Братья и сестры

В доме Кэмеронов было два пианино, одно для занятий, другое – для развлечения, и в нашем доме всегда звучала музыка. Когда у Дороти, нашей мамы, было хорошее настроение, она играла сюиту из балета «Щелкунчик», а когда грустное – вальс «На прекрасном голубом Дунае». Мы все быстро научились считывать мамины музыкальные намеки. Старшая сестра Конни и братья Джейми и Кристофер играли музыку собственного сочинения. Лори предпочитала классическую музыку, которая успокаивала ее, особенно когда она сильно уставала. Оба пианино в доме Кэмеронов были все время заняты, и нам приходилось договариваться и соблюдать очередь. Остальные воспринимали музыку посредством наших стараний, но в нашей семье все без исключения впитывали музыку каждой клеточкой своей души. Особенно здорово играли Джейми и Кристофер, у них был природный талант. Они могли импровизировать часами, иногда у них получались такие темы, под которые нам, девочкам, хотелось танцевать.

Раз в неделю к нам приходила преподаватель – сестра Мэри Джейн, у нее мы научились читать ноты, узнали, что делать левой рукой. У меня хорошо получалось подбирать на слух, а читать ноты – хуже. А моя сестра Конни, наоборот, хорошо играла по нотам, но не умела подбирать музыку.

К сожалению, во многих семьях существует своего рода иерархия, при которой дети, добившиеся заметных успехов, получают больше внимания, чем те, чьи успехи не были сразу видны. Творческому человеку больше всего на свете нужна поддержка, мы должны осознавать, что мы и сами получаем эту поддержку, и даем ее детям.

Надо быть очень осторожными, когда пытаемся сравнивать своих детей друг с другом. Конечно, все дети разные, и это нормально – замечать различия и сходства у детей, растущих в одной семье. Если повесить на одного из них ярлык «музыкальный ребенок», то очень легко сбить остальных детей с пути в той области, где они могли бы найти радость, а со временем и преуспеть.

Существует соблазн изначально убрать саму причину возможной конкуренции в семье: удержать детей от занятий одним и тем же. Но в этом случае мы ограничиваем их свободу выбора. Если старший ребенок уже играет на кларнете, это совсем не означает, что кларнет «занят» и младший ребенок должен выбрать какой‑то другой инструмент. Но верно и другое: если старший ребенок играет на кларнете, это не означает, что и младший ребенок должен тоже играть на кларнете. Когда мы поддерживаем ребенка в свободных поисках себя, мы даем ему возможность делать открытия и развиваться как личность.

Мой коллега Майкл рассказал, каково ему было расти в семье, где было четверо детей. «У нас с братьями и сестрами разница по четыре‑пять лет, – говорит он. – Мы все в какой‑то момент учились играть на музыкальных инструментах. Отец у меня очень спортивный, поэтому все мы тоже занимались каким‑то спортом. В семье существовало несколько базовых правил, которые все помнили и которым все следовали: мы занимались музыкой и спортом и должны были хорошо учиться в школе. Эти установки были общими для нас, однако все мы выросли очень разными людьми». Все четверо живут сейчас в разных концах страны и занимаются разными вещами. Старший сын преподает в колледже в Бостоне. Его сестра работает медсестрой в Южной Каролине. Средний сын остался в городе, где вырос, и работает учителем в начальной школе, которую окончил сам. А мой друг – сценарист, живет в Голливуде.

«Все они очень разные, – говорит их мать. – Двое из них могли стать неплохими спортсменами, а двое других ненавидели спорт. Только один из моих детей был по‑настоящему увлечен музыкой, но всем им она нравилось – в той или иной степени. Мне кажется, что мы правильно делали, разрешая им следовать своим интересам и поддерживая их, чтобы каждый развивал свой талант».

На это я сказала ей, что такой подход встречается очень редко, но именно благодаря тому, что она настаивала на индивидуальности, каждый из ее детей стал успешным в выбранной им сфере.

«Я не знаю, редкий это подход, или нет, – говорит она. – Мне он казался единственно правильным. Худшее, что я могла сделать, – попытаться вырастить из своего ребенка не того, кем он был на самом деле. Если дети живут в одной семье, у одних родителей, это отнюдь не означает, что все хотят одного и того же. Четыре разных человека все равно проживут четыре разные жизни. Но самое главное: все должны друг друга поддерживать. Это правило не обсуждается. В моем доме никто не имел права отпускать язвительные замечания в адрес брата или сестры. Если кто‑то решал попробовать что‑то сделать, никто не смел его осуждать… Да, – продолжает она, – дети до сих пор иногда ссорятся. Но мнения друг друга уважают. И знают, что всегда могут рассчитывать на поддержку семьи».

Предоставляя свободу и уважая мнение друг друга, мы позволяем порывам стать действиями, а интересам развиться в настоящее увлечение. Если мы подаем пример искренности, дети учатся вести себя так же. Старшие братья и сестры пытаются наставлять тех, кто младше, а младшие вдохновляют тех, кто еще моложе. Если мы внушаем детям, что нужно быть благородными и отзывчивыми, и при этом не давим на детей, позволяем каждому выражать свое «я» по‑своему, они учатся быть собой, но при этом дают и другим возможность быть собой и не бояться выражать свои желания.