Источник Вечности

Ричард A. Кнаак

Война Древних

Источник Вечности

Глава 1 (www.rf-allstars.ucoz.ru)

Высокий, ужасающий дворец взгромоздился на вершине скалы, казавшейся такой ненадежной. Темная вода внизу, казалось, была готова низвергнуться на самые темные глубины. Изначально, когда огромное, обнесенное стеной, здание было построено с помощью магии, которая объединила камень и дерево в единую, связную форму, восхищение касалось сердца каждого, кому удавалось это увидеть. Его башни были деревьями, поддерживаемые скалой с выступающими шпилями и высокими открытыми окнами. Стены были лавой, поднятой вверх, а затем тесно связанной красиво ниспадающими виноградными лозами и гигантскими корнями. Главная часть дворца, в центральном зале, изначально была создана мистическим переплетением более сотни гигантских, древних деревьев. Склоненные вместе, они образовывали основание круглого зала, который покрывали камень и виноградные лозы.
Если раньше, когда дворец был построен, видящие его восхищались им, теперь же, в сердцах их царил ужас. Выбивающая из колеи аура, усиленная в эту неспокойную ночь, окутывала его. Те немногие, кто вглядывался в древнее здание, тут же отводили в сторону свой пристальный взгляд.
Те же, кто вместо этого смотрели на воду внизу, также не находили спокойствия. Черное как смоль озеро, сейчас было в неистовом, неестественном волнении. Вспенившиеся волны, поднимались до самого дворца и падали в отдалении, с грохотом разбиваясь. Молния сверкала на его огромной поверхности, сверкая то золотыми, то багровыми, а то и гнило-зелеными отблесками. Гром грохотал подобно тысяче драконов и те, кто жили вокруг этих берегов, наспех запирали двери, неуверенные в том, что за буря дала себе волю.
На стенах, окружающих дворец, зловещая стража, в зеленых как лес доспехах, держа в руках пики и мечи, сердито и настороженно смотрела вокруг. Стражники следили не только за окружающим дворец пространством, высматривая глупцов, решивших зайти на чужую территорию, но незаметно бросали быстрый взгляд во внутрь... особенно в главную башню, где, как они чувствовали, била ключом неподдающаяся простому разуму энергия.
И в этой высокой башне, в каменной зале, скрытой от наружных взглядов, высокие худые фигуры в мантиях, переливающихся бирюзовым цветом и стилизованных серебряными изображениями природы, склонились над гексаграммой, начертанной на полу. В центре символа были знаки на языке столь древнем, что владеющие им давно уже распрощались с этим светом.
Сверкающие серебряные, без зрачков, глаза пристально смотрели из-под капюшона, как ночные эльфы бормотали заклинание. Их темная, фиолетовая кожа покрывалась потом по мере того, как символ наполнялся магией. Все, кроме одного, выглядели утомленными, готовыми рухнуть от истощения. Этот же, надзирая за прочтением заклинания, наблюдал за процессом не серебряными, как у остальных, глазами, но искусственно-черными с рубиновыми прожилками, бегущими от центра глаза. Но, несмотря на искусственные глаза, он замечал каждую деталь, каждое движение. Его длинное худое лицо, худое даже для эльфа, выражало жажду и ожидание, в то время как он безмолвно управлял ими.
Был еще один наблюдатель, впитывающий каждое слово и жест. Она сидела на роскошном троне из кожи и слоновой кости, ее пышные серебряные волосы обрамляли ее идеальные черты и лица, и шелковое платье, золотое, как и ее глаза, делало то же самое для ее утонченной фигуры. В каждой ее черте была видна королева. Она пила маленькими глотками вино из золотого кубка, откинувшись назад. Ее браслеты, украшенные драгоценными камнями, позвякивали при каждом ее движении, и рубин в ее диадеме сиял в свете волшебных энергий, призываемых остальными.
Время от времени ее пристальный взгляд чуть-чуть перемещался, чтобы изучить темноглазую фигуру, и ее полные губы сжимались в неких пробуждающихся подозрениях. Однако, как только он резко бросал быстрый взгляд ей в глаза, как будто чувствуя ее наблюдения, все подозрения исчезали, заменяясь томной улыбкой.
Пение продолжалось.
Темное озеро безумно пенилось.

Была война, и она закончилась.
Кразус знал, что со временем история, так или иначе сделает опись того, что произошло. Но едва не упущенными в этой описи могли бы быть неисчислимые потерянные жизни, разоренные страны и шаг, отделявший этот смертный мир от полного уничтожения.
Даже память драконов не могла вечно хранить эти события, призналась сама себе бледная фигура в серой робе. Он понимал это очень хорошо. И хотя для большинства он был долговязой, с почти эльфийской фигурой и ястребиными чертами лица, личностью, серебряными волосами и тремя длинными шрамами, спускающимися вниз по правой щеке, он был большим, чем это. Для большинства он был известен как волшебник, но лишь при немногих избранных он называл себя Кориалстраз – имя, которое может носить лишь дракон.
Кразус был прирожденным драконом, величественным красным драконом, самым молодым из супругов великой Алекстразы. Она, Аспект Жизни, была его возлюбленной спутницей… и тем не менее, он еще раз с усилием ушел от нее, чтобы изучить состояние и будущее короткоживущих рас.
В укрытии, вырубленном в скале, где он выбрал свое новое пристанище, Кразус осматривал весь мир Азерота. Мягко сияющий кристалл давал ему возможность видеть любое место, любую личность, все, что он пожелает.
И везде, где бы ни смотрел дракон-маг, он видел лишь опустошение.
Казалось, будто совсем недавно нелепые, зеленокожие бегемоты, называемые орками, вторглись в этот мир с той стороны портала и были побеждены. Учитывая, что все, что от них осталось, охранялось в лагерях, Кразус думал, что земля готова к миру. Однако этот мир был недолговечным. Альянс – ведомая людьми коалиция, находившаяся на передовой линии сопротивления, сразу же начала крошиться на глазах, ее монархи соперничали, ради власти друг над другом. Частью этого была и вина драконов, или вернее одного дракона – Крыла Смерти, но все же, большей частью были тому виной желания и жадность гномов, людей и эльфов.
Однако даже это могло обойтись, если бы не пришествие Пылающего Легиона.
Сегодня Кразус осматривал дальний Калимдор, расположенный далеко за морем. Даже сейчас большие территории напоминают землю после извержения вулкана. Никакой жизни, никакого подобия цивилизации не осталось в этих местах. Но не природа доставила раны этим землям. Пылающий Легион не оставлял за собой ничего, кроме смерти.

Огненные демоны пришли из мест, что за этой реальностью. Магия была тем, что они искали, они ее пожирали. Нападая вместе с их омерзительной пешкой, Карающей Плетью, они мыслили опустошить этот мир. Однако они не рассчитали самое маловероятное – “Всеобщий Союз”.
Орки, когда-то бывшие их марионетки, обернулись против них самих. Они присоединились к людям, эльфам, гномам и драконам, чтобы победить демонических воинов и омерзительных тварей, и откинуть остатки назад, в адские земли. Многие погибли, но выбор…
Дракон-маг фыркнул. По правде говоря, выбора не было.
Кразус сделал медленные движения пальцами над сферой, призывая видение орков. Изображение затуманилось, затем открылась гористая, каменистая местность, в глубине этих земель. Суровая, но полная жизни земля, способная поддержать новых жителей.
Уже сейчас отдельные каменные строения возвышались в главной части поселения, где управлял Вождь и один из героев войны, Тралл. Высокие, круглые здания, разделенные на четыре части, были грубы по стандартам большинства других рас, но орки любили все основательное. Для орков долгое время было излишеством иметь свой родной дом. Они так долго были бродягами или заключенными, что понятие «дом» было для них почти утеряно.
Несколько крупных, зеленоватых фигур вспахивали поле. Видя клыкастых, звероподобных рабочих, Кразус удивлялся понятию «орк-пахарь». Тралл, весьма необыкновенный орк, охотно хватался за идеи, способные вернуть стабильность его народу.
Стабильность была тем, в чем очень сильно нуждался весь мир. Другими движениями руки маг-дракон отбросил Калимдор, вызывая теперь более близкое место — некогда гордую столицу его любимого Даларана. Управляемый волшебниками Кирин Тора, верховными магами, он был на передовой линии войны между Альянсом и Пылающим Легионом в Лордероне и одна из первых, и самых желаемых целей вернувшихся демонов.
Половина Даларана лежала в руинах. Некогда гордые шпили были почти разбиты вдребезги. Великие библиотеки сожжены. Знания неисчислимых поколений были утеряны… а с ними бесчисленные жизни. Даже совет сильно пострадал. Некоторые из тех, кого Кразус считал друзьями, или, по крайней мере, уважал как коллег, были убиты. Руководство было в смятении, и он знал, что должен предпринять меры помощи. Даларан должен говорить единым голосом, только чтобы сохранить раскалывающийся Альянс целым.
Однако, несмотря на смятения и беды, ждущие впереди, дракон имел надежду. Мировые проблемы были преодолимы. Не было страха перед орками, не было страха перед демонами. Азерот боролся, и, в конце концов, Кразус считал не только, что он выживет, но и был полон надежды, что край будет процветать.
Он опустил изумрудный кристалл и поднялся. Королева Драконов, его возлюбленная Алекстраза, ждала его. Она подозревала о его желании вернуться, чтобы помочь смертному миру, и, из всех драконов, только она его понимала. Он стал самим собой, попрощался с ней, лишь на время, и отправился в путь раньше, чем сожаление остановило его.
Это место было выбрано им в качестве пристанища не только из-за его уединенности, но также из-за размеров. Выйдя из маленькой комнаты, Кразус вошел в зубчатую пещеру, высота которой без труда могла состязаться с, ныне утерянными, башнями Даларана. Целая армия могла расположиться в этой пещере и так и не заполнить ее.
В самый раз для дракона.
Кразус вытянул свои руки… и его узкие пальцы начали вытягиваться дальше, становясь когтями. Его спина изогнулась, и рядом с плечами прорезалась пара отростков, которые быстро превращались в сильные крылья. Его длинные черты лица вытянулись, становясь змеиными.
Одновременно с этими небольшими изменениями Кразус увеличивался. Он стал в четыре, пять, даже в десять раз больше человека и продолжал расти. Всякое подобие с человеком или эльфом быстро исчезло.
Из волшебника, Кразуса, он стал Кориалстразом, драконом.
Но, посередине перевоплощения, отчаянный голос наполнил его голову.
Кор…страз…
Он запнулся, почти вернувшись в человеческую форму. Кразус моргнул и внимательно оглядел огромную комнату, в поисках источника крика.
Ничего. Маг-дракон ждал и ждал, но зов не повторялся.
Пожав плечами, и посчитав это результатом своей неуверенности, он снова начал перевоплощение — и снова, отчаянный голос кричал: «Кориалстра…»
Еще раз… он был уверен, что ему не показалось. Не медля, он мысленно ответил: «Я слышу тебя! Что тебе надо?»
Ответа не последовало, но Кразус чувствовал оставшееся отчаяние. Сосредоточившись, он попытался достать, установить связь с тем, кто так сильно нуждался в его помощи, с тем, кто на самом деле не должен нуждаться в чьей-либо помощи вообще.
—Я здесь! — ответил дракон-маг. — Почувствуй меня! Дай мне знать, что произошло!
Он почувствовал едва заметное прикосновение, слабый намек о каком-то бедствии. Кразус сосредоточил каждую йоту своего существа в скудную связь, надеясь… надеясь…
Ощущение присутствия дракона, чья, кажущаяся маленькой, магическая сила превосходила его в тысячи раз, потрясло Кразуса. Ощущение веков, тысячелетий поглотило его. Кразус чувствовал, как само Время окружило его, во всем его ужасном величии.
Не Время… не совсем… но тот, кто был Аспектом Времени.
Дракон Времени… Ноздорму.
Он был одним из четырех великих драконов, четырех Великих Аспектов, из которых его любимая Алекстраза была Жизнью. Сумасшедший Малигос был Магией, и эфирная Изера влияла на Сон. Они, вместе с постоянно грустно размышляющим Ноздорму, представляли собой само мироздание.
Кразус поморщился. По правде говоря, было пять Аспектов. Пятого когда-то называли Нелтарионом… Землестраж. Но во времена столь давние, что Кразус уже почти не мог их вспомнить, Нелтарион предал своих товарищей. Землестраж обернулся против них и в результате получил новое, более подходящее имя.
Смертокрыл. Разрушитель.
Сама мысль о Смертокрыле вывела Кразуса из его шока. Он отсутствующе прикоснулся к трем шрамам на его щеке. Неужто Смертокрыл вернулся в этот мир снова? Поэтому ли великий Ноздорму так страдает?
—Я слышу тебя! — мысленно обратился Кразус назад, более чем никогда напуганный причиной зова. —Это… это Разрушитель?
Но в ответ, его ударил ряд удивительных изображений. Изображения выжигались в его голове так, что Кразус никак не мог их забыть.
В любой из двух форм, Кразус, как бы ни был он приспособлен и одарен, не мог тягаться с необузданной силой Аспекта. Мощь мысли другого дракона отбросило его назад, к ближайшей стене, где он упал без сознания.
Спустя несколько минут, Кразус заставил себя подняться с пола, но даже сейчас у него кружилась голова. Отрывки чужих воспоминаний терзали его чувства. Он ждал, пока не прояснится сознание.
Медленно, но все-таки, его мысли пришли в форму, достаточно для того, чтобы он смог осознать все, что сейчас произошло. Ноздорму, Повелитель Времени, отчаянно кричал, ища помощь… его помощь. Но странно то, что он обратился к более низкому дракону, не к таким как он.
Но то, что было причиной такой нужды Аспекта, могло быть монументальной угрозой покою Азерота. Почему тогда он выбрал одинокого красного дракона, а не Алекстразу или Изеру?
Он снова попытался дотянуться до великого дракона, но его усилия привели лишь к тому, что у него снова закружилась голова. Придя в порядок, Кразус попытался решить, что же ему теперь делать. В особенности одно изображение постоянно требовало его внимания, изображение снежных вершин гор Калимдора. Чтобы не хотел ему объяснить Ноздорму, это явно было связано с этим опустошенным районом.
Кразусу надо исследовать это место, но ему нужен одаренный помощник, кто-то, кто способен легко приспособиться к ситуации. Хотя Кразус гордился своей способностью быстро принимать решения, эти решение, по большей части же, были упрямы и не сходили с одного пути. Ему был нужен кто-то, кто умел слушать, но также мог мгновенно принять решение, исходя из разворачивающихся ситуаций. Нет, в таком путешествии, когда ничто не может быть предсказано, хорошо послужить может лишь одно существо, человек.
А точнее, человек, которого зовут Ронин.

Чародей…

И в Калимдоре, в степях дикой страны, престарый, седой орк близко склонился над дымным огнем. Бормоча слова, происхождение которых было положено в другой, давно потерянной стране, зеленая как мох фигура бросила несколько листьев, из-за чего и так уже густой дым повалил еще сильней. Дым наполнил его скромную деревянную хижину, построенную на земле.
Почти лысый, пожилой орк нагнулся и вдохнул. Его утомленные карие глаза были испещрены жилками, и кожа висла мешком. Его зубы были желтыми и обколотыми, один из его клыков был сломан много лет назад. Он едва ли мог встать без чьей-либо помощи и шел медленно, ссутулившись.
Но даже самые жестокие воины платили ему уважением, как шаману.
Щепотка костной пыли, немного рыжевато-коричневых ягод… все это часть проверенных и верных традиций, воскрешенных среди орков. Отец Калтара обучал этому его даже в темное для Орды время, так же, как и дед обучал перед этим его отца.
И теперь, впервые увядающий шаман надеялся, что его учили хорошо.
Шепчущие голоса в его голове, духи того мира, что орки теперь называли домом. Обычно они шептали о мелочах жизни, но сейчас они шептали обеспокоенно, остерегая, остерегая…
Но от чего? Ему надо знать больше.
Калтар дотянулся до мешочка на поясе, вытаскивая три сухих черных листа. Это было едва ли не все, что осталось от растения, принесенного с ним из древнего орочьего мира. Калтар был предупрежден о том, что их нельзя использовать, если это только действительно необходимо. Ни его отец, ни его дед никогда не использовали их.
Шаман бросил их в огонь.
Тут же дым стал густым, синим, клубящимся. Не черным, а синим. Орочий лоб нахмурился, увидев, как изменился цвет, затем он снова склонился над огнем и вдохнул так глубоко, как только мог.
Мир изменился, и вместе с ним орк. Он стал птицей, гигантским вороном, парящим над землей. Он беззаботно летел над горами. Своими глазами он видел самых маленьких животных, самые дальние реки. Чувство бодрости, которое он не чувствовал едва ли не с самой юности, чуть не захватило его, но Калтар боролся. Поддаться, означало потерять себя. Он мог летать так всегда, никогда не вспомнив, кем он когда-то был.
Думая так, Калтар заметил что-то неладное в природе, возможно, то, что было причиной тревоги голосов. Что-то было не так. Он изменил направление, доверяясь чувствам, чем ближе он подлетал, тем сильнее становилась тревога.
И в самой глубине горной цепи Калтар обнаружил причину беспокойств.
Подсознательно он понимал, что он лишь представляет себе это, что это лишь образ. Перед Калтаром появилась водяная воронка, заглатывающая и извергающая одновременно. Но то, что погружалось или выходило из ее глубины, было днями и ночами, месяцами и годами. Казалось, воронка поедала и выплескивала само время.
Понимание этого так ошеломило шамана, что он едва ли не слишком поздно заметил, что воронка начала заглатывать и его.
Тут же Калтар изо всех сил начал вырываться, чтобы освободить себя. Он махал крыльями, напрягаясь изо всех сил. Его мысли были слишком далеко от физической оболочки, он изо всех сил держался за шелковую нить, соединяющую его душу с телом и пытался тем самым выйти из транса.
Однако воронка продолжала его засасывать.
В отчаянии, Калтар воззвал к духам, моля укрепить его. Они пришли, он знал, что они придут, но, казалось, они действовали слишком медленно. Воронка окружила его, казалась уже готовая вот-вот поглотить его.
Внезапно мир скрутился вокруг шамана. Воронка, горы… все кружилось, кружилось.
Задыхаясь, Калтар пробудился.
Истощенный за эти года, он еле-еле удержался от того, чтобы не упасть лицом в огонь. Шепчущие голоса тут же исчезли прочь. Орк сел на пол своей хижины, пытаясь успокоить себя, да, теперь он снова в смертном мире. Духи спасли его, хотя едва вовремя.
Но за счастливым успокоением он вспомнил то, свидетелем чего он был… и что это значит.
—Я должен сказать Траллу…— бормотал он, усилием заставляя старые ноги встать. — Я должен сказать ему немедленно, иначе мы потеряем наш дом… наш мир… снова…

Глава 2 (www.rf-allstars.ucoz.ru)

—Зловещее предзнаменование, — решил Ронин. Его ярко-зеленые глаза пристально смотрели на результаты его гадания. По крайней мере, любой маг бы признал это.
—Ты уверен? — спросила Вериса из другой комнаты. — Ты перепроверил толкование?
Рыжеволосый маг кивнул, потом наморщился, осознав, что, конечно же, эльфийка не могла его видеть. Он должен сказать ей это лицом к лицу. Она это заслужила.
—Лишь бы она пересилила это.
Одевшись в темно-синие штаны и пиджак, отделанных золотом, Ронин выглядел скорее политиком, чем магом, хотя в течение последних лет от него требовалась скорее его дипломатия, чем магия. Дипломатия никогда не была простой вещью для него, того, кто предпочитал действовать по ситуации. С его густой копной волос и короткой бородкой, он был похож на льва, что, в общем, соответствовало и его нраву, когда ему приходилось общаться с избалованными и высокомерными послами. Его нос, сломанный много лет назад, но, по его собственному желанию, так никогда и не выправленный, еще больше дополнял его огненный образ.
—Ронин… у тебя есть, что мне сказать?
Он не мог больше заставлять ее ждать. Она должна знать правду, какой бы ужасной она не была.
—Я иду, Вериса.
Отложив в сторону свои гадательные атрибуты, он глубоко вздохнул и пошел к эльфийке. Однако на входе он немного задержался. Ронин видел ее лицо, прекрасное, идеально овальное с хитрыми заманчивыми, напоминающими миндалины и чистыми как небо глазами, крошечным носиком и соблазнительными губами, которые, казалось, всегда были вот-вот готовы улыбнуться. Лицо ее обрамляли шикарные платиново-серебряные волосы, которые, когда она стояла, доставали до ее поясницы. Она бы могла сойти за человека, если бы не острые, выступающие из-за волос длинные уши, которые были главным признаком ее расы.
—Ну? — спросила она, терпеливо.
—Будет… будет двойня.
Ее лицо осветилось, что очень шло ее глазам.
—Двойня! Удивительно! Прекрасно! Я была в этом уверена!
Она легла обратно на деревянную кровать. Стройный, но гибкий егерь, теперь же была несколько месяцев беременна. Ушли ее нагрудная и кожаная броня. Теперь она была одета в серебряное платье, которое не могло скрыть надвигающихся родов.
Они догадывались об этом, из-за того, как быстро она пополнела, но Ронин отказывался верить в это. Они поженились всего несколько месяцев назад, как она узнала о своем положении. Оба были озабоченны этим, ведь только лишь их брак уже был крайне редок в исторических летописях, но уж, тем более, не было ни одной записи об успешном рождении ребенка от эльфа и человека.
И теперь их ждал не один, а два ребенка.
—Я думаю, ты не понимаешь, Вериса. Двойня! Двойня от мага и эльфа!
Но ее лицо продолжало излучать радость и удивление.
—Эльфы редко рожают, и очень, очень редко рожают двойню, моя любовь. Они предназначены для великих дел!
Ронин не мог скрыть своего кислого выражения лица.
—Я знаю. Это-то меня и беспокоит…
Он и Вериса прожили и собственную долю «великих дел». Брошенные вместе, дабы проникнуть в орочий оплот, Грим Батол, в последние дни войны против Орды, они взглянули в лицо не только оркам, но и драконам, гоблинам, троллям, и многим другим. Позже, они разъезжали из королевства в королевство, становясь тем видом послов, что напоминали Альянсу о необходимости остаться целостным. Это не значит, однако, что они не рисковали своими жизнями в это время, так как последующий мир за этой войной, был, мягко говоря, неустойчив.
Затем, без предупреждения, пришел Пылающий Легион.
В это время то, что изначально начиналось как партнерство, начало становиться удивительным переплетением душ. В войне против смертоносных демонов, маг и егерь сражались как ради друг друга, так и ради своих земель. Более того, когда они думали, что другой погиб, невыносимая боль пронзала обоих.
Возможно, боль потерять друг друга казалась сильнее, потому что все, кого они любили, уже погибли. Как Даларан, так и Кель'Талас были разрушены до основания Карающей Плетью, тысячи были зарезаны гниющими мясниками, служившими страшному Королю Мертвых, который, по возвращению, вызвал Легион. Целые города погибали в ужасе и самое страшное то, что их многочисленные жертвы тут же поднимались мертвыми, и их проклятые смертные оболочки вступали в ряды Плети.
Маленькая семья Ронина рано погибла в войне. Мать его умирала долго, но отец, брат и два кузена были убиты во время падения города Андорал. К счастью, отчаянные защитники города, не видя надежды на спасение, подожгли город. Даже Плеть не могла поднять воинов из пепла.
Он не видел никого из них, даже своего отца, с тех пор как вступил в ряды магов, но в сердце Ронина образовалась пустота, как только пришла эта новость. Трещина между ним и его родней, по большей части причиной которой был выбор его профессии, исчезла в мгновение ока. Из-за всего этого, он стал последним из своей семьи. Он остался один.
Один до тех пор, пока не осознал те чувства, которые он испытывал к эльфийке, и она же ответила ему взаимностью.
Когда ужасающая борьба наконец-то выдохлась, для них обоих был лишь один путь. Несмотря на выражение потрясения от народа Верисы и магических учителей Ронина, оба они решили больше никогда не расставаться. Они скрепили печатью брачный договор и решили начать жить нормальной жизнью так, как вообще можно было жить в мире, раздираемом на части.
Естественно, как горько вспоминал маг, мира для них не было.
Вериса с трудом вставала с кровати, пока он не помог ей. Даже близкая к родам, эльфийка все еще передвигалась с уверенной быстротой. Эльфийка держалась за плечо Ронина.
—Ты же чародей! Хватит быть таким угрюмым! Я помню, как мой народ выглядел так же мрачно! Моя любовь, это будут счастливые роды, пара счастливых детей! И мы сделаем, чтобы это было так!
Он знал, что она имела в виду. Они бы ничего не сделали, что бы могло подвергнуть младенцев опасности. Когда они узнали о ее положении, они оставили свои попытки помочь восстановить разбитый в дребезги Альянс, и обсели в одном из самых мирных, из еще оставшихся, районов, рядом с, довольно-таки, побитым Далараном. Хотя, не слишком близко. Они жили в скромном, но не совсем уж и скромном, доме, и народ ближайших городов уважал их.
Ее уверенность и надежда изумляли его, учитывая и ее собственные потери. Если Ронин чувствовал рану в своем сердце, после потери семьи, которую он едва знал, Вериса же, несомненно, чувствовала зияющую пропасть. Кель'Талас, более легендарный и, несомненно, более безопасный, чем управляемый магами Даларан, был полностью опустошен. Эльфийский оплот, нетронутый веками, пал за несколько дней; некогда гордый народ присоединился к Плети так же просто, как и обычные люди. Среди последних были некоторые знакомые Верисы, из ее секретного клана… а также некоторые из ее семьи.
От своего дедушки она слышала об отчаянной битве между ним и вурдалаком, его собственным сыном, ее дядей. От него же она услышала о том, как ее младший брат был разорван на части голодной толпой нежити, ведомой ее старшим братом, который был сожжен и уничтожен вместе с остатками Плети, оставшимися в живых защитниками. Что случилось с ее родителями, никто не знал, но, предположительно, они также были мертвы.
Было еще кое-что, чего Ронин ей не сказал… и скорее всего никогда не решится сказать… о чудовищном слухе, который он слышал относительно одной из двух сестер Верисы, Сильване.
Другая сестра Верисы, великая Аллерия, была героем Второй Войны. Но Сильвана, с которой его жена соперничала всю жизнь, вела, как Предводительница Егерей, битву против предателя, Артаса, принца Лордеронского. Когда-то сияющая надежда его земель, теперь же вывороченная прислуга Легиона и Плети, он опустошил собственное королевство, затем повел полчища нежити на эльфийскую столицу, Луносвет. Сильвана отрезала ему путь и в каждый момент и все время, казалось, что она почти победила его. Но где еле волочащие ноги трупы, зловещие горгульи и жуткие мясники терпели неудачу, темный некромант благодаря изменнику знатного рода достиг своей цели.
По официальной версии, Сильвана доблестно погибла, защищая жителей Луносвета от слуг Артаса. Эльфийский генерал, вернее дед Верисы, утверждал, что тело Предводительницы Егерей было сожжено в пожаре, что разорил половину столицы. Но никаких следов не осталось.
Однако где история кончалась для Верисы, Ронин, через источники в Кирин Торе и Кель'Таласе, нашел новости о Сильване, которыми его как будто окатило ледяной водой. Оставшийся в живых егерь, сошедший с ума, лепетал о том, что предводительница была взята в плен, но не убита. Она была страшно изувечена, и, наконец, убита, для увеселения Артаса. Наконец, принеся ее тело в темный храм, он поднял ее; в своем сумасшествии принц исказил ее душу и тело, превратив эльфийскую героиню в предвестника зла… и теперь часто появляющийся, печальный призрак, называемый банши, якобы бродил по руинам Кель'Таласа.
Ронин был не способен проверить эту молву, но он был уверен, что в ней есть зерно истины. Он молился, чтобы Вериса никогда не услышала эту историю.
Так много трагедий… и даже то маленькое чудо, что пришло в его новую семью, не смогло пошатнуть его неуверенности.
Он вздохнул.
—Возможно, когда они родятся, я стану лучше. Я такой нервный.
—Что должно быть знаком родительской заботы, — Вериса вернулась к кровати. — Тем более, мы не одни в этом. Джалия нам очень помогает.
Джалия была старой, полнотелой женщиной, которая родила шесть детей и несколько раз была акушеркой. Ронин был уверен, что для человека быть подозрительным в делах эльфов, не говоря уже об эльфе с мужем магом, нет ничего удивительного, но Джалию занимал только вид Верисы и ее материнские инстинкты брали вверх. Но даже если бы Ронин хорошо платил ей за ее время, он все равно бы сильно сомневался, что горожанка, все же сама, вызвалась помочь, так много она делала для его жены.
—Я думаю ты права, — начал он. — Я как раз…
Голос… очень знакомый голос… вдруг наполнил его голову.
Голос, который не мог принести ему ничего хорошего.
Ронин… я нуждаюсь в тебе.
—Кразус? — выпалил маг.
Вериса села, все веселье тут же исчезло.
—Кразус? Что с ним?
Оба они знали учителя чародея, члена Кирин Тора. Кразус был одним из тех, кто соединил их вместе. Также он был одним из тех, кто не говорил им всю правду о деле вовремя, особенно, если он сам был в нем заинтересован.
Только через ужасные обстоятельства они узнали, что он был драконом Кориалстразом.
—Это… это Кразус, — это было все, что мог сказать Ронин в этот момент.
Ронин… я нуждаюсь в тебе…
—Я не помогу вам! — тут же ответил маг. — Я принял свою долю! Вы знаете, я не могу оставить ее сейчас…
—Чего он хочет? — спросила Вериса. Как и чародей, она знала, что Кразус пошел бы на контакт с ними, только если бы приключилась страшная беда.
—Это не важно! Он найдет кого-нибудь другого!
—Перед тем как отвернешься от меня, дай мне показать тебе. — объявил голос. — Дай мне показать вам обоим.
Раньше, чем Ронин успел запротестовать, изображения наполнили его голову. В нем оживились воспоминания об изумлении Кразуса, при контакте с Повелителем Времени, потрясение опытного дракона-мага, когда отчаяние Аспекта стало очевидным. Все то, что испытал Кразус, теперь испытывали маг и его жена.
В самом конце, Кразус подавил их изображением места, в котором, как он думал, и таилась причина отчаяния Ноздорму — заледеневшая и угрожающая цепь зубчатых гор.
Калимдор.
Все видение заняло не более нескольких секунд, но оно очень изнурило Ронина. Он услышал тяжелое дыхание и, обернувшись, увидел, как Вериса упала на подушку.
Он, было, подскочил к ней, но она жестом остановила его.
—Я в порядке! Только… запыхалась. Дай мне несколько секунд…
Для нее он дал бы вечность, но для другого не дал бы и секунды. Вызвав в голове изображение Кразуса, маг ответил: «Найди для своего задания кого-нибудь другого! В эти дни я нужен здесь! У меня на карту поставлены более важные вещи!»
Кразус ничего не сказал, и Ронин удивился, вдруг его ответ был послан его бывшему учителю, когда тот искал уже другую марионетку. Он уважал Кразуса, даже любил его, но для Ронина дракон-маг больше не существовал. Сейчас только его семья имела для него значение.
Но к его удивлению, вместо того, на что он рассчитывал, кто-то пробормотал:
—Конечно же, ты отправишься немедленно.
Он уставился на Верису.
—Я никуда не пойду!
Она снова поднялась.
—Но ты должен. Ты видел то же, что видела я. Он не вызвал бы тебя, если бы было что-то несерьезное! Кразус крайне взволнован… и то, что волнует его, волнует и меня.
—Но я не покину тебя! — Ронин упал на колено перед ней. — Ни тебя, ни их!
Намек о том, что она когда-то была егерем, пробежал по ее лицу. Глаза опасно сузились, какая бы таинственная сила не скрывалась в них, она ответила: «В последнюю очередь я бы хотела, чтобы ты подталкивал себя к опасности! Я не желаю принести в жертву своим детям их отца, но то, что мы видели, это намек на страшную опасность миру, в котором они родятся! Только ради этого стоит идти. Если бы не эта причина, я бы приняла твою сторону, ты же знаешь это».
—Конечно.
—Я говорю самой себе, что Кразус силен. Даже сильнее, когда он Кориалстраз! Я говорю себе, что отпускаю тебя лишь потому, что знаю, что вы будете вместе. Я знаю, он не просил бы тебя, если бы не был уверен, что ты справишься.
Это была правда. Драконы не особо-то уважали смертных созданий. То, что Кразус искал его помощи, значило многое… как и то, что вместе с этим левиафаном, Ронин будет защищен лучше, чем кто бы то ни было.
Но что могло случиться?
Побежденный, Ронин кивнул.
—Хорошо. Я пойду. Только ты справишься с делами, до прихода Джалии?
—Своим луком я насмерть подстреливала орка с сотни ярдов. Я сражалась с троллями, демонами и многими другими. Я прошла Азерот почти вдоль и поперек… да, моя любовь, я думаю, я справлюсь до прихода Джалии.
Он наклонился и поцеловал ее.
—Тогда будет лучше, если Кразус узнает, что я пойду. Для дракона он, однако, слишком нетерпелив.
—Он несет бремя всего мира на своих плечах, Ронин.
Но это не заставило мага слишком ему сочувствовать. Нестареющий дракон был более способен вести дела по ужасным кризисам, чем простой смертный чародей, готовящийся стать отцом.
Сосредоточившись на изображении дракона-мага, таком, каким он хорошо его знал, Ронин попытался дотянуться до своего бывшего учителя: «Хорошо, Кразус. Я помогу вам. Где мы встретимся…»
Тьма окружила мага. Прочь оттуда — он едва слышал слабый голос Верисы, зовущий его по имени. Ронин почувствовал головокружение.
Его ступни ударились от удара о твердую скалу. Каждая косточка его тела встряхнулась от удара, и он еле сберег ноги от перелома.
Ронин стоял в массивной пещере, которая, очевидно, была выдолблена в скале просто по прихоти природы. Крыша, почти идеально овальная и стены, обжигающе ровные. Тусклое освещение — невозможно было понять, где его источник — давало возможность лишь разглядеть одинокую, одетую в мантию фигуру, ждущую его в центре.
—Так…— проговорил Ронин. — Я думаю, мы встретимся здесь.
Кразус протянул длинную, в перчатке руку налево.
—Там рюкзак с водой и едой, как раз сбоку от тебя. Возьми его и следуй за мной.
—Я едва успел попрощаться со своей женой…— ворчал Ронин, таща большой кожаный рюкзак и закрепляя его на своих плечах.
—Я сочувствую тебе,— ответил Кразус, идя уже впереди. — Но я сделал кое-что, чтобы она не осталась без помощи.
Слушая Кразуса несколько секунд, Ронин вспомнил, как часто древняя фигура затягивала его во что-то, даже не подождав решения юного мага. Кразус считал согласие Ронина неизбежным.
Он проследовал за высокой, худой фигурой ко входу в громадную пещеру. Кразус выбрал это место своим пристанищем еще со времени войны с орками, Ронин знал это, но где точно было это место, это был уже другой вопрос. Теперь человек видел, что пещера выходила на знакомые застывшие горы, совсем не далекие от его дома. В отличие от гор Калимдора, эти горы были величественно красивы, а не вызывали страх.
—Мы почти соседи, — заметил он сухо.
—Совпадение, но это сделало возможным перенести тебя сюда. Если бы я призвал тебя из логова моей королевы, это сильно истощило бы меня, а я хочу сохранить так много моей силы, как это только возможно.
Тон, с которым он говорил, высушило последние остатки враждебности Ронина. Никогда он не слышал такого беспокойства от Кразуса.
—Вы говорили о Ноздорму, Аспекте Времени. Вы можете снова войти с ним в контакт?
—Нет… и вот почему мы должны быть очень осторожны. По факту, мы не будем использовать магию, чтобы перенести себя в то место. Мы полетим.
—Но как же мы полетим, если не будем использовать магию?..
Кразус вытянул свои руки… и когда он сделал это, они изменились, покрывшись чешуей и когтями. Его тело быстро выросло и расширилось, сформировались кожаные крылья. Худое лицо Кразуса вытянулось, изогнулось, становясь змеиным.
—Ну конечно,— пробормотал Ронин. — Какой же я глупый.
Дракон Кориалстраз посмотрел вниз на своего крошечного спутника.
—Залезай, Ронин. Мы должны лететь.
Чародей неохотно повиновался, вспоминая, как лучше усесться. Его ноги скользили по его малиновой чешуе, затем он согнулся за жилистой шеей дракона. Его пальцы цеплялись за чешую. Хотя Ронин знал, что Кразус сделает все, чтобы сохранить его от падения, человек не хотел испытывать судьбу. Никто не знал, с чем мог столкнуться дракон в небе.
Он взмахнул огромными, жилистыми крыльями дважды, затем вдруг дракон и всадник поднялись вверх под самые небеса. С каждым взмахом крыльев мили пролетали как ветер. Кориалстраз непринужденно летел вперед, и Ронин чувствовал, как бежит кровь гиганта. Хотя он проводил основное время в форме Кразуса, дракон чувствовал себя в воздухе как дома.
Холодный воздух обдул Ронина так, что маг захотел, чтобы ему дали хотя бы возможность переодеться в его мантию и походный плащ. Он потянулся назад, пытаясь вытащить мех, как обнаружил, что теперь у его одежды есть капюшон.
Бросив вниз взгляд, Ронин увидел, что, в самом деле, он одет в темно-синий походный плащ и мантию, поверх его рубашки и брюк. Не более, чем словом, его спутник изменил его одежду в более подходящую.
Надев капюшон, Ронин обдумывал, что же их ждет впереди. Что могло так сильно обеспокоить Повелителя Времени? Надвигалась угроза, как близкая, так и катастрофичная… и намного страшнее, чем с которой мог разобраться смертный чародей.
Тем не менее, Кориалстраз обратился к нему…
Ронин надеялся, что он докажет, что он достоин этого, не только дракону… но и его подрастающей семье.

Как бы это ни казалось невозможным, далеко в пути Ронин заснул. Несмотря на это, даже тогда, он не упал со своего сиденья, что означало бы верную смерть. Несомненно, Кориалстраз сделал что-то для этого, хотя дракон беспечно летел дальше.
Солнце почти село. Ронин собирался было спросить своего спутника, собирается ли он лететь и ночью, как Кориалстраз начал снижаться. Спускаясь, сначала колдун увидел только воду, несомненно, Великое Море. Он не мог вспомнить, могли ли красные драконы плавать. Или Кориалстраз собирался сесть на воду как утка?
В следующий момент, его вопрос был решен, когда вдали появился зловещий утес. Нет… не утес, а остров, едва ли не полностью лишенный растительности.
Чувство страха наполнило Ронина, так же, как когда он пересекал море к землям Хаз Модана. Тогда он был с гномом, наездником грифонов, и остров, на который они летели, был Тол Барад, проклятое место, ранее кишащее орками. Жители острова были зарезаны, их дома разграблены, и мага ощущал, как их души кричат о мести.
Теперь он испытывал тот же вид ужаса, снова скорбный крик.
Ронин кричал дракону, но либо его крылья заглушали голос, либо Кориалстраз предпочел не слышать его. Кожаные крылья выпрямились, замедляя их падение до медленного снижения.
Они остановились на привал на вершине мыса, выходящего на призрачные, разрушенные здания. Слишком мал для города. Ронин предположил, что это мог быть либо форт, либо чей-то, обнесенный стеной, дом. В том или ином случае, здания отливались зловещим образом, что только усиливало беспокойство чародея.
—Как скоро мы сможем двигаться дальше? — спросил он Кориалстраза, надеясь, что дракон решил лишь на секунду передохнуть перед тем, как отправится дальше на Калимдор.
—Не раньше восхода солнца. Мы должны будем пролететь рядом с Водоворотом, чтобы достичь Калимдора, и мы должны будем быть в трезвом уме и полны сил, чтобы сделать это. Это единственный остров, который я увидел в этих краях.
—Как он называется?
—То мне неведомо.
Кориалстраз опустился вниз, позволяя Ронину слезть. Маг сделал несколько шагов от своего спутника, только лишь для того, чтобы мельком в последний раз увидеть руины, как тьма окружила их.
—Какая-то трагедия произошла здесь, — вдруг заметил Кориалстраз.
—Вы тоже это чувствуете?
—Да… но я не могу сказать что это. Так что, мы должны обезопасить себя, и я не намереваюсь перевоплощаться.
Это немного утешило Ронина, но даже тогда, он предпочел остаться с драконом так близко, как это возможно. Несмотря на репутацию человека безрассудного, он не был дураком. Ничто бы не заманило его вглубь этих руин.
Его колоссальный друг почти тут же уснул, оставив испытывающего как никогда муки любви Ронина смотреть на ночное небо. Вериса наполнила его мысли. Близнецы должны были скоро родиться, и он надеялся, что не опоздает к их рождению из-за своего путешествия. Рождение еще волшебней, чем сама магия, единственное, в чем Ронину никогда не стать мастером.
Мысли о его семье сняли с мага напряжение, и, прежде чем он смог осознать это, он задремал. Там были Вериса и уже родившиеся близнецы, любящие его, хотя невозможно было определить, какими были дети – мальчиками или девочками.
Вериса постепенно исчезла, оставив его с близнецами. Они звали его, умоляли его прийти к ним. Во сне, Ронин начал бежать по сельской местности, но дети все время оставались на горизонте. То, что начиналось игрой, превратилось в поиски. Когда-то счастливый зов наполнился ужасом. Дети Ронина нуждались в нем, но для начала он должен был найти их… и быстро.
—Папа! Папа! — слышались их голоса.
—Где вы? Где вы? — чародей продвигался сквозь запутанные ветки, которые, казалось, запутывались тем больше, чем дальше он продвигался. В конце концов, он прорвался сквозь них, только лишь, чтобы увидеть возвышающийся замок.
И сверху, снова кричали дети. Он видел их очертания вдалеке, слишком далеко, чтобы достать до них. Ронин прочитал заклинание, чтобы поднять себя в воздух, но когда он сделал это, замок поднялся на то же расстояние.
Обескураженный, он, силой воли заставил себя подниматься еще быстрее.
—Папа! Папа! — кричали голоса, теперь немного искаженные ветром.
Наконец, он оказался рядом с окном башни, где его ждала двойня. Ронин тянул свои руки, пытаясь сократить расстояние между ним и ними. Его пальцы не доставали всего нескольких дюймов…
Как вдруг гигантская форма вкатилась в замок, основательно тряханув его, из-за чего Ронин и его дети начали падать на землю. Ронин отчаянно пытался найти их, чтобы спасти, но чудовищная, кожаная рука схватила его и унесла прочь.
—Вставай! Вставай же!
Голова мага раскалывалась. Все вокруг него начало кружиться. Рука его потеряло то, за что он держался, и он снова упал.
—Ронин! Где бы ты ни был! Проснись!
Следуя за ним, две неясные фигуры торопливо хватались за него… его дети теперь пытались спасти ему жизнь. Ронин улыбнулся им, и они улыбнулись в ответ.
Улыбнулись с острыми, зловещими зубами.
И именно в этот момент Ронин проснулся.
Вместо того чтобы упасть, он лежал на своей спине. Звезды наверху ярко светили, теперь его окружали руины зданий без крыш. Влажный запах разложения набросился на него и ужасный, шипящий звук окружил его.
Он поднял свою голову — и посмотрел в лицо из кошмара.
Если бы кто-то взял человеческий череп, опустил бы его в мягкий растопленный воск, и оставил бы этот воск свободно капать, тогда бы он получил приблизительно то, что бы соответствовало описанию видения, с вывернутыми наружу внутренностями, на которое пристально уставился Ронин. Добавьте к этому игловидные зубы, вместе с красными бездушными глазами, которые свирепо и голодно смотрели на чародея, и картина адского ужаса была бы завершена.
Оно двигалось на слишком длинных ногах и доставало до земли костлявыми руками, которые заканчивались тремя длинными, искривленными пальцами, которые выдалбливали уже опустошенный камень. Вдобавок к этому мрачному описанию, оно носило разорванные остатки некогда королевского одеяния. Оно было настолько худым, что сначала Ронин и не подумал, что на нем вообще есть мясо, но затем он увидел его под почти прозрачным слоем кожи, покрывающим ребра и другие видимые места.
Маг начал карабкаться назад только когда чудовище схватилось за его ногу. Покрытый жидкой грязью рот открылся, но вместо шипения или вопля, издался детский голос.
—Папа!
Тот же самый голос из сна Ронина.
Он задрожал от звука, исходящего от вурдалака, но, в то же время, крик притягивал его. Снова он почувствовал, как будто его собственные дети зовут, хоть это и было невозможно.
Громоподобный рев вдруг наполнил разрушенные здания, искореняя всякое желание броситься в смертельные когти демона. Ронин указал на существо, бормоча.
Огненное кольцо выжгло все вокруг. Теперь бледное чудовище вопило. Оно поднялось на своих нескладных конечностях так высоко, как могло, стараясь вылезти из пламени.
—Ронин! — откуда-то крикнул Кориалстраз. —Где ты?
—Здесь! Я здесь! В доме без крыши!
Пока маг отвечал, изможденное создание вдруг выпрыгнуло через огонь.
Пламя лизало его в полудюжине мест, оно открыло свою утробу намного шире, чем это возможно, так широко, чтобы заглотить голову Ронина.
Раньше, чем маг успел произнести другое заклинание, гигантская тень затмила звезды и огромная лапа схватила дьявольскую тварь. С еще одним воплем, продолжающий гореть ужас пролетел через всю комнату, разбившись о стену с такой силой, что камень вокруг осел.
Пламенное дыхание дракона закончило то, что начало заклинание Ронина.
Зловоние едва не пересилило мага. Закрыв рукавом нос и рот, он смотрел, как приземляется Кориалстраз.
—Что… что это было? — спросил Ронин, задыхаясь.
Даже во тьме он чувствовал отвращение левиафана.
—Я думаю… я думаю, что это было одним из тех, кто называл это домом.
Глаза Ронина вылезли из орбит.
—Это было человеком? Но как такое возможно?
—Ты видел ужасы, которые вытворяла Карающая Плеть во время борьбы против Пылающего Легиона. Не тебе это спрашивать.
—Это их работа?
Кориалстраз выдохнул. Было очевидно, что он взволнован этой встречей так же как и Ронин. —Нет… это намного древнее… и даже более жутко, чем то, что Король Мертвых когда-либо совершал.
—Краз… Кориалстраз, оно проникло в мой сон! Оно управляло им!
—Да, другой пытался то же самое сделать со мной…
—Другие? — Ронин огляделся вокруг, еще одно заклинание готово было сорваться с его губ. Он был уверен, что руины кишат демонами.
—Мы в безопасности… на время. От некоторых из них осталось меньше, чем от твоего, а остальные разбежались по каждой трещине и щели в этих руинах. Я считаю, тут есть катакомбы, в которых они спят, когда не охотятся на жертву.
—Мы не можем оставаться здесь.
—Нет, — согласился дракон. —Мы не можем. Мы должны лететь в Калимдор.
Он опустился так, что Ронин смог взлезть на него, затем немедленно взмахнул своими крыльями. Пара поднялась в темное небо.
—Когда мы достигнем цели нашей миссии, я вернусь сюда и положу конец этому ужасу, —заявил Кориалстраз. И тихим голосом он добавил: «Слишком много ужаса в этом мире».
Ронин не ответил ему, вместо этого бросив последний взгляд вниз. Это могло быть обманом зрения, но ему показалось, будто еще больше вурдалаков вылезло теперь, когда дракон улетел. В действительности, ему показалось, что они собирались дюжинами, и все голодно смотрели наверх… на чародея.
Он оторвал свой взгляд, реально счастливый от того, что они отправились на Калимдор. Несомненно, после этой ночи, что бы ни ждало пару, едва ли могло быть еще хуже.
Несомненно…

Глава 3 (www.rf-allstars.ucoz.ru)

Кориалстраз достиг берегов Калимдора поздно вечером. Они останавливались лишь, чтобы перекусить — дракон поглощал пищу вдали от взгляда колдуна — и затем снова отправлялись к цепи громадных гор, что покрывали бóльшую часть западных земель. Кориалстраз летел тем быстрее, чем ближе была их цель. Он ничего не говорил Ронину о том, что время от времени пытался связаться с Ноздорму… пытался и терпел неудачу. В конце-концов, вскоре они узнают из первых рук, что же так огорчило Аспекта Времени.
—Эта вершина! — прокричал Ронин. Хотя он только-только проснулся, вряд ли он чувствовал себя свежо. Ночные кошмары о том зловещем острове постоянно наведывались к нему во сны. —Я узнаю эту вершину!
Дракон кивнул. Это был конечный ориентир до их места назначения. Он не видел его, как и его наездник, но он, тем не менее, чувствовал ошибочность в самой ткани реальности… и это означало, что их ожидало воистину что-то ужасное.
Несмотря на это предчувствие, левиафан только ускорил свой темп. Другого выбора не было. Что бы ни лежало впереди, только они могут остановить это, он и крошечный человечек, которого он нес.

Но пока острые глаза мужчины и дракона осматривали свою цель, они умудрились пропустить то, что следило за ними.
—Красный дракон…— проворчал первый орк. —Красный дракон с наездником…
—Один из нас, Брокс? — спросил второй. —Другой орк?
Брокс фыркнул. Другой орк был молодым, слишком молодым, чтобы участвовать в войне против Легиона, и уж тем более он не мог помнить то время, когда орки, а не люди, ездили верхом на таких зверях. Гаскал только слышал истории, легенды.
—Гаскал, ты придурок. В наши дни орк только одним способом может прокатиться на драконе — это в его желудке!
Гаскал равнодушно пожал плечами. В каждой его пяди был виден гордый орочий воин — высокий и мускулистый, с грубой зеленой кожей и двумя большими клыками, торчавшими кверху из его широкой нижней челюсти. У него был короткий и толстый нос, толстые и густые брови, как у всех орков, и копна темных волос, спускающихся между плечами. В одной мясистой руке он держал гигантский боевой топор, в то время как другой он придерживал ремень его сумки из козлиной кожи. Как и Брокс, он был одет в густой меховой плащ, под которым были кожаные солдатские штаны и сандалии, обернутые тканью, чтобы сохранить тепло. Как выносливая раса, орки могли выжить в любой среде, но высоко в горах даже они нуждались в тепле.
Брокс тоже был гордым воином, но время потрепало его так, как ни один враг. Он был на несколько пядей ниже, чем Гаскал, частично из-за сутулости. Волосы ветерана стали редеть и становиться серыми. Шрамы и штрихи лет портили его широкое, бычье лицо, и, в отличие от своего моложавого товарища, постоянно выражающего нетерпение в пути, был внимательным, подозрительным и усталым.
Подняв свой, уже изношенный, боевой молот, Брокс с трудом тащился через глубокий снег. —Они стремятся туда же, куда и мы.
—Откуда ты знаешь?
—Что же еще они могут здесь делать?
Не найдя ответа, Гаскал успокоился, давая Броксу возможность поразмыслить над тем, зачем их обоих послали в это опустошенное место.
Он не был там, когда старый шаман пришел к Траллу, ища немедленной аудиенции, но он слышал детали. Естественно, Трал согласился, ибо следовал старым обычаям и считал Калтара мудрым советником. Если Калтару требовалось видеть Тралла немедленно, значит, была очень хорошая новость.
Или очень плохая.
С помощью двух стражей Тралла, увядающий Калтар вошел и сел перед возвышающимся Вождем. Из уважения к старшим, Трал сел на пол, тем самым позволив глазам встретиться на одном уровне. Поперек согнутой ноги Тралла лежал массивный, квадратной формы Молот Рока — проклятие врагов Орды на протяжении нескольких поколений.
Новый Вождь орков был широк в плечах, мускулист, и, для своей позиции, сравнительно молод. Однако никто не сомневался в способности Тралла править. Он вывел орков из лагерей для интернированных и вернул их обратно к чести и гордости. Он заключил договор с людьми, дающий Орде шанс начать новую жизнь. Народ уже пел о нем песни, которые будут переходить из поколения в поколение.
Одетый в толстые, черные как смоль доспехи, отделанные бронзой — его наследство, вместе с громадным оружием, от его предшественника, Оргрима Молота Рока — величайший из воинов низко склонил свою голову и смиренно спросил: —Как я могу помочь тебе, чье присутствие большая честь для меня?—
—Лишь слушая, — ответил Калтар. —И по-настоящему прислушавшись.
Сильная челюсть Вождя выдвинулась вперед, его поразительные и крайне редкие, среди орков, голубые глаза — обдумывающие предзнаменование судьбы о его народе — сузились в ожидании. В его пути от раба и гладиатора до правителя, Тралл изучил путь шамана, и даже овладел некоторыми способностями. Он более чем никто понимал, что если Калтар говорит так, значит, у него есть на это особые причины.
И тогда шаман рассказал Траллу о видении воронки, и как она играла со временем. Он рассказал о голосах и их предостережениях, рассказал ему о той неправильности, что он ощущал.
Рассказал Траллу, как он испугался о том, что произойдет, если ситуация выйдет из-под контроля.
Когда Калтар закончил, Вождь отклонился назад. Вокруг своей шеи он носил лишь медальон, на котором были высечены золотые топор и молот. Его глаза показывали острый ум и рассудок, что отмечало его, как одаренного лидера. Когда он шел, он шел не как звероподобный могучий орк, а с грацией и осанкой, сродни человеку или эльфу.
—Это пахнет магией, прогремел он. —Сильной магией. Это связано с магами… возможно.
—Они должны уже знать, ответил Калтар. —Но мы не можем позволить себе ждать их, великий Вождь.
Тралл понимал.
—Ты хочешь, чтобы я послал кого-то осмотреть это место?
—Это самое благоразумное. По крайней мере, так мы сможем узнать, с чем мы имеем дело.
Вождь потер свой подбородок.
—Я думаю, что знаю кого. Хороший воин. Он посмотрел на стражу. —Брокс! Приведите ко мне Брокса!
И так, Брокса вызвали и объяснили его миссию. Трал весьма уважал Брокса — старый воин был героем последней войны, единственным выжившим из группы бойцов, удерживающих опасный перевал от демонов. Своим боевым молотом, Брокс проломил черепа более дюжины огненных врагов. Его последний товарищ погиб, рассеченный надвое, как раз когда пришло подкрепление, чтобы спасти их. Покрытый шрамами и кровью, одиноко стоя посреди бойни, Броксу открылось новое видение старых преданий его расы. Его имя стало чуть ли не так же почитаемым, как имя Тралла.
Но нечто большее, чем имя ветерана, было причиной уважения Вождя и остановки выбора Тралла на нем. Тралл знал Брокса так же, как он сам, воин, во время сражения пользующийся головой не хуже чем рукой. Орочий лидер не мог послать армию в горы. Ему нужно было доверить поиски одному или двум искусным бойцам, чтобы смогли бы, затем, рассказать ему о том, что нашли.
Гаскал был выбран спутником Брокса за его быстроту и абсолютное повиновение приказам. Молодой орк был частью нового поколения, что росло в относительном мире с другими расами. Брокс был доволен, что получил способного бойца себе в помощь.
Шаман так досконально описал путь через горы, что пара смогла заранее прикинуть время, что понадобится на перевал. По расчетам Брокса, их цель лежала точно за следующим хребтом... точно там, где скрылись дракон и его наездник.
Брокс покрепче ухватился за молот. Орки согласны на мир, но он и Гаскал будут сражаться, если потребуется, даже если это будет означать их неизбежную гибель.
Старый воин скинул с себя мрачную улыбку, что чуть не заиграла на его лице от последней мысли. Да, он готов сражаться до смерти. Что Тралл не знал, призывая героя войны к себе, так это то, что Брокс мучился ужасной виной, виной, пожирающей его душу с того самого дня в перевале.
Все они погибли, все, кроме Брокса, и он не мог понять этого. Он чувствовал вину за то, что он жив, а не доблестно погиб со своими товарищами. Для него, то, что он остался жить, было предметом позора, полного провала их свершения. И с того самого времени, он ждал и надеялся, что ему подвернется возможность искупить себя. Искупить… и умереть.
И теперь, видимо, судьба подарила ему этот шанс.
—Движемся вперед! — приказал он Гаскалу. —Мы можем догнать их прежде, чем они разместятся там! — Теперь он позволил себе широкую усмешку, которую его компаньон принял за типичный орочий энтузиазм. —И если они доставят нам какие-то неудобства… мы дадим им понять, что вся Орда до сих пор может быть в ярости!
Если остров, на котором они высадились, казался ужасным местом, то в горном перевале, по которому они сейчас спускались, чувствовалась ошибочность. Это было лучшее слово, которое мог подобрать Ронин, чтобы описать ощущение, преследовавшее его. Что бы они ни искали… этого не должно быть. Как будто в самой ткани реальности произошла страшная ошибка…
Интенсивность чувства была такой сильной, что маг, который взглянул в лицо каждому кошмару, который только можно представить, просил дракона повернуть назад. Он ничего не сказал, однако, тот вспомнил, как он уже заметил его неуверенность на острове. Кориалстраз уже мог сожалеть о том, что позвал его.
Багровое чудище выгнуло аркой свои крылья, уже почти достигнув цели. Его массивные когти опустились на снег, пока он искал более или менее устойчивое место для приземления.
Ронин крепко вцепился в шею дракона. Его сильно трясло, и он надеялся, что его руки выдержат. Сумка подскакивала и сильно ударялась о спину.
Наконец, Кориалстраз остановился. Морда рептилии повернулась в сторону мага.
— Ты в порядке?
— Лучше и быть не может! — пропыхтел Ронин. Он уже как-то летал на драконе, но не так долго.
Либо Кориалстраз знал, что его пассажир слишком устал, либо ему самому нужен был отдых после столь сложного перелета.
— Мы останемся здесь какое-то время. Восстановим силы. Пока я не чувствую в тех излучениях изменений. Так что небольшой перерыв мы можем себе позволить. Думаю, это самое благоразумное.
— Спорить не буду, — ответил Ронин, скользя вниз.
Сквозь скалы дул резкий ветер, а горы отбрасывали большие тени, однако же маг, не без помощи магии, чуть взлетев, не замерзал. Пока он был занят тем, что сгибал и разгибал конечности, Кориалстраз шагал рядом с перевалом, разведывая обстановку. Гигант исчез чуть впереди, за поворотом пути.
Накинув капюшон, Ронин задремал. В это время ему думалось о… Верисе и ее скорых родах. Чародей улыбнулся, подумав о том, как он вернется домой.
Он проснулся от приближающегося звука. Ронин слегка удивился, ибо подошел не Кориалстраз, а, в капюшоне и робе, Кразус.
Заметив удивление человека, дракон-маг пояснил:
— Это место слишком хрупко. В этом виде меньше шансов, что я вызову обвал. А если вдруг появится необходимость, я всегда смогу перевоплотиться.
— Нашли что-нибудь?
Почти эльфийское лицо поморщилось.
— Я чувствую Аспекта Времени. Он здесь, но его нет. Меня это беспокоит.
— Мы должны начать…
Но до того как он закончил, ужасающий вой резко отдался эхом через всю горную цепь. Звук вонзился в нервы мага, как кинжалы. Даже Кразус казался обеспокоенным.
— Что это было? — спросил Ронин.
— Не знаю, — дракон маг поднялся чуть выше. — Мы должны идти. Наша цель недалеко.
— Мы не полетим?
— Я думаю, что то, что мы ищем, лежит в тесном перевале между следующими двумя горами. Дракон туда не пролезет, но два маленьких путешественника — легко.
Направляемая Кразусом, пара отправилась на северо-восток. Похоже, спутника Ронина мороз не беспокоил, однако же человеку пришлось наложить защитные чары на свою одежду. Но даже тогда, его пальцы и лицо страдали от холода, исходящего от земли.
Вскоре, они подошли ко входу на перевал, о котором упоминал Кразус. Теперь Ронин понимал, что тот имел ввиду. Перевал был чуть больше, чем узкий коридор. Полдюжины людей могли пройти через него, особо не потеснившись, но попытка дракона пролезть туда, закончилась бы тем, что он бы еле-еле просунул туда голову, что уж говорить о громадном теле. Высокие, слишком высокие края образовывали тени, такие темные, что Ронин подумал, что неплохо бы было создать какое-нибудь освещение.
Кразус пошел вперед без колебаний, уверенный в правильности пути. Он двигался все быстрее и быстрее, почти как ненормальный.
В природном коридоре ветер завывал еще сильней, он был тем сильней, чем дальше они шли. Человек, Ронин, с трудом поспевал за своим бывшим наставником.
— Мы уже близко? — спросил он наконец.
— Скоро будем. Оно находится… — Кразус остановился.
— Что это?
Дракон-маг мысленно сосредоточился, нахмурившись.
— Оно… сейчас оно уже не там, где было прежде.
— Оно движется?
— По крайней мере, я так думаю.
— Есть предложения, что нам делать? — спросил рыжеволосый чародей, щурясь и смотря вглубь темной тропы.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я знаю абсолютно все, Ронин. Я понимаю чуть больше, чем ты.
Это не понравилось человеку.
— Так что ты тогда предлагаешь нам делать?
Глаза нечеловеческого мага буквально горели пламенем, пока он обдумывал этот вопрос.
— Мы пойдем вперед. Это все, что мы можем сделать.
Но пройдя чуть вперед, они столкнулись с таким препятствием, которое Кразус был не способен заметить с высоты, паря в воздухе. Перевал раскалывался на два пути и, хотя пути потом могли вновь соединяться, пара явно не ожидала такого поворота.
Кразус оглядел оба пути.
— Оба они проходят рядом с нашей целью, но я не могу определить, какой из них ближе. Мы должны исследовать оба.
— Разделяемся?
— Я бы не хотел, но мы должны. Каждый из нас сделаем пять сотен шагов внутрь, затем мы вернемся и встретимся здесь. Я надеюсь, это поможет определить, какой из них нам нужен.
Выбрав левый коридор, Ронин последовал инструкциям Кразуса. Пока он быстро считал шаги, он вскоре решил, что его выбор оказался верным. Не только из-за того, что он начал расширяться, но чародей также заметил, что сильнее чем когда бы то ни было начал чувствовать тревогу. Хотя способности Кразуса были намного острее, чем его, но даже новичок мог почувствовать ошибочность, которая сейчас распространялась впереди.
Но, несмотря на уверенность в своем выборе, Ронин не повернул обратно. Им вело любопытство. Несомненно, еще пара шагов ничего не изменят…
Он сделал не больше одного шага, когда почувствовал что-то новое, что-то волнующее. Ронин остановился, силясь понять, что же не так с той аномалией.
Оно двигалось. Но волнение росло не из-за того, что он был один.
Оно двигалось к нему… и быстро.
Он почувствовал это раньше, чем увидел. Чувствовал, как будто время сжимали и разжимали, и снова сжимали. Ронин чувствовал старость, юность и каждый момент жизни в этом. Подавленный, чародей замялся.
А тьма перед ним уступила место мириадам пылающих цветов, некоторых из которых он никогда не видел. Непрерывные взрывы стихийной энергии наполнили воздух и скалы, поднявшись до невероятных высот.
Ограниченный разум Ронина видел это как, неясно вырисованный, цветок, который расцвел, сгорел и снова расцвел… и с каждым расцветом он рос все больше и больше.
Когда оно приблизилось, он, наконец, пришел в себя. Развернувшись, маг побежал.
Звуки окружили его. Голоса, музыка, гром, птицы, вода… все.
Несмотря на свой страх, что видение его обгонит, оно, все же, оставалась позади. Ронин не прекращал бежать, боясь, что в любой момент оно хлынет вперед и окутает его.
Страшный вой прокатился по перевалу.
Нечто большое, восьминогое, похожее на волка, упало рядом с ним.
Не будь он тем, кто он есть, чародей бы погиб там, став пищей для зверя, саблезубого создания с четырьмя светящимися зелеными глазами, в дополнении к его восьми когтистым конечностям. Безобразное волкообразное создание откинуло его, но Ронин, ранее зачаровавший свою одежду, чтобы защититься от стихии, оказался слишком твердым орешком. Коготь зацепился за плащ, который должен был с легкостью порваться, да только в результате сломал коготь.
Серая шерсть встала дыбом, тварь взвыла от неудачи. Как-то Ронин сделал открытие — заклинание, не раз спасшее ему жизнь в прошлом.
Какофония света взорвалась перед изумрудными глазами создания, ослепив и поразив его. Оно нырнуло обратно, бесполезно ударяя световые узоры.
Отползши чуть подальше, Ронин поднялся. Не было ни одного шанса бежать; так он лишь подставит спину чудищу, а его защитные чары уже ослабели. Еще пара ударов — и когти разорвут чародея на части.
Огонь сработал против вурдалака на острове, и Ронин не видел причин, по которым это сильное заклинание не могло помочь ему вновь. Он прошептал слова…
…Которые, необъяснимо как, сработали в точности наоборот. Ронина отбросило назад, прямо в когти к слепому зверю.
Время обернулось вспять… но как?
Ответ обнаружился дальше в проходе. Аномалия Кразуса приближалась.
Вокруг Ронина летали призрачные видения. Рыцари скакали к месту битвы. Чья-то свадьба. Буря над морем. Орки пели военные песни у огня. Странные существа в бою…
Вдруг он снова смог двигаться дальше. Ронин отбежал от твари как можно дальше, затем развернулся к ней лицом. И сразу, без колебаний, прочел свое заклинание.
Пламя вырвалось вперед, в виде гигантской руки, но чем ближе оно было к монстру, тем медленней шло… пока совсем не остановилось, застыв во времени.
Чертыхнувшись, Ронин начал читать другое.
Восьминогое существо перепрыгнуло через замороженный огонь, и, взвыв, пошла в атаку на человека.
Ронин все еще читал.
Как земля под омерзительной тварью взорвалась, круговорот из грязи облепил волчью тварь. Оно снова взвыло, и, несмотря на сильное сопротивление, продолжала двигаться в сторону мага.
Корка покрыла ноги и тело. Пасть была тесно закрыта каменным слоем. Один за другим, нечеловеческие глаза были засыпаны пылью.
Сделав еще несколько шагов по направлению к жертве, создание остановилось. Теперь оно было похоже на идеально выполненную статую монстра.
В этот момент Ронин услышал голос Кразуса.
— Наконец-то! — окликал дракон-маг. — Ронин… возмущение расширяется! Оно прямо перед тобой!
Отвлеч