Нарисовать любовь по пикселям

Это был очередной визит Файерфокса к Касперскому – как браузер он обязан был очень тесно контактировать с антивирусом, потому что именно через браузеры на компьютер обычно могли попасть многочисленные вирусы. В последнее время, правда, встречи с Касперским превращались в пытку смехом, потому что очень трудно разговаривать с антивирусом в его кабинете о серьёзных вещах и при этом не замечать какие-то странные фырканья, доносящиеся из спальни Касперского. Конечно, они присутствовали не каждый раз, но достаточно часто. Сам Касперский делал вид, что ничего не слышит, впрочем, Файерфокс делал так же, но очень трудно хотя бы не коситься в сторону загадочных звуков и шорохов...

Сегодняшняя встреча была просто невыносима, Касперский сам бросал мрачные взгляды на свою спальню и постарался закончить встречу побыстрее, а Файерфокса настолько снедало любопытство, что он едва успел поймать своего ручного зверька-лиса за шкирку, когда тот, одним махом спрыгнув с плеч хозяина, устремился к заветной двери в спальню. Водружая недовольно шипевшего лисёнка обратно на плечи, Файерфокс мило улыбнулся ещё больше помрачневшему антивирусу:

- Извини. Ты же знаешь, это практически автономный модуль, я его почти не контролирую...

Лисёнок выглядел страшно недовольным, но хозяину перечить не посмел, только смешно морщил мордочку, настороженно поглядывая на Касперского, словно уже планировал снова попытаться улизнуть и всё хорошенько разведать. Файерфокс поспешил откланяться, Касперский проводил его коротким деловым кивком, а когда тот вышел, он наглухо запечатал вход в своё личное пространство, чтобы не было незваных гостей. Аккуратно снял очки, преувеличенно спокойно положил их на столик, глубоко вздохнул...

Дверь спальни распахнулась, явив взору антивируса его персональное проклятие – раскованного, ни капельки не смущённого Призма, стройного, с длинной чёрной гривой – назвать эти шикарные пряди просто волосами не поворачивался ни один язык программирования, и взгляд жёлтых глаз хищника был доволен до безобразия.

- Кажется, меня сейчас будут наказывать? – от этого голоса, вкрадчивого и насмешливого одновременно, непроизвольно пробегали мурашки по спине, словно цепи алгоритмов передёргивались, стремясь покрепче удержаться друг за друга. Внешне, впрочем, антивирус этого не показал.

- Клетка карантина устроит? – Касперский скрестил руки на груди, оглядывая самоуверенного Призма, довольно щурившего глаза. Отлично сложенный, вирус обладал литым гибким телом, обусловленным его сущностью – вредоносным программам положено уметь приспосабливаться, но в то же время силы в этой гибкости тоже было немало. И этот чертовски привлекательный Призм в данный момент был обнажён по пояс, бесстыдно провоцируя своего бывшего тюремщика.

Возможно ли теперь разобраться, кто из них тюремщик, а кто заключённый?

У них были сложные отношения. Они ругались в пух и прах чуть ли не каждую встречу, Касперский восемь раз швырял Призма в карантинную клетку, и все восемь раз Призм выходил оттуда тем или иным способом – либо сидя на полу и не реагируя ни на что неделями, либо теряя терпение и продолжая ссору, при этом карантинные прозрачные стенки вовсе не были помехой. Порой Призм просто соблазнял Касперского, устраивая медленный стриптиз и ни капли не стесняясь ни своего тела, ни своих действий, что обычно срабатывало стопроцентно, и антивирус уже через пару минут швырял победно ухмыляющегося вируса на кровать. Можно было подумать, что Призм обладает полновесной властью вертеть Касперским так, как он хочет, но сам вирус знал, что это только видимость, и он очень хорошо это чувствовал. Касперский обладал такой же невероятной властью над Призмом, просто не в его характере было пользоваться ею, и дело было даже не в способности бросить в клетку карантина или уничтожить в любой момент... Что бы Касперский ни делал, Призм часто ловил себя на мысли, что наблюдает за ним, тянется к нему, стремится прикоснуться хоть ненадолго, и не всегда отдаёт себе отчёт в том, зачем он это делает. Зайти со спины и плавно помассировать плечи, когда Касперский работает за письменным столом, огладить бёдра, когда тот стоит у висящей на стене схемы маршрутизации, провоцирующе запустить руку под ремень его брюк и тут же получить по пальцам точным шлепком. Загородить собой дверной проём из спальни в кабинет, вынуждая Касперского отодвигать его с дороги... Призм даже не сразу заметил за собой такое, а когда заметил, был в жуткой ярости и исчез на несколько недель, пытаясь справиться со своей оскорблённой гордостью – он терпеть не мог над собой никакого контроля, даже если его берут в плен собственные эмоции! Однако этот уход не закончился ничем, чего и следовало ожидать. Даже ухитрившись пробраться на одну из слабо защищённых систем и учинив там полный беспредел, Призм не почувствовал никакого вкуса к жизни, его тянуло назад, к этому чёртовому антивирусу, формат бы его побрал, и противостоять этому становилось с каждым днём всё более бессмысленно.

Призм вернулся. Он всегда возвращался, Касперский не звал его назад, не угрожал, он вообще никак не ограничивал Призма и не пытался не пускать его в интернет, но тем не менее, вирус не был способен окончательно уйти. И снова начинались либо ругань, либо сводящие с констант бесконечные часы в постели, либо и то, и другое, пока хватает силы воли что-то связно говорить... Реже случались мирные разговоры, забавные беседы, философские диспуты или неторопливые ласки исследовательского характера, Призм был потрясающе непредсказуем в плане настроения, и потому за одну встречу могло произойти двадцать противоположных по настроению событий чуть ли не одновременно.

В данный момент Призм явно был игриво-насмешлив...

- Зачем же сразу грозиться клеткой карантина, - успокаивающе протянул Призм, медленно подходя к Касперскому, всё так же стоящему на месте со сложенными на груди руками. – Подумаешь, пошумел немного... Мне скучно!

- Извини, я не обязан тебя развлекать. Итак уже вся система на ушах стоит и полнится слухами... Никто ещё даже не помыслил о том, что именно ты устраиваешь свои представления во время моей работы, но предположений уже я наслушался столько, что впору за голову хвататься.

- Так прогони меня! – Призм подошёл практически вплотную, он по сравнению с Касперским был более стройный, если не сказать худой, но самоуверенности ему бы хватило на четверых.

- Так уйди сам, - дёрнул бровью антивирус в ответ на это. Постоянное общение с Призмом накладывало свой отпечаток, Касперский стал язвителен и чуть менее терпим, вирус же, в свою очередь, стал менее агрессивен.

Призм поморщился, но решил не заострять внимание на их отношениях.
- Какое предположение лидирует?

- В смысле? – Касперскому очень хотелось запустить пальцы в густые чёрные пряди, но он сдерживался. Пока ещё сдерживался.

- В смысле, кого они предполагают твоей пассией?

- Методом исключения остались только те, кто чаще всего со мной контактирует по работе. Все браузеры, программы для скачивания торрентов, чаты и Файерволл.

- Надо же! – Призм фыркнул, на миг отведя взгляд. – Браузеры – это все вместе, что ли? Какой разврат! А Файерволл... Кстати, что-то его я крайне редко вижу, а точнее слышу. Раньше он появлялся чаще.

- Он единственный помимо меня знает о тебе, так что ничего удивительного. Для редких встреч он предпочитает приглашать меня в своё личное пространство, а не приходить сюда, как раньше. – Касперский всё-таки запустил пальцы в чёрные волосы Призма, властно провёл по ним, прошёлся пальцами по изящной шее и подбородку, и вирус прикрыл глаза, ощущая, насколько ему приятны эти прикосновения, даже если уже давно стали знакомыми и почти что привычными. У него сегодня точно покладистое настроение... Касперский едва заметно усмехнулся, притягивая Призма к себе и с трудом отделываясь от ощущения, что живёт с какой-то гремучей змеёй, которая то ли пригреется от касаний, то ли укусит и ещё долго будет плеваться ядом. Никто не обещал, что с вирусом, да ещё и таким опасным, будет легко, но Касперский не жаловался.

Всё это стоило того.

***

Счастье, что ушедший от Касперского Файерфокс ничего происходящего в его офисе не знал, с него хватало слухов, а если бы он ещё и обнаружил, что всё это время там появлялся опаснейший вирус, не уничтоженный и получивший свободный доступ, пусть и только в личное пространство антивируса... Наверное, жизнь Касперского превратилась бы в ад, потому что мало какая программа поняла бы их союз, и хотя ничего существенного они такой мощной программе, как антивирус, противопоставить не смогли бы, но нервы истрепали бы вконец. К счастью, большинству программ, и Файерфоксу в том числе, важнее была тайна, чем её раскрытие, потому что без тайн очень быстро становилось скучно жить.

Проходя по привычному протоколу к себе в личное пространство, Файерфокс, наверное, так ничего необычного и не заметил бы, если бы не лис, который внезапно спрыгнул с плеч, вынуждая прекратить движение и обратить внимание на окружающий мир. Если применить человеческие понятия к внутреннему миру компьютера, то система была огромным зданием с массой коридоров и этажей, каждый этаж в теории предназначен для своего типа программ, подвалы – для служебных приложений и драйверов, первый этаж – для базовых системных программ вроде обыкновенного Проводника, и так далее. Конечно, на самом деле программы чаще всего селились туда, куда удобно или куда хотелось, поэтому почти всегда в системе царил этакий мирный бардак... Разумеется, в таком бардаке система работала медленнее обычного, и иногда по команде юзера случалась дефрагментация диска – запускался Дефрагментатор, который проводил тотальную проверку занятых помещений и затем переселял программы с кабинета в кабинет и с этажа на этаж. Это обычно было долго, нудно, шумно и помогало только на время, потому что программы со временем по-тихому перебирались обратно на удобные места или вовсе меняли этаж, потому что старый наскучивал.

По коридорам программы без переселения перемещались обычно очень быстро, каждый следовал своим протоколам или обращался через нужную программу-посредник, но если остановиться посреди дороги, можно было оглядеться и понять, рядом с чьим личным пространством окажешься.

На сей раз это был один из верхних этажей, где обитал Касперский и ещё несколько профессиональных программ, Файерфокс даже не успел оттуда далеко уйти. Он быстро нашёл взглядом своего лисёнка, который был крайне непослушен сегодня, и пронаблюдал интереснейшую картину – у двери чьего-то личного пространства стояла какая-то программа, на вид худой парень неброской внешности, несмотря на довольно яркий свитер в разноцветную полоску и чёрные штаны с белой каймой у щиколоток. Парень стоял спиной к Файерфоксу, опираясь о дверь обеими руками и практически прижавшись к ней, он глубоко о чём-то задумался, чуть наклонив голову вперёд так, чтобы его растрёпанная чёлка касалась поверхности двери. Волосы у него были вообще-то когда-то аккуратно уложенные, закрывавшие уши и не доходившие до плеч, но сейчас в них явно слишком много раз запускали пальцы, приводя в состояние вороньего гнезда. Но что самое главное, Файерфокс его не знал!

Сбежавший лисёнок, тем временем, подбежал к этому незнакомому парню, обошёл его кругом, привлекая его внимание, и осторожно обнюхал на расстоянии, пытаясь определить, что это за программа. Парень тут же рассеянно улыбнулся, присел, протянул лису руку и негромким голосом поздоровался:
- Привет. Ты кто?

Лисёнок фыркнул и сел перед парнем, не идя на контакт, но и не убегая. Файерфокс же, наблюдая за этой сценой из-за спины незнакомца, слегка усмехнулся:
- И тебе привет. Могу задать тот же вопрос!

Парень аж на месте подскочил, в мгновение ока обернулся, он совершенно не контролировал эмоциональные импульсы, поэтому на Файерфокса хлынули информативные потоки об испуге, затаённом страхе, почти панике, смешанной, как ни странно, со здоровым любопытством и интересом, но страх был достаточно велик, чтобы незнакомец с трудом взял себя в руки.
- Прости, это было неожиданно, - выговорил он, наконец. – Я совсем забыл, что у тебя есть ручной зверёк и посчитал его просто системным модулем...

Файерфокс жестом подозвал к себе лиса, подхватил его в прыжке на руки и посадил на своё плечо, разглядывая незнакомую программу – очень даже симпатичный парень, даже и не скажешь, что был напуган, он уже справился с собой и теперь смотрел со сдержанным интересом и вежливостью. Даже на вид он был тихим и милым, что подразумевало приятное общение.
- Не извиняйся, ничего страшного не произошло... Тебя недавно установили? Ты кажешься мне смутно-смутно знакомым, не могу вспомнить, прости, - наморщил лоб Файерфокс, но парень совсем не обиделся, улыбнулся в ответ спокойной мягкой улыбкой:

- Нет ничего удивительного, что ты не вспомнил, браузеры со мной вообще не контактируют. Я растровый графический редактор Microsoft Paint. Меня никто не устанавливает отдельно, я встроен в систему.

Файерфокс склонил голову набок к тёплой спине ручного лиса, недоверчиво улыбнулся:
- А что растровый графический редактор тут делает?

Будучи непосредственной и довольно простой программой, Пэйнт практически не удерживал эмоций, не получилось это и сейчас.

Услышав вопрос, он покраснел. До корней волос, пылали даже уши, и при этом он не мог сказать ни слова. Файерфокс некоторое время удивлённо наблюдал за этим явлением, а потом тихо ахнул:
- Только не говори мне, что всё это время с Касперским был ты! Ведь это был ты? Мы всех подозревали, но почти у всех есть алиби, а тебя обычно не видно, и...

- Нет! – обрёл дар речи Пэйнт, прерывая браузера. – Я с Касперским даже не знаком!

- Но на этом этаже располагается Касперский, и я недавно от него, там опять кто-то резвился в его спальне, пока мы разговаривали...

- Разве это дверь Касперского? – задал встречный вопрос Пэйнт, румянец всё никак не желал сходить с его лица и ему очень шёл. Файерфокс только сейчас обратил внимание на то, чьё личное пространство было рядом, а Пэйнт замолк, отводя взгляд и тихо ругая себя за настойчивость. Уж лучше его бы обсуждали в качестве пассии Касперского, это хотя бы неправда...

Файерфокс медленно прикрыл глаза, складывая вместе нужные логические цепочки:
- Adobe Photoshop. Личное пространство Фотошопа и его дизайн-студия. А ты у нас парень не промах, запросы у тебя немалые – профессиональная программа!

- Прекрати, пожалуйста, - тихо, но твёрдо попросил Пэйнт, по-прежнему смотря куда-то в стену. Файерфокс тут же унял веселье, непринуждённо сел у стены рядом с дверью и рассеянно почесал лисёнка за ухом.

- Прости, не удержался. Можно личный вопрос?

Пэйнт вздохнул, тоже сел на пол, прислонился спиной к двери личного пространства Фотошопа и ответил:
- Задавай.

- Фотошоп знает об этом?

- Нет. – Тон у Пэйнта был обречённым, точно поползут слухи, но, с другой стороны, он так давно ни с кем не делился своими переживаниями, что ему становилось легче от этого разговора.

- Но как такое возможно? Я ещё не успел упомянуть Фотошоп, а ты уже краснеешь, словно иконка Оперы! Как можно не догадаться?

Пэйнт взглянул на Файерфокса неожиданно серьёзно, по-взрослому и даже как-то горько:
- Для того, чтобы догадываться, надо хотя бы заметить моё существование.

Файерфокс был не из тех программ, которые немедленно начнут утешать или пожалеют, потому он на эту фразу только фыркнул:
- А вот это уже в твоих руках. Если всю жизнь прятаться да вот так у дверей вздыхать, то нечего удивляться, что тебя не замечают.

- Ты общался с Фотошопом? – задал встречный вопрос Пэйнт. Он хоть и был довольно тихой программой, инициативу в беседе не терял. Файерфокс на миг задумался:

- Пару раз приходилось по работе контактировать. Совершенно нормальный серьёзный человек, спокойный, как и все профессиональные программы.

- Ключевые слова «по работе», - вздохнул Пэйнт, снова переводя взгляд на стену напротив. – Он трудоголик, создаёт шедевры один за другим, ему некогда даже поздороваться, не то что нормально пообщаться. Я ничего не могу ему дать, у меня слишком примитивные алгоритмы рисования, простая палитра красок и очень мало функций. Он совершенно справедливо меня не замечает.

- Уничижением делу не поможешь, - философски заметил Файерфокс. – Программа – это не только набор полезных функций. Инет, например, тоже далеко не идеал в плане удобства и полезных свойств...

- Но ты его любишь? – Пэйнт спросил это почти с надеждой, словно положительный ответ давал ему призрачный шанс наладить отношения с Фотошопом. Файерфокс усмехнулся, искоса глянул на него:

- А ты быстро оправился, парень, уже не желаешь заключить себя в бесконечный цикл от стыда?

- Я... – Пэйнт вздохнул. – Это был не стыд. Просто если расползутся слухи и Фотошоп узнает о моих чувствах, я потеряю даже то малое, что имею, он начнёт намеренно меня сторониться, это вполне в его характере.

- Откуда ты знаешь, каков его характер, если не общался с ним дольше пары обменных реплик-импульсов?

Пэйнт бросил на Лиса короткий взгляд, спокойно ответил:
- Потому что я наблюдал за ним.

Об эту фразу разбились все дальнейшие аргументы Файерфокса, он честно себе признался, что у Пэйнта это не просто минутное увлечение. Графический редактор сказал о своих наблюдениях так спокойно, почти печально, что не оставалось сомнений – это всё серьёзно. Файерфокс лично не верил в любовь с первого взгляда, уж скорее он поверил бы в любовь, родившуюся из ненависти, но рядом с ним в качестве живого доказательства сидел спокойный и уравновешенный Пэйнт, полностью осознающий своё положение. Ему, конечно, не хватало решимости, но чувства его явно были сильны.

- Тогда ты должен хоть как-то действовать, - после небольшой паузы заключил браузер, но Пэйнт остановил его решительным импульсом:

- Не надо мне помогать. Не надо решать мои проблемы. Я рассказал тебе обо всём не для этой цели, а затем, чтобы ты понял: это мой выбор – так жить. Поэтому, если можешь, сохрани наш разговор в тайне, я не хотел бы, чтобы поползли слухи, а рано или поздно они дойдут до Фотошопа.

Файерфокс усмехнулся, подумал и кивнул:
- Ладно, уговорил. Знаешь, а ты симпатичная программа, зря прячешься и не появляешься ни на каких общих встречах. Уверен, многие были бы рады с тобой пообщаться!

- Прекрати, - смутился Пэйнт, махнув рукой, – я совершенно не...

Дверь личного пространства Фотошопа внезапно распахнулась, Пэйнт от неожиданности едва не упал внутрь, но успел рвануться прочь, практически исчезая с этого этажа здания. Фотошоп, появившийся на пороге, недоумённо моргнул, что-то заметив краем глаза, затем обнаружил Файерфокса и поднял брови:

- Ты ко мне? Я заметил несколько обменных импульсов речи...

Файерфокс окончательно убедился, что Пэйнт был прав: Фотошоп действительно не замечает ничего вокруг, если это не касается его работы. Даже сейчас он почти успел застать Пэйнта, но тут же забыл об этом, да и на голоса рядом со своим личным пространством он обратил внимание далеко не сразу, а Файерфокс с Пэйнтом уже давно разговаривали и совершенно не скрывались, благо из личного пространства можно разве что заметить сам факт разговора, но не подслушать его.

Фотошоп был красив. Длинные светлые волосы перехвачены короткой лентой у основания шеи и спускаются чуть ниже лопаток, вьющаяся чёлка сдерживается небольшим беретом из тех, что носят художники, на горле был небрежно повязан тонкий шарф, руки слегка перепачканы красками. Тонкие черты лица придавали ему аристократический вид, пушистые ресницы делали задумчивый взгляд очень выразительным. Да, Файерфокс в чём-то даже понимал Пэйнта, но ведь внешность – это ещё не всё. Что же Пэйнт узнал о его характере, наблюдая за ним?

- Я разговаривал со своим лисом, - пояснил Файерфокс, поднимаясь. – Извини, если помешал работать. Я уже ухожу.

Пожав плечами, Фотошоп отступил, собираясь закрыть дверь личного пространства, помедлил чуть, словно засомневался в логичности происходящего, но не стал задумываться и запечатал вход. Файерфокс же направился к себе, не пробуя связаться с Пэйнтом: что-то ему подсказывало, что он итак его ещё не раз встретит.

Браузер оказался абсолютно прав: после следующей встречи с Касперским он намеренно остановился около личного пространства Фотошопа и увидел сидящего рядом с дверью Пэйнта, задумчиво что-то рисующего кистью на небольшом мольберте диаметром максимум в 300 пикселей. Появление Файерфокса Пэйнт заметил, поднял глаза, улыбнулся своей чуть смущённой спокойной улыбкой и вновь вернулся к рисованию.

- Ты тут что, каждый день с загрузки до завершения работы? – спросил Файерфокс, иронично вскинув бровь. – А если Фотошоп выходит, ты быстро исчезаешь? Не понимаю я этого! – браузер категорически покачал головой, скрестив руки на груди. Пэйнт упрямо сжал губы в тонкую линию и спокойно сказал:

- Это моё личное дело.

Файерфокс только вздохнул на это, затем подошёл ближе.
- Можно взглянуть? – он указал на мольберт. Пэйнт коротко глянул на браузера, опустил глаза и кивнул. Файерфокс уверенно подошёл, сел рядом, чтобы ему был виден мольберт, и тут же присвистнул:
- Ничего себе! И это нарисовано просто одной кистью?
На мольберте был изображён огненно-рыжий зверёк, лисёнок Файерфокса, было видно, что изначально он был набросан несколькими штрихами, а потом любовно обведен и раскрашен по точечке. Получилось хоть и не так гладко, как рисует тот же Фотошоп, но очень похоже и, что самое главное, очень живо. Лисёнок на плечах Файерфокса пришёл от картины в буйный восторг, тут же сбежал со своего насеста, подошёл к мольберту, дважды его обежал кругом, даже обнюхал поверхность холста, словно не веря в то, что перед ним рисунок. Пэйнт тихо рассмеялся, Файерфокс тоже не сдержал улыбки, наблюдая за своим непосредственным модулем. Лисёнок же, сообразив, наконец, что это картина и у неё есть художник, переключил своё внимание на Пэйнта и без зазрения совести прыгнул к нему на плечи, безбожно щекоча пушистым хвостом и довольно фыркая ему на ухо.

- После такого рисунка ты его любимчик! – усмехнулся Файерфокс, наблюдая за тем, как Пэйнт боится пошевелиться от неожиданно свалившегося на его плечи пушистого зверька.

- Я же просто практиковался... ай! – Пэйнт хихикнул, потому что лисёнок слегка куснул его за ухо. – И что мне теперь с ним делать?..

Файерфокс покачал головой:
- Ждать, пока ему это надоест! Его ещё никто не рисовал, он, кажется, в восторге от такого внимания к своей персоне...

- Разве ты не полностью контролируешь его? – спросил Пэйнт, осторожно поворачивая голову и стараясь не тревожить возившегося на его плечах зверька. Браузер иронично вскинул брови:

- Шутишь? И как по-твоему тогда расценивать его поведение, если он под моей командой?

Холодный, словно выстуженный кулером голос-импульс со стороны произнёс:
- Как знак привязанности, я полагаю.

Файерфокс обернулся, встретился взглядом с Интернет Эксплорером, который воплощал собой льдину, принявшую форму человека, во взгляде плескалась бездна высокомерия, хотя за последнее время это высокомерие почти бесследно исчезло из его поведения. И ещё был гнев, очень много гнева, почти что ярости, которую Эксплорер с трудом сдерживал...

Пэйнт разом перестал смеяться, резко поднялся, не обратив внимание на то, что лисёнок в него больно вцепился, чтобы не упасть от резкого движения:
- Лису просто понравился рисунок!

Эксплорер ядовито усмехнулся:
- Можешь ничего не объяснять. – Пачка листов с грохотом приземлилась у ног Файерфокса: - Забирай свои схемы таблиц. Думаю, в дальнейшем тебе хватит помощи твоего нового «друга»!

Файерфокс резко поднялся, в глазах мгновенно вспыхнул гнев:
- Если это сцена ревности, Нэт, то я впечатлён: делать выводы из автономного модуля – верх глупости!

- Значит, мне стоило подождать того, что за этим должно было следовать? – Эксплорер гневно сощурился и отрезал: - С меня хватит!

Резкий тонкий звук порванной струны заставил пространство вокруг вздрогнуть, словно от небольшого тектонического толчка – это разорвалась связь между Файерфоксом и Эксплорером по инициативе последнего.

- Сволочь, - прошипел Инет напоследок и исчез. Файерфокс малопонятно выругался, пнул стену коридора, сжал руки в кулаки...

- Прости, - едва слышно проговорил Пэйнт.

- Да ты тут причём! – рыкнул браузер. Вздохнул, взял себя в руки, мрачно скривил рот в усмешке: - Он ревнует меня даже к лишённому разума автономному модулю для мышки, так что прекрати.

- Кажется, он был серьёзен, - негромко заметил Пэйнт, пытаясь отцепить от себя лисёнка. Тот, разумеется, по своему обыкновению подчиняться не желал и держался всеми четырьмя лапами за цветастый свитер графического редактора. Файерфокс фыркнул:

- В его словах был смысл. Лис хоть и является автономным модулем, но без моей личной симпатии он не действовал бы, что бы ни случилось. Ты мне понравился, - заявил Файерфокс со свойственной ему огненной прямотой. – Думаю, я смогу помочь тебе с Фотошопом.

- Мне не нужно...

-...А сейчас прошу меня извинить, - не слушая Пэйнта, продолжил Файерфокс. – Мне пора успокаивать одного весьма нервного и очень злого браузера, который скоро повесит всю систему... Лис!

Зверёк поднял мордочку, вопросительно смотря на хозяина. Файерфокс гневно и требовательно повторил почти рыча:
- Лис, прекрати!

Зверь мгновенно понял, что хозяин не в духе, и потому беспрекословно спрыгнул с Пэйнта и занял законное место на плечах Файерфокса. Браузер тут же исчез, направляясь в личные покои Эксплорера, а Пэйнт остался стоять в одиночестве, сбитый с толку произошедшими событиями. У него была слишком тихая жизнь, чтобы он привык к такого рода встряскам...

- Ты что-то хотел?

Обернувшись и встретив вопросительный взгляд Фотошопа, Пэйнт покраснел, поспешно подхватил свой мольберт и выдохнул:

- Простите, я ошибся этажом! – он тут же исчез. Фотошоп удивлённо посмотрел на пустой коридор, размышляя, что за странные вещи происходят у его дверей и что тут делал этот смутившийся паренёк...

***

- Ты?! Пошёл вон!

- Эксплорер, ты опять создал глюк из ничего.

- Не желаю это слушать! И как ты вообще сюда попал? Я разорвал союз!

Файерфокс усмехнулся:
- Боюсь, что мы столько раз заключали и разрывали союз, что между нами установилась связь помимо нашей воли, я уже давно это понял. – Он подошёл к Эксплореру, сгрёб за грудки и как следует встряхнул, давая волю своему гневу: - А теперь прекрати устраивать мне сцены, ты бы меня даже к часам на компьютере ревновал, если бы не знал, что они неразумны! Хотя тебя, по-моему, это не останавливает!

Эксплорер перехватил руку Файерфокса, толкнул его к стене, как следует ударив:
- Хочешь сказать, это был неразумный модуль системы?! Лис, мне это надоело, не ходи вокруг да около и не пытайся ни в чём меня убеждать!

Файерфокс мощным рывком оттолкнулся от стены, и через секунду уже Эксплорер был прижат к ней, а Файерфокс почти выкрикнул:
- Да выслушаешь ты или нет, гордец чёртов?!

Тут у обоих на миг потемнело в глазах, а очнулись они на полу на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Над ними возвышался разгневанный Таск Менеджер, мужчина лет сорока, крепкий и очень, очень сильный.
- Ещё раз повесите систему своей дракой, я отключу оба ваших процесса. Это ясно?

Файерфокс прошипел ругательство, потирая лоб: голова раскалывалась немилосердно.
- Ясно, - буркнул он. Эксплорер, явно пребывая в таком же состоянии, тоже кивнул, и Таск Менеджер исчез, не тратя времени на общение с браузерами. Он не в первый раз их разнимал и ему это порядком надоело...

Эксплорер сел на полу, повернулся спиной к стене и с наслаждением откинулся на неё, медленно приводя свои алгоритмические цепочки в порядок: уж кто-то, а Таск Менеджер знал, как оглушать, а сейчас он ещё и не пожалел сил, так что теперь ни на чём невозможно было толком сконцентрироваться. Файерфокс, тихо прошипев очередное ругательство, покосился на Эксплорера и с трудом оформил импульс речи:
- Прежде, чем делать выводы, потрудился бы хоть выслушать.

- А тебе есть что сказать? – Инет прикрыл глаза, унимая головную боль.

- Мой лис может выказать и личную симпатию отдельно от меня.

- То есть, ты этого парня терпеть на самом деле не можешь? Так я и поверил!

- Нет, парень мне понравился, - рыкнул Файерфокс.

- Так чего же с ним не остался? Боялся, что я буду вам мешать, и потому пытаешься наладить со мной относительно мирные отношения? – Эксплорер презрительно фыркнул, а Файерфокс хлопнул рукой по полу и вспылил:

- Потому что люблю я не его, а тебя, идиот с циклами на бэдблоках!

Эксплорер, не открывая глаз, поморщился:
- Я больше этому не верю.

Файерфокс даже не помнил, каким чудом вскочил на ноги и вздёрнул Эксплорера за воротник:
- Не смей! Не смей, иначе я... – тут Файерфокс осёкся, потому что Эксплорер открыл глаза, не сдерживая эмоций, среди которых была боль. Помимо гнева, усталости, презрения и почти ненависти была искренняя душевная боль, с которой Эксплорер уже не мог бороться.

- Давай просто закончим этот разговор и ты уйдёшь, - устало произнёс Эксплорер. - Ничего я этому пареньку не сделаю. Кто из нас ещё идиот...

Файерфокс медленно разжал пальцы, выпуская воротник Инета, выдохнул, покачал головой, а потом рукой насильно приподнял подбородок Эксплорера, вынуждая того смотреть ему в глаза.
- Это был Пэйнт, ревнивец ты мой. Он по уши влюблён в Фотошопа, рядом с чьим личным пространством, кстати, торчит каждый день и пугливо исчезает, если Фотошоп за чем-нибудь выходит. А лису моему просто понравилось то, что Пэйнт его нарисовал, причём очень реалистично. Теперь успокоился?

- Фокс, если ты...

- Никаких «если». Может, ты не заметил, но я сейчас с тобой, а не с ним. – Файерфокс жёстко усмехнулся, склонил голову набок: - Ты заставил меня понервничать, вспылить, заявиться к тебе вопреки разорванной связи и признаться в любви. Тебе этого мало?

Эксплорер едва слышно фыркнул, отводя взгляд, но рука Файерфокса на его подбородке не дала отвернуться и вынудила снова посмотреть на него.

- Так что ещё тебе необходимо? – продолжил Файерфокс, наблюдая, как в глазах Эксплорера медленно исчезает та пугающая боль, которая остановила его от необдуманных слов и действий несколько минут назад.

- Ты просто невыносим, - ответил, наконец, Эксплорер, отводя руку Файерфокса от своего подбородка и смотря куда-то в сторону, он ощущал себя попавшим в дурацкое положение и теперь не знал, как замять произошедшее. Действительно, уважающий себя Эксплорер, старейший в истории появления браузеров – а ведёт себя как ревнивый мальчишка...

- А ты по-прежнему невероятно мил, когда сердишься, - едва заметно усмехнулся Файерфокс и милостиво спас Инета от необходимости подводить итоги погасшего конфликта – он просто его поцеловал, крепко, не давая шансов отстраниться, словно в наказание за устроенную сцену. Впрочем, судя по тому, как быстро и охотно последовал ответ, Инет был совсем не против...

- Одного к Пэйнту не отпущу, - заявил Эксплорер после поцелуя, когда смог говорить. Файерфокс улыбнулся многообещающей огненной улыбкой:

- Право мной командовать надо заслужить!

...Таск Менеджер, сидя за своим пультом управления процессами, взглянул на график занятости ресурсов компьютера и вздохнул: опять начались небольшие сбои системы, причиной которым было происходящее в личном пространстве Интернет Эксплорера. К счастью, эти сбои не были дракой, скорее, её последствиями, и на них можно было закрыть глаза, что Таск Менеджер и сделал, перенаправляя часть свободных ресурсов и стабилизируя систему. Ох уж эти браузеры...

***

Общий канал связи – это всегда было необычно и встряхивало весь компьютер, кто бы ни говорил, потому что обычно это было очень важно. Громкий общий канал связи встряхивал ещё больше. А громкий общий канал связи в четыре утра, когда система ещё дозагружалась...

- Доброй загрузки, доброй загрузки всем, господа, и дамы, разумеется, тоже, куда же без них, совсем-совсем никуда, ах, я отвлекаюсь, так всегда происходит, когда я вспоминаю о прекрасной половине вселенной программ... Вы уже догадались, что происходит? Вы вспоминаете мой голос?

Призм, поморщившись, приоткрыл глаза и приподнялся, пытаясь понять, откуда идёт этот отвратительно жизнерадостный громкий голос, совершенно ему не знакомый. Рядом обнаружилось тёплое плечо Касперского, который, кстати говоря, не спал, а внимательно просматривал какие-то бумаги прямо в постели, ухитряясь не будить Призма их шелестом. Когда вирус проснулся, Касперский глянул на него через свои аккуратные строгие очки, едва заметно усмехнулся:
- Спи, это к тебе не относится.

- Кто этот умалишённый придурок, загрызи его мои коллеги?! – Призм плюхнулся обратно на плечо Касперского, отчего тот едва не выронил бумаги, но всё же удержал их.

- Сейчас сам скажет, - равнодушно ответил он. Жизнерадостный голос и впрямь продолжал:

- Всё ещё гадаете, господа и милые моему сердцу дамы? О, не разочаровывайте меня, неужели я так плохо вам запомнился?

- Такого забудешь, - прошипел сквозь зубы Призм, морщась и размышляя, как бы отгородиться от общего канала этой системы. Уходить как-то не тянуло, но и оставаться не было сил. – Касперский, можно я ему сотру в алгоритмах что-нибудь ненужное? Например, способность формировать импульсы речи?

Антивирус рассеянно улыбнулся:
- Извини, но нельзя. К тому же, эта программа встроена в систему.

Голос, между тем, возвестил:
- Дефрагментатор к вашим услугам! Для новичков представляюсь полнее – Disk Defragmenter, запускаюсь в разделе Start → Programs → Accessories → System tools, программа, которая предназначена для наведения порядка в системе для того, чтобы она быстрее работала и все рабочие импульсы не теряли времени, пытаясь найти свою цель в дебрях наших электронных джунглей. Те же, кто меня помнит, прошу прощения за настойчивое напоминание – вы же знаете, что появляюсь я достаточно редко и могу быть знаком не всем!

Призм окончательно проснулся, сел на кровати, требовательно и раздражённо смотря на Касперского.
- А теперь внятно и чётко объясни, зачем этот [censored] переполошил всю систему своим ангельским голоском!

Касперский опустил бумаги, посмотрел на вируса, сидевшего на кровати и ни капли не стеснявшегося своей наготы, что наводило на совсем не рабочие мысли.
- Ты никогда не слышал о Дефрагментаторе?

- Я уничтожаю системы, а не раскуриваю с ними мануал дружбы, - отрезал Призм.

- Тогда представь себе, что система – это большое плоское поле, расчерченное на маленькие квадраты, и этих квадратов на поле тысячи. В идеале каждая программа должна селиться на свой блок квадратов и пользоваться только теми ресурсами, которые ей предписаны, тогда система легко взаимодействует с этой программой, потому что знает, где её искать и какими секторами памяти она пользуется. Эти правила, конечно, стараются соблюдать, особенно в начале установки системы, когда ещё довольно просто расселить программы по нужным блокам. Но со временем нужные блоки оказываются заняты чем-то другим, программы селятся не туда, куда надо, а туда, где есть свободное место, кто-то складывает вещи в чужой чулан, потому что лень разобрать свой, кто-то расползается по сотне соседних секторов, тесня их законных владельцев, кто-то вообще перебирается на другую сторону поля, потому что там ему вроде как удобнее... Дефрагментатор обладает властью разогнать программы по своим местам, проверить каждый занятый байт и перенаправить его куда надо, после чего система работает намного быстрее. Во всяком случае, какое-то время, пока программы опять не начнут перебираться с места на место и учинять беспредел на соседних блоках-кластерах.

- И что, сейчас как раз начинается это наведение порядка?

- Да. Ресурсы системы полностью освобождены для этой цели, Дефрагментатор сначала проанализирует всю систему, что уже затянется на пару часов, а потом возьмётся наводить порядок. И – нет, тебе нельзя уйти, система наглухо заперта, нет никакого взаимодействия с интернетом, Файерволл вынужден запрещать какую-либо активность. Распоряжение юзера. Дефрагментация пойдёт быстрее, если не придётся размещать принятые новые данные и регулировать отправляемые.

- Издеваешься?! – Призм чуть только ядом не плевался. – Мало того, что я должен выслушивать его речи по общему каналу, так он ещё и мне правильное место в системе искать будет?

Касперский усмехнулся:

- Успокойся, тебе ничего не грозит. Во-первых, у тебя нет правильного места в системе, а во-вторых, его полностью устроит то, что ты располагаешься здесь.

- Где же твоя параноидальная осторожность? Не боишься, что поползут слухи? – насмешливо прищурился Призм. Касперский поморщился:

- Не перебарщивай с сарказмом. Дефрагментатор имеет власть знать всё о каждом байте в системе и хранит столько секретов, что может сделать состояние, продав из них хотя бы одну десятую, так что ещё один его волновать не будет.

- Держи его от меня подальше, иначе я за себя не отвечаю! – заявил Призм и, скривившись, прислушался к тому, о чём, тем временем, вещал вышеупомянутый Дефрагментатор.

-...чтобы все программы сделали себе идентификатор, ну, вы же знаете – ваш класс, имя, номера занимаемых отделов памяти, требуемые ресурсы при работе и так далее. Обязательно прикрепите себе этот ярлычок и смиритесь с ним на какое-то время, дорогие программы, мне нужно быстренько сделать ревизию! Те, кого я уже проверил, и все остальные, в принципе, тоже, вы можете архивировать свои вещи и готовиться к переезду, если вы живёте не там, где вам предписано. Те, кто не знает, где им предписано жить, прошу выйти в коридор из своих личных пространств, я скоро пройдусь по всем этажам и всё-всё вам объясню! И снова информация для новичков – начинаю я обычно с верхних этажей, которые заняты профессиональными программами. От общей связи я на время отключаюсь, если я кому-то понадоблюсь, пожалуйста, наберитесь терпения, я обязательно всех выслушаю. Ии-и начали!

Наступила благословенная тишина, и Призм облегчённо прикрыл жёлтые глаза:
- Наконец-то он заткнулся... Долго этот процесс переселения происходить будет?

- Зависит от объёма жёсткого диска и количества информации на нём. У нас полон комп программ и не так много оперативной памяти на всё это действо, так что, возможно, на сутки.

Призм молча состроил скептическую мину: в мире, где вся жизнь происходила в виде электрических импульсов, за одну минуту могло случиться многое, и потому сутки для программ являлись почти неделей в человеческом восприятии.

- Мог бы и предупредить, что затевается дефрагментация...

Касперский это просто проигнорировал: итак было понятно, что никто заранее не знает, когда юзер запустит дефрагментацию и запустит ли вообще, потому что неординарные действия юзера предвидеть трудно. Понятно, что утром он скорее всего проверит почту, запустит какой-то браузер и зайдёт на несколько любимых сайтов за ежедневными обновлениями, а в выходные будет сидеть ночами за какой-нибудь игрой, это всё выяснено опытным путём, но все остальные действия предсказывать сложнее, чем, скажем, погоду.

Внезапно хлопнула дверь личного пространства Касперского, раздались уверенные шаги и затем распахнулась дверь спальни, на что вообще-то теоретически не был способен никто, за исключением таких системных программ, как Таск Менеджер. В проёме показался высокий статный молодой человек с буйной шевелюрой в виде длинных крупных светлых локонов, волна волос падала на плечи и красиво там располагалась. Волосы сверху чисто символически прикрывала зелёная шляпа с длинным алым пером, и вся остальная одежда тоже была под франтоватый старый стиль – просторный воротник белой рубашки, волнистой пеной спускавшийся до груди, широкие манжеты, тёмно-зелёный сюртук, остроносые туфли... Не выбивался из образа даже потрёпанный блокнот в его руках формата А4 и замусоленный карандаш.

- Мой дорогой Касперский! – довольно возвестил он, взмахнув блокнотом и склонив голову в коротком энергичном кивке, отчего перо в его шляпе чиркнуло по воздуху алую полосу, а золотые кудри встряхнулись и чуть расправились. – Сколько стартов, сколько шат даунов! Ты всё не меняешься... – Дефрагментатор не испытывал ни малейшего дискомфорта, находясь в чужой спальне и общаясь с едва прикрытыми одеялом двумя программами. Касперский открыл рот, но Дефрагментатор уже пристально присмотрелся к Призму, подошёл ближе. – Так-тааак, незнакомец... гибкая структура, очень агрессивное построение защиты... – он протянул руку, намереваясь пощупать Призму плечо, но тот угрожающе клацнул зубами, словно собирался укусить протянутые пальцы. Дефрагментатор руку убрал, задумчиво добавил: - Да-да, весьма и весьма агрессивное... Я не ошибся, ему нет места в системе, так? – он повернулся к Касперскому, наконец-то дав ему возможность говорить. Тот кивнул, восприняв вторжение Дефрагментатора крайне флегматично.

- Да, ты не ошибся, это вирус. Он ограничен моим личным пространством и здесь же временно прописан.

- Замечательно, ты избавил меня от лишней работы! Теперь насчёт твоих модулей защиты...

- Уже отозваны.

-...и проверки...

- Занимают строго свои ресурсы.

-...с отчётами...

- Готовлю в данный момент. – Касперский махнул пачкой листов, которую держал в руках, и улыбнулся: - Я так рад видеть тебя, что готов сделать всё, чтобы ты поскорее исчез!

Дефрагментатор рассмеялся:
- О, ну вы посмотрите, мой дорогой Касперский шутит! Обожаю, когда программы шутят... Что ж, очень рад нашему взаимопониманию, ты как всегда отрада для моих переменных! Скоро зайду за документацией и отслежу занятую память, спасибо за внимание, - Дефрагментатор махнул рукой, что-то чёркая в своём блокноте, и захлопнул дверь спальни, не дав ответить Касперскому ни слова. Призм красноречиво покосился ему вслед, не скрывая презрительного скептицизма:

- Он всегда такой... такой?

Касперский посмеялся, снова принимаясь за бумаги:

- Всегда.

- С какой радости его вообще слушают? – Призм поднялся с кровати, привычным щелчком пальцев восстанавливая свою любимую одежду – вызывающие кожаные штаны в обтяжку и тонкую безрукавку с шнуровкой на груди. Касперский хмыкнул:

- Не обманывайся его манерностью, он очень силён и умеет пользоваться своими ресурсами. От него невозможно что-то утаить, его нельзя ослушаться и его совершенно нереально переспорить, так что лучшая модель поведения – со всем соглашаться. А ещё лучше заранее подготовить всё, что ему необходимо, как я делаю сейчас, и тогда оставшееся время дефрагментации можно просто спокойно переждать, пока он разбирается с другими программами. Дефрагментатор ещё может выслушать какие-либо просьбы и даже их выполнит, если ему нетрудно это сделать и если это не противоречит его правилам, а в остальном это совершенно непрошибаемая программа.

- Прелестно, - хмыкнул Призм в ответ. – Только его визитов мне не хватало для полного счастья...

- А визитов и не будет, - ответил Касперский, поднимаясь, создавая себе одежду и проходя в кабинет. – Он только ближе к концу дефрагментации зайдёт перепроверить мои отчёты. Я слишком устал от общения с ним в прошлом и сейчас сделал всё, чтобы он быстро оставил меня в покое. И он это ценит, будь уверен. – Бросая бумаги на стол, Касперский усмехнулся, гадая, насколько мало времени Призму понадобится, чтобы понять, что в их ситуации вынужденного заточения единственным источником развлечений являлись они сами. А если вдобавок вспомнить, что Дефрагментатор придёт ещё очень нескоро...

Через пять минут Призм уже полностью завладел вниманием антивируса, устроившись перед ним на его рабочем столе и откровенно соблазняя его даже будучи одетым, просто своим поведением и позой. Заметив, что Касперский тут же забыл об отчётах, Призм рассмеялся:

- Что, нравится?

Ответом ему был рывок за шнуровку, затем тихий треск от пробежавшего электрического импульса, и безрукавка исчезает совсем, растерзанная в клочья безымянных байтов. Удар о стену, болезненный, но между ними нет вежливости, они вообще кровные враги...

- Какое рвение! – Призм закинул руки на плечи антивируса, улыбнулся хищной и довольной улыбкой: - Вы собрались меня уничтожать, господин антивирус?

- На сей раз просто прекратить твои выходки, - усмехается Касперский в ответ, внезапно меняя своё решение и отступая от Призма так, чтобы его руки вируса соскользнули с его плеч, не дотягиваясь. Призм, немедленно вспыхнув от гнева, рывком притягивает Касперского к себе, в последний момент разворачивая его, чтобы тот оказался на его месте, прижатый спиной к стене. Касперский дёргается, но вирус впивается ему в губы резким пьянящим поцелуем, бесцеремонно вжимаясь бёдрами и недвусмысленно показывая, чего он хочет от Касперского. Даже не хочет, куда там, он требует! Приходит очередь Касперского мысленно усмехаться, и он поддаётся, во всяком случае так какое-то время кажется, потому что он отвечает на требовательный поцелуй, с силой проводит руками по литым мышцам бедёр вируса и прижимает его к себе ещё теснее, словно позволяя делать с собой всё, что заблагорассудится. Призм довольно шипит в паузе между поцелуями, разрывает одежду Касперского, не тратя время на то, чтобы её снять нормально, толкает его на кровать, сам садится сверху... Касперский знает, что Призму нельзя давать волю, увлечённый и распалённый вирус уже не раз пытался оказаться сверху в их невероятном, полном тёмной страсти сплавлении, но антивирус этого непреклонно не позволял. И сейчас, когда Призм оседлал его, он прекратил разыгрывать подчинение и крепкими руками сдвинул бёдра Призма ближе к себе, чтобы тот ощутил самый главный и чувствительный к слиянию алгоритм... Призм на миг пренебрежительно усмехнулся этому нежеланию антивируса быть в пассивном положении, но сам он давно для себя уже всё решил и отступать было выше его сил. Приподняв свои бёдра, Призм с размаху насадился на Касперского, упираясь ладонями ему в живот, от вспыхнувших внутри невероятных ощущений пальцы сжались, оставляя на коже Касперского отчётливые царапины, мир перед глазами мерк, теряя краски, оставалось только безумное желание, растущее с каждым движением. Призм пытался задать свой темп, но руки Касперского, без остановки блуждающие по великолепно сложенному телу Призма, при любом самовольстве спускались на его бёдра и крепко сжимали их, задавая нужный ритм. Призм ненавидел этот контроль, ненавидел себя за то, что позволял его, но в то же время он был пленником этих шикарных ощущений, за них он готов был добровольно раз за разом подчиняться и получал от этого неслыханное наслаждение. Это было сложно и просто одновременно – выгибаться, с рычащим хриплым стоном удовольствия насаживаться в такт заданному ритму и в то же время смотреть на Касперского с истинно королевским повелением, этим взглядом обещая страшные кары, если тот вздумает остановиться. Призм был словно создан из противоречий, но Касперский прекрасно понимал его и знал, что никто во всём электронном мире не подходит ему так, как этот вирус. А потом Призм на миг сцепил зубы, резко наклонился, почти упал на Касперского, крепко поцеловал его, прикусил его нижнюю губу, делая несколько инстинктивных финальных движений бёдрами – и мысли стёрлись, сметённые мучительной волной наслаждения от полного и бескомпромиссного единения. Систему, как и следовало ожидать, тряхнуло, пошли мелкие сбои из-за сильной и непредсказуемо скачкообразной занятости ресурсов, но так как это происходило далеко не в первый раз, мало кто обратил на это внимание. Только Файерволл, собиравшийся постучать в дверь личного пространства Касперского, едва не потерял равновесие от сбоев и передумал туда заходить, решив подождать хотя бы пару минут...

- Ты так и не отучился кусаться, - отдышавшись, лениво проговорил Касперский, лизнув свою губу и чувствуя на языке металлический привкус повреждённых байтов. Призм, чьё прерывистое дыхание ощущалось на плече, отчётливо усмехнулся и так же лениво ответил:

- Не понимаю, с какого бэдблока я вообще должен от чего-то отучаться.

- Ну, - задумчиво протянул Касперский, - я тебя приручаю уже почти три месяца, а результатов почти нет...

Призм подавился смехом и блаженно прикрыл глаза:
- Приручаешь ты, как же. Ты какими-то непотребствами занимаешься, а не приручением.

- Каков вирус, таковы и методы приручения.

- Смотри, как бы я тебя самого не приручил... этими методами!

- Да ты этим частенько занимаешься, разве что безуспешно. Но продолжай пытаться, вполне возможно, что у тебя получится... – Касперского прервал стук в дверь его личного пространства и ровный голос Файерволла:

- Каспер, извини за беспокойство, это срочно.

Антивирус тут же сдвинул Призма с себя на кровать, поднялся и вернул себе одежду, зная, что по пустякам Файерволл его беспокоить не будет, тем более прекрасно зная, что значат хаотичные небольшие сбои в системе.
- Заходи, - пригласил он его, выходя из спальни в рабочий кабинет. Файерволл вошёл, держась предельно невозмутимо и по-деловому, сразу заявил о проблеме:

- Мой модуль Anti-Spyware обнаружил одну очень подозрительную программу, которая требует твоей проверки. Для начала просмотри этот отчёт и скажи, что ты об этом думаешь. – Файерволл протянул пачку бумаг Касперскому, и тот немедленно углубился в их изучение. Тем временем из спальни вышел Призм, до пояса обнажённый, что было исключительно в демонстративных целях, поскольку программы могли мгновенно создавать себе одежду и то, что Призм «не успел» одеться до конца, было невозможно.

- А передо мной извинишься за беспокойство? – улыбнулся он, хищно и довольно коварно посматривая на Файерволла. Вирус ещё не вполне определился, как относиться к нему – с одной стороны, Файерволл выделил ему отдельный канал и вообще вызывал невольное уважение, а с другой он был тем, кто по определению был сильнее вируса и способен был контролировать его уходы и возвращения на эту систему, а контроля над собой Призм не любил. Касперский не в счёт, там была гораздо более сложная и неоднозначная ситуация. В целом получалось, что Призм вёл себя с Файерволлом провоцирующе и довольно агрессивно, но никогда не пересекал определённой черты, что, кажется, Файерволла вполне устраивало.

- Нет. – Ответ был короток, Файерволл даже не посмотрел в его сторону.

- Ревнуешь? – протянул Призм, довольно усмехаясь. Файерволл повернулся, ничего не выражающим взглядом посмотрел на вируса и холодно спросил:

- А это необходимо?

Призм раздражённо дёрнул бровью: с этим типом было совершенно невозможно спорить! Даже сейчас, получив удар по одному из самых уязвимых мест в своих эмоциях, Файерволл обернул вопрос о ревности в совершенно неопределённую форму: то ли нет необходимости ревновать, потому что Призм ничего не значит для Касперского, то ли нет необходимости ревновать, потому что сам Файерволл уже ничего не чувствует к Касперскому, то ли ревность вообще абсурдное предположение в их ситуации... Сам Гейтс не разберётся!

- Хочешь сказать, что Касперский тебе уже безразличен? Быстро же ты остыл! – Призма злила спокойная уверенность в себе, которая всегда была присуща Файерволлу, и это провоцировало его на атаку. Однако намечающийся поединок быстро прекратил Касперский:

- Призм, не городи рандомной чуши. Я понимаю, что тебе очень хочется устроить сцену ревности, но не Файерволлу же! Он мой друг и никогда не собирался становиться чем-то большим, так что выбери другую цель. И желательно не сейчас, я занят.

Призм пристально смотрел на Файерволла, следя за реакцией на слова Касперского, но всё, что было, это чуть сильнее сжавшиеся пальцы на бумагах, и только. Призм с присущей ему противоречивостью настроений сейчас невольно восхитился этой программой: такое потрясающее самообладание уже не впервые вызывало уважение даже у него, уничтожающего системы вируса, который вообще не должен уважать программы защиты.

Впрочем, любить тоже не должен. И заниматься всякими непотребствами, угу.

И всё же Файерволл не был так спокоен, как казался, поскольку он явно поспешил расправиться с бумагами как можно скорее и вышел, оставляя прекратившего насмешки Призма и Касперского вновь наедине. Из-за уважения, вызванного самообладанием Файерволла, Призм снова и снова не поднимал тему его отношения к антивирусу. В конце концов, ему с Касперским итак было нескучно вместе, а Файерволл всё равно был ему не соперник...

Ни Касперский, ни Призм не подозревали, что самообладание Файерволла могло спасать его внешне, но оно совершенно не могло помочь, когда он оставался наедине с собой. Уже долгое время с тех пор, как появился Призм, Файерволл пытался справиться со своими чувствами, но не мог, потому что одно дело любить одинокого Касперского, который видел в нём самого близкого человека, пусть и друга, и совсем другое – видеть, как для Касперского самым близким становится кто-то другой, и этот кто-то другой вдобавок довольствуется вовсе не только дружбой антивируса...

Сегодняшнее заявление Касперского не было великой новостью, но очень больно ранило. Файерволл так устал и вымотался от своих эмоций, с которыми не мог совладать, что сейчас едва не заключал свои алгоритмы в депрессивный цикл, и только осознание того, что это почти на девяносто процентов снизит его работоспособность, останавливало его.

Наконец, поняв, что время ничего не решит, и напомнив себе, что у Призма и Касперского всё серьёзно и надолго, Файерволл принял решение и вышел в интернет, направляясь к одному из самых известных личностей во всей сети – Гуглу.

Хотя Файерволл не был браузером, в интернете он бывал частенько, в основном обновлялся и просматривал последние компьютерные новости, с Гуглом он также был знаком и уже как-то пользовался его услугами. Дельные советы, данные однажды Интернет Эксплорером по составлению запросов, помогли ему быстро освоиться и не быть заваленным с ног до головы кипой абстрактных и неточных ссылок при каждом поиске. Однако сейчас была немного другая ситуация... Файерволл долгое время стоял в огромном зале Гугла и даже ничего не спрашивал, просто бездумно разглядывал рабочих, сновавших по лестницам к нужным отделам высоченных стеллажей, вскидывал взгляд наверх, пытаясь разглядеть потолок, теряющийся где-то далеко так же, как и стены, а затем отстранённо разглядывал самого Гугла, который, как всегда, сидел за своим письменным столом, с колоссальной скоростью что-то помечая, сортируя, молча отдавая подопечным, создавая и удаляя. Гугл не обращал на очередного просителя никакого внимания, тем более, что Файерволл молчал, и занимался своей работой, двигаясь так быстро, что даже очертания его лица слегка размывались, не давая точно рассмотреть его. Наконец, Файерволл вздохнул, вспомнил Касперского и чётко спокойно запросил:

- Как избавиться от неразделённой любви?

Гугл, почти не прерываясь, взмахнул рукой, бросая на Файерволла мимолётный взгляд и тут же переводя его на бумаги, но что-то его остановило, и он отвлёкся от дел, снова поднимая глаза. Целых четыре секунды он смотрел в глаза Файерволлу, что было неслыханно – Гугл работал настолько быстро, что могло было быть проблемой выговорить запрос, но уж никак не получить ответ. Лицо его обрело чёткость – на вид довольно молод, хотя трудно было определить точнее, и совсем не зауряден, такую внешность запомнишь навсегда, хотя ничего очень необычного в ней не было. Возможно, слишком глубоко посаженые глаза, слишком строгий нос и плотно сжатый рот создавали ощущение какой-то неправильности во внешности, красавцем он не был, но и непривлекательным его назвать было трудно.

Четыре секунды контакта взглядов – и на пятой секунде Гугл вновь уткнулся в свои бумаги, а на пол перед Файерволлом спланировал один-единственный листик бумаги с указанной ссылкой. Одной ссылкой. Файерволл в некотором шоке поднял лист, пытаясь понять, что это значит: сформировал он свой запрос довольно просто, почти что топорно, тема была тоже отнюдь не нова, и на него должна была выдаться уйма ссылок, сотни, тысячи, они должны были возвышаться горами над Файерволлом или вообще засыпать его с головой, если не попытаться похоронить заживо. Почему выдалась только одна?

С некоторой опаской посматривая на совершенно забывшего о его присутствии Гугла, Файерволл исчез, отправившись по указанному адресу.

Интернет хоть и был похож на вселенную программ, существовавшую на каждом компьютере, но всё же жил по абсолютно своим законам, и сайты не являлись программами-личностями. Скорее, сайты были помещениями, абсолютно уникальными по своей сути и духу, а вот какого типа были эти помещения и каков был их хозяин, обычно выяснялось при прямом общении. Создаваясь, сайты заранее определялись с размерами и типом помещения – будет это небольшой склад или большой портал знакомств, лента новостей или сайт, посвящённый какой-то игре, а после этого уже формировалось всё остальное. Сайты были сложнее программ, потому что не были постоянными, они вечно перестраивались, менялись, терялись, забывались и вновь развивались, при таком постоянном потоке изменений невозможно быть статичным. В итоге сайт, бывший вначале небольшим залом-архивом и встречавший гостей приветливой девушкой-информатором может превратиться в большое помещение, разделённое на несколько больших архивов-секций и с двадцатью серьёзными профессионалами, которые работают с гостями вместо одной девушки. Впрочем, этот сайт с таким же успехом мог стать опустевшей комнатой, где не будет ни души, и если кто-то заглянет туда, то ему придётся только самому искать на полках что-то нужное ему, отмахиваясь от двухлетней паучьей паутины и сдувая с полок пыль. Только самые большие или просто очень яркие сайты, постоянно развивающиеся и поддерживающиеся, могли иметь свой неповторимый облик и характер, что позволяло сформироваться личности, которую можно было назвать разумной сутью сайта. К таким, например, относился Гугл, обладавший своей личностью и способный самостоятельно принимать решения. Однако сайты оставались в большинстве своём просто комнатами, где максимум встретит мелкий служащий с дежурной улыбкой и немного поможет освоиться, неординарные личности встречались редко.

Перейдя по странной одинокой ссылке, данной Гуглом, Файерволл попал как раз на такой сайт, где уже некому было встречать посетителей, да и комнатка сама была небольшая. Впрочем, у неё был приятный дизайн – плавные и не режущие глаз цвета, однородный фон стен без раздражающих картинок и надписей, уютно горела лампа на маленьком столике, а рядом стояло даже на вид удобное мягкое кресло. Помимо кресла, столика и лампы в комнате больше ничего не было, но она была достаточно просторной и в то же время достаточно небольшой, чтобы чувствовать себя комфортно. Уютный сайт, вот только хозяина тут давно нет, хотя он точно был, и с первого взгляда можно было сказать, что здесь жила одна из тех самых неординарных личностей, с которыми общаться одно удовольствие. Зачем Гугл послал его сюда?

Решив не торопиться, Файерволл сел в удобное кресло и только сейчас обратил внимание на большую книгу, лежавшую раскрытой на столике, она была исписана от руки, но запись обрывалась на середине страницы. Рядом лежало перо, уже начавшее покрываться пылью времени... Файерволл понял, что это когда-то был чей-то журнал в интернете, дневник, или блог, как его ещё называют, но он был самодельным и не имел отношения к крупным сайтам блогов в интернете, имеющим свою неповторимую личность. Кто бы ни создавал этот дневник, он явно делал всё с нуля, простенько, но со вкусом. Сожалея об отсутствии хорошего поиска по записям сайта, Файерволл наугад листнул книгу назад, читая первую попавшуюся запись – они по большей части были короткими.

Я давно заметил, что, влюбившись, часто превращаюсь то в беззаботного мальчишку, то в дряхлого старца, придавленного к земле грузом переживаний и тяжёлых, неподъёмных эмоций. Сегодня я был мальчишкой, наслаждаясь его обществом и без зазрения совести играя с ним... В такие моменты я не жалею, что вообще испытываю такие чувства, даже зная, что потом снова буду мучиться от своей безответной любви. Любовь стоит того, чтобы ждать, так, кажется, поётся в одной старой песне? Может, я сейчас наивный оптимист, но сегодня я готов надеяться, что всё-таки дождусь своей любви.

Файерволл сдвинул брови: вопрос о том, почему его запрос привёл сюда, отпадал. Но почему ссылка была выдана только одна и только сюда? Для интереса он листнул книгу вперёд, почти дойдя то того места, где записи обрывались.

А она красива. Золотые кудри, заразительный смех, улыбчивые глаза, доверчивые движения... И боже мой, что начинается, когда она шутит – у неё великолепное чувство юмора! Я нисколько на неё не обижен, я почти люблю её за ту непосредственность и улыбки, что она так щедро дарит окружающим.
Она подходит ему.
А я предсказуемо встречаюсь с ним всё реже и реже. Будь рядом с ним хоть сам ангел небесный, мне всё равно тяжело это видеть, даже если он счастлив.

Нахмурившись, Файерволл листнул до конца, читая последнюю запись. Она уже не содержала конкретного смысла и была скорее лиричной.

Как жаль.
Я всё же люблю печаль, она приходит так спокойно и тихо, даже не замечаешь её поначалу. Жаль. Я заплатил свою цену за это спокойствие и теперь получаю его сполна.

«Ты платишь за песню полной луною
Как иные платят звонкой монетой,
Я отдал бы всё, чтобы быть с тобою,
Но может тебя,
но может тебя,
но может, тебя
И на свете нету...»

Ещё немного полистав, Файерволл решительно захлопнул книгу и поднялся с кресла. У него возникли вполне закономерные вопросы, которые он намеревался прояснить.

Зал Гугла встретил его обычным шуршанием бумаг и едва слышным говором переговаривающихся служащих. Какое-то время изучая не замечающего его Гугла, Файерволл решительно спросил, словно создавая запрос:

- Что это было?

Такой запрос мог бы стать ему вполне приличной бумажной могилкой от обилия ссылок, но Файерволл рассчитал правильно – Гугл воспринял вопрос лично. Он остановил свою беспрерывную работу, посмотрел на Файерволла своим ничего не выражающим взглядом, а потом неожиданно заговорил:

- Как ты считаешь сам?

У него был звучный, хороший голос, вот только говорил он очень быстро и намеренно сдерживался, чтобы его речь была чётко различима. Видимо, он во всём привык торопиться, потому и медленная речь от него требовала определённых усилий. Однако, Гугл, прервавший работу и лично заговоривший с программой – это было что-то совершенно не вписывающееся ни в какие рамки...

- Не надо быть гением, чтобы догадаться, что я попал на сайт, где описывается такая же проблема, как у меня. Но почему именно он и ни одной другой ссылки?

- Они тебе не помогут. – Гугл чуть склонил голову набок, и несмотря на некоторую странность его речи, слова не казались механически произнесёнными, Гугл был вполне живым и внимательным собеседником, разве что говорил быстрее обычных обменных импульсов.

- Почему?

Гугл секунду подумал.

- Опиши, какое впечатление на тебя произвёл тот сайт.

- Но с чего ты взял, что мне нужно именно это?.. – Файерволл был в абсолютном замешательстве. Гугл пожал плечами – быстрое, почти незаметное глазу движение.

- У меня было бесчисленное количество встреч с самыми разными личностями. Я научился многое понимать с полувзгляда. – Он повторил: - Опиши впечатление от сайта.

На сей раз задумался Файерволл. Странный вообще это был разговор – программа, которая чаще всего находится в режиме обучения, постоянно задавая вопросы, и крупнейший сайт, привыкший постоянно на всё подряд отвечать.

- Там было уютно. Приятно. Записи не так давно оборвались, так что даже не слишком заметно, что сайт брошен, там думали о посетителях и любили их.

Гугл повертел в пальцах карандаш, очень простой и приземлённый жест, что сразу прибавило ему естественности.

- Ты говоришь в прошедшем времени. Что сейчас? И что ждёт этот сайт в будущем?

Файерволл озадаченно посмотрел в ответ, и Гугл пояснил чётче:

- Он будет окончательно заброшен и превратится в пыльное старое место, хотя когда-то у этого места был замечательный хозяин. Он тоже хотел избавиться от неразделённой любви.

- Ты хочешь сказать, что мне надо мучиться дальше? – в тоне Файерволла против его воли проскользнул сарказм. Гугл так добр!

- Нет.

Файерволл снова был озадачен. Гугл отложил карандаш в сторону, переплёл пальцы между собой, теперь локти и мизинцы рук касались поверхности стола.

- Твои эмоции берут верх над логич