Американский связной

Если армия США согласно кивает,

Это шаг назад для твоей страны.

Песня «US Forces», альбом «10, 9, 8, 7, б, 5, 4, 3, 2, 1» группы Midnight Oil ^[22]

У Force был секрет. Parmaster хотел узнать его.

Как большинство хакеров, Parmaster не просто хотел узнать секрет, он нуждался в нем. Он был в том особенном состоянии, знакомом каждому настоящему хакеру, когда ты способен на все, чтобы получить необходимую информацию. Он сходил сума.

Само собой, Parmaster не впервые так жаждал информации. И ему самому, и Force было известно все о такой безрассудной страсти. Это часто бывает с истинными хакерами. Им не по нраву подбирать случайные осколки информации здесь и там. Как только они узнают, что где-то появились сведения о какой-то особенной системе, о том, что в нее имеется замаскированный вход, они незамедлительно пускаются на их поиски. Именно этим занимался Par. Он решил преследовать Force до тех пор, пока не получит желаемое.

Это началось вполне безобидно, как праздная беседа двух гигантов компьютерного андеграунда в первой половине 1988 года. Force, известный австралийский хакер, завсегдатай эксклюзивной BBS Realm в Мельбурне, общался в немецком чате с Par’ом, американским мастером сети Х.25. Никто из них в эту минуту не находился в Германии, но там был Altos.

Компьютерные системы Altos в Гамбурге имели на одной из своих машин функцию конференции, известную как Altos Chat. Можно было позвонить откуда угодно в коммуникационную сеть данных Х.25, и компьютерная компания позволяла вам подключиться. После подключения и введения определенной последовательности команд немецкая машина давала вам возможность поговорить посредством монитора в режиме реального времени с тем, кто был онлайн. Пока остальная часть компьютерной системы компании корпела над решением повседневных задач, этот уголок машины был отведен для живого онлайн-чатинга. Совершенно бесплатно. Это было похоже на зачатки Internet Relay Chat. Компания наверняка и в мыслях не держала, что ее система может стать местом встречи самых серьезных хакеров планеты, но именно так все и случилось.

Altos был первым значительным международным чат-каналом, и для многих хакеров это была презабавная штуковина. Умелые хакеры путешествовали по компьютерным сетям всего мира. Иногда они сталкивались друг с другом в онлайне и обменивались последними сплетнями. Изредка они регистрировались в иностранных BBS, помещая там свою информацию. Но Altos был совсем другое дело. Если нелегальные BBS могли исчезнуть раз и навсегда в один прекрасный момент, то Altos всегда был на месте. Он был живой. Он предоставлял мгновенные соединения с десятками хакеров из самых экзотических стран. Италия. Канада. Франция. Англия. Израиль. США. И все эти люди не только разделяли твой интерес к компьютерным сетям, но и испытывали огромное презрение к власти любого уровня. Моментальная переписка с товарищами по духу.

При этом Altos был более труднодоступен, чем обычная подпольная BBS. Хакеры, желающие в него попасть, могли столкнуться с трудностями, связанными с режимом оплаты времени в сетях Х.25. Некоторые системы в сети осуществляли соединение за счет вызываемого абонента вроде номера 1-800, но в других, например в Altos, это не практиковалось. Чтобы попасть в Altos, был нужен идентификатор пользователя сети, NUI, [p70] который выполнял функцию номера телефонной карты для сети Х.25. С помощью NUI и оплачивалось сетевое время. Либо нужно было иметь доступ к системе вроде Minerva, которая автоматически оплачивала счета за все совершенные соединения.

Сети Х.25 во многом отличаются от Интернета, получившего распространение гораздо позже. Сети Х.25 используют другие коммуникационные протоколы, и в отличие от Интернета на пользовательском уровне они применяют не буквенные, а цифровые адреса. Каждый пакет данных, путешествующий по сети, должен находиться в специальном конверте. «Письмо», следующее по сети Х.25, должно иметь на своем конверте «штемпель» Х.25, а не Интернета.

Сети Х.25 контролировались несколькими сильными игроками, такими как Telenet и Tymnet, тогда как современный Интернет, напротив, представляет собой разрозненный набор множества мелких и средних сайтов.

Altos объединил международный хакерский мир, как никакая другая сила. Делясь информацией о компьютерах и сетях своих стран, хакеры помогали друг другу продвигаться все дальше и дальше. Австралийцы пользовались заслуженным уважением на Altos. Тем более что у них был DEFCON, программа, картографирующая не нанесенные на карту сети и сканирующая учетные записи в этих сетях. Force написал DEFCON, взяв за основу простую автоматическую сканер-программу, предоставленную ему его другом и учителем Craig Bowen’ом (Thunderbird).

Подобно телефонным системам, сети Х.25 имели большое количество «телефонных номеров», которые назывались адресами пользователей сети, NUA. [p71] Большинство их них были недействительны. Они попросту еще не были закреплены за кем бы то ни было. Чтобы взломать компьютеры в сети, нужно было сначала найти эти адреса. Для этого требовалось либо узнать о них от приятеля-хакера, либо сканировать. Сканирование – набор на клавиатуре одного адреса за другим – занятие еще менее вдохновляющее, чем искать иголку в стоге сена. 02624-589004-0004. Нужно было менять последнюю цифру с каждой новой попыткой. 0005. 0006. 0007. Пока машина напротив тебя не сдастся.

В конце 1987 или в начале 1988 года Force появился в Pacific Island, чтобы поговорить с Craig Bowen’ом. Force стал жаловаться приятелю на утомительность ручного сканирования.

– А какого черта ты делаешь это вручную? – спросил Craig Bowen. – Тебе надо использовать мою программу.

И он дал Force код к своей простой автоматической сканинг-программе вместе с инструкциями.

Force просмотрел программу и решил, что она послужит отличным стартом для более серьезных вещей. Правда, у программы было одно значительное ограничение. Она могла сканировать только одно соединение в один временной промежуток, то есть только одну ветвь сети.

Меньше чем через три месяца Force создал на основе программы Craig Bowen’a гораздо более мощный DEFCON, который стал бриллиантом в короне австралийских хакеров. С DEFCON хакер мог сканировать пятнадцать, а то и двадцать сетевых адресов одновременно. Он мог дать компьютеру команду нанести на карту части бельгийской, британской или греческой сети Х.25, отыскивая компьютеры, подключенные к сети, как почки на ветвях дерева.

В общих чертах разница была примерно такая же, как между использованием простого компьютера, который может выполнять одну операцию за один отрезок времени, и более сложной машиной, где можно одновременно открыть множество окон с разными программами. Даже если ты сам можешь работать только в одном окне, скажем писать письмо, компьютер способен делать вычисления в таблице в окне на заднем плане. Ты можешь перемещаться между различными функциями, которые одновременно отображаются на экране монитора.

Пока DEFCON был занят сканированием, Force мог делать свои дела, например общаться в Altos. Он продолжал совершенствовать DEFCON, написав еще четыре версии программы. Вскоре DEFCON не только сканировал двадцать разных соединений одновременно, но также пытался автоматически взломать все компьютеры, найденные им во время этих соединений. Хотя программа использовала только откровенно ущербные пароли, степень успеха была поистине чудесной, поскольку массированной атаке подвергалось сразу множество адресов. Кроме того, новые сайты и мини-сети возникали так быстро, что службы безопасности неизбежно забывали о предосторожностях, спеша присоединиться к ним. К тому же, пока их адреса не были официально опубликованы, компании считали, что это обеспечивает достаточную защиту.

DEFCON создавал списки тысяч новых компьютерных сайтов. Force запустил сканирование из взломанного компьютера Prime, и через денек-другой у него на выходе был файл с 6000 адресов в разных сетях. Он внимательно исследовал список и выбрал сайты, которые привлекли его внимание. Если его программа находила интересный адрес, он путешествовал по сети Х.25 на этот сайт, чтобы попытаться проникнуть в компьютер по этому адресу. Порой DEFCON самостоятельно проникал в машину, используя легкодоступный пароль. В этом случае адрес, имя учетной записи и пароль ждали Force у входа. Ему нужно было только совершить небольшую прогулку.

Все в Altos хотели заполучить DEFCON, но Force отказывался делиться программой. Он не хотел, чтобы другие хакеры окучивали девственные сети. Даже Eric Bloodaxe, [p72] один из лидеров престижнейшей американской хакерской группы Legion of Doom (LOD), [p73] получил от force отказ, когда попросил у него DEFCON. Eric позаимствовал свой хэндл у короля викингов, чья ставка была в Англии на месте нынешнего города Йорка. Хотя Eric дружил с австралийскими хакерами, Force предпочел сохранить свое сокровище. Он ни за что не хотел выпускать его из рук.

Но в тот судьбоносный день в 1988 году Par хотел не DEFCON. Ему нужен был секрет, который только что открыл Force, но хранил его пуще зеницы ока. Австралиец не собирался выдавать этот секрет ни Par’у, ни кому бы то ни было в целом свете.

Force был скрупулезным хакером. Его комната для хакерского обиталища была невероятно аккуратна. Порядок в комнате был самого безупречного, спартанского свойства. В ней располагались несколько тщательно расставленных образцов минималистской мебели: черная лакированная металлическая кровать, модный черный прикроватный столик и одинокая картина на стене – постер фотографии молнии – в раме под стеклом. Большую часть комнаты занимал серо-голубой рабочий стол с полкой, на которой покоились компьютер, принтер и аккуратная стопка распечаток. Замыкал список мебели книжный шкаф, где хранилась впечатляющая коллекция фэнтези, включая, кажется, все, что когда-либо было написано Дэвидом Эддингсом. [p74] Нижние полки приютили всевозможные труды по химии и программированию. Награда по химии гордо красовалась на полке, заполненной книгами из серии «Башни и Драконы». [p75]

Он хранил свои хакерские записи в пластиковых папках, сложенных в полном порядке на нижней полке книжного шкафа. Каждая страница записей, распечатанная и снабженная краткими и четкими рукописными пометками, имела собственную пластиковую обложку для защиты от пыли и пятен.

Force считал, что будет непродуктивно выпустить на волю программу DEFCON, в результате чего десять человек в разное время будут сканировать одну и ту же систему. Это будет пустой тратой времени и ресурсов. Более того, это затруднило бы доступ к основным сайтам Х.25 в Австралии, таким как Minerva. Сканирование было тем видом деятельности, который наверняка привлек бы внимание системного администратора, который в конце концов уничтожил бы учетную запись. Чем больше народу будет сканировать, тем больше учетных записей погибнет, следовательно, тем меньше возможностей для доступа в сеть останется у австралийских хакеров. Поэтому Force наотрез отказывался предоставлять DEFCON хакерам за пределами Realm. Этот факт стал одним из показателей мощи Realm.

Сканирование с помощью DEFCON означало использование Netlink, программы, которую редко применяли легальные пользователи. Охотясь за хакерами, админ мог поискать народ в Netlink либо просто проверить, к какой системе подключился пользователь. Например, если хакер подключался к Altos прямо через Minerva, а не через какой-нибудь серьезный перевалочный пункт вроде другой корпоративной машины за океаном, он должен был готовиться к тому, что админ Minerva уничтожит его учетную запись.

DEFCON был революционной программой для своего времени, которую нелегко было воспроизвести. Он был написан для компьютеров Prime. Немногие хакеры умели писать программы для Prime. Откровенно говоря, изучение способов программирования больших коммерческих машин было непомерно трудным делом для большинства хакеров. Трудно было даже достать учебники по системному программированию. Многие большие компании берегли такую литературу почти как секреты фирмы. Конечно, если ты покупал систему за $100 000, компания снабжала тебя набором учебников, но такой вариант лежал вне возможностей подростка-хакера. Большинство информации хранилось в секрете производителями компьютеров, большими компаниями-покупателями систем, системными администраторами и даже университетами.

Обучение онлайн шло медленно и почти так же трудно. Большинство хакеров использовало модемы на 300 или на 1200 бод. [p76] В принципе любой доступ к таким большим, дорогим машинам являлся незаконным. Каждая минута онлайн была рискованным делом. В школах никогда не водилось таких дорогих устройств. Хотя во многих университетах и стояли такие системы, но, как правило, администраторы были не особенно щедры, распределяя машинное время среди студентов. В большинстве случаев обучающиеся на факультете компьютерных наук получали доступ к большим машинам только на втором курсе. Но даже тогда сто процентов студенческих учетных записей помещались в самых старых и медленных машинах. А если ты не был студентом-компьютерщиком, можно было и вовсе не помышлять об этом. Удовлетворение твоего интеллектуального любопытства к системам VMS так и осталось бы несбыточной мечтой.

Даже если тебе и удавалось обойти все препятствия и получить некоторый опыт программирования в системах VMS, ты мог получить доступ в крайне ограниченное число машин отдельно взятой сети. Сети Х.25 имеют дело с огромным количеством машин, использующих самые разные операционные системы. Во многих, таких как Prime, недостаточно было интуиции – их нужно было знать. Если ты хотя бы немного знал VMS и мог разобраться в машине Prime, ты мог считаться героем.

Если же ты принадлежал к клану хакеров вроде Realm, то в этом случае мог позвонить на BBS и оставить послание: «Эй, я нашел реальную систему Primos по такому-то адресу. Проблемы с попыткой определить netlink-параметры команды. Есть идеи?». И кто-нибудь из твоей группы спешил на помощь.

Force постарался собрать в Realm особую группу из лучших хакеров Австралии, каждый из которых был экспертом в своей области. Сам Force был асом в компьютерах Prime.

Хотя Force не хотел давать DEFCON никому за пределами Realm, он не был так уж несговорчив. Если ты не входил в братство, но знал об интересной системе и хотел ее расколоть, он мог сканировать ее для тебя. Обычно Force сканировал адреса пользователей сети, такие как NUA. Он давал тебе копию NUA и обязательно делал еще одну копию для Realm. Это было продуктивно. Любимым проектом Force было составление базы данных систем и сетей для Realm, так что он просто добавлял к ней новую информацию.

Force с величайшей страстью отдавался составлению карты новых сетей, которые добавлялись на общий план сети Х.25 беспрерывно. Большая корпорация вроде ВНР [p77] могла создать свою собственную мини-сеть, соединяющую ее офисы в Западной Австралии, Квинсленде, Виктории и Великобритании. Эта мини-сеть могла быть подключена к особой сети Х.25, например Austpac. Войди в сеть Austpac, и у тебя появится шанс попасть в любой из сайтов компании.

Исследование всех этих не нанесенных на карту территорий отнимало большую часть времени Force. Это было настоящее приключение – на бреющем полете находить новые сети и тщательно воссоздавать картину постоянно растущей паутины. Он вычерчивал детальные рисунки и диаграммы, наглядно показывающие, как новая часть сети подключена ко всей сети. Возможно, это было продиктовано его стремлением к порядку или он просто искатель приключений. Но вне зависимости от внутренней мотивации Force, его карты обеспечивали Realm очередным ценным преимуществом перед другими хакерами.

Когда Force не был занят составлением карт, он издавал первый в Австралии журнал хакерского андеграунда под названием Globetrotter. [p78] Его читало все международное сообщество хакеров. Журнал еще более укрепил лидерство австралийских хакеров в мировом компьютерном подполье.

Но в этот особенный день Par думал не о том, чтобы получить копию Globetrotter или попросить Force отсканировать для него сеть. Он думал об этом секрете. О новом секрете Force. О секрете, который он стремился узнать больше всего на свете.

Force запустил DEFCON, который сканировал полдюжины систем, пока он чатился с Par’ом в Altos. В процессе сканирования он обратил внимание на интересное соединение и решил исследовать его. Когда он вошел в незнакомый компьютер, тот обрушил на его машину бесконечные столбцы цифр. Force сел за стол и принялся смотреть на цифры, бегущие по экрану.

Это было очень странно. Он ничего не делал, не посылал никаких команд на таинственный компьютер, не предпринимал ни малейших попыток взломать машину. А эта штуковина вывалила на него потоки цифр. Что это был за компьютер? Должен был присутствовать хоть какой-то заголовок, идентифицирующий компьютер, но он промелькнул так быстро в неожиданном обвале данных, что Force пропустил его.

Force вернулся в чат с Par’ом в Altos. Он не совсем доверял Par’у, считая, что дружелюбный американец встал на довольно скользкий путь. Но Par был экспертом в сетях Х.25 и, возможно, имел какой-то ключ к этим номерам. Кроме того, если окажется, что они представляют собой что-то важное, Force вовсе не обязан сообщать Par’у, где он их нашел.

– Я только что обнаружил странный адрес. На очень странной системе. Когда я вошел в нее, она вывалила на меня кучу каких-то номеров. Глянь-ка на них.

Force не знал, что это за номера, зато Par был с ними хорошо знаком.

– Это похоже на кредитные карты, – напечатал он.

– А, ясно, – спокойно набрал Force.

Par подумал, что обычно разговорчивый австралийский хакер сейчас явно ошеломлен. После короткого молчания заинтересованный Par подтолкнул разговор вперед.

– У меня есть способ проверить, действительны ли эти карты, – вызвался он. – Это потребует времени, но я смогу их проверить, а потом верну тебе.

– Ладно, – Force колебался. – ОК.

Отделенный от Par’а Тихим океаном, Force размышлял о неожиданном повороте событий. Если эти кредитные карты действительны, это круто. Не потому, что он собирался использовать их по методу Trotsky. Но Force мог использовать их для международных звонков при хакерских вылазках в другие страны. Количество карт было просто невероятным. Там было, может быть, десять тысяч карт. Все, что Force мог подумать: «Черт! Бесплатные соединения до конца моей жизни».

Хакеры, подобные Force, считали использование чужих карт для международных звонков в компьютерные системы не вполне чистоплотным, но допустимым делом. Авось владелец карты не перестанет пополнять счет. Хакеры считали, что Telecom, который они презирали, скорее всего, пришлет ему счет без детализации, и это их устраивало. Использование кредитных карт для хакинга в корне отличалось от покупки товаров, что было настоящим мошенничеством. A Force никогда не марал рук подобными делишками.

Он вернулся к захваченным номерам, которые теперь были в его машине. После более тщательного просмотра он обнаружил, что заголовки периодически появляются в списке. Один из них носил название «CitiSaudi».

Он еще раз проверил первую часть сетевого адреса таинственной машины. Из опыта предыдущих сканирований Force знал, что он принадлежит одному из самых больших банков мира – Citibank.

Обвал данных продолжался почти три часа. После этого Force показалось, что машина Citibank устала. Перед Force был только чистый экран, но он сохранил соединение. Он ни за что не хотел потерять его. Он предположил, что это было случайное соединение, что на самом деле оно не могло произойти посредством сканирования сети Citibank его программой DEFCON.

Как еще это могло случиться? Само собой, у Citibank не могло быть компьютера, битком набитого номерами кредитных карт, который выворачивался наизнанку всякий раз, как кто-то оказывался рядом и говорил: «Привет!» На таких машинах стоят километровые слои безопасности. У таких машин даже нет пароля. Им не нужны специальные команды, вроде тайного рукопожатия.

Соединения-ошибки время от времени происходят в сетях Х.25. Они похожи на ошибки при телефонных звонках. Ты набираешь номер телефона приятеля – и набираешь его правильно, но иногда звонок сбивается с пути в лабиринте спутанных проводов и коммутаторов и попадает на совершенно другой номер. Когда такое случается с хакером в Х.25, он немедленно пытается представить, что, черт возьми, происходит, начинает обследовать каждую частицу данных машины в поисках истинного адреса системы. Из-за того, что соединение произошло случайно, он опасается, что у него больше никогда не будет шанса найти эту машину.

Force пожертвовал двумя днями школьных занятий, чтобы сохранить соединение и воссоздать маршрут, по которому он пришел к дверям этого компьютера. В этот промежуток времени компьютер Citibank еще несколько раз просыпался, сбрасывал очередную порцию информации и снова засыпал. Сохранение связи было сопряжено с определенным риском. Администратор мог в любой момент засечь Force со своего рабочего места. Но в этом случае награда была несоизмеримо выше любого риска.

Для Force было обычным делом прогуливать школу ради хакинга. Родители часто говорили ему: «Тебе лучше поменьше сидеть за компьютером, а то однажды ты ослепнешь». Все же они не слишком волновались, пока их сын преуспевал в школе, не прилагая к этому особых усилий. Начав учиться в старших классах, он попытался убедить учителей, что сможет перескочить через девятый класс. Некоторые возражали. Это оказалось нелегко, но, в конце концов, он выполнил программу девятого класса, пока учился в восьмом.

После того, как Force окончательно отключился от компьютера CitiSaudi и хорошенько выспался, он решил проверить, возможно ли снова войти в эту машину. Сначала никто не ответил, но когда он попробовал еще раз, его впустили. Это был тот же болтливый резидент, что открыл ему дверь в первый раз. Несмотря на то, что вся эта система, казалось, работает только в определенные часы, сетевой адрес Citibank был верным. Он снова был там.

Просмотрев свой улов после проникновения в Citibank, он отметил, что последняя порция данных содержит не номера кредитных карт, как предыдущие части. Там были имена людей – восточные имена – и списки оплаченных покупок и услуг. Обед в ресторане. Посещение борделя. Все что угодно. Еще там была цифра, похожая на лимит кредита. У каждого из этих людей были очень-очень большие кредиты. Один шейх и его жена пользовались кредитом в один миллион долларов на каждого. Еще у одного человека был кредит в пять миллионов долларов. Force подумал, что с данными что-то не так. Было не похоже, что машина Citibank просто передает данные на другую машину. Это выглядело как текст файла, сброшенного с компьютера на принтер.

Force сел к компьютеру и обдумал свое чудесное открытие. Он решил, что такими вещами можно поделиться лишь с несколькими, самыми близкими и проверенными друзьями из Realm. Он скажет Phoenix’y и, может быть, еще одному человеку, но больше никому.

Когда Force просмотрел данные еще раз, то почувствовал легкое беспокойство. Citibank был мощным финансовым институтом, который зависел от полной конфиденциальности вкладов своих клиентов. Корпорация потеряет лицо, если новости об открытии Force выйдут наружу. И они дорого дадут за то, чтобы достать его. И с внезапной четкостью разряда молнии на фотографии в его комнате мозг Force пронзила мысль: «Я играю с огнем».

:)

– Где ты откопал эти номера? – спросил Par у Force, когда они снова встретились в Altos.

Force промолчал. Par продолжил:

– Я проверил эти карты. Они действительны, – американец был более чем заинтригован. Он хотел этот адрес. Это была страсть. Следующая остановка – таинственная машина. – Ну что, какой у нее адрес?

На этот вопрос Force отвечать не собирался. Он был в отличных отношениях с Par’ом, и при случае они легко делились информацией. Но в этой ситуации все могло зайти слишком далеко. Насколько было известно Force, Par мог не самым должным образом воспользоваться этой информацией. Force не знал, занимался ли американец кардингом, но чувствовал, что у того могли быть такие друзья. Поэтому Force отказался сообщить Par’у, где находится таинственная машина.

Но Par не собирался так легко сдаваться. Нельзя сказать, что он собирался использовать эти карты, чтобы разжиться халявными деньгами, но эта загадочная машина была суперместом, и это надо было ценить. Force не будет покоя, пока Par не получит то, что ему нужно. Ничто так не искушает хакера, как легкий аромат информации в вожделенной системе, и Par преследовал Force, пока австралийский хакер на мгновение не расслабился.

В конце концов Force сказал Par’у очень приблизительно, где сканировал DEFCON, когда нарвался на машину Citibank. Force указал не улицу, а только название района. DEFCON попал в сеть Citibank через Telenet, большую американскую сеть данных, использующую протоколы Х.25. Начальными цифрами адресов для сети Citibank в сети были 223 и 224.

Par еще какое-то время донимал Force насчет остальной части номера, но австралиец стоял насмерть. Force был слишком осторожным игроком и слишком разборчивым хакером, чтобы оказаться причастным к возможным выходкам Par’а. «Ладно, – подумал семнадцатилетний Par, – обойдусь без тебя». Он прикинул, что в этой сети могло быть тысяч двадцать адресов, за каждым из которых, возможно, скрывалась загадочная машина. Но он предположил, что она должна находиться ближе к началу диапазона номеров сети, так как начальные номера обычно использовались в первую очередь, а те, что повыше, как правило, отводились для других, специальных функций сети. Его предположение ограничило вероятное поле поиска до двух тысяч номеров.

Par приступил к ручному сканированию Global Telecommunications Network (GTN) [p79] Citibank в поисках таинственной машины. Используя свое знание сети Х.25, он определил, с какого номера начать. Он набрал 22301, 22302, 22303. Один за другим, постепенно двигаясь к 22310000. Час за часом, медленно и упорно, не пропуская ни одного варианта, Par сканировал ряд внутри сети. Когда ему надоело возиться с 223, он, для разнообразия, продолжал сканирование с 224.

Изнуренный, с помутившимся взглядом после бессонной ночи, Par чувствовал, что пора завязывать. Солнце уже давно залило светом окна его дома в Салинасе, штат Калифорния. Гостиная в доме была настоящей помойкой – пустые смятые пивные банки в беспорядке валялись вокруг его Apple IIe. Par устроил небольшой перерыв, немного вздремнул. Он прошел по целому списку адресов, постучался в каждую дверь, но ничего не произошло. Тем не менее следующие несколько дней он полностью посвятил сканированию сети. Он решил действовать более методично и проверить все заново.

И это произошло. Компьютер Par’а к чему-то подключился. Он с интересом уставился на экран. Что происходит? Par проверил адрес. Он был уверен, что уже пробовал его раньше, но не получил ответа. Ситуация выглядела еще более странной. Он напряженно вглядывался в компьютер.

Экран был абсолютно пуст, лишь курсор слабо мерцал в верхнем углу. Что дальше? Что сделал Force, чтобы заставить компьютер спеть свою песню?

Par попытался нажать кнопку Control и несколько разных букв. Ничего. Может, это все-таки не тот адрес? Он отключил соединение и тщательно записал координаты машины, решив вернуться к нему попозже.

Он подключился к компьютеру в третий раз, но обнаружил тот же раздражающе пустой экран. Теперь он принялся перебирать весь алфавит с клавишей Control.

Control L.

Вот она, магическая команда. Та, что заставила CitiSaudi распахнуть свою таинственную сокровищницу. Та, что подарила Par’у всплеск адреналина вместе с тысячами карт. Моментально «живые» деньги затопили экран его монитора. Он оставил компьютер в том же состоянии, чтобы извлечь из него всю возможную информацию и проанализировать ее. Par’у пришлось обеспечить свой маленький Apple II достаточным количеством дискет, чтобы собрать всю информацию, которая проходила через его 1200-бодовый модем.

Это было великолепно. Par наслаждался моментом, думая о том, какое счастье будет сказать об этом Force. Эй, австралиец, ты не единственный герой в городе. До встречи в Citibank.

Около часа спустя, когда сброс данных наконец прекратился, Par остолбенел, осознав, что же такое он нашел. Здесь не было ни единой старой карты. Это были дебетовые карты, принадлежащие очень богатым арабам. Эти люди кинули миллионы долларов на свои банковские счета, с которыми поддерживали связь с помощью маленького прямоугольного куска пластика. Каждая выплата отражалась в банковском балансе. Один парень купил в Стамбуле Mersedes за $330 000 – по своей карте. У Par’а в голове не укладывалось, что для этого можно было использовать кусок пластмассы. Прогулка с таким пластиком по микрорайону придавала совершенно новый смысл выражению «На мой счет!».

Когда кто-то выигрывает в лотерею, он часто хочет разделить удачу с друзьями. Именно это чувство осенило Par’а. Сначала он показал свою находку соседям по дому. Те подумали, что это круто. Но по-настоящему ее смогли оценить пяток хакеров и фрикеров, которым случилось оказаться на телефонном мосту, когда Par, мастер сетей Х.25, огласил список карт.

С этого дня Par стал популярным парнем в округе. Он был крут, как Робин Гуд андеграунда. Вскоре все хотели пообщаться с ним. Хакеры из Нью-Йорка. Фрикеры из Вирджинии. И Секретная служба из Сан-Франциско.

:)

Par не собирался влюбляться в Theorem. [p80] Это вышло случайно, и он не мог найти для своей любви более неудачный объект. Начать с того, что она жила в Швейцарии. Ей было двадцать три, а ему только семнадцать. У нее уже были отношения, да еще с кем – с Electron’ом, одним из лучших австралийских хакеров конца 80-х. Но Par не мог бороться с самим собой. Она была неотразима, пусть даже они никогда не встречались лично. Theorem не была похожа на других. Она была умной и забавной, но и утонченной, какой может быть только европейская девушка.

Они познакомились в Altos в 1988 году.

Theorem не взламывала компьютеров. Да ей и не нужно было этого делать, пока она могла выходить в Altos через свою учетную запись в старенькой университетской машине. Впервые она попала в Altos 23 декабря 1986 года. Она запомнила дату по двум причинам. Во-первых, она была потрясена мощностью Altos – еще бы, она могла общаться онлайн с десятком людей из разных стран одновременно. Altos стал для нее совершенно новым миром. Во-вторых, в этот день она познакомилась с Electron’ом.

Electron умел насмешить Theorem. Его язвительный бунтарский юмор задел чувствительные струнки ее души. Традиционное швейцарское общество было душным и замкнутым, и Electron стал глотком свежего воздуха. Theorem была швейцаркой, но она совершенно не соответствовала общепринятому штампу. Она ненавидела лыжи, была шести футов ростом, ей нравились компьютеры.

Когда они встретились онлайн, двадцатиоднолетняя Theorem находилась на распутье своей жизни. Она провела полтора года в университете, изучая математику. К сожалению, с учебой не ладилось. Она признала очевидное, и второй курс в университете был равносилен первому – все пришлось начинать сначала. Сокурсница привела ее в Altos с университетского компьютера. Вскоре после того, как Theorem познакомилась с Electron’ом, она бросила университет и начала учиться на курсах секретарей. Немного позже она нашла место секретаря в финансовом учреждении.

Theorem и Electron общались в Altos часами. Они говорили обо всем – о жизни, семье, кино и вечеринках и почти не касались самой распространенной в Altos темы хакинга. Однажды Electron набрался смелости и попросил у Theorem номер ее домашнего телефона. Она с удовольствием дала ему номер, и Electron стал звонить ей в Лозанну. Вскоре они все время висели на телефоне.

У семнадцатилетнего Electron’a никогда не было подружки. Ни одна из девушек его школы для среднего класса не обращала на него внимания, когда дело доходило до ухаживаний. А здесь была чудесная, живая девушка (изучавшая математику), доверительно беседующая с ним с мягким французским акцентом. Лучше всего было то, что он действительно ей нравился. Несколько его слов могли заставить ее рассмеяться серебряными колокольчиками.

Когда пришел счет за телефон, в нем стояла цифра в $1000. Electron тайком изъял и похоронил его на дне выдвижного ящика стола в своей комнате.

Когда он рассказал об этом Theorem, она предложила свою помощь. Вскоре прибыл чек на $700. Это очень облегчило объяснения с отцом по поводу повторного счета из Telecom.

Романтические отношения развивались весь 1987 и половину 1988-го. Electron и Theorem обменивались любовными письмами и нежными посланиями через 16 000 километров компьютерных сетей, но такой долгий путь не мог быть абсолютно ровным. Как в тот раз, когда Theorem в течение нескольких месяцев тесно общалась с Pengo. Известный немецкий хакер, связанный с немецкой же группой Chaos Computer Club, [p81] Pengo также был другом и наставником Electron’a. Но Pengo и Theorem находились на расстоянии короткой поездки на поезде. Она подружилась с Pengo в Altos и в конце концов съездила к нему в гости. Отношения стремительно развивались.

Theorem была честной с Electron’ом, но он чувствовал, что остается что-то недосказанное, что-то скрытое. Даже когда отношения закончились, Theorem с нежностью отзывалась о Pengo, как обычно девушка хранит привязанность своей первой любви, вне зависимости от того, сколько других мужчин побывало в ее постели с тех пор.

Electron был разгневан и уязвлен, но проглотил свою гордость и простил Theorem этот флирт. В конце концов, Pengo сошел со сцены.

Pengo был связан с людьми, которые продавали КГБ американские военные секреты, украденные из компьютеров. Хотя его прямое участие в международном компьютерном шпионаже было ограниченным, он начинал волноваться из-за связанного с ним риска. Его настоящим интересом был хакинг, а не шпионаж. Связь с русскими, к которым он не испытывал никакой симпатии, просто позволяла ему иметь доступ к большим и лучшим компьютерам.

В первой половине 1988 года он добровольно сдался немецким властям. По тогдашним законам Западной Германии гражданин, занимавшийся шпионажем, который явился с повинной, до того как преступление было раскрыто, и тем самым предотвратил нанесение дальнейшего ущерба государству, приобретал иммунитет. Pengo уже арестовывали в декабре 1986-го за использование краденого NUI, и он решил, что если сдастся добровольно, то получит надежду и сможет извлечь выгоду из этой легальной вседозволенности.

К концу года положение Pengo стало ухудшаться, и в марте 1989-го этот двадцатилетний берлинец снова попал под арест, на этот раз вместе с четырьмя другими участниками шпионской игры. История вышла наружу, и в СМИ появилось настоящее имя Pengo. Он не знал, будет ли он осужден и приговорен в связи с этим инцидентом. В общем, Pengo было о чем подумать, кроме высокой швейцарской девушки.

С исчезновением Pengo отношения между Theorem и австралийским хакером стали улучшаться. Пока не появился Par.

Theorem и Par начали довольно невинно. Она была одной из немногочисленных девушек в международных хакерских и фрикерские кругах, в частности в Altos, и к ней относились по-разному. У нее было много друзей мужского пола в немецком чате. Парни часто доверяли ей то, в чем никогда бы не признались друг другу. Они искали у нее совета. Иногда ей казалось, что она меняет маски – мать, подружка, психиатр, когда общается с парнями в Altos.

У Par’а были сложности с его онлайновой подругой Норой. Par приехал из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы лично познакомиться с ней. Но когда он без предупреждения прибыл в изнурительную духоту нью-йоркского лета, ее родители-китайцы неадекватно восприняли это неожиданное появление. Между Par и Норой были и другие трения. В Altos и по телефону все шло отлично, но при личной встрече их отношения не имели успеха.

Par уже знал, что виртуальные взаимоотношения с помощью электронного медиума, который игнорировал телесное в человеке, часто оборачивались крушением надежд.

Обычно Par зависал на телефонном мосту с другим австралийским членом Realm по прозвищу Phoenix и с веселой девушкой из Южной Калифорнии. Tammi, фрикер по случаю, обладала яркой индивидуальностью и отличным чувством юмора. После бесконечных часов за разговорами они с Phoenix’ом оказались охвачены пылким взаимным чувством. Во фрикерском подполье их считали в некотором роде виртуальным единством. Tammi даже пригласила Phoenix’a как-нибудь приехать к ней в гости. Однажды Tammi решила приехать в гости к Par’у в Монтеррей. Ее появление стало для него шоком.

Tammi описывала себя Phoenix’y как голубоглазую блондинку из Калифорнии. Par знал, что Phoenix представлял ее себе как типичную пляжную куколку в бикини из Лос-Анджелеса.

Его восприятие базировалось на представлении иностранца о культуре Южной Калифорнии. Молочные реки, кисельные берега. Родина Beach Boys и телесериалов типа «Ангелы Чарли».

Когда Par увидел Tammi, он понял, что им с Phoenix’ом не суждено быть вместе. У Tammi действительно были голубые глаза и светлые волосы. Но она не сочла нужным упомянуть, что весила около 300 фунтов, [p82] у нее было невзрачное лицо и какой-то базарный стиль общения. Par действительно симпатизировал Tammi, но никак не мог выкинуть из головы злую фразу «белая шваль». [p83] Он гнал и отталкивал ее прочь, но она словно застряла в его мыслях. Он должен был сказать Electron’y правду о Tammi.

Так что Par прекрасно знал о том, как реальная жизнь может разрушить виртуальные отношения.

Оставив позади Нью-Йорк и Нору, Par переправился через реку в Нью-Джерси, чтобы остановиться у друга по имени Byteman, [p84] который входил в хакерскую группу, специализирующуюся на взломе компьютерных систем Bell Communications Research (Bellcore). [p85] Бюро начало свою деятельность в начале 1984 года после разделения американской телефонной монополии Bell Systems. До раскола материнская компания Bell Systems, American Telephone & Telegraph (AT&T), взлелеяла все самое лучшее и передовое в Bell Labs. За время их существования из Bell Labs вышло по меньшей мере семь Нобелевских лауреатов и множество научных достижений. Все это делало Bellcore отличной мишенью для хакера, желающего доказать свою доблесть.

Обычно Byteman болтал с Theorem в Altos, но в конце концов он связался с ней по телефону. Par, должно быть, выглядел безутешным, потому что как-то раз, разговаривая с Theorem, Byteman вдруг сказал ей: «Эй, хочешь поговорить с моим другом?». Theorem сказала: «Конечно», и Byteman протянул трубку Par’у. Они разговаривали минут двадцать.

После этого случая они часто общались в Altos и по телефону. Затем, когда Par вернулся в Калифорнию, Theorem попыталась утешить его после невеселого опыта с Норой. К середине 1988 года они окончательно и страстно полюбили друг друга.

Electron, нерегулярный участник Realm, отнесся к этой новости без особого восторга. Не всем в Altos нравился Electron. Он мог быть неприятным и язвительным, когда ему этого хотелось, но он был асом хакинга международного уровня, и все прислушивались к нему. Увлеченный, креативный, невероятно быстрый, Electron внушал уважение, и Par еще и поэтому чувствовал себя неловко.

Когда Theorem сообщила Electron’y ужасную новость в частном разговоре онлайн, он ворвался в общий чат и обругал американского хакера в главной секции чата на Altos на виду у всех.

Par выдержал удар и не стал отвечать. А что еще он мог сделать? Он знал, что такое страдать. Он сочувствовал парню и понимал, что сам повел бы себя так, если бы потерял Theorem. Он знал, что Electron наверняка страдает от ужасного удара по самолюбию. Все считали Theorem и Electron’a половинками единого целого. Они были вместе больше года. Поэтому Par встретил ярость Electron’a спокойно и попытался тактично утешить его.

С тех пор Par почти не общался с Electron’ом. Австралиец продолжал посещать Altos, но стал более замкнутым, во всяком случае, когда Par был рядом. После этого дня Par лишь однажды наткнулся на Electron’a на телефонном мосту с группой австралийских хакеров.

Phoenix сказал: «Эй, Electron, Par на связи».

Electron выдержал паузу и спокойно ответил: «В самом деле?» Затем замолчал.

Par не стал пробиваться сквозь молчание Electron’a. В конечном счете Par’у досталось самое главное – девушка.

Par звонил Theorem почти каждый день. Вскоре они принялись строить планы ее приезда в Калифорнию, чтобы наконец увидеться друг с другом лично. Par старался не ждать от этой встречи слишком многого, но вскоре обнаружил, что очень трудно запретить себе с предвкушением думать о предстоящем первом личном свидании. Он дрожал от волнения и нетерпения.

«Да, – думал Par, – дела наконец-то пошли в гору».

:)

Прелесть Altos, как и Pacific Island или любой другой BBS, заключалась в том, что хакер мог воспользоваться любой личиной, которая была ему по душе. И он мог делать это в международном масштабе. Сходить в Altos было равносильно посещению бала-маскарада. Любой мог придумать себе новую личность. Социально неадаптивный хакер мог предстать в качестве романтического героя в поисках приключений. А сотрудник службы безопасности мог прикинуться хакером.

Что и сделал 27 октября 1988 года Стив Мэтьюз [Steve Mathews], сотрудник безопасности Telenet. Par как раз был онлайн, болтая со своими друзьями и коллегами-хакерами. В Altos почти никогда не бывало посторонних, тех, кто не принадлежал к завсегдатаям. Само собой, Мэтьюз не стал объявлять, что он из Telenet. Он просто осторожно проскальзывал в Altos и старался выглядеть, как любой другой хакер. Он вступал с хакером в разговор, но предоставлял тому возможность выговориться. Он был здесь, чтобы слушать.

В этот роковой день Par пребывал в самом радужном настроении. У Par’а никогда не водилось много денег, но он всегда был очень щедр с тем, что у него было. Он немного поговорил в Altos с незнакомым хакером, а затем дал ему номер одной из дебитных карт, полученный во время посещения компьютера CitiSaudi. Почему бы и нет? В Altos это было примерно то же самое, что оставить визитку. «The Parmaster – Parameters Par Excellence». [p86]

Par получил это прозвище – Parmaster – в самом начале своей хакерской деятельности. В то время он принадлежал к группе подростков, которые занимались взломом защитных систем копий программного обеспечения Apple IIe, особенно игр. У Par’а был особый дар к решению задач с параметрами систем – это было первым шагом к обходу схем безопасности, установленных производителями. Вожак банды стал звать его «мастер параметров» (Parmaster, сокращенно Par). Когда он перешел к серьезному хакингу и поднабрался опыта в сетях Х.25, то сохранил свой хэндл, тем более что тот отлично вписывался в его новое окружение. «Par?» – это обычная команда на контактной площадке Х.25, модемном входе в сеть.

– Там, откуда это взято, такого добра полно, – сказал Par незнакомцу. – У меня около четырех тысяч таких карт из системы Citibank.

Стив Мэтьюз снова проверял Altos, когда опять появился Par, раздавая карты направо и налево.

– Я залез внутрь, – признался Par. – Там целая куча новеньких пластиковых карт с действительными номерами. Реально большие счета. Ни одного меньше $25 000.

Может быть, Par просто болтал языком, желая набить себе цену в Altos? Или он в самом деле пробрался в систему, совершив серьезное преступление? Citibank, Telenet и Секретная служба США так и не узнали этого, потому что службы безопасности начали сжимать кольцо вокруг Par’а до того, как он успел развить по-настоящему бурную деятельность.

Мэтьюз связался с Ларри Уоллесом [Larry Wallace], занимавшимся в отделении Citibank в Сан-Матео (Калифорния) случаями мошенничества. Уоллес проверил карты. Они и правда были действительны. Карты принадлежали Saudi-Arabia Bank в Саудовской Аравии и хранились в базе данных Citibank в Сиу-Фоллз, Южная Дакота. Уоллес выяснил, что Citibank отвечал за полную сохранность этих счетов, будучи напрямую связанным с саудовским банком. Этот факт означал, что он может начать полномасштабное расследование.

7 ноября Уоллес привлек к делу Секретную службу. Четыре дня спустя Уоллес и специальный агент Томас Хольман [Thomas Holman] получили первую конкретную ниточку, побеседовав с Джерри Лайонс [Gerry Lyons] из службы безопасности Pacific Bell в Сан-Франциско.

«Да, – сказала Лайонс следователям, – у меня есть кое-какая информация, может быть, она окажется важной». Она знала все о хакерах и фрикерах. Кроме того, полиция Сан-Хосе недавно арестовала двух парней, которые пытались провести сеанс фрикинга из телефона-автомата. Фрикеры что-то плели о системе Citibank.

Когда агенты появились в Департаменте полиции Сан-Хосе, чтобы встретиться с сержантом Дэйвом Флори [Dave Flory], их ждал еще один приятный сюрприз. У сержанта была записная книжка, набитая именами и телефонами хакеров – он изъял ее во время задержания фрикеров у телефона-автомата. Он также получил запись телефонного разговора фрикеров с Par’ом – они позвонили ему с тюремного телефона.

Наглые фрикеры воспользовались тюремным телефоном, чтобы позвонить на телефонный мост, расположенный в Университете штата Вирджиния. Par, австралийские хакеры и несколько лучших американских фрикеров частенько посещали его. В любой момент на мосту висело 8–10 подпольных деятелей. Фрикеры обнаружили, что Par, как обычно, на месте, и предупредили его. Они сообщили, что его имя и номер телефона есть в записной книжке, захваченной полицией во время ареста.

Казалось, что Par’а это совершенно не волнует.

– Эй, не суетитесь, – успокоил он их. – Все в норме. Как раз сегодня я отключил телефон и запутал концы.

Но это было не совсем так. Скотт, сосед Par’а по дому, действительно отключил телефон, который был зарегистрирован на его имя, потому что кто-то постоянно звонил и донимал его дурацкими шутками. Но в этот же день Скотт открыл новый телефонный счет по тому же адресу и на то же имя. Все это очень облегчило работу правоохранительных органов по преследованию таинственного хакера по имени Par.

Тем временем Ларри Уоллес обзванивал все свои контакты в области безопасности и вытянул еще одну ниточку. Ванда Гэмбл [Wanda Gamble], куратор юго-восточного направления из MCI Investigations в Атланте, оказалась кладезем информации о хакере, называвшем себя Par. Она умела устанавливать контакты с хакерами и обзавелась целым списком надежных информаторов за время своих расследований хакерских инцидентов. Она сообщила следователям Citibank два номера почтовых ящиков Par’а и помогла им с предполагаемым номером его телефона.

Номер проверили, и 25 ноября, на следующий день после Дня благодарения, полиция совершила налет на дом Par’а. Это было ужасно. По меньшей мере четверо полицейских с пистолетами выломали дверь. У одного было даже ружье. Как часто бывает в Штатах, сотрудники частных структур – в этом случае Citibank и Pacific Bell – тоже принимали участие в рейде.

Копы перевернули дом вверх дном в поисках улик. Пытаясь найти спрятанные компьютерные дискеты, они опорожнили коробку с кукурузными хлопьями в раковину на кухне. Они рыскали повсюду, обнаружив даже пустое пространство над потолком в стенном шкафу, о котором никто и не подозревал до их появления.

Они конфисковали компьютер Apple IIe, принтер и модем Par’а. Для полной уверенности они прихватили справочник Yellow Pages, телефон и новую игру Nintendo, только что купленную Скоттом. Они выгребли огромное количество бумаг, сложенных под журнальным столиком, включая тетрадку Скотта, где он записывал заказы на доставку авиабилетов – Скотт подрабатывал турагентом. Они забрали даже мусор.

Потом они наткнулись на красную коробку из-под обуви, полную компьютерных дискет. Она находилась под аквариумом рядом с компьютером Par’а.

Они нашли массу улик. Единственное, чего им не хватало – самого Par’а.

Зато они нашли Скотта и Эда, друзей и соседей Par’а. Бедняги были совершенно потрясены налетом. Агенты не знали, как выглядит Par, и не знали его настоящее имя, поэтому, недолго думая, они обвинили Скотта в том, что он и есть Par. Телефон был зарегистрирован на его имя, и специальный агент Хольман [Holman] даже установил наблюдение за неделю с небольшим до налета, записав номера припаркованного возле дома черного Ford Mustang 1965 года, принадлежавшего Скотту. Спецслужбы были убеждены в том, что это их человек, и Скотт убил уйму времени, пытаясь убедить их в обратном.

И Скотт, и Эд клялись всеми святыми, что они не хакеры, не фрикеры и уж, конечно, не Par. Но они знали, кто такой Par, и сообщили агентам его настоящее имя. Под мощным прессингом спецслужб Скотт и Эд согласились дать показания в полицейском участке.

В Чикаго, на расстоянии 2700 километров от катастрофы в Южной Калифорнии, Par с матерью наблюдали, как его тетя в белом подвенечном наряде идет по проходу между скамьями.

Par лишь однажды позвонил домой Скотту, чтобы передать привет со Среднего Запада – уже после рейда.

– Ну, – спросил Par у своего соседа, – как дела дома?

– Нормально, – ответил Скотт, – ничего особенного.

:)

Par смотрел на свой красный рюкзак с мгновенно охватившим его выражением ужаса. Ему казалось, что на автобусной станции Сан-Хосе он выглядит, как павлин в курятнике…

Пребывая в блаженном неведении о налете полиции, случившемся три дня назад, Par с матерью прилетели в аэропорт Сан-Хосе. Они добрались до автобусной станции, чтобы сесть на Greyhound [p87] до Монтеррея. В ожидании автобуса Par позвонил своей подруге Tammi, чтобы сообщить, что он вернулся.

Любой, кто случайно стоял в очереди к телефону-автомату в этот момент, мог бы заметить удивительную метаморфозу в поведении паренька с каштановыми волосами в одной из кабин. Улыбающееся лицо внезапно сменилось гримасой ужаса. Его кожа стала пепельно-серой. Кровь отхлынула от лица. Глубоко посаженные карие глаза с длинными изящными ресницами, загнутыми кверху, и мягким застенчивым взглядом вдруг невероятно расширились.

Именно в этот момент Tammi рассказывала Par’у, что в его доме был обыск. Что Скотт и Эд страшно перепугались, когда копы размахивали пистолетами у них перед носом, и дали на него показания в полиции. Что они думают, что их телефон прослушивается. Что Секретная служба охотится за Par’ом и знает его настоящее имя, что, по ее мнению, на него разосланы ориентировки. Скотт сообщил спецслужбам о красном рюкзаке Par’а, в котором он всегда носил свои хакерские записи. В нем и хранились распечатки номеров кредитных карт Citibank.

Поэтому Par стоял и смотрел на свой рюкзак тревожным взглядом. Он сразу же осознал, что спецслужбы будут искать именно этот красный рюкзак. Если они не знают, как он выглядит, они будут просто искать рюкзак.

Рюкзак было не так-то легко спрятать. Распечатки Citibank приближались по размерам к телефонному справочнику. В рюкзаке были еще и дискеты, загруженные номерами карт, и другая важная хакерская информация.

Par использовал карты для нескольких бесплатных телефонных звонков, но не заказывал по ним никаких водных мотоциклов.

Он доблестно бился с искушением и в конце концов победил, но другие могли не выстоять в этой битве. Par был уверен, что многие менее щепетильные хакеры могли начать заказывать по картам все подряд. Он был прав. Например, один из таких деятелей попытался послать букет цветов за $367 своей знакомой в Эль-Пасо, используя номер одной из краденых карт. Так вышло, что кардера угораздило выбрать карту, принадлежавшую старшему администратору саудовского банка, который оказался в офисе, когда был сделан заказ на цветы. Следователь Citibank Ларри Уоллес добавил материал об этом инциденте в свою растущую папку.

Par подумал о том, что Citibank может попытаться свалить на него любую попытку кардинга. Почему бы нет? Кто поверит семнадцатилетнему хакеру, если он осмелится оспорить такие обвинения? Никто. Par принял простое решение. Он незаметно отошел к урне в темном углу. «Просканировав» окружающее пространство, Par залез в красный рюкзак, вытащил оттуда толстую пачку распечаток Citibank и запихал их в урну. Сверху он прикрыл их каким-то мусором.

Он переживал из-за компьютерных дискет с другой ценной хакерской информацией. Они представляли собой тысячи часов работы, и он не мог заставить себя отправить их вслед за распечатками. Добыча объемом в 10 мегабайт. Больше 4000 карт. 130 000 различных транзакций. В итоге он решил сохранить диски, плюнув на риск. Во всяком случае, без распечаток ему удалось кое-как свернуть рюкзак и сделать его менее заметным. Отойдя от урны, он бросил беглый взгляд назад, чтобы проверить, насколько незаметно выглядит место захоронения со стороны. Могила выглядела как куча мусора. Мусор, стоящий миллионы долларов, отправится на свалку.

Сев вместе с матерью в автобус до Салинаса, Par не переставал представлять себе, как какой-нибудь бездомный выуживает распечатки из урны и начинает спрашивать у всех подряд, что это такое. Он постарался отогнать прочь эту мысль.

Сидя в автобусе, Par напряженно думал о том, что ему делать. Он ничего не сказал матери. Она так и не смогла разобраться в его мире компьютеров и сетей и вряд ли поняла бы его нынешние затруднения. Кроме того, у Par’а были несколько натянутые отношения с матерью с тех пор, как он ушел из дома сразу же после своего семнадцатого дня рождения. Его исключили из школы за систематические прогулы, но он нашел работу, натаскивая студентов местного колледжа в компьютерных вопросах. Последний раз до этой поездки в Чикаго он видел мать полгода назад. Нет, у нее не стоит искать поддержки.

Автобус приближался к Салинасу. По дороге к автобусной станции он проехал по улице, на которой жил Par. Он увидел бегуна, худого чернокожего мужчину с плеером. «Какого черта он тут делает?» – подумал Par. Никто не бегает трусцой в полуиндустриальном пригороде. Дом Par’а был едва ли не единственным жилым зданием среди промышленных построек. Как только бегун миновал дом и его не могли оттуда заметить, он резко свернул с дороги, отошел в сторону и лег на землю. Лежа на газоне на животе и глядя на дом, он, кажется, что-то говорил в свой плеер.

Наблюдая за бегуном с сиденья автобуса, Par аж подпрыгнул. Они поджидали именно его, нет никаких сомнений. Когда автобус наконец прибыл на станцию, мать Par’а начала выгружать багаж, а он сам схватил рюкзак под мышку и был таков. Он нашел телефон-автомат и позвонил Скотту, чтобы выяснить, как обстоят дела. Скотт передал трубку Крису, еще одному соседу. Крис уезжал к родителям на День благодарения, и его не было в доме во время обыска.

– Сиди тихо и не высовывайся, – сказал Крис Par’у, – я сейчас приеду за тобой и отвезу тебя к адвокату. Там тебе смогут помочь.

Ричард Розен [Richard Rosen], специалист по уголовному праву, родился в Нью-Йорке, но вырос в Калифорнии. В его личности отразилось непреклонное упрямство жителя Нью-Йорка, смягченное спокойным дружелюбием западного побережья. Розен также обладал сильной антиавторитарной жилкой. Он представлял интересы вожака местной группировки «Ангелы Ада» в графстве Монтеррей, где жил по преимуществу средний класс. Он также вызвал сенсацию, защищая растущее акушерское движение, пропагандирующее домашние роды. У калифорнийских властей не было особых причин любить его.

Соседи Par’а встретились с Розеном после налета, чтобы подготовить почву для его возвращения. Они поведали Розену о том, какой ужас они пережили во время налета спецслужб, и о том, как их допрашивали полтора часа, вынуждая дать показания. Скотт, в частности, признался, что был вынужден дать показания против Par’а исключительно под давлением следствия.

Разговаривая с Крисом, Par заметил мужчину, который стоял в конце ряда телефонных кабин. У этого человека тоже был плеер. Он не смотрел прямо на Par’а. Напротив, он стоял лицом к стене, бросая быстрые взгляды украдкой туда, где находился Par. Кто этот парень? Страх охватил Par’а, и все мыслимые и немыслимые подозрения заполнили его мозг. Кому можно верить?

Скотт не сказал ему о налете. Может быть, все его соседи в сговоре с Секретной службой? Может быть, они просто тянут время, чтобы сдать его? Но Par’у больше не к кому было обратиться. Мать не поймет. Кроме того, у нее полно своих проблем. Отца у Par’а не было. Вернее сказать, он был убежден, что его отец все равно что мертв. Он никогда не видел его, но знал, что тот служил тюремным охранником где-то во Флориде. Неподходящий кандидат в помощники в такой ситуации. Par был в хороших отношениях с бабушкой и дедушкой – это они подарили ему компьютер, – но они жили в маленьком городке на Среднем Западе и тоже, скорее всего, не поняли бы его затруднений.

Par не знал, что делать, но в тот момент у него не было особого выбора, и он сказал Крису, что будет ждать его на станции. Он шмыгнул за угол и постарался спрятаться.

Через несколько минут Крис приехал на станцию. Par нырнул в его Toyota Landcruiser, и Крис рванул в направлении офиса Розена. Они заметили белый автомобиль, выехавший со станции вслед за их машиной.

По дороге Par пытался восстановить картину по рассказу Криса. Никто не предупредил его о налете, потому что все в доме были уверены, что телефон на прослушке. Если бы они позвонили Par’у в Чикаго и сообщили бы об обыске, то наверняка накликали бы новый налет спецслужб. Все, что они могли сделать, чтобы помочь ему – это связаться с Розеном.

Par глянул в зеркало заднего вида. Белая машина по-прежнему преследовала их. Крис сделал резкий поворот на следующем перекрестке и, выехав на калифорнийский спидвей, прибавил газу. Белая машина вылетела из-за поворота, не отставая от них.

Что ни делал Крис, ему никак не удавалось оторваться от хвоста. Par пересел на сиденье рядом с Крисом, совершенно потеряв самообладание.

Всего сутки назад он был в Чикаго и все было в полном порядке. Как получилось, что сейчас в Калифорнии за ним гонится неизвестный водитель в белой машине?

Крис делал все возможное, чтобы уйти от преследования. Он лавировал и гнал все быстрее. Белая машина не отставала. Но у Криса с Par’ом было существенное преимущество перед белым автомобилем – они ехали в полноприводном внедорожнике. Мгновенно приняв решение, Крис резко повернул руль и свернул с дороги на поле салата-латука. Par ухватился за ручку с внутренней стороны двери, когда их вездеход пробивался через грязь по аккуратным рядам зелени. Совсем спелые пучки салата вылетали из-под покрышек. Обрывки листьев носились в воздухе. Облако грязи окутало машину. Ее мотало и заносило, но все же она пробилась на хайвэй, проходивший с другой стороны поля. Крис продолжил гонку по скоростному шоссе, вывернув на полосу на высокой скорости.

Когда Par посмотрел назад, он увидел, что белая машина исчезла. Крис жал на газ, и не успел Par перевести дух, как машина остановилась напротив здания, где находился офис Ричарда Розена.

Par выскочил из машины, по-прежнему крепко сжимая под мышкой красный рюкзак, и буквально влетел в офис адвоката. Секретарша посмотрела на него с явным испугом, когда он сказал ей свое имя. Видимо, она была в курсе дела.

Розен немедленно принял его в своем кабинете. После короткого знакомства Par выложил историю с преследованием. Розен внимательно слушал, время от времени задавая ясные, точные вопросы. Затем он начал действовать.

Прежде всего необходимо, сказал он, добиться прекращения слежки спецслужб, чтобы Par’у больше не надо было тратить время, ныряя за углы и прячась на автостанциях. Розен позвонил в Сан-Франциско и попросил специального агента Томаса Дж. Хольмана [Thomas J. Holman] прекратить слежку в обмен на соглашение о том, что Par признает официальное обвинение.

Хольман настаивал на том, что он должен поговорить с Par’ом.

– Нет, – сказал Розен. Агенты правоохранительных органов не будут допрашивать Par’а, пока сделка не состоится.

«Но Секретной службе необходимо побеседовать с Par’ом», – продолжал настаивать Хольман. Они смогут обсудить все остальное после разговора с Par’ом.

Розен вежливо предостерег Хольмана от попыток связаться с его клиентом. Он заявил, что если у спецслужб есть вопросы к Par’у, они должны обращаться к нему через его адвоката. Хольману это не понравилось. Когда Секретная служба хочет с кем-то поговорить, она обычно добивается своего. Он продолжал требовать, но ответ был по-прежнему отрицательный. Нет, нет и еще раз нет. Хольман просчитался. Он был уверен, что каждый мечтает помочь Секретной службе США.

Когда Хольман осознал, что Розен не уступит, он сдался. Затем Розен вступил в переговоры с федеральным прокурором – государственным обвинителем Джо Бёртоном [Joe Burton], который в данном случае был фактическим начальником Хольмана. Ему он тоже предложил снять слежку в обмен на признание Par’а. После этого Par отдал на сохранение Розену свой красный рюкзак. Примерно в это же время следователь Citibank Уоллес и детектив Портер из полиции Салинаса допрашивали мать Par’а, после того, как она вернулась домой с автобусной станции. Она сообщила им, что сын ушел из дома полгода назад, оставив ей телефонный счет на $2000, который она с трудом оплатила. Они спросили, нельзя ли им обыскать дом. В душе она волновалась о том, что может произойти, если она откажет. А вдруг они сообщат об этом на работу в ее офис? А вдруг ее уволят?

Мать Par’а, простая женщина, не привыкла иметь дело с сотрудниками правоохранительных органов. Она согласилась. Следователи забрали дискеты и записи Par’а.

Par появился в полиции Салинаса в начале полудня 12 декабря. Там его сфотографировали и сняли отпечатки пальцев, после чего вручили вызов в суд – маленькую желтую полоску бумаги с грифом «502 (с) (1) PC». Судебная повестка была похожа на автобусный билет, но в ней шла речь о двух уголовных преступлениях, каждое из которых грозило ему как минимум тремя годами тюрьмы, да и то с учетом его возраста. Первый пункт обвинения – проникновение в Кредитный отдел Citicorp – мог повлечь за собой штраф в $10 000. Второе обвинение – «мошенничество с телефонной службой в течение продолжительного времени» – не влекло за собой штрафа.

Федеральные следователи были потрясены юным возрастом Par’а. Федеральная судебная система США всегда сталкивалась с большими трудностями, имея дело с подростками. Поэтому прокурор решил передать рассмотрение дела властям штата. Par’у было приказано явиться в суд по делам несовершеннолетних графства Монтеррей 10 июля 1989 года.

В течение нескольких последующих месяцев Par и Розен работали бок о бок. Хотя Розен и был очень компетентным адвокатом, ситуация выглядела довольно тоскливо. Citibank заявил, что израсходовал $30 000 на безопасность своих систем, и Par был уверен, что корпорация может потребовать возмещения убытков на сумму до $3 миллионов. Хотя они не смогли доказать, что Par лично получил какие-либо деньги с этих карт, обвинение утверждало, что их щедрая раздача привела к серьезным финансовым потерям. И это были только денежные вопросы.

Гораздо более тревожным было то, что суд мог заняться проникновением Par’а в компьютеры TRW. У Секретной службы имелась по меньшей мере одна дискета из коллекции Par’а с материалами TRW.

TRW была большой многопрофильной компанией с активами в $2,1 миллиарда и объемом продаж почти на $7 миллиардов в 1989 году. Почти половину ее деятельности занимало выполнение правительственных заказов. В TRW работало больше 73 тысяч человек. Многие из них занимались кредитным направлением бизнеса компании. Обширные базы данных TRW содержали частные детали жизней миллионов людей – адреса, телефоны, финансовое положение.

Но это была лишь одна из граней множества интересов компании. TRW также занималась оборонными вопросами из разряда совершенно секретных. Было широко известно, что ее космическое и оборонное подразделение в Редондо-Бич, Калифорния, являлось главным получателем средств по программе «звездных войн» администрации Рейгана. В этом отделении работало больше 10 % служащих компании. Они создавали космические летательные аппараты, коммуникационные системы, спутники и другое секретное космиче