В ловушке

(Инга Боброва)

Денег было жалко до слез, но иного выхода Инга просто не видела. С Витьком она познакомилась года два назад, еще когда жила с родителями: убирала участок матери (та была в долгосрочном запое), сгребала первые желтые листья, а он как раз и подошел, помог подержать мешок, пока она запихивала туда мусор, пошутил насчет ее слишком юного для дворницкого дела возраста – в общем, разговорились. Витек ей понравился, но главное – она чувствовала, что очень нравится ему. Раньше на нее никто так не смотрел. А Витек не просто смотрел, но и говорил, говорил. Сказал, что она ничего, симпатичная, только прикид подкачал, но это дело поправимое, потому как теперь он при деньгах, что у него комната в коммуналке, что… Открывались прекрасные перспективы – еще какие! Но романа не получилось. Сходили пару раз в ночной клуб «Апельсин», и все. Она сама ему отказала и даже врезала по морде, хоть это было совсем не безопасно. А все из‑за Зойки. Вернее, из‑за того, что она ей рассказала. Оказалось, что Витек вернулся с зоны, куда его перевели с малолетки. В общей сложности восемь лет отсидел. За убийство. Тогда это казалось так страшно: господи! ее парень – убийца! Невыносима была мысль, что руки, которые ее обнимали, убили человека. Ей все представлялся окровавленный труп…

А теперь она сама к нему шла. Чтобы нанять в качестве киллера. И ужасно жалко было денег – рушилась мечта. Но другого выхода нет. Иначе ее саму убьют.

А все так хорошо начиналось! За работу не просто не пыльную, а прямо‑таки детскую платили совсем не по‑детски. Сто баксов в день! Семьсот в неделю! А ей всего‑то нужно было насобирать штуку, чтобы осуществить мечту – поступить на курсы визажистов, вырваться наконец из этого замкнутого круга: ей приходилось работать дворником (уже не за мать, за себя, с матерью они, слава богу, расплевались), потому что снимать квартиру было не по силам, а, работая дворником, ничего другого невозможно было предпринять. С этими деньгами решались разом все проблемы, да и ничего криминального в своей новой работе она не усмотрела (да и кто бы на ее месте усмотрел?). И согласилась. И вот теперь приходилось расстаться и с мечтой, и с деньгами. Да к тому же… Ну могла ли она когда‑нибудь подумать, что сама захочет стать убийцей – нанять киллера?!

Вернее, Витька. Потому что никаким киллером он все‑таки не был. Просто убийцей. Инга даже не знала, кто его жертва: мужчина, женщина, старик, ребенок? Но все равно: раз убил один раз, значит, сможет сделать это еще – за деньги, так она считала. Вот только не переехал бы.

Витек не переехал, но взяться за работу сначала отказался наотрез. Бросал злые взгляды на коляску, тряс головой, слушая ее сбивчивый и не совсем правдивый рассказ, а под конец вернул ей ее оплеуху – у Инги чуть голова не оторвалась.

– Во что ты вляпалась, дура?! – закричал он на нее и снова замахнулся, но она увернулась.

Но все‑таки телефон взял. А вечером позвонил. Они договорились встретиться на террасе кафе «Негритенок», завтра в половине девятого. Это Инга назначила такое время, потому что оно совпадало с прогулкой: коляска – отличное прикрытие. Витек уже вполне вошел в свою роль и не сказал по телефону ничего такого, что могло бы вызвать подозрения, в случае если ее прослушивают. Разговор строился вполне невинно: «Привет, Инга, сколько зим, сколько лет, как делишки, как детишки?» – и все в таком духе.

Оставалось только заказать фотографию, которую она умудрилась незаметно сделать мобильником, и купить конверт. Все это напоминало фильм и потому было почти не страшно. О жертве Инга старалась не думать. А вообще‑то он такой гад, что и не жалко. И потом, выбор был небольшой: либо он, либо она.

Утром, ровно в восемь, как обычно, Инга выкатила коляску. Оглянулась на квартиру соседа и покатила по лестнице вниз, производя страшный грохот. Конверт с деньгами и фотографией лежал в кармашке коляски – немного кощунственно, зато надежно. Кафе «Негритенок» находилось в трех остановках от дома, поэтому она пошла очень быстро, чтобы оказаться на месте без опозданий: кто его знает, этого Витька, вдруг не дождется ее и уйдет? Или передумает. Или испугается. Или… мало ли что? Но как ни торопилась, все‑таки опоздала – Витек уже расположился за столиком с бокалом пива. Для Инги он не догадался ничего заказать.

– Привет, старуха! – поздоровался он с ней и развязно закинул руки за спинку стула. – Ничего выглядишь. Будешь? – Витек кивнул ей на свой бокал.

Инга пристроила коляску рядом со столиком, незаметно вытащила конверт и спрятала в карман джинсовки (она специально для этого ее и надела, хотя было жарко).

– Так будешь? – Витек опять кивнул на бокал. – Хорошее пивко, холодненькое.

– Ты же знаешь, я пиво не пью, – сердито сказала она.

– Да? Забыл. И потом, столько времени прошло – привычки меняются.

Они словно продолжали заданную во вчерашнем телефонном разговоре роль: давние хорошие знакомые, между ними когда‑то что‑то было.

– А что тогда будешь? – не отставал Витек.

– Сок. Виноградный.

Витек пошел за соком, а она подумала, что совсем не волнуется и это неправильно. Тряхнула головой, поднялась, поправила на коляске накидку от солнца, снова села. Вернулся Витек со стаканом сока.

– Вот. Витаминизируйся. – Он поставил перед ней стакан.

Инга послушно глотнула – сок был очень холодным и резким. Все было как‑то не так – слишком повседневно. «Я пришла нанимать киллера», – проговорила она про себя и ничего не ощутила. Потрогала конверт в кармане – ничего.

– Как она, жизнь, вообще? – спросил Витек.

– Да так, ничего. А ты как? – подхватила она роль.

– Нормально.

Пора было переходить к делу. Инга кивнула Витьку и передала ему конверт под столом.

– Фотография внутри, – шепнула она.

Вот тут он совершенно вышел из роли, забыл о всякой конспирации. Вместо того чтобы незаметно положить конверт в карман, открыл его, прямо так, на виду у всех, вытащил пачку денег и стал пересчитывать.

– Ты чего? – зашипела Инга на него. – С ума сошел? Спрячь!

Но он никак на это не отреагировал. Кончив считать, положил деньги на стол, вытащил фотографию, посмотрел с ленивым интересом, улыбнулся.

– Шикарный мужик! И не жалко такого в расход пускать?

– Убери! – взмолилась Инга. – Спрячь! Ну, пожалуйста.

– О! – Витек вдруг поднял голову, посмотрел куда‑то мимо Инги, рассмеялся. – А вот и он сам! Здравствуйте, Петр Евгеньевич! – Он протянул руку через Ингину голову, другая рука протянулась ему навстречу.

– Здравствуй, Виктор! – весело проговорил знакомый голос.

Инга вскрикнула и повернулась. Да, это был он, ее работодатель, ее потенциальная жертва. Она в ужасе смотрела на него, а тот словно ее и не замечал. Сгреб фотографию со стола, посмотрел, усмехнулся.

– Весьма посредственный снимок. И ракурс выбран неверно. Чувствуется рука профана и отсутствие сколько‑нибудь приличной техники.

– Да, – согласился Витек. – Но откуда же у бедной девушки возьмется приличная аппаратура?

– Не такая уж она и бедная. – Петр Евгеньевич взял со стола деньги, пересчитал. – Аванс? – посмотрел он на Витька.

– Ага. Остальные после дела, все как у взрослых.

– Не маловато?

– Маловато, но что же я со своих буду драть? – Он подмигнул Инге.

– Ну да, конечно, – согласился Петр Евгеньевич. – Только у меня есть предложение получше. И в смысле оплаты труда, и в смысле качества снимка. – Он достал из кармана фотографию и положил посредине стола.

Инга почувствовала, что вот‑вот потеряет сознание: на фото была она.

– А ра счет полагаю произвести следующим образом: ее доля, – он кивнул на Ингу, – плюс удвоенная ставка с меня.

– Согласен! А как насчет сроков?

– Сколько она тебе еще должна?

– Семьсот.

– Значит, через неделю. Раньше у нее денег не будет, чтобы с тобой расплатиться.

– Ладно уж, – Витек пренебрежительно махнул рукой в сторону Инги, – недельку могу и подождать. – Способ?

– Это я тебе потом скажу, неудобно при ней. – Петр Евгеньевич понизил голос и сделал вид, что смущен.

Розыгрыш! Это просто розыгрыш! Сейчас они повернутся к ней, засмеются и, кривляясь, закричат: «Ну что, забоялась?» – как в детстве мальчишки у них во дворе. Ведь это не может быть правдой! Главное – не показать, что боится, тогда затравят, сделать вид, будто понимает: все это просто шутка, – подыграть…

Инга откинулась на стуле, улыбнулась, с прищуром посмотрела на них.

– Извини, Витек, ничего не получится, я передумала, денег не будет. Петр Евгеньевич, я увольняюсь…

– Э нет, дорогая! – возмутился Витек. – Как это передумала, как это денег не будет? Уговор есть уговор.

– Он не согласится, – проговорил Петр Евгеньевич с наигранным сочувствием. – И думать нечего. Витек – человек жадный, пардон, деловой, я хотел сказать. Так что придется тебе ему заплатить, значит, еще недельку на меня поработать.

– Чтобы оплатить свою смерть? Вы не офигели, мужики? – Инга рассмеялась – не очень‑то весело это у нее получилось.

– Частично оплатить, – поправил ее Петр Евгеньевич. – Основные расходы я беру на себя.

– Спасибо.

– На здоровье.

– Смешная шутка.

– А мы вообще остроумные люди.

– Ну да, я заметила.

Розыгрыш, розыгрыш, розыгрыш! Нужно еще немного продержаться, не выбиться из роли, не закричать, не заплакать. Инга посмотрела на часы:

– О! Мне пора, время прогулки давно закончилось. – Поднялась, подошла к коляске.

Спокойно уйти, не подавая виду, что напугана, а ночью сбежать. Можно уехать к сестре в Лесозаводск, там они ее не найдут… Кровь в висках ужасно стучит, и голова раскалывается. Как давно у нее не болела голова и… ничего не болело! К сестре в Лесозаводск… а сейчас спокойно уйти.

Инга взялась за ручку коляски, аккуратно развернулась, чтобы не задеть столик.

– Один только момент! – весело прокричал Петр Евгеньевич. – Сядь.

Инга вернулась и послушно села.

– Послезавтра твоему малышу исполняется полгода. Первый юбилей, да? – Он засмеялся. – Это событие надо отметить. Музыка, гости, все такое. Вот, – он протянул ей какой‑то листок, – список приглашенных и… ну, там все написано, дома посмотришь. Позвонишь сестре, она тоже в списке.

– Сестре? – В голове взорвалась бомба, Инга зажмурилась от невыносимой боли.

– Она переехала на другую квартиру, вот ее новый домашний телефон. Ты не знала? Ну да, конечно, вы ведь давно не созванивались. А вот новый адрес, так, на всякий случай, вдруг вздумаешь телеграмму дать или еще что. И последнее. – Петр Евгеньевич понизил голос, придвинулся к ней. – Одну глупость ты уже сделала – попыталась меня заказать, – и видишь, как все обернулось? Учись на ошибках и не пытайся переиграть меня еще раз. Киллеру нужно заплатить в любом случае, понимаешь? Анна…

– Я поняла!

– Конечно! Ты ведь не захочешь, чтобы твой долг отдавала сестра. Своей жизнью.