Влияние закона

Закон – единственная ручка настройки, которая полностью в наших руках. Существенно влиять на социум мы уже не можем – слишком много каналов формирования ценностей. Безусловно, некоторые умственно неразвитые энтузиасты любят кричать о пропаганде каких-нибудь ценностей, призывая сделать все как «раньше». Но очевидно, что в наше время, поставить под контроль все средства формирования ценностей невозможно, а использовать их – слишком дорого. Влиять на человеческую природу мы тем более не в состоянии. Хочется верить, что человечество все же отказалось от попыток вывести насильственным путем очередного «сверхчеловека». Влиять на повседневность, инфраструктуру и технологии, человечество тоже может только очень ограниченно. Зато законотворчество – полностью в наших (в смысле – в людских) руках. Однако, наивно думать, что в этой области, стимул равен реакции, и что если мы что-то запретим, то оно и «запретится». Разумеется, мы не говорим о слабых рассудком людях, считающих, что если мы запретим, скажем, аборты, то женщины перестанут их делать, или если расстреливать за взятки, то коррупционеры перестанут их брать. Но и в среде более интеллектуально одаренных людей бытует представление о возможности существования неких «правильных» законов, которые способны непосредственно улучшить нашу жизнь, не вызвав негативных последствий. Если бы все было так просто…

Чтож, давайте попробуем хотя бы в общих чертах понять, как сказываются на системе попытки ее регулировать. Притом регулировать путем запретов и серьезной борьбы с нарушениями. Возьмем такое законодательное явление как запрет проституции. Это древнейшая профессия, всю историю балансирующая на грани естественного и неприемлемого. Этот род занятий долго пытались запрещать, и здесь накоплен достаточный для анализа опыт.

Социум. Запрет проституции как социального явления порождает социальную шизофрению, «двоемыслие». С одной стороны, запрещаемое явление становится социально неприемлемым. Добропорядочные, законопослушные граждане начинают относиться к проституции с презрением. Но явление осталось, есть спрос, существуют и люди, занятые в этой сфере. В результате, группа «работников» этой индустрии маргинализируется, создается альтернативный социум с альтернативными же ценностями. Человек не может жить без ценностей, и рано или поздно находит группу «братьев по разуму». В итоге, запрет проституции порождает количественный рост маргинальных групп, которые живут по альтернативным ценностям, и которым законы остального мира «не писаны». Людям нужны ценности и если их отторгает «здоровая» часть общества, они вольются в «нездоровую», усиливая ее и перенимая извращенные представления о должном и правильном.

Человек. Мотивация, особенно такая мощная как сексуальная, найдет способ реализации. Или же, неспособность реализации базовых потребностей приведет к серьезным психическим проблемам. Или и то и другое. Проституция является достаточно болезненной социальной темой, здесь много ангажированных сторон, пытающихся заработать определенный политический капитал на эксплуатации этой проблемы. Но независимые исследования говорят, что легализация проституции ведет к ощутимому снижению преступлений на сексуальной почве[133]. Примеры реальной законотворческой деятельности подтверждают эти выводы[134]. Соответственно, чем строже наказание, чем выше издержки, тем выше и компенсация, которую приходится заплатить обществу за невротизацию конкретных людей.

Повседневность. Запрет проституции на уровне повседневности ведет к тому, что «точки продажи услуги» перемещаются на периферию, в гетто, подальше от глаз «добропорядочной публики». Пользование услугами становится дискомфортным, антисанитарным, неорганизованным должным образом. Что причиняет не только неудобства «продавцам» и «покупателям», но и ведет к росту венерических заболеваний. Опыт легализации проституции показывает резкое снижение числа болезней, передающихся половым путем[135].

Инфраструктура. Вокруг явления, в котором заняты люди, всегда складывается какая-то инфраструктура, и проституция не исключение. Запрет проституции совершенно очевидным образом создает криминальную инфраструктуру. Ведь незаконное явление надо кому-то и как-то продавать, защищать, контролировать. Опыт «сухого закона» в США однозначно говорит о связи роста организованной преступности и политики запретов[136]. Существование криминальной инфраструктуры вокруг проституции очевидно, выход же явления в правовую плоскость эту инфраструктуру уничтожает или сводит ее влияние к минимуму.

Технологии. Разумеется, преступность всегда более изворотлива и креативна, нежели неповоротливые законотворцы. Криминал начинает быстрее использовать технологические новинки в своей деятельности. Например, проституция очень широко представлена в интернете, как в скрытом виде, маскируясь на сайтах знакомств, так и вполне в явном. И кто знает, каких еще дров могут наломать законотворцы, в попытках побороть распространение проституции в сети.

В общем, можно сделать вывод, что влияние закона на состояние системы практически никогда не достигает поставленных целей. Система гибко адаптируется под попытки регулирования, в итоге больше приводя к появлению новых проблем, чем к решению существующих. Впрочем, это не говорит о том, что системы регулирования бессмысленны. Без них мы вряд ли сможем существовать. Система регулирования – основной инструмент управления системой. Но и использовать его стоит системно, не надеясь на то, что все вдруг изменится как по волшебству. Чтобы искоренить негативное явление нужно понимать системные причины, анализировать все возможные последствия, предупреждать их и вообще пытаться влиять не напрямую, а опосредованно. Трансформировать системные явления нужно через изменения всех элементов системы, чтобы это привело к искомому результату.

16 мая 1985 года, произошло событие, радикально изменившее ход истории: вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения». Аналогичные указы вышли во всех союзных республиках СССР и началась огромная по масштабам акция, названная в народе «сухим законом» Михаила Горбачева. Правительство пошло на беспрецедентные меры по сокращению употребления спиртных напитков даже в ущерб бюджету (алкоголь составлял значимую часть бюджетных поступлений в СССР, по некоторым сведениям от 25 до 30%) [137]. Но сохранять статус кво далее было уже невозможно: ситуация зашла слишком далеко.

В 1984 году, уровень потребления алкоголя в СССР составлял около 14,2 литра на человека в год, что за вычетом детей, непьющих женщин и мужчин, делала статистику откровенно пугающей: 80% мужчин от 15 до 65 лет выпивали в среднем 220 поллитровых бутылок водки в год. «Пьяные смерти» составляли 525 тысяч или 31,8% всех зарегистрированных смертей (в 1995 году соответствующий показатель для США составлял 4,4%, для Канады - 3,1%). Доля пьяных среди погибших насильственно смертью (убийства и самоубийства, травмы, пожары, отравления и прочие причины) составляла 59,3% [138]. Экономический и социальный ущерб от пьянства был огромен.

Антиалкогольная кампания стала самой масштабной за всю историю российского государства. Вдвое, с 4р70коп до 9р10коп подорожала дешевая массовая водка, почти в 5 раз было сокращено число магазинов, торгующих спиртным, время работы оставшихся торговых точек также сократилось: водка продавалась только с 14:00 до 19:00. За пьянство на рабочем месте стали увольнять, за распитие в общественных местах – арестовывать, появились «безалкогольные зоны», начала вводиться талонная система на продажу алкоголя. Пропагандистские усилия были не менее масштабны: из кино- и фото контента стали удалять изображение процесса употребления алкоголя, в «Общество борьбы за трезвость» стали «добровольно-принудительно» сгонять всех членов Коммунистической партии. По некоторым данным было уничтожено до 30% виноградников, под бульдозер шли тысячи гектаров не только технических, но и коллекционных сортов винограда. Не сумев защитить дело своей жизни, покончил с собой Павел Голодрига –ученый с мировым именем в области селекции и виноделия [139] …

Однако, отчеты о результатах все же обнадеживали. Официально зарегистрированные продажи алкоголя упали в 2,5 раза. Рост ожидаемой продолжительности жизни мужчин увеличился на 3,2 года, на 33% уменьшилось число самоубийств, почти вдвое сократилось число убийств (с 12,9 на 100 тысяч человек в 1984 до 7,4 на 100 тысяч человек в 1987). В общей сложности, антиалкогольная кампания помогла сохранить жизни 1,22 млн человек [140]. Но, как говорится, есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика. Советская отчетность попадает под это принцип на все 100. А у каждой медали есть свой обратная сторона, система всегда реагирует на подобные изменения. За все приходится платить.

Резко выросла продажа сахара, вслед за ним – кондитерских изделий из него, что в плановой экономике стало серьезной проблемой. Сахар стал дефицитом. В 1987 году на самогоноварение было использовано 1,4 млн тонн сахара, что приблизительно эквивалентно 140 млн. декалитров самогона. Это в значительной степени компенсировало падение официальных продаж спиртного. И это не считая конфет и крахмалосодержащего сырья, также пригодного для кустарного производства. Взлетело употребление суррогатов: продажа клея БФ выросла с 760 тонн в 1985 до 1 000 тонн в 1987, стеклоочистителя с 6,5 до 7,4 тыс. тонн. Объем продаваемой парфюмерной продукции вырос с 3,2 млрд руб до 4,5 млрд руб в 1987. Появились экзотичные, но весьма популярные способы употребления суррогатов, такие как спиртосодержащий гуталин, который намазывался на хлеб, и дихлофос, токсичный инсектицид, употреблявшийся вместе с пивом для усиления эффекта. И это была только вершина айсберга.

Спиртное стало альтернативной валютой, притом валютой, гораздо более стабильной, чем рубль, который вызывал меньше интереса, чем поллитровка, особенно в сельской местности. Подпольная сеть продаж алкоголя местами начала превалировать над официальной. Но самое главное – «сухой закон» открыл ворота для наркомании и токсикомании. Количество зарегистрированных наркоманов выросло с 9 тысяч в 1985 до 20 тысяч в 1987. Но эти цифры – однозначное лукавство государственной статистики. «Комсомольская правда» в 1987году опубликовала данные опросов студентов ПТУ Вильнюса: на последнем, 3м курсе обучения, только 3,9% не имели опыта употребления наркотических и токсикологических веществ. Из 970 опрошенных в конкретном ПТУ, на учете состояли только 6 человек, но 40% анонимно признались, что употребляли или употребляют наркотики. По данным другого анонимного опроса, в употреблении признавалось от 10% до 35% учащихся ПТУ, при этом на учете не состоял никто [141].

В. Ф. Грушко (бывший первый зам. Председателя КГБ СССР) в своих воспоминаниях «Судьба разведчика» написал: «мы получили целый букет проблем: астрономический скачок теневых доходов и накопление первоначального частного капитала, бурный рост коррупции, исчезновение из продажи сахара в целях самогоноварения… Короче, результаты оказались прямо противоположными ожидаемым, а казна недосчиталась огромных бюджетных сумм, возместить которые оказалось нечем». В 1987 году, массовое возмущение и экономический ущерб, перешедший в масштабный кризис, вынудили правительство свернуть «сухой закон». Начался откат назад: к 1991 году, потребление алкоголя вернулось на исходный уровень, но нарастание продолжился до 1994 года. Особенно бурный рост начался после 1991 года, когда падение СССР и либерализация привела к открытию рынков, которые быстро наводнило дешевое некачественное импортное спиртное. Потребление для группы старше 15 лет достигло умопомрачительных 19 литров чистого алкоголя в год.

Попытки управлять системой директивно, через непосредственное регулирование, не только привели к ряду негативных последствий и дальнейшему откату к исходным позициям. «Сухой закон» явился главным фактором, уничтожившим последние остатки лояльности к коммунистическому режиму. «На недельку до второго закопаем Горбачева», «чтобы решить проблему пьянства нужно стукнуть кирпичом по родимому пятну» - фольклор метко отражал отношение к инициативам Партии и Правительства. Социальные проблемы не решаются запретительными методами. Не сумевший этого понять режим, закономерно рухнул.

В этом и заключается главный принцип системного мышления – видеть все элементы системы, связи этих элементов и прогнозировать реакцию системы на изменения. В этом заключается главный принцип системного управления – влиять не напрямую, волюнтаристски, а как-бы крутить ручки настройки, подталкивая систему к нужному состоянию. В реальности, конечно, все еще сложнее – одна вводная вызывает ответную реакцию всех остальных элементов системы, сигналы от каждого элемента опять же влияют на все остальные. И вся та взаимосвязанная система начинает колебаться. Какие пойдут круги по воде, если в бочку с водой одновременно бросить шесть камней?

Примерно таков образ системы, которая реагирует на изменения и пытается уравновесить саму себя, снижая возможный уровень энтропии, приводя себя к наименее энергозатратному состоянию. Мир устроен удивительно сложно, но вместе с тем удивительно разумно. Он постоянно изменяется, при этом постоянно поддерживая собственное равновесное состояние. И каким бы ужасным и бесчеловечным он ни казался нам, никакие идеи радикального улучшения мироустройства не могут его серьезно изменить. Они вызовут лишь искажения, которые система будет стараться компенсировать. Но не пытаясь насильно изменить логику системы, а соответствуя ей, можно выйти на более высокий уровень эффективности управления.