Спайсовые войны

На следующий день Хэн смотался на илезианском челноке в другие колонии и обнаружил, что ему нравится водить большие корабли, да и летал он, как выяснилось, очень даже ничего. На обратном пути он немного попрактиковался в бреющем полете; кроны деревьев едва не щекотали челноку брюхо. В кресле второго пилота происходила внутренняя борьба: Мууургх разрывался между весельем и ужасом. Но когда дело дошло до петель, «бочек» и на закуску полета вверх тормашками на высокой скорости, тогорянин все для себя решил. Хэн буйствовал, гоняя машинку через все фигуры пилотажа, которые ранее пробовал только на тренажере, и восторженно орал, не затыкаясь. Собрав последние крохи умения, кореллианин послал челнок по образованному рекой извилистому каньону, едва не сдирая краску о каменные выступы; места для маневра было так мало, что Мууургх душераздирающе взмяукнул, зажмурился и наотрез отказался открывать глаза Когда челнок снова вырвался на открытое пространство, Хэн принялся трясти здоровяка-тогорянина за лапу и уверять, что самое страшное позади, тренировка окончена.

— Мууургх понимать всссе: пилот безумец, ума нет,— сообщил не-человек, опасливо приоткрывая один глаз и отцепляя от подлокотников когти.— Дома Мууургх летать на мос-сгот, но не так. У мос-сгот больше мозга, чем пилот, хватает благорас-сумии не летать так. У Мууургха обладать благоразумии тош-ше. Пилот...

Тогорянин заискивающе посмотрел на соседа.

— Пилот обещать Мууургх не летать безумец как.

— Но... — Соло аккуратно опустил челнок на летное поле колонии номер один.— Мне необходимо практиковаться при любой возможности! Видишь ли...

Он смешался, но все-таки решил поделиться с телохранителем кусочком правды.

— Я вроде как.... Ну, приврал я Тероензе о своем опыте. Чемпионом я, правда, был, честное слово, но вот с тяжелыми машинами управляюсь плохо. Да и с корытами большого формата не все гладко. На тренажерах — полный ажур, но это же не по-настоящему.

Мууургх долго — очень долго — разглядывал кореллианина, затем кивнул.

— Мууургх понимать. Пилот верует Мууургх, думать: тот не сссказать Тероенза?

— Ага, что-то вроде того,— согласился кореллиа-нин.— А можно? Верова... тьфу, верить тебе можно?

Телохранитель с серьезным видом расчесывал когтями белые усы.

— Пока пилот не разбить себя, Мууургх не заговаривай.

— Честная сделка, дружище! — Соло ухмыльнулся.— По рукам.

Возле рампы трапа под проливным дождем их ждал Вератиль. Хэн уже начал привыкать к стремительным и изобильным дневным ливням, хотя влажную духоту продолжал считать большим злом.

— Тебя хочет видеть верховный жрец. Иди к нему не медля, пилот Драйго,— возвестил сакредот.

Он провел Хэна и его телохранителя к личным покоям Тероензы, который занимал обширную часть подземного этажа в административном центре. Когда сакредот набрал шифр на панели кодового замка и гости миновали высокие двустворчатые двери, Хэн не удержался и восхищенно присвистнул:

— Вот это да! Хорошо устроился!

— Вы видите коллекцию нашего уважаемою Тероензы,— пояснил сакредот.— Он алчно собирает редкие вещи и весьма гордится своей экспозицией.

— Имеет право,— не стал спорить Хэн.

Комната была раз в десять больше той, что выделили им с Мууургхом. Витрины, полки и стойки с антиквариатом и сокровищами из различных уголков Галактики. Скульптуры, картины вперемешку с древним оружием. Стены украшены гобеленами. Пол укрыт дорогими коврами исключительной красоты, под ногами негромко хлюпает защитное поле.

Хэн приметил украшенную драгоценными камнями коллекцию флейт и незнакомых музыкальных инструментов. В инкрустированном золотом шкафчике пылились бутылки с дорогими напитками.

У кореллианина в буквальном смысле чесались пальцы от желания пошарить по полкам. Оставьте меня здесь минут на пять без присмотра, и я обеспечу себя до конца жизни! Хэн разве что слюни не пускал, уставившись на дрриелба, вырезанного из живого льда. Крошечную статуэтку покрывал толстый слой пыли, взлетевшей облачком под дыханием кореллианина. Пилот чихнул.

Пыль не пыль, а тут есть чем поживиться. Вот бы только...

Хэн строго напомнил себе, что отныне ведет новую жизнь честного и трудолюбивого гражданина. Так что — нечего тут...

Вератиль проводил терзаемого противоречивыми чувствами молодого человека через еще одну бронированную дверь в личные покои верховного жреца. Там их встретил дворецкий, престарелый зисианец, к которому Вератиль обратился по имени Ганар Тос. Зисианец почти не отличался от человека, если бы не зеленая морщинистая кожа, которая свисала со скошенного подбородка, словно вялая перепонка. Оранжевые глаза слезились, к тому же дворецкий не уставал шмыгать носом, как будто страдал хроническим насморком. Наверное, аллергия на пыль, посочувствовал Соло.

Хозяин покоев радушным жестом предложил гостям сесть и обратился к ним с небольшой речью.

— О, как хорошо, столь быстро откликнулся на мой зов, пилот Драйго. Я слышал из второй колонии высокие похвалы и комплименты твоим способностям Сегодня наш медицинский дроид отправил другого нашего пилота Ялуса Небла в длительную увольнительную по состоянию здоровья. Так что ты займешь его место на межзвездных рейсах.

Хэн поклонился. Чтобы скрыть прущий во все стороны восторг.

— Здорово! Я не буду выбиваться из графика, честное слово. Когда лететь?

— О, послезавтра. Мууургх, разумеется, отправится вместе с тобой. -

— Груз и место назначения?

Ничто не могло испортить кореллианину радости.

— О, ты встретишься с кораблем с Нал Хутты, координаты получишь перед вылетом в последнюю минуту. Сам понимаешь жизненную важность секретности. Тебе же известно, что в прошлом у нас имелись некоторые проблемы с пиратами.

Дворецкий принес поднос с закусками, Тероенза выбрал неаппетитную гуляшку и проглотил.

— О да! Ты обучил Мууургха стрельбе из пушки, пилот Драйго?

— Э-э... нет, не успел.

— О, не затягивай с этим делом. Хороший пилот должен быть подготовлен к любым неприятностям, верно ли я говорю?

— Так точно,— поддакнул Соло.— Всенепременно. Э... господин... а груз-то какой?

— Переработанный карсунум, а заберешь необработанный рилл, транзит с Рилота.

— О, корабль, с которым я встречаюсь, с Нал Хутты?

— Да.

Тероенза не стал вдаваться в подробности, вот и Хэн не настаивал, решив, что острый кореллианский слух сослужит хорошую службу. Молодой человек мог держать пари, что верховный жрец чего-то недоговаривает, но едва ли имел право требовать, чтобы ему разъяснили все ходы-выходы да еще и карту нарисовали.

Тероенза присел на корточки, повел маленькой ладонью в сторону соседней комнаты.

— О, я понимаю так, что тебе нравится моя коллекция...

— Нравится? Не то слово! — вот тут Хэн мог говорить абсолютно искренне.— Да это же просто здорово! В жизни не видел столько сокровищ, в музее разве что!

— О, мой народ из долгожителей, как и наши кузены-хатты,— благодушно сказал Тероенза.— Я собираю красивые безделушки многие сотни стандартных лет, дольше, чем ты в своей юности можешь себе вообразить, молодой человек.

— Очень хочется рассмотреть всю коллекцию,— с чувством произнес Соло.— Повнимательнее и без спешки.

— О, а мне как хочется, чтобы на нее воистину можно было смотреть! Ныне она не в том виде,— верховный жрец с сожалением причмокнул.— Ганар Тос — великолепный повар, за домом присматривает выше всяких похвал, но совершенно не способен ухаживать за коллекцией. Я уж не говорю о составлении каталога и содержании экспозиции. А сам я чересчур занят, у меня столько хлопот, столько хлопот...

Т'ланда Тиль сделал ручкой вполне недвусмысленный жест: все, можете гулять, надоели...

— О, на сегодня все,— вслух произнес жрец.— Увидимся по твоему возвращению из полета, пилот Драйго.

— Как прикажете,— Хэн поднялся и махнул телохранителю.

Вератиль проводил их до выхода.

На улице сакредот с топотом помчался по неведомым, но срочным поручениям, предоставив парочку самой себе. Хэн глянул на хронометр, на солнце, которое бодрой рысцой, подобно Вератилю, стремилось на запад.

— Вечером буду гонять тебя на тренажере. Слышал, что говорит начальство? И чтобы научился обращаться с пушками! Мне нужен стрелок, а не мишень.

Тогорянин насупился.

— Но до того мы устроим заслуженный перекур,— смягчился Хэн.— А точнее, мы идем искать трапезную, где едят паломники. Пошли.

— С-сачем? — удивился Мууургх после того, как ему внятно растолковали, что во время перекура курить не обязательно.— Пилот не хотеть еда паломник. Пилот и Мууургх ес-сть в с-столовый, ес-сть увашаемая пища, не отброс-с.

Не внявший жалобе кореллианин зашагал по лесной тропинке.

— Дружище, я вовсе не собираюсь там питаться,— говорил он по дороге.— Я хочу немного кое с кем поболтать. Я так понимаю, обедают они все вместе, а значит, найти... их... будет легче.

— Их? — подозрительным эхом откликнулся телохранитель.— С-сколь много ес-сть их?

— М-м... эх, ну... видишь ли...

Хэн скривился и замолчал. М-да, хорошенькое начало.

— Одна,— сознался он.— Паломница 921. Та, с которой мы познакомились на фабрике. Любопытно посмотреть, как она выглядит на самом деле, при свете.

Тогорянин понятливо кивнул.

— Аххх да-а... Мууургх хорошо понимать шелание пилот.

Щеки стали такими горячими, что Хэн боялся к ним прикоснуться, не обжечься бы. Хорошо еще, что телохранителю, кажется, не известны признаки человеческого смущения.

— Дружище Мууургх, знаешь что? — Соло торопливо сменил тему.— Ты выучил общегалактический всего год назад, а и не подумаешь. Говоришь ты прилично. Но вот с местоимениями и падежами — просто беда. Мне как-то не приходило в голову изображать школьного учителя, но...

Они неторопливо шли по дорожке, а Хэн добросовестно вспоминал правила грамматики, касающиеся хотя бы местоимений. * * *

В трапезной толкался народ. Хэн в сопровождении телохранителя бродил по просторному залу и мучился вопросом, сумеет ли он узнать свою новую знакомую без инфракрасных очков. Волосы девушки скрывал бесформенный колпак, и пилот понятия не имел, какого они цвета.

Обед заканчивался, а он все еще не отыскал 921-ю. Может, ее тут и вовсе нет? Может, она ест в другую смену? Но вроде бы все гуманоиды обедали вместе. Может, вот она... точно она! Хэн не мог объяснить, откуда взялась уверенность, но девушка как будто повесила на шею табличку «Паломница 921».

А она выше ростом, чем он думал, и стройнее. Хотя обычно такое состояние называется истощением. Скулы девушки чересчур выпирали, глаза на болезненном бледном лице казались огромными.

Но, тощая или нет, она все равно была прекрасна. Не красива в классическом смысле: подбородок слишком тяжелый и квадратный, нос слишком длинный. Но прекрасна... о да.

Глаза 921-й были сине-зеленые, опушенные длинными темными ресницами. Из-под колпака выбивались короткие прядки золотисто-рыжих кудрей цвета кореллианского заката в ясный день.

В трапезной стояла тишина, уставшие после долго рабочего дня паломники говорили мало в предвкушении Возрадования. Но сидели все вместе, толпой. И только 921-я ела в одиночестве.

Хэн видел, как она возит ложкой по тарелке, но не сумел обвинить девушку; он лишь взглянул на неаппетитную кашу-размазню, как взбунтовался желудок. Еда даже пахла отвратительно. Если без обиняков, она воняла так, будто скисла еще вчера. Морща нос, Хэн отодвинул стул и уселся напротив паломницы, походя отметив, что Муу-ургх подпер стенку неподалеку, не спуская внимательных глаз со своего подопечного. 921-я — нет, я добьюсь, она скажет мне свое имя! — подняла голову; бирюзовые глаза девушки расширились, когда паломница узнала пилота. Хэну это понравилось всех всякой меры, он расплылся в ухмылке.

— Привет! Видишь, я опять тебя нашел.

Пару секунд его рассматривали круглыми удивленными глазами, потом взгляд их вновь уперся в тарелку. Хэн наклонился к девушке.

— И что у нас на обед? М-да, экстаза не вызывает, согласен. Но даже с невкусной едой можно сделать еще кое-что, кроме как размазать по миске.

Паломница покачала головой.

— Прошу тебя, уходи,— едва слышно прошептала 921-я.— Мне не разрешено с тобой говорить. Ты не веришь в Единого.

— И не собираюсь,— возвестил Хэн.— Мне и себя хватает, чтобы еще с каким-то там Одиночкой общаться.

У 921-й дернулись уголки рта, совсем чуть-чуть. Соло очень хотелось заставить девушку улыбнуться по-настоящему.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, пилот Драйго,— негромко сказала 921-я.— Это же очевидно.

— Так обрати меня в свою веру,— предложил кореллианин.— Я человек восприимчивый. Вдруг получится?

Он был счастлив уже оттого, что отыскал 921-ю и она с ним беседует, все остальное — не в счет.

— Боюсь, ты не приспособлен для веры, пилот Драйго.

Хэн взял девушку за руку, за ту, которую она порезала.

— Меня зовут Викк,— сказал он, чуть было не ляпнув в каком-то безумии свое настоящее имя.— Как твоя ладонь? Все еще болит?

От его прикосновения девушка окаменела, но опять расслабилась, услышав вопрос.

— Заживает,— подтвердила она то, что Хэн и сам уже видел.— Просто требуется немного времени.

— Тяжело, наверное, целый день сидеть в темноте и холоде? Не хочешь заняться работой... ну, полегче, что ли?

— Например?

— Я не знаю.— Соло был сама честность.— А что ты умеешь? Училась чему-нибудь?

— Когда-то я хотела стать куратором в музее,— медленно выговорила 921-я.— Изучала археологию. Я довольно много о ней знаю.

— Лекции были такие скучные, что сбежала сюда?

— Да. Здесь моя жизнь наполнена. А прежнее существование было пустым и бездумным.

Хэн не сразу нашелся, что и ответить. Но дух противоречия не дремал и секунды.

— Ас чего ты взяла, что здесь учат правильно? В Галактике до дури всяких религий.

Девушка тщательно обдумала вопрос.

— Потому что, когда мы Возрадуемся, я чувствую себя близкой к Единому. Это таинство. Я ощущаю Единого вместе со Всеми. По-моему, жрецы обладают Божественным Даром, иначе они не могли бы даровать паломникам шанс Возрадоваться.

В ее речи было больше заглавных букв, чем в одном абзаце плохо отредактированного чтива.

— Ты так говоришь, что самому хочется попробовать.

Через мой сгнивший труп, добавил Хэн про себя.

— Может и следует так поступить,— ответила 921-я.— И вообще настало время идти к Алтарю Обещаний. Может, и тебе придет благословение, и ты тоже Возрадуешься.

— Как знать,— вздохнул кореллианин.— Как знать. Можно мне проводить тебя?

Паломница неуверенно улыбнулась и потупилась.

— Хорошо.

Рука об руку они шли по лесной тропе среди паломников, Муургх тенью следовал сзади. Хэн пытался завести разговор, но 921-я молчала и не желала отвечать. Возле алтаря кореллианин на этот раз не ушел в задние ряды, а встал рядом с девушкой.

— Тебе нельзя здесь находиться,— шепнула 921-я.— Ты не паломник.

— Будут жалобы, отвечай, что я кандидат,— поддразнил ее Соло, но 921-я осталась сильна духом и разумом.

Служба ничем не отличалась от предыдущей, если не считать того, что Хэн без труда сохранил ясную голову. Он даже не слишком обращал внимание на жрецов, вместо этого кореллианин наблюдал за новой знакомой и размышлял. Она же умная девчонка, как же она попалась на такую откровенную дешевку? Почему не видит, что тут и не пахнет никаким божественным даром, а просто-таки разит жульничеством?

Он в тревоге следил, как паломница 921 опускается на колени, чтобы получить причитающуюся ей дозу Возрадования, и корчится на земле, будто припадочная. Единственное здешнее чудо в том, что никто из всех этих дурней не слег с сердечным приступом, вот что. Хэн присел возле девушки на корточки, потому что глупо чувствовал себя, возвышаясь над извивающимися телами, а когда ритуал окончился, а жрецы удалились, помог 921-й подняться на ноги. Девушка улыбалась, хотя едва не падала от усталости.

— Идти-то сможешь? — озабоченно спросил кореллианин.

Паломники не светились от радости, они казались выжатыми и измотанными.

— На тебе лица нет.

— Все нормально. 921-я дрожала. Она сделала шаг и споткнулась, Хэн едва успел подхватить ее под руку.

— Спасибо... — прошептала девушка; дыхание ее прерывалось.— Сейчас я приду в себя.

— Провожу-ка я тебя в дормиторий. А то еще свалишься где-нибудь, и спать тебе тогда под кустом.

Она не стала пререкаться, видимо, не было сил. В темноте тропы почти не было видно, но 921-я вынула из кармана инфракрасные очки, нацепила их на нос и уверенно, хоть и пошатываясь, каждый раз находила дорогу. Хэн не отпускал ее руки, утверждая, будто помогает девушке идти.

— По Кореллии не скучаешь? — вдруг спросил он.

— Нет,— неумело соврала паломница.— А ты?

— По населению не особенно, а вот по планете так очень,— честно признался Хэн.— Симпатичная больно. Мне всегда хотелось посмотреть на океан, да случай не подворачивался. А ты была на море?

— Да... — она ответила не сразу, как будто вопрос разбудил воспоминания, о которых она предпочитала не думать.

— Предки твои там живут?

— Да...— она снова помедлила и добавила: — По крайней мере, я так думаю. Я с ними почти год не разговаривала.

— Ты здесь уже целый год?

–– Да.

Некоторое время они молча шли в горячей влажной темноте. Хэн сжимал руку девушки; кожа туго обтягивала ее кости, но ладонь на ощупь была теплой, мягкой и очень нежной.

— Надолго решила тут поселиться? — Хэн переждал, пока мимо, шаркая и спотыкаясь, пройдет группа паломников и растворится во тьме.— Или временно?

—Временно?..

Лицо девушки казалось белесым размытым пятном, только по черной полосе инфракрасных очков можно было понять, куда 921-я поворачивает голову.

— Как это... временно? Разве так бывает? Я хочу служить Единому, вечно быть частью Всех.

— А-а... ну да,— Хэн растерялся.— Н-ну, это... а как же? Влюбиться там, путешествовать, может быть, где-нибудь поселиться и завести детей, со временем, конечно, не сразу.

— Становясь частью Всех, мы отказываемся от мирских мелочей,— не без сожаления возвестила паломница.

— Плохо,— искренне огорчился кореллианин.

Безо всякого предупреждения хлынул дождь. 921-ю опять затрясло. Хэн вытащил из подсумка дождевик и растянул у них над головами. Теперь ребята жались друг к другу, соприкасаясь телами. Хэн вспомнил о Мууургхе, который плелся сзади. Бедолага, он же не любит, когда шкура мокрая...

— Знаешь, не получается у меня называть тебя по номеру,— Соло заговорил громче, перекрикивая шум дождя.— Если мы собираемся подружиться, я хотел бы знать твое имя.

— А кто тебе сказал, что мы подружимся? — удивилась 921-я.

— Мне так кажется,— ухмыльнулся пилот, зная, что благодаря инфракрасным очкам его спутница видит в темноте.— К тому же, когда мне того хочется, я просто неотразим.

— Ты просто самонадеян,— парировала девушка.— Самовлюбленный, заносчивый, безалаберный, невыносимый...

Она замолчала и хмыкнула. Кореллианин сообразил, что впервые слышит от нее подобие смеха.

— Нет-нет, продолжай! — запротестовал Хэн.— Обожаю, когда женщины осыпают меня комплиментами! Музыка для ушей.

— Я устала,— призналась паломница, минутное оживление развеялось будто туман.— Мы пришли. Спасибо, что проводил меня... пилот Драйго.

Из окна дормитория тек ручеек рахитичного тусклого света, Хэн остановился на его берегу; так он видел 921-ю, а его не заметит никто.

— Не «пилот»,— напомнил он.— Меня зовут Викк. Девушка сделала попытку отодвинуться, Хэн сильнее сжал ее пальцы, не причиняя боли, но и мешая убежать.

— Викк,— повторил он.— Договорились?

— Викк... да, хорошо, — послушно сказала девушка.— А теперь, пожалуйста, отпусти меня. И... и не приходи больше. Прошу тебя.

— Почему? — обиделся Хэн.

— Потому что... потому что ты мне не подходишь. Ты дурно влияешь на мою духовную сущность.

Кореллианин улыбнулся в душной тьме.

— Я тебе нравлюсь.

— Нет, ни капельки.

— А вот и нравлюсь. Признайся же.

Он шагнул вперед, заглянул девушке в лицо. 921-я была высока ростом, всего на полголовы ниже Хэна, поэтому ему даже нагибаться не пришлось. Соло протянул руку и снял с паломницы инфракрасные очки, за которыми она прятала глаза, а заодно — воспользовавшись случаем — погладил 921-ю по щеке.

— Ну вот,— негромко произнес он.— Так лучше. Неправильно... совсем неправильно скрывать такое лицо и такие глаза.

— Ты... богохульник! — выпалила паломница, но не отодвинулась.

— А вот и нет. Скажи, как тебя зовут? 921-я затравленно помотала головой:

— Викк... я не могу.

— Ладно. Но мы увидимся снова? Я подожду.

Паломница мялась так долго, что Хэн, затаивший дыхание, испугался, что потеряет от удушья сознание, а потом девушка быстро кивнула и промямлила:

-Да.

Она вновь отстранилась, и на этот раз Соло отпустил ее.

Не оглядываясь, 921-я убежала в дормиторий. * * *

Хэн наклонился вперед, всматриваясь в цифры, бегущие по экрану навигационного компьютера.

— Готовы выйти в реальное пространство в указанных координатах,— вслух произнес кореллианин.— Три... два... один...

Он потянул на себя рычаг гипердрайва, и длинные тонкие полосы белого света съежились в яркие россыпи звезд. Двигатели взрыкнули напоследок и смолкли, а вокруг корабля с неожиданностью, к которой еще привыкать и привыкать, развернулось во всей красе реальное пространство.

— Точнехонько на курсе,— триумфально возвестил Соло.—Я все-таки обуздал эту птичку, чё скажешь, Мууургх?

— «Что»,— невозмутимо поправил его тогорянин.— Я читать книга, которую пилот выдавать Муу...

Он помолчал.

— М-мя... мне. Выдавать мне. «Чё» — неверное сссло-во. На общегалактичессском так не выражатьссся.

— Не забудь потом напомнить, что спряжение у тебя тоже хромает, — буркнул Хэн.— Чё... э-э... что, скажешь, я не заслужил премию за доставку корабля тютелька в тютельку?

— Много лучше прошлый раз,— согласился тогорянин, который еще не забыл их первого межзвездного перелета трехнедельной давности.

Тогда Соло совершил малюсенькую ошибочку в программе, когда вводил данные в навигационный компьютер, а в результате «Мечта» вышла из гиперпространства в трех световых годах от нужной точки. Пришлось делать дополнительный скачок, чтобы попасть куда следует.

— Эй! — запротестовал кореллианин.— Я ж в первый раз! И не моя вина, что экран тут древнее Республики! Восьмерку от шестерки не отличить!

— Ссс той пора пилот ссстановиться быть лучше,— признал тогорянин.— Второй и третий путешессствий прошли лады.

— Еще бы,— проворчал Соло.— Я хороший пилот, Мууургх, правда-правда! Держу пари, чё... что уже сейчас могу сдавать экзамены. Еще полгода такой практики и можно поступать в Академию.

— Мууургх бывать ссскучать... — телохранитель опять помолчал.— Поправка. Я быть ссскучать по пилот, когда тот уходить.

— Да и мне тебя будет не хватать,— искренне заверил тогорянина Соло.— Но ты не бери в голову, мы...

«Илезианская мечта» подскочила, по коридорам и отсекам разнеслось эхо громкого удара.

— Что за... — Хэн нашарил переключатели обзорных экранов.— Мууургх, мы в кого-то врезались!

— Ассстероид? — предположил тогорянин. БУММММ!

— Не-а...

Соло не поверил глазам.— Два корабля! Похоже, мы нарвались на пиратов! Вали в орудийную башню! Давай-давай, шевели лапами!

Посторонний корабль, что шел правее, запустил еще одну торпеду.

— Держись!!!

Мууургх, который только что отстегнул ремни и поднялся, обиженно взвыл. Под аккомпанемент очередного «бум» торпеда врезалась в хвост «Илезианской мечты»; от толчка не-человек опять плюхнулся в кресло.

Ругаясь на чем свет стоит, Хэн завалил транспортник на левый борт. Да кто же это такие, а? Обычно пираты давали предупредительный выстрел и требовали, чтобы экипаж сдался в плен. Их цель — груз, они захватывали корабль, а экипаж продавали в рабство. Зачем уничтожать или повреждать грузовик и убивать народ? Какие-то расточительные пираты, честное слово...

— Ты еще здесь? Нас сейчас на атомы разнесут, а он прохлаждается! Мы только что потеряли дефлектор!!!

Тогорянин выбрался из кресла и помчался по коридору. Раздались еще два «бума». Парни метят в маршевые двигатели, вознамерились лишить нас хода...

Убегая из-под следующего залпа, Хэн послал грузовик в отчаянную «бочку», выстрелы лишь чуть-чуть подпалили им брюхо, хотя могли пробить броню и взорвать реактор, не уберись они с траектории.

Соло счел за лучшее выиграть расстояние, чтобы без помех развернуться и расстрелять врага. В способности Мууургха попасть хоть во что-нибудь меньше звезды из лазерной пушки Хэн не верил. Тогорянин отличался и проворством, и сообразительностью, но по живой (во всяком случае, очень быстро двигающейся мишени) стрелять ему не приходилось. Он не подранил бы даже банту с трех шагов.

Одной рукой управляя рыскающим кораблем, второй Хэн потянулся к встроенному в пульт комлинку. Если их подобьют и им с Мууургхом повезет добраться до спасательной капсулы, хозяевам лучше узнать о происшествии заранее.

— «Илезианская мечта» вызывает колонию номер один, «Илезианская мечта» — колонии номер один. Нас атакуют, повторяю, нас атакуют. Два корабля. Напали, как только мы вышли из гиперпространства! — голос Хэна сорвался от напряжения.— Честное слово, я не виноват! Нас преследуют, я стараюсь оторваться, конец связи!

Он кинул взгляд на радары, порадовался, что расстояние между ними и пиратами увеличивается, и послал «Илезианскую мечту» по спирали вниз. Как только противник мелькнул над их головами, Соло круто развернул грузовоз.

— Давай, Мууургх! — заорал он в интерком. Ответом ему был вой тогорянина и выплеск энергии

из пушечного дула. Все хорошо, вот только Мууургх впустую потратил заряд. Один из пиратов вильнул, развернулся и выстрелил.

Получив попадание точно в лоб, грузовик вздрогнул. У Хэна неприятно засосало под ложечкой, а из башни донеслось жалобное мяуканье.

— Мууургх? Эй, Мууургх, ты чё, ранен?

Ответа Хэн не дождался. Быстрый осмотр приборов подтвердил, что обшивку им все-таки продолбили, но течь уже ликвидирована автоматически включившимися системами безопасности.

— Ну вот что, ублюдки, вот теперь вы меня рассердили... — Хэн остановил свой выбор на аракидовских кумулятивных снарядах и взял в прицел того пирата, что летел справа.— Получите!

Ракета ушла, «Илезианская мечта» накренилась, Хэн скривился: пират увернулся от гостинца. Ладно, попробуем еще, мы упорные... если, конечно, уговорим противника переместиться левее.

— Ну-ка,— свирепо прошептал юный кореллианин; очередной снаряд наконец-то повстречался с адресатом.— Так тебе и надо!!!

Хэн был доволен собой и горд: все-таки он сумел предугадать маневр неприятеля.

Секундой позже во все стороны вспучилось яркое бело-желтое пламя, вздулся и рассыпался искрами шар раскаленного газа. Хэн отвернулся, прикрывая глаза, а когда вновь посмотрел в иллюминатор, приятель безвременно усопшего пирата удирал на максимальной скорости в противоположном направлении.

— Э, ты куда это? Не спеши так, наша любовь впереди... Он неистово ткнул большим пальцем в гашетку, запуская ракету и отыскивая мишень.

А следовало бы — поменять порядок действий. В результате же снаряд ушел в цель, да вот та набрала скорость и исчезла в гиперпространстве. Хэн выдал короткое ругательство, включил автопилот и сломя голову помчался в орудийную башню.

— Эй, Мууургх, как ты там? Цел еще?

Через несколько секунд он уже стоял у искалеченной пушки и уныло разглядывал заплату, которую системы безопасности автоматически поставили при резком падении давления в отсеке. Пахло как после грозы, черные пятна отмечали места попадания.

Мууургх был цел — смотря с чем сравнивать. Тогорянин все еще был привязан к вращающемуся креслу, но пребывал в глубоком обмороке и даже не пошевелился, когда Хэн расстегнул ремни. Кореллианин едва сам не отдал богам душу, пока то ли нес, то ли волок обмякшего телохранителя в рубку.

Мууургх дышал, но за правым ухом его мех слипся в крови. Соло запустил пальцы в густую черную шерсть и нащупал нехилую шишку. Ну ясно. Мууургх ухитрился обо что-то стукнуться. Ну, и что теперь делать? Хэн не был уверен. В принципе он умел оказывать первую помощь человеку и даже некоторым негуманоидам, но соотечественники Мууургха редко встречались в Галактике.

Надо бы доставить горе-телохранителя в больницу. Хэн накрыл все еще бесчувственного не-человека одеялом и пошел общаться с навигационным компьютером. Где у нас ближайшая планетная система?

Он просмотрел звездные карты и решительно ткнул пальцем в одну из них.

— Ну ладно,— пробормотал кореллианин.— Сюда мы и полетим.

Он оглянулся на спутника.

— Держись, парень.

Хэн запрограммировал короткий прыжок, но прежде чем подтвердить команду, сходил и лично проверил двигатели. В машинном отделении едко воняло сгоревшей изоляцией, кореллианин чихнул. Может, воспользоваться запасным гипердрайвом?

Но на запасном он пойдет медленнее, а непонятно, насколько серьезно ранен его телохранитель. Хэн решил довериться удаче. Инициируя прыжок через гиперпространство, он невольно задержал дыхание, а при надсадном хрипе двигателей и задержке прыжка облился холодным потом

«Мечта» дергалась, тряслась и кашляла, но звезды все-таки растянулись в сверкающие белизной полосы; грузовик прыгнул...

И вскоре опять вышел в реальное пространство, имея на борту находящегося без сознания пассажира и пилота, который не переставая благодарил все счастливые звезды в Галактике за то, что развалюха «Мечта» не рассыпалась на винтики. Маршевые двигатели нуждались в серьезном ремонте.

В выбранной им системе имелась всего лишь одна обитаемая планета До нее было еще довольно далеко, когда Хэн, вновь доверив управление автоматике, глубоко задумался над контейнером с глиттерстимом. Насколько было известно, на планете имелась таможня, которая, как и все подобные субъекты, питает весьма повышенный интерес к спайсу и тем, кто его перевозит. Хэн вытащил из тайника ящики с дориенианской серой амброй, которую вез для прикрытия. Пыхтя и кляня все в Галактике, кореллианин уволок тяжеленные контейнеры в трюм, а на их место спрятал небольшую коробку с пробирками, после чего надежно запечатал отсек. Если не знать о тайнике, ничего не отыщешь, а люк, как его уверяли, был защищен от сканирования.

К тому времени, как Хэн вернулся за пульт, за иллюминаторами увеличивалась в размерах выбранная им планета и красиво переливалась синим, охровым и зеленым на черном фоне космоса.

Выводя покалеченный грузовик на орбиту, Хэн вспомнил, что отключил передатчик. Лучше бы включить его обратно, связаться с диспетчерской и запросить разрешение на посадку. Кореллианин посмотрел на телохранителя, Мууургх не шевелился и не издавал никаких звуков, даже не стонал. И организовать нам машину до ближайшей больницы...

На маленьком голографическом экране возник добродушный упитанный мужчина, у которого на коленях сидела щекастая темноволосая девчушка, Хэн вздрогнул от неожиданности, но потом сообразил, что видит записанное ранее сообщение, которое проигрывается каждому прибывающему кораблю.

— Его величество Бэйл Престор Органа, вице-король и первый председатель,— сообщил механический голос.

Мужчина на экране улыбнулся:

— Здравствуйте. От своего имени и имени своего народа приветствую вас на Алдераане...