Экономика протекционизма

Что известно экономистам о торговых барьерах? Во‑первых, они перераспределяют богатство внутри страны – от потребителей товаров к хозяевам и сотрудникам фирм‑производителей. Поскольку цена на продукцию заграничных конкурентов растет – например, из‑за тарифа, – то повышается цена и на местную: за каждую единицу произведенной продукции отечественный производитель получает больше (при тех же издержках), а отечественный потребитель больше платит.

Во‑вторых, несмотря на то, что введение торговых барьеров ведет к потерям одних (потребителей) и выигрышу других (производителей), суммарный итог всегда отрицателен. Иными словами, помимо перераспределения богатства происходит его уменьшение.

В‑третьих, те, кто выигрывают от протекционизма, как правило, политически организованы гораздо лучше, чем те, кто проигрывают. Просто потому, что, хотя первых мало, получаемый ими выигрыш от снижения конкуренции на рынке велик, а вторых, проигравших – много, и, хотя их суммарный проигрыш больше суммарного выигрыша производителей, на каждого потребителя приходится совсем незначительная доля издержек – вот он и не особенно беспокоится. Да и когда дело доходит до лоббирования законодателей и регуляторов, конечно, за ограничение конкуренции готовы платить куда больше, чем за конкурентное устройство рынка. Знаменитые институционалисты, Мансур Олсон и Гордон Таллок, придумали свои главные теории – теорию специальных интересов (Олсон) и теорию борьбы за ренту (Таллок), исследуя как раз экономику протекционизма.

В принципе, существуют некоторые экономические соображения и в пользу торговых барьеров в определенных отраслях при определенных обстоятельствах. А именно: если речь идет о только зарождающейся отрасли, которую стране по какой‑то причине хочется иметь. Однако во время кризиса эти соображения не действуют – не стоит платить за защиту новых отраслей, не потому, что они не нужны, а потому, что сейчас, как никогда, трудно угадать, что же будет нужно в будущем. Помните «миф о могучем М.I.Т.I.» из урока №10?