Глава 75. Картер Грей в очередной раз вышел из своего бункера, задаваясь мыслью, уж не одряхлело ли его любимое ЦРУ

Картер Грей в очередной раз вышел из своего бункера, задаваясь мыслью, уж не одряхлело ли его любимое ЦРУ. Не придется ли ему самому нажимать на спусковой крючок, чтобы убрать эту Лесю с ее отпрыском? После бесплодного общенационального поиска им вдруг чудесным образом выпал золотой шанс с домом престарелых – и где?! под боком, в штате Нью‑Йорк! – а в результате все обернулось пшиком. Палата оказалась пустой, мамаша с великовозрастным сыночком успели дать деру. К тому же в их компании был замечен некий неизвестный мужчина. Что‑то подсказывало Картеру, что Джон Kapp, стряхнув со следа людей Грея и пообщавшись с Химмерлингом, вновь пересек ему дорогу. Придется теперь изменить первоначальный план, чтобы взять всю троицу.

Описание внешности старушки не оставляло и тени сомнений. Время не пощадило Лесю Соломон; она уже не была той умопомрачительной русской красавицей шпионкой. Но все равно речь шла именно о ней, наверняка.

Вот только что делал рядом с людьми, которые хотели его прикончить, Джон Kapp? Может, он выдал себя за другого? Или взял их в плен? Или же они спелись и теперь стали одной командой? Это облегчило бы мою задачу…

Грей выглянул в окно вертолета, летевшего над виргинским захолустьем в сторону Лэнгли. Лежавший в его кармане мандат, подписанный лично президентом, можно сказать, прожигал дырку в костюме. Отныне Грей лично возглавит поиски. И никто не осмелится задать ни единого вопроса. С другой стороны, задача по‑прежнему требовала осмотрительности и, после обнаружения и блокировки целевых объектов, непреодолимой грубой силы. Он еще покажет военным, что на самом деле означает выражение «Шок и трепет».[4]

Картер внимательно разглядывал лежащую под «вертушкой» местность. Где‑то здесь прячутся Kapp и Леся с ее сыном. Ему противостоят три человека, считая семидесятилетнюю старушку. А в его распоряжении неограниченные кадровые ресурсы, техника и финансы. Так что это лишь вопрос времени. На поиски сына Дэвида П. Джедидая брошена вся совокупная мощь разведывательной империи Америки.

Был и еще один способ ускорить процесс… Как только вертолет приземлился в штаб‑квартире ЦРУ, Грей приступил к подготовке атаки.

Финн сменил Стоуна за рулем; через некоторое время они пересекли границу Мэриленда. Леся, усталая и испуганная, сидела на заднем сиденье. До Стоуна порой доносились ее причитания на русском: «Нас всех убьют…»

Финн внимательно следил за дорогой, не забывая, как отметил Стоун, поглядывать на зеркало заднего вида.

– У вас есть семья? – спросил Оливер.

Финн поколебался, затем буркнул:

– Давайте пока не будем отвлекаться от текущей задачи.

Леся подалась вперед.

– И что это за задача? Что мы должны сейчас делать?

– Остаться в живых, – ответил Стоун. – А с учетом того, что за нами охотится Грей, это будет не так‑то просто.

– Они раскопали вашу могилу, – заметил Финн, когда машина выехала на кольцевую столичную дорогу.

– С подачи Грея – он хочет меня выманить.

– Ему известно, что вы живы?

– Да. Хотя я думал, что в последнее время мы достигли взаимопонимания. В смысле, он меня не трогает, и я к нему не лезу.

Леся тут же выставила обвиняющий перст.

– Вот видишь?! А я что говорила? Сынок, они снюхались. Работают заодно. Мы угодили в лапы врага.

На сей раз Стоун обернулся к женщине всем корпусом.

– Леся, в свое время вы входили в число величайших разведчиков Советского Союза. Поговаривали, что вы способны перевербовать любого иностранного агента, без исключений.

– Я русская и люблю свою родину. Ты прав. Я действительно была лучшей из лучших!

Стоун промолчал, глядя, как на ее изможденном лице сверкнула гордость. Он позволил ей ощутить это чувство лишь на несколько секунд, после чего резко бросил:

– Тогда и ведите себя сообразно! Хватит истерик и дурацких комментариев, потому что нам потребуется от вас вся посильная помощь… если мы собираемся‑таки выжить. Или вы решили просто тупо сидеть и смотреть, как гибнет ваш сын?

Старушка холодно посмотрела на него прищуренными от гнева глазами. Затем ее лицо прояснилось. Она бросила взгляд на Финна, потом вновь на Стоуна.

– Да, вы правы, – сменила она тон, бесстрастно констатируя неоспоримый факт. – Я и в самом деле вела себя нелепо. Нам нужно разработать план, имея в виду, что в распоряжении Картера Грея колоссальные возможности. Но в том‑то и дело, что порой гигантские ресурсы теряют подвижность, чего не скажешь про нас. Не исключено, что мы еще удивим их парочкой неожиданных фокусов.

Финн посмотрел на мать в зеркало заднего вида. Ему не доводилось слышать подобные нотки в ее голосе, видеть столь уверенное хладнокровие. Она словно помолодела лет на тридцать. Даже сидела с прямой спиной!

Леся тем временем продолжала:

– Возможно, они пока не знают, что в дело вовлечен мой сын, однако скоро им все станет ясно.

– Почему? – спросил Финн.

– Потому что они проверят все сегодняшние авиарейсы. Совместят приметы. Места здесь малолюдные, времени много не займет.

– Так ведь я не пользовался настоящим именем. Удостоверение поддельное.

– А видеокамеры в здании аэровокзала? – напомнил Стоун. – Они прогонят ваше лицо по какой‑нибудь базе данных. Думаю, что уж хотя бы в одной из них ваше фото обязательно есть. – Финн кивнул. – И это значит, что под удар может попасть ваша семья.

– Звони им, немедленно! – напористо велела Леся.

Стоун отчетливо видел, какое нервное напряжение охватило молодого мужчину, когда он полез за мобильником.

Прерывающимся голосом Финн произнес в трубку:

– Радость моя, я тебя прошу, прямо сейчас никаких вопросов. Хватай детей и немедленно перебирайтесь куда‑нибудь в мотель. В ящике моего письменного стола есть еще один мобильник. Звони мне только с него. Запасись наличными из банкомата. Ни в коем случае не пользуйся кредиткой и не называй в мотеле своего настоящего имени. Сидите там. Никуда не выходить. Ни в школу, ни в спортивные секции. И никому ничего не говори. Пожалуйста, сделай, как я прошу. Потом я все объясню.

До Стоуна и Леси донеслись возмущенные крики Мэнди.

Лоб Финна пробило каплями пота. Голос его стал еще более мрачным и настойчивым, и наконец мать семейства успокоилась.

– Я люблю тебя, моя сладкая. И все исправлю. Обещаю.

Он нажал кнопку отбоя и откинулся на сиденье. Леся протянула руку вперед, пожала сыну плечо.

– Прости, Гарри. Все из‑за меня… Я… я…

Она замолчала. Убрала руку и взглянула на Стоуна:

– Kapp, если Грею известно, что вы живы… В вашем окружении есть кто‑то, кого он мог бы использовать против вас? Наверняка в лечебнице уже заметили наш побег и успели сообщить приметы. Он узнает, что вы с нами. И поймет, что самый простой способ добраться до нас – взяться за Джона Kappa. Итак, что скажете?

– Да, есть такие люди, которых он мог бы использовать, но их я предупредил заранее, еще до того, как пришел к вам в лечебницу.

Она покачала головой.

– Любое предупреждение теряет смысл, если им пренебрегают. Эти люди, ваши друзья… они способны позаботиться о себе? Они умеют выполнять приказы? – продолжала она, пристально глядя на Стоуна. – Только не приукрашивайте, выкладывайте правду.

– За одного из них точно беспокоиться не надо, и с ним же еще находится второй мой друг. Но есть еще и третий…

(Калеб, Бога ради, не выкинь какой‑нибудь дурацкий фортель!)

– Значит, с этого фланга Грей и зайдет. Ответьте, насколько этот друг вам дорог?

– Очень!

– В таком случае мне вас жаль. Обоих.

Стоун откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как тяжело бьется в груди сердце. Ему категорически не нравились слова этой женщины, но с абсолютной правотой не поспоришь.

Она добавила:

– И если дело дойдет до крайности, вы согласитесь обменять нас на своего друга? – Стоун обернулся и увидел ее глаза: такого пронзительного взгляда он в жизни не встречал. Хотя нет, встречал. У Рейфилда Соломона, непосредственно перед тем, как Стоун его застрелил.

– Нет. Не соглашусь.

– В таком случае, Джон Kapp, давайте стремиться, чтобы до выбора не дошло. И не исключено, что вы сможете обелить себя.

Леся бросила взгляд за окно и добавила:

– Я действительно была лучшей разведчицей за всю историю Советского Союза. Однако Рейфилд был еще лучше.

– Почему? – спросил Стоун.

– Потому что я в него влюбилась. И он перевербовал меня.

– Что?! – поразился Стоун.

– А вы не знали? Я работала на американцев, когда вы его убили.