Картина 16

11 марта 1985 г. 12 часов дня. Кремль. Заседание Политбюро. Присутствуют: Гришин, Громыко, Тихонов, Романов, Горбачев, Алиев, Кунаев, Соломенцев и Воротников.

Громыко. Товарищи. Вопрос в сегодняшней повестке дня один. Избрание генерального секретаря партии. Я думаю, не ошибусь, если выражу наше общее мнение. Достаточно нам играть в политические игры и шарахаться из стороны в сторону. Страна устала от экспериментов. Мы все больше отстаем от буржуазных стран в научно-техническом прогрессе, что влечет серьезнейшую опасность всем завоеваниям социализма. В этих условиях нам нужен молодой, энергичный политический лидер. Такой лидер у нас есть. Это Горбачев Михаил Сергеевич. Я уверен, что наша коммунистическая партия и весь советский народ ждут от нас именно этого решения.

Гришин. Я поддерживаю кандидатуру Михаила Сергеевича. Никаких иных кандидатов на пост генерального секретаря у нас нет и быть не может! Я убежден, под его руководством мы совершим прорыв, который позволит построить коммунистическое общество в нашей стране уже к тысяча девятьсот девяносто первому году!

Алиев. Я знаю Михаила Сергеевича много лет и уверен, что он именно тот человек, который нам нужен. Опытный боец за коммунистические идеалы, кристально чистый и принципиальный коммунист. Целиком и полностью поддерживаю его кандидатуру.

Воротников. Товарищи, мы должны быть благодарны судьбе, что у нас есть готовый генеральный секретарь. Михаил Сергеевич молод, но он уже очень опытен. Семь долгих лет он был членом политбюро. Мы все наблюдали его за работой и можем с уверенностью сказать о его честности, принципиальности, политической воле и чутье при рассмотрении самых сложных вопросов. Я беру на себя смелость отметить его главное качество: несгибаемость и бескомпромиссность в отстаивание наших коммунистических идеалов!

Соломенцев. Товарищ Горбачев доказал всей своей предыдущей работой, что достоин занять этот пост. Его слова никогда не расходятся с делами. Думаю, это будет самый сильный генеральный секретарь с момента смерти товарища Ленина.

Кунаев. Ленин не был генеральным секретарем.

Громыко. А вот умничать не надо. У вас есть возражения по существу?

Кунаев (замявшись). Нет.

Громыко. Может, кто-нибудь желает выступить против? Товарищ Тихонов? Романов?

Тихонов (растерянно оглядываясь вокруг). Я? Нет. Я, как все.

Романов (мрачно). «За».

Громыко. Поздравляю Вас, Михаил Сергеевич. Политбюро единогласно решило рекомендовать вас на пост генерального секретаря!

Аплодисменты.

Горбачев. Спасибо, товарищи. Я бы хотел сказать несколько слов. Мое избрание генеральным секретарем партии подтверждает преемственность стратегического курса на построение коммунистического общества в нашей стране!

Аплодисменты.

Для этого нам необходимо как зеницу ока беречь единство нашей партии, неуклонно, шаг за шагом повышать благосостояние трудящихся, отказаться от уравниловки и нетрудовых доходов, от всего, что противоречит идеалам и нормам нашего общества. Потребуется коренным образом улучшить стиль нашей деятельности, ускорить темпы народно-хозяйственного роста, изменить подходы к решению задач по укреплению социальной справедливости, ускорению научно-технического прогресса и улучшению всех сторон жизни советских людей! Нам предстоит добиться решающего поворота в переводе народного хозяйства на самые передовые научно-технические позиции, на высший уровень производительности труда. Углубление развития страны неразрывно связано с повышением уровня общественного сознания, социальной активности советских людей, их патриотизма и интернационализма. Я бы назвал это перестройкой. Перестройка должна затронуть весь наш государственный и хозяйственный механизм, все отрасли народного хозяйства. Что же делать каждому из нас на своем посту? Как перестроить себя? Никаких готовых рецептов тут нет! Главное начать честно работать. Но, черт возьми, нам всегда что-то мешает. Наша беда, что без налаженного диалога, открытого, уважительного трудно прояснять политические вопросы, как текущие, так и стратегические, как внутренние, так и внешние.…Товарищ, Романов! Вы что? Спите?

Романов. Х-рр.

Алиев. Уснул!

Воротников. И Гришин спит!

Громыко. Похоже, они ночью не спали! Где, интересно, их черт носил?

Воротников. Разбудить, Михаил Сергеевич!?

Тихонов. Хотите я им на ухо петухом закричу?

Алиев. Лучше я их пощекочу!

Воротников. Давайте их разыграем! Сами уйдем на Пленум, а их здесь оставим!

Алиев. И на ключ запрем!

Тихонов. Точно. Посмеемся над ними!

Соломенцев. Спать во время речи Михаила Сергеевича - это не шутки! Это повод для самого серьезного разбирательства вплоть до служебного соответствия.

Воротников. В силу возраста, физического и психического состояния здоровья товарищи Гришин и Романов уже не в силах выполнять тот объем работы, который им поручен. Они не могут, просто не в состоянии понять задач той огромной важности, которые Михаил Сергеевич перед нами поставил! Нам надо серьезно подумать об их переводе на пенсию.

Кунаев. Я потрясен речью Михаил Сергеевича! Передо мной будто открылись новые горизонты. Но вместе с этим просветлением в душе возникло другое тягостное чувство! Чувство стыда по отношению к товарищам Гришину и Романову. Они прервали эту прекрасную во всех отношениях речь самым недостойным для коммуниста образом! Я, безусловно, за то, чтобы рекомендовать им уйти на пенсию.

Тихонов. Слушая речь Михаила Сергеевича, я будто заново начал жить. Новые идеи, новые неизведанные чувства охватили меня. Я вновь почувствовал себя молодым полным сил юношей, готовым с головой окунуться в самую тяжелую работу по перестройке нашего социалистического отечества! Но другие мысли и чувства охватили меня, когда я увидел спящими товарищей Гришина и Романова. Это чувства горечи и стыда! Я присоединяюсь к мнению предыдущих товарищей и считаю необходимым незамедлительно принять решение об их увольнении на пенсию.

Алиев. Будто на высокой горе, на склонах Кавказа почувствовал я себя, слушая речь Михаила Сергеевича. Как горный орел полетел я вслед за ним в чистое лазурное небо. Мы летели, и мне казалось, что я вот-вот долечу до самого солнца. И из этого лазурного неба я упал в самую глубокую пропасть, когда увидел Гришина и Романова. Что это? Простая расхлябанность, непонимание текущего момента перестройки или спланированная акция? В любом случае нам придется принять решение об их увольнении на пенсию.