Больше книг Вы можете скачать на ‑ FB2book.pw 3 page. С приходом ночи вернулся к себе, но уснуть был не в состоянии

С приходом ночи вернулся к себе, но уснуть был не в состоянии. Ольга неимоверно притягивала меня, заставляя желать хотя бы увидеть ее, душу разрывали противоречивые ощущения необъяснимой давящей тревоги и предвкушающего восторга. Поэтому, бесцельно побродив по своим апартаментам, сам не заметил, как направился к ее каюте. По корабельному времени была поздняя ночь, и мой приход только помешал бы ей отдыхать, к тому же я обещал ей эти два дня. Но находиться вдали было невыносимо. Поэтому, усевшись под дверью, не замеченный ею, отделенной от меня дверной перегородкой, в попытке держать себя в рамках самоконтроля бороздя пол когтями, решил хоть так охранять ее сон, мечтая о том, что совсем скоро буду рядом с ней. Мысленно связавшись с системой, приказал отключить вокруг меня любые формы наблюдения, а попытки членов экипажа спуститься сюда ‑ блокировать. После чего успокоился и просидел тут до утра, чутко прислушиваясь, не доносятся ли какие‑нибудь звуки из каюты моей дейраны, а также размышляя о дальнейшей стратегии своих действий.

Утром, оказавшись на мостике раньше новой смены, погрузился в текущие дела, периодически прислушиваясь к собственному ощущению присутствия Оли. Мы почти подлетели к базе, и поток неотложных дел все возрастал. Помимо обычной текучки, необходимо было отобрать наиболее перспективные решения по ряду ключевых операций и распланировать общую стратегию сбора разведданных на территории одной из соседних с конфедерацией разумных рас.

Поэтому, погрузившись в работу, я не сразу обратил внимание на возросшее чувство беспокойства, а когда заметил его, не сразу осознал, что оно имеет отношение к Оле! Когда же понял, что ощущаю ее как‑то размыто, мгновенно приказал системе сообщить ее местонахождение... В ответ получил шокирующую новость ‑ на 'Эндорре' ее не было!

Резко застыв, пытаясь абстрагироваться от гнева и неимоверного страха, закрыл глаза и принялся быстро анализировать ключевые моменты своих дальнейших действий. Страшно было понапрасну упустить хоть миг, ведь именно в это мгновение она могла подвергнуться опасности!

‑ Переориентировать все системы слежения на базе на выявление любой информации об Ольге; разослать системные запросы по всем кораблям и звездолетам, покидавшим в последние часы базу; после этого разослать аналогичные запросы с ее идентификационными данными по всем космическим кораблям, перемещающимся в любых направлениях в пределах данной системы; всем системам слежения на абсолютно всех планетах конфедерации перейти на режим выявления искомого объекта, об обнаружении сообщать сразу автоматически; привести в полную готовность все поисковые группы; отправить 38 кораблей по разным направлениям, с готовностью резко выдвинуться на место выявления объекта.

Одним движением раскрыв данные по ее зарплатному счету, убедился в том, что ровно 42 минуты назад он был опустошен! Сбежала! Осознанно! Неужели Тинараг был прав?.. Почему?!! Найду! Переверну каждую планетку в конфедерации, но найду! И тогда, Оля, разговор у нас с тобой будет... только держись, какой он будет! Но подобные опасные поступки ты в раз совершать отучишься!

Сорвавшись с места, побежал в каюту тарна, не задумываясь о том, какое впечатление произведу на него и окружающих. На 'Эндорре' любые двери для меня были открыты, поэтому мое появление застало его врасплох. Впрочем, меня кое‑что тоже изумило! В каюте, помимо Шейн‑огана, обнаружился Олин питомец, вальяжно раскинувшийся в кресле! Тарн точно знал о побеге!

‑ Куда и с какой целью она направилась? ‑ ледяным, угрожающе острым тоном бросил я вопрос.

Тарн судорожно вдохнул, понимая, что как никогда близок к выжиганию сознания, и качнул головой:

‑ Она не сказала, чтобы не подвергать меня опасности. Попросила только заботиться об Оболтусе, ‑ тихо и испуганно прошептал он.

И я поверил, потому что это было на нее похоже.

‑ Каюту не покидать! Со вчерашнего дня Вы ‑ в постоянном экипаже 'Эндорры'. Выполнять! ‑ и развернувшись, так же решительно покинул каюту потрясенного и напуганного тарна.

Умная у меня девочка ‑ и сама так нелепо не подставилась бы и друга не подвела. Умная, но глупая‑а‑а‑а... Найду ‑ получит феноменальный нагоняй для повышения рассудочной деятельности! Ужас за мою неразумную буквально связывал внутренности узлом, сжимая сердце и леденя душу. Только бы найти раньше, чем влипнет...

Глава 24

Гайяр

По возвращении на мостик застал там несколько недоумевающего Эльдара, а также первые данные по перемещениям Оли. Шустра... И не скрывается ‑ ни одной попытки уйти от систем слежения и космопорта и пассажирского звездолета, на который она почти влетела в последние минуты перед стартом. В десятый раз просматривая изображение Оли, стремительно несущейся через космопорт к звездолету, ловил себя на четкой мысли ‑ она прекрасно понимала, что мы сразу ее отследим и не тратила время на ухищрения. Отметил также, что для окружающих она словно была невидимкой ‑ если и замечали, то лишь натолкнувшись физически, да и то так, как налетели бы на воздушную преграду: не вглядываясь, а просто обойдя. А не попробовать ли мне землян в агентурной работе? Мысль как‑то проскользнула, не отвлекая меня от основной задачи ‑ поиска Оли.

‑ Странная землянка, ‑ неожиданно позади раздался задумчивый голос Эльдара, ‑ меньше всего я бы ожидал, что эта трусишка решится на побег. И это после фактически невероятного карьерного взлета. Опяnbsp;ть же, и перед Вами себя зарекомендовала.

‑ Она ‑ моя дейрана, ‑ резко и холодно поставил подчиненного на место.

Пока единственный помощник замер, шокированный новой информацией, распорядился:

‑ Собирай все данные, отсортировывай малейший намек на нее и все отправляй в отдел прогнозов. Мне нужен прогноз с высокой вероятностью относительно цели ее пути. Как только будет достаточно информации о перемещениях ‑ запускай отдельно по этому вопросу лучший отдел прогнозистов базы. Результаты ‑ мгновенно мне на зум, ‑ коротко кивнув неймарцу на выход, отправил действовать.

Была устойчивая уверенность ‑ надо спешить. С одной стороны, спрятаться от меня в конфедерации невозможно, с другой ‑ она не раз доказывала, что как стратег способна на многое и эта ее странная очевидная манера побега... напрягала. За этим что‑то было... помимо очевидной глупости, а уж глупой она точно не была. А значит, я что‑то упускаю... Ключевой вопрос ‑ зачем?! Хотела быть скорее пойманной, лишь дразня меня стремлением 'показать характер'? Я уже не раз был в отношении дейраны излишне самонадеян, поэтому сейчас на это предположение не поставил бы... Но тогда что? Что ей дают эти не скрываемые хаотичные перемещения? В итоге, она же где‑то неминуемо нарвется на группу перехвата и преследующих по пятам агентов. Да ее же сегодня и задержат...

Последующие часы прошли для меня в состоянии адского напряжения. Каждое сообщение о том, что ее засекло очередное контролирующее устройство в очередном неожиданном пункте, рождало в душе невероятное облегчение ‑ она жива ‑ но, вместе с тем, вызывало колоссальную тревогу! Непонятно, как она это делала, но словно предвидя или предчувствуя заранее, она всегда исхитрялась покинуть очередной пассажирский космический корабль за остановку до того, как его перехватывал наш ближайший ведомственный крейсер. И бросаться в погоню ему было бессмысленно ‑ Оля меняла направления движения совершенно произвольно, поэтому чаще при поступлении следующего сигнала обнаружения было гораздо продуктивнее отправить другой корабль ‑ более удачно расположенный относительно ее очередного маршрута. Так она почти сутки крутила и вертела нами, все больше склоняя меня к действиям по крайнему варианту ‑ напрямую связаться с капитаном очередного звездолета, пассажиркой которого Оля была, и приказать ему остановиться в ожидании судна нашего ведомства. Останавливало пока одно ‑ боязнь огласки и то, как она отразилась бы на будущем дейраны. К тому же, она очень грамотно избегала мгновенной идентификации, используя наличные средства при оплате билета, а сигнал контролирующих систем несколько запаздывал, в связи с тем, что требовалось время на выявление, идентификацию искомого объекта, а также на передачу кодировки и распознание нами полученного информационного сигнала. Поэтому всегда оставался значительный риск 'разминуться' просто физически. И как будет выглядеть ведомство в подобной ситуации? Нашей обычной установкой являлась конфиденциальность и 'сохранение лица' конфедерации. Поэтому обнародование малейшего эпизода любой операции строжайше воспрещались. И я понимал, что если нарушу этот неписаный закон, пусть и ради жизненно важного лично для меня дела, получу массу нежелательных вопросов и последствий. Престиж ведомства, а также существующей системы я был обязан поддерживать. Но чем больше времени проходило с момента побега, тем больше становилась решимость, вопреки огромной вероятности утечки информации, начать действовать в открытую. Только сейчас я понял Крейвана до конца ‑ как тяжело выбирать между личным и долгом. Хотя выбора тут не было... Я неожиданно четко понял, что отныне для меня на первом месте не стоят ни карьера, ни ответственность перед расой!

Возрастало и предчувствие необратимой беды, я уже почти махнул на все рукой, измученный страхом за дейрану и неимоверной силы тягой быть рядом с ней. Инстинкты сходили с ума, требуя куда‑то мчаться и что‑то делать. Чувствуя, что уже готов убить кого‑нибудь, вызвал Тинарага.

‑ Не говори ничего, ‑ сразу предупредил его, ‑ просто, если можно что‑то с этим сделать, ‑ сделай! Я уже еле сдерживаюсь, боюсь, что всех перекалечу, если сорвусь...

Мы на миг пересеклись взглядами. Он был необычайно серьезен:

‑ Я попробую, но не уверен...

Тут же раскрыв прихваченный бокс, извлек какие‑то ампулы и медицинский пистолет.

‑ Что это? ‑ уточнил я, прежде чем оголить руку.

‑ Блокаторы. Я обдумывал этот вариант с самого начала. Хочу попытаться снизить активность процессов той зоны мозга, что реагирует на эниар. Это моя собственная комбинация, надеюсь, получится. Но я опасаюсь побочных болей...

‑ Делай, ‑ я решительно подставил руку.

Тинараг не менее решительно приставил к ней пистолет и надавил на курок‑поршень.

До чего я докатился! Но иначе не выдержу... Как Крейван смог себя сдерживать, зная, что дейрана в руках врагов?..

После впрыскивания блокаторов каких‑то изменений я не почувствовал, но думать об этом было некогда ‑ пришло сообщение о том, что Оля все же сошла на одной из планет системы и покидать ее, кажется, не планирует. Изорг. Я внутренне подобрался. Планета, кишащая нелегалами. Очень удобная для конфедерации своей хаотичной внутренней средой и обстановкой некой вседозволенности. Все это умело режиссировалось и с помощью нашего ведомства, в том числе. Не раз и не два нежелательный для конфедерации исход определенных процессов заканчивался именно здесь. Но что могло понадобиться тут Ольге?!! В этой клоаке страстей и страстишек разумных существ? Вот уж, определенно, не то место, где я желал бы оставить дейрану.

Немедленно распорядившись о смене маршрута 'Эндорры', направил корабль к планете ‑ сутки с небольшим, и мы будем на месте. Вопрос в том, как их пережить... И это с учетом запоздалого сигнала. Сколько часов она уже на Изорге? Приказал отправить туда же и все ближайшие ведомственные суда, по возможности максимально задействовать всех имеющихся на планете агентов, а также осуществить переброску дополнительного кадрового ресурса. Если потребуется ‑ наводнить эту планету нашими сотрудниками, но земляночку мою найти! Искать, искать и искать!

Зачем ее туда понесло? Точно с каким‑то намерением. Меня припечатало откровением ‑ она реально хотела сбежать! Возможно, надеялась затеряться в среде нелегалов, в надежде переждать там какое‑то время. Тем более, у нее с собой были значительные средства. Нервно расхаживая по мостику, обдумывал различные варианты ее дальнейших действий.

И тут неожиданно накатила боль. Я даже споткнулся, не имея сил удержаться от охватившей ледяной дрожи. Блокаторы? Или ‑ Оля? Мой эниар в ней навсегда останется моей частичкой, связывая и объединяя нас. Можно ли переживать ощущения, схожие с ощущениями его носительницы, будучи далеко от нее? И если да, то что с ней??!! Или это все же побочный эффект вмешательства дока?..

Мучимый сомнениями и адскими болевыми ощущениями, отправился в каюту, стремясь побыть в одиночестве и все еще раз обдумать. Боль ощущалась просто зверская, а у нашей расы болевой порог очень высокий. Поэтому, чем больше я прислушивался к своим ощущениям, тем с большей паникой осознавал, что они не мои!!! Я их чувствовал, но не испытывал... Значит, Оленька. Значит, это возможно ‑ в какой‑то мере ощущать дейрану даже на расстоянии. Меня передернуло: представить, чем были вызваны подобные муки, я не мог... От жуткого страха и завертевшихся в безумной пляске мыслей стало плохо ‑ непривычно плохо физически. Душа разрывалась на части от этой боли и невероятного желания помочь и защитить. А сердце замирало от понимания, что сделать что‑то я не в силах. Как же это выдержал Крейван?!

Обратившись к системе корабля, отправил приказ отложить все и по абсолютному максимуму задействовать всех наших сотрудников и внештатных агентов в поисках на Изорге. Истерзанный самыми невероятными предположениями, прошел в спальню и рухнул на кровать. Закрыв глаза, снова и снова представлял Олю, всем существом стремясь хоть как‑то поглотить, оттянуть на себя эту боль. Не понимать причины происходящего ‑ было кошмаром. Только бы она не погибла!.. Мучительная неизвестность, ощущение невыносимого бессилия были адом. Наверное, переживай я предсмертные муки всех, уничтоженных мною землян, не испытал бы того, что сейчас ощущал, всей этой невыносимой боли, многократно усиленной для меня осознанием того факта, что испытывало их самое дорогое и бесценное для меня отныне существо во Вселенной ‑ Ольга...

В отчаянном стремлении предпринять хоть что‑то действенное, переломив это безысходное бессилие, мысленно стараясь не сорваться от страха, пытался понять ‑ почему она сбежала? Возможно, осознав это, смогу приблизится к пониманию и цели ее путешествия? Снова обратившись к искусственному интеллекту, потребовал предоставить мне всю имеющуюся информацию по действиям Оли.

Увы, даже для создателя системы найти следы ее действий не представлялось возможным ‑ она очень методично зачистила за собой все данные, прекрасно оперируя собственными навыками как при сборе необходимой информации, так и в пользовании системой. Я все же перекинул все предоставленные системой данные аналитикам, с приказом ‑ попытаться найти там что‑нибудь по существу проблемы, что‑то, способное подсказать ее цель или конечный пункт маршрута. Еще раз пробежав все глазами, зацепился за нехарактерную особенность: за месяц ее пребывания на борту 'Эндорры', был единственный контакт по внешней связи, причем накануне побега! Приказав себе не думать о страданиях дейраны, полностью переключился на данный информационный эпизод. Система тут же отобразила мне копию разговора.

Боясь поверить собственным глазам, ‑ увидел маму. От состоявшегося между ними разговора затрясло от ярости: 'Ты же, в лучшем случае, можешь рассчитывать на место постоянной подстилки! Мой сын ‑ и никчемная землянка...' Чувствуя, что начинаю задыхаться от безумной злости на родительницу, вскочил с кровати, в одно мгновение сокрушив все вокруг. Но тут раздался непривычно веселый голос дейраны. Он меня буквально раздавил ужасающим смыслом ответа, заставив скорбно застыть: 'Место постоянной подстилки не впечатляет, поэтому, поразмыслив, решила бросить его сама и совсем!'. Со стоном агонии упал на колени...

Мир любого может рухнуть: или расколоться на крупные осколки, или разбиться вдребезги... Мой же, в данный момент, взорвался, разбив на сколки разумность и выдержку, выпустив вулкан огненной злости ‑ на себя. Жутко было осознавать, что во всем происходящем повинна моя семья. Сначала я шантажом и приказами вынудил ее согласиться на союз со мной, а потом она услышала подобное от моей матери... А если учесть ее изначальное сопротивление... Итог был предопределен, и понять это я должен был сразу! Слепец! Я обязан отыскать ее и разобраться во всем этом!

Отступившая, словно ушедшая вглубь холодного тумана, боль нахлынула вновь с неимоверной силой. Рефлексировать некогда: сначала надо ее найти, а уже потом пытаться исправить собственные ошибки.

Ближайшие ночные часы я наверняка весь остаток жизни буду вспоминать с содроганием. Затрачивая колоссальные силы но то, чтобы контролировать себя и не сорваться в пропасть отчаяния от чувства вины и ощущений дейраны, приказав себе сосредоточиться только на деле, разбирался с координацией действий нашего ведомства на Изорге. По ходу дела просматривал все, по мере готовности отправляемые мне прогнозы. Чувствуя, что упускаю что‑то... почти очевидное, снова и снова просматривал выходные данные, доклады поисковиков. Увы, мысль никак не желала оформиться.

Прогноз Шейн‑огана, которому тоже была поручена работа в рамках основной задачи, в силу его более глубокого, в отличие от остальных, знания Оли, я прочитал с особым вниманием. С вероятностью в 83% он говорил о том, что Изорг она посетила не с намерением затеряться среди нелегалов конфедерации, а стремясь оборвать след путем изменения личностных характеристик или инсценировки собственной гибели. Определенно, с решением по тарну я не ошибся ‑ он уже принес мне пользу. Я и сам предполагал, что Ольге потребуются новые документы, в случае успеха... И тут, словно высветив отдельные моменты, в голове вспыхнули все составляющие ответа ‑ у нее при себе значительные средства, ощущения все длящейся, но не убивающей ее боли и прогноз об изменении личностных характеристик! Конечно, в последнем пункте имелись в виду анкетные личные данные, но почему бы не помыслить более широко? Как Оля, обычно... И тогда выходит, если сложить все вместе... выходит ‑ транслитическая операция! Она решилась на временную трансформацию тела, на полную смену внешнего облика!!! И каждый, с трудом выдавленный из сдавленной спазмами боли груди, выдох недвусмысленно говорил мне о том, что процесс уже идет... и давно! На Изорге как раз встречаются подпольные медицинские центры, которые, вопреки запретам, берутся за подобные операции... С трясущимися от напряжения руками склонился к рабочей зоне системы, отсылая срочное распоряжение немедленно обследовать все структуры Изорга, не гнушавшиеся и транслитрией. Но уже отдавая приказ, я больше всего боялся, что мы опоздаем... И она сумеет сбежать... Исчезнуть...

Раздался вызов зума. После безумного ночного испытания из‑за ощущений Олиной боли и своего последнего открытия говорить с кем‑то не было сил. Я чувствовал себя ‑ опустошенным, помертвевшим. А если не смогу найти? Подобной мысли я не допускал, но сейчас, влетев в нее на полном ходу, ужаснулся последствиям. Крейван, на что же ты обрек меня?..

Звук сигнала не замолкал. Механически взглянув на него с целью выяснить ‑ кому понадобился, обнаружил, что на общении настаивают родители. Каким‑то неживым жестом активировав очередную визуальную панель, уставился в алые глаза матери. Она тоже виновата...

‑ Сын, я сегодня говорила с Нирандой. Она согласна на существование землянки незаметно и где‑то неподалеку от тебя! Прошу, не поступай необдуманно. Ниранда ‑ очень разумная девушка. Она понимает, что твой эниар ей уже не получить, но готова заключить договорной союз и без него, ‑ мама закончила речь с триумфальным видом, с вызовом уставившись на меня.

А я стоял и, почти не понимая, о чем она говорит, бездумно уставившись на лицо давшей мне жизнь, пытался представить свое существование в вынужденной разлуке с дейраной. И не мог... Будущее представлялось в самых отчаянных и мрачных красках.

‑ Гайяр! ‑ недоуменный окрик матери. ‑ Ты, вообще, меня слышишь? Что с тобой? Ты сам на себя не похож!

‑ Оля меня бросила и сбежала, ‑ резко и холодно отрезал в ответ, сумев вынырнуть из своей измученной апатичности. ‑ И полагаю, о ее решении ты узнала раньше меня. Отныне не беспокой меня. Если что‑то понадобится ‑ я сам свяжусь.

Прежде, чем разорвал контакт, уловил потрясенный и какой‑то напряженно‑застывший взгляд матери.

*****

Прошел месяц. Месяц почти без сна. Месяц мучительного и ревностного ада. Месяц напряженной, на грани возможного, работы по поискам Ольги. Безрезультатным. Отчаянным. Обреченным. Кажется, еще никогда мое ведомство за столь короткий срок не проделывало настолько громадный объем работ. И настолько же малоэффективный...

Мама, словно сойдя с ума, снова и снова день за днем весь этот месяц предпринимала попытки связаться со мной. Безуспешные. Упорные. Настойчивые. Говорить с ней, простить то, что пренебрегла моим решением и неимоверно унизила Ольгу, не мог. А осознание того, что и сам вел себя по отношению к ней не лучше, ‑ погружало в состояние тоскливого отчаяния. Как же я хотел найти ее, как стремился к ней, как мечтал хотя бы увидеть ее!.. Но мог довольствоваться лишь тем, что чувствовал ‑ она жива!

Искать неизвестно кого на просторах конфедерации ‑ это даже не невозможно, это ‑ абсурдно. Но я искал. Настойчиво. Неумолимо. Неуклонно. Все, чем я располагал, это три незыблемых факта о ее внешнем виде: пол неизменен, радужка глаз неизменна, рост неизменен. Все! Уцепившись за это, разбирался ‑ в каком виде деятельности не фиксируются все эти критерии? После огромной аналитической проработки структуры конфедерации, выяснил ‑ в армии. Когда пришел к этой мысли, очень испугался. Подобная возможность для землянки была наихудшим вариантом! А при мысли о том, что именно я подтолкнул ее к такому решению, хотелось молча проломить ближайшую стену. Сейчас, помимо поисков кораблей с Измененным экипажем и мест их возможного размещения, космическая армия конфедерации так же сдерживала давление обитателей пограничных нам космических территорий.

Представить Ольгу задействованной на любом из этих направлений военных действий конфедерации было жутко... Поэтому я, ради ускорения поисков, решился на крайние меры.

Глава 25

Кира

‑ Рыжуха, прыгай сразу за мной! ‑ почти неслышный, но при этом необычайно отчетливый шепот Ревуна.

Уже привычно и как‑то дружески тепло было ощущать его плечо рядом. Знать, что случись что ‑ он прикроет.

‑ Прыгай, ити тебя..., ‑ шепот приобрел характер гневного окрика.

‑ Нет, ‑ безмолвно, но решительно мотнула ему головой. Вот как объяснить, что сейчас чувствовала, просто знала, что прыгать нельзя? Там опасно! Почему ‑ не знаю, но шестое чувство буквально душит, требуя двигаться вперед по верхам.

Резкий, привлекающий внимание, но не сильный толчок в носок ботинка. Это расположившийся следом за мной, так же максимально вжавшийся в скалу за спиной в этом подземном тоннеле на неимоверно узкой тропе под самым потолком, айкар ткнул в меня концом огненного автомата. Немного повернув голову и скосив глаза, ловлю его вопросительный взгляд. Он тоже кивком подбородка беззвучно указывает вниз. Я снова несильно качаю головой и тут же читаю вопрос по медленно и отчетливо приоткрывающимся губам:

‑ Боишься?

Опять беззвучно легко качаю головой: 'Нет'. Сам прыжок действительно не беспокоит: идти тут по скользкой узкой тропе (она шириной с мою ступню) в темноте над пропастью гораздо страшнее. Но твердо уверена ‑ идти надо именно так. Поэтому вновь медленно поворачиваю голову к распластавшемуся впереди Ревуну и слегка дергаю подбородком, показывая, что движение вперед должно продолжиться. И он, на миг закатив глаза, блеснув странно синеватыми белками в приборе ночного видения, неимоверно осторожно начинает двигаться, стремясь переместиться дальше. Я максимально собранно и осторожно копирую его движения. За мной Хромой, за ним остальные ‑ все семеро, весь наш квадр. Медленно, плавно и бесшумно перемещаемся, и тут я понимаю, почему Ревун настаивал на смене характера продвижения вперед.

Прямо перед нами и так безмерно узкая тропа превращалась... в лаз. С потолка, вплотную к краю, примыкал какой‑то скалообразный вырост, создавая у тропы естественную стену противоположную скале. И все бы хорошо, но ширина этого лаза... Если я еще пролезу... ой, с новыми формами может быть и я застряну, то мощный тарн или айкар... это безнадежно. Если застрянет хоть один ‑ нам всем конец. Те, кто пройдет раньше, ‑ не смогут вернуться, а те, что позади... одни не справятся! А ведь еще 'вертушку' тащат...

Ревун все это понял сразу и сейчас снова вопросительно взглянул на меня. Я взволнованно провела языком по губам: было страшно ошибиться и привести весь квадр к гибели. Быстро скользнула взглядом вниз ‑ там где‑то далеко внизу была вода. Очень тихая, темная, ее поверхность вообще не колыхалась. А впереди ‑ непонятный крохотный лаз, и не известно, какой длины и что в конце... А может быть, все же прыгнем? Пусть в странном поле притяжения этой планеты вообще не срабатывали магнитные крепежи наших ботинок, иначе можно было бы пролезть прямо по отвесной скале, а не трястись от мысли, что не удержишься на узенькой тропке. Прыгать или нет? Прислушавшись к себе еще раз, поняла ‑ нет! Причем, очень категорично!

Понимая, что айкар так и наблюдает за мной, уверенно качнула подбородком в сторону лаза. Он поморщился, с сомнением глядя на меня, но сделать ничего не мог, даже если был не согласен. Нападающим в нашем квадре была я, а атакующим оставалось только одно ‑ подчиниться, уповая на удачу. Что он и сделал. Насколько позволяло окружающее пространство, быстро и тихо подобрался, перестегнув назад оружие и максимально ужавшись, осторожно и пластично начал ввинчиваться в лаз. Я, неожиданно сообразив, выдернула из специального отсека гибкого скафандра трос из очень прочного термосплава с крохотными карабинчиками и, пристегнув к специальному крючку на спине айкара, прикрепилась и сама, передав Хромому, а он ‑ следующему... Так мы были скованы вместе. Или справимся, или погибнем!

Ревун, между тем, почти исчез в лазе. Только бы прошел, хоть бы этот участок был неглубоким, только бы дышать мог, только бы не застрял... Представить себе ощущения живого существа, застрявшего в темноте в неимоверно узком, сдавливающем со всех сторон пространстве, когда ни шевельнуться, ни развернуться, ни вздохнуть нормально... и все это в холодной неподвижной темноте... жуть! Это как заживо замурованный. Только бы прошел...

Не осознавая сколько так простояла, я напряженно всматривалась в темноту отверстия, даже не осознавая бесполезность этого ‑ ничего не было видно. Неожиданно трос дернулся ‑ два раза, заставив меня встрепенуться ‑ прошел! Это был наш условный сигнал. Уфф..

Бросив быстрый взгляд на Хромого, в точности повторив маневры Ревуна, тоже скользнула в лаз. Идти приходилось боком, втягивая живот и вжимаясь в скалу, но даже при этом ощущение угнетающего давления не оставляло ни на миг, вжимая грудь и придавливая спину, затрудняя дыхание. Ползла я так, по ощущениям, неимоверно долго, но неожиданно проход стал ощутимо шире, позволив мне даже развернуться лицом вперед. Тогда же я уловила и слабое свечение впереди. Сразу распознав сигнальный фиолетовый свет, увереннее устремилась вперед, понимая, что это Ревун стремится приободрить и указать путь. Дальше проблем не возникло и уже через полметра, обогнув резкий выступ, увидела айкара и сразу же дважды дернула трос.

Потом мы долго и напряженно ждали... каждого. Когда шел тарн ‑ а он был самым мощным ‑ у меня от страха судорогой свело мышцу на ноге. Так и сдерживаясь от крика боли, кусая губы, я напряженно его ждала. За ним еще двое... Как и боялись, Громила намертво застрял... А значит, и мы...

‑ Рыжуха! ‑ резкий окрик вырвал из мутного, насыщенного страшными воспоминаниями сна. ‑ Сколько тебя учить ‑ не спи после приема тиренгов, кошмары замучают.

Ревун по‑свойски сгреб меня в охапку, на миг приподнял в воздух, чтобы тут же опустить обратно, но уже пристроив мои ноги на своих коленях.

‑ Эхх, хорошо как... Люблю перелеты. Внутри конфедерации вряд ли нападут, так хоть расслабиться можно, ‑ как‑то по‑доброму протянул он.

Я, все еще со сна, неловко кивнула и тут же была захвачена двумя достаточно болезненными ударами по бокам.

‑ Опять ты замечталась?! Что ж вы, земляне, наивные такие. С таким подходом до рестарта не дотянешь! ‑ сурово отчитал меня атакующий.

‑ Не, ‑ восстанавливая дыхание, замычала я. ‑ Надо дотянуть, я только ради этого и пришла.

‑ Так мы все только ради этого в эту свистопляску впряглись, ‑ несколько резковато возразил он. ‑ Но прежде надо три с половиной года на благо конфедерации 'отстоять', а по статистике, это хорошо, если процентам восьми добровольным рядовым удается.

‑ Зато потом, представляешь? Свобода... Полная независимость... Никому не подчиняешься... Никому ничем не обязан. Никто ни к чему не принудит! ‑ я осторожно сжала его ладонь.