ГЛАВА II. Гражданская идентичность подростков в условиях политической модернизации России

Процессы модернизации российского государства в последние десятилетия оказали огромное влияние на изменение всех сфер общественной жизни, в том числе и на трансформацию ценностей, положенных в основу идентификации различных поколенческих когорт. На Западе эти основополагающие ценности гражданственности принято называть ценностями самовыражения. Именно эти ценности самовыражения превращают модернизацию государства в процесс развития, который направлен на путь формирования гуманистического общества нового типа, спектр прав которого простирается от удовлетворения базовых потребностей граждан до защиты и укрепления их политических и гражданских прав. Однако, во всех государствах факторы, влияющие на трансформацию ценностей самовыражения и развитие гражданственности, взаимодействуют и проявляются по-разному. Специфичны и условия формирования гражданской идентичности, возникшие под воздействием модернизационных процессов как вне, так и внутри государства.

Таким образом, в рамках данной главы целесообразно рассмотреть круг следующих вопросов:

· определить факторы и условия, детерминирующие гражданскую идентичность различных поколенческих когорт в Российской Федерации, в частности российской подростковой молодежи;

· выделить особенности формирования гражданской идентичности российских подростков в условиях становления новой государственности;

· выявить специфику гражданской идентичности подростков, а также роль институтов государственной власти в ее формировании в Волгоградской области.

2.1 Условия и факторы формирования гражданской идентичности в России

Современная российская государственность находится на новом этапе модернизации с момента образования Российской Федерации. Как известно, модернизационные процессы проистекают в непосредственной связи с социально-экономическим развитием, которое в свою очередь ведет к закономерным и прогнозируемым изменениям в культурной и политической жизни. Исследования, проведенные Рональдом Инглхартом и Кристианом Вельцелем[99] в восьмидесяти государствах мира, свидетельствуют о том, что социально-экономическое развитие определяет векторы общего развития того или иного государства, уровень активности/пассивности гражданского общества, величину участия населения в политике, изменение гендерных ролей, отношения к власти и другие перемены. Наблюдается определенная зависимость между успешностью в социально-экономическом плане государства и зрелостью его гражданского общества, позитивной гражданской идентичностью. Исходным моментом развития в социальной и экономической сфере являются технические инновации, повышающие производительность труда, определяющие профессиональную специализацию; повышение качества образования и уровня доходов населения; что влечет за собой диверсификацию форм взаимодействия между людьми, и все большую роль начинают играть договорные отношения, нежели модель руководство/подчинение. Все эти изменения обуславливают трансформацию ценностей самовыражения, которые лежат в основе гражданского индивидуализма и идентификации по принципу гражданственности. По мнению авторов, именно социально-экономическое благополучие государства и его граждан повышает значимость личной независимости общества, на которой базируется развитое гражданское общество (схема 1.).

Схема 1. Эмансипационное воздействие социально-экономического развития по Р. Инглхарту и К. Вельцелю.

Однако стоит отметить, что по мировоззрению и поведению граждане развитых и развивающихся стран значительно отличаются. Как утверждают авторы, ценностные системы развитых обществ меняются последовательно и направление их изменений возможно предсказать. Хотя и эти изменения не происходят одновременно, поскольку у каждого государства свои темпы модернизации, которые не всегда зависят от глобальных коммуникационных систем. Поэтому в странах бывшего СССР и новой России ценности самовыражения стали развиваться значительно позже, нежели в развитых европейских странах, несмотря на то, что и те и другие интегрированы в единую глобальную коммуникационную систему.

Отечественный исследователь идентичностей населения Российской Федерации М.Н. Губогло также уделял значительное внимание зависимости уровня социально-экономического развития и формирования гражданской идентичности. Проведя исследования в 16 республиках России, он пришел к выводу: чем выше доходы семьи, в которой растет подросток, тем выше его осознание своей гражданской идентичности с гражданами республики и Российской Федерации в целом. Автор выделяет среди семнадцатилетней молодежи республик титульную и русскую по этническому признаку, а также билояльную, прореспубликанскую и пророссийскую по отношению к республиканскому и общероссийскому гражданству. Исследования М.Н. Губогло свидетельствуют о том, что при наличии стабильного материального положения семьи как титульная, так и русская молодежь республики становится билояльной друг к другу и к гражданству российскому и республиканскому[100].

Таким образом, обеспеченность семей, в которых воспитывается подросток, выступает фактором формирования его гражданской идентичности. Однако независимо от уровня материального и финансового благополучия семей у подростковой молодежи присутствует билояльное отношение к гражданству республики и государства. Фактором, воздействующим на процесс конструирования позитивной гражданской идентичности, становится социально-экономическое развитие, которое позволяет гражданам быть более активными в жизни гражданского общества. Из результатов исследований, проведенных Левада-Центром на протяжении последнего десятилетия[101], важно отметить, что гражданская активность повышается вместе с установлением материального благополучия. На данном отрезке времени наиболее успешными были 2007-2008 гг., затем наблюдается некоторое снижение доходов населения, что влечет за собой уменьшение гражданской активности и рост протестных настроений.

Большую роль играет и раскол в мировоззрениях по поводу гражданской принадлежности у представителей молодежи подросткового возраста различных национальностей РФ. В исследовании, проведенном в 1997 г. принимали участие жители нескольких столиц республик Российской Федерации: Майкопа, Владикавказа, Элисты, Кызыла, Нальчика, Ижевска, Якутска, Уфы, Махачкалы, Казани, Улан-Удэ, Петрозаводска, Саранска, Йошкар-Олы, Чебоксар, Сыктывкара. Были получены следующие данные: 91,3% респондентов титульной молодежи считают себя полностью и в значительной степени гражданами своей республики; общероссийское гражданство признают 87,6% русской молодежи тех же республик. Из проведенного исследования М.Н. Губогло заключает[102], что виден раскол в осознании гражданской принадлежности между представителями титульной и русской семнадцатилетней молодежи, проживающей в одной и той же столице республики, но идентифицирующие себя различными идентичностями: республиканско-гражданской и общероссийско-гражданской. В этой связи необходимо отметить, что наличие толерантного отношения к существованию двойственной гражданской идентичности у представителей различных республик Российской Федерации наблюдается в 71,1% (среди титульной молодежи) и 64,0% (среди русской молодежи) случаев. При таком условии поляризации в подобной идентификации не наблюдается, то есть обе идентичности не вступают в противоречие, а наоборот, успешно взаимодействуют. Тем не менее, существует иная тенденция – 12.2% опрошенных титульной молодежи признают только одну модель гражданской идентичности, республиканскую. Им соответствует группа русской молодежи, которая в свою очередь признает только общероссийскую гражданскую идентичность, абсолютно не принимая республиканскую, - 18,8%. По мнению автора, истоки такого противоречия коренятся в непрерывном противостоянии и борьбе за властные и иные ресурсы между федеральными и региональными, местными элитами.

По результатам опроса, проведенного в 2007 году среди населения республик Российской Федерации, подтвердилось существование проблемы «двойственности» гражданской идентичности. У титульных национальностей более высокой остается этническая и республиканская идентичность. В Саха (Якутии), например, 97% якутов идентифицируют себя с республикой и 92% с этнической общностью, причем, 83% ощущают значительную степень связи с республикой и 72% опрошенных с национальностью. Тем не менее, большая часть русских и якутов одновременно идентифицируют себя с гражданами России[103]. Опросы показали, что наиболее важными идентичностями для подростковой молодежи России являются гражданская, национальная, имущественная и религиозная. Хотя, необходимо отметить, что вышеперечисленные идентичности по интенсивности проявления показывают на существование различных «проблемных» факторов в формировании гражданской идентичности. В республиках Северного и Южного Кавказа и Татарстана ярко прослеживается преобладание национального и религиозного компонента идентификации над имущественным и общероссийским гражданским у представителей титульной молодежи. В остальных республиках большую роль играют гражданская и имущественная идентичности, разница в интенсивности которых не превышает 15%. Лидирующее положение среди представителей титульной нации в республиках занимают те, кто идентифицируют в большей и значительной степени себя гражданской (республиканской) и национальной идентичностью, затем следуют религиозная и имущественная идентичности. Стоит уделить внимание и тому, что среди 16 республик, чьи представители приняли участие в опросе, также не всегда единодушны в мировоззрениях. Жители кавказских республик и Татарстана большее внимание уделяют религиозной и национальной идентичностям, нежели представители остальных республик. В свою очередь, в республиках, где уровень жизни ниже, чем по всей России, значительное внимание уделяют имущественной и гражданской идентичностям. Причем, существенно усиливаются эти показатели при сравнении результатов опросов титульной и русской молодежи. Из этого следует, что у титульной молодежи преобладает гражданская республиканская и национальная идентичности, которые фактически взаимодействуют как единое целое, в то время как, у русской молодежи этих же республик значительнее выглядит имущественная идентичность. В этой связи необходимо указать на важнейший фактор формирования гражданской идентичности на всей территории Российской Федерации – реализацию национальных программ и проведение национальной политики. Одна из особенностей российского государства заключается в его многонациональности и поликонфессиональности, обуславливающих и этническое, и культурное, и социально-политическое многообразии России. В этих условиях формирование гражданской идентичности невозможно без учета национальных особенностей страны, которые, как видно из исследований, в одном случае способствуют консолидации российского общества, а в другом играют роль «камня преткновения» на пути конструирования универсальной модели гражданской идентификации.

Важным условием, благоприятствующим процессу формирования гражданской идентичности, стало отсутствие в паспорте россиянина графы «национальность». Владикавказский центр политических исследований ИЭА РАН провел 29-30 ноября 1997 года исследования[104] по этому поводу, и выявил, что 42% граждан Северной Осетии-Алании отрицательно относятся к такому нововведению, 43% респондентов отнеслись к этому позитивно или безразлично, только 15% опрошенных затруднились с ответом по данному вопросу. Действительно, после выхода данного закона, молодежь в республиках Российской Федерации разделилась на два лагеря. Титульная молодежь считала наиболее важной республиканскую гражданскую идентичность, в то время как русская молодежь была сторонницей общегражданской идентичности. Таким образом, удаление графы «национальность» с одной стороны, уравняло в правовом и скорее политико-психологическом плане представителей разных национальностей Российской Федерации, с другой же стороны, оно укрепило институт не российского гражданства, а скорее, республиканского гражданства. Усилению второго фактора послужили внесенные изменения в республиканские Конституции касаемо этого закона. В одних документах республиканское и российское гражданства уравнивались, фактически были равнозначны, в других же проводилась четкая правовая граница, зачастую с перевесом в сторону большей правомочности республиканского гражданства.

Немаловажную роль в конструировании гражданской идентичности играют и факторы формирования лояльности различных этнических, национальных и религиозных групп друг к другу. К таким факторам лояльности относят пол и территорию проживания (город/село). Было выявлено, что в процентном отношении высокий показатель наличия прореспубликанской идентичности демонстрировали те респонденты, которые принадлежали к титульной молодежи республик, и чье детство прошло в сельской местности, средних и малых городах. Особенно ярко выражены симпатии у титульной нации региона к прореспубликанской идентичности в средних городах (17,0%), у русской же молодежи – в малых городах (5,8%) и поселках городского типа (5,6%). Но, и для русской, и для титульной молодежи, рожденных в крупных городах (от 57,7% до 69,3%) и столицах республик (от 68,7% до 73,1%) характерен высокий показатель билояльного отношения к гражданской идентичности[105]. Интересен тот факт, что показатель билояльного отношения к гражданской идентичности выше среди юношей (73,1%) титульной национальности республик, нежели среди девушек (69.5%), у представителей русской национальности эта пропорциональность обратная – у девушек (65,3%) и у юношей (62,4%). Иная ситуация сложилась при выявлении приверженцев прореспубликанской идентичности: у титульной – юноши (12,7%), девушки (13.0), в то время как у русской – юноши (3,3%), девушки (4,2%). Прореспубликанская идентичность у титульной молодежи значительно выше, нежели у русской, однако, и у тех, и у других девушки идентифицируют себя гражданами республики чаще, чем юноши. Пророссийская идентичность наблюдается чаще у русской подростковой молодежи, а именно юноши (20,4%), девушки (17,4%), чем у титульной – юноши (3,2%) и девушки (2,9%).

Таким образом, стоит выделить важный фактор формирования толерантности, как одной из важных ступеней к конструированию общероссийской гражданской идентичности, - это территория проживания. Чем меньше было поселение, в котором прошли детские годы респондентов, тем выше показатели их прореспубликанской идентичности, чем показатели наличия российской гражданской идентичности.

Существенную роль в конструировании гражданской идентичности играет семья, как один из важнейших агентов ее формирования. В этой связи отечественными исследователями было выявлено, что межпоколенные диалоги и формирования идентичности находятся в непосредственной зависимости. Круг вопросов, по которым у молодежи и ее родителей возникают противоречия ограничен четырьмя важными темами: выбор профессии, политика, соблюдение обычаев своего народа, религия. Из этого следует, что семья как агент формирования идентичности стоит в оппозиции иным агентам, которые конструируют у подростка противоречивые воззрения на политику и выбор будущей профессии, что является важным показателем гражданской активности. Недопонимание между родителями и их детьми объясняется и тем, что эти поколенческие когорты прошли различные этапы идентификации и социализации, а также подверглись конструированию нескольких идентичностей, присущих СССР и Российской Федерации.

Зарубежные исследователи также отмечают важность учета межпоколенческих различий при конструировании гражданской идентичности молодежи. Наблюдения, проведенные в нескольких десятках стран, выявили межпоколенческие различия: молодежь делает куда больший акцент на ценностях самовыражения, чем пожилые люди, в результате чего в этих странах за счет естественного воспроизводства населения произойдет общий сдвиг к таким ценностям. И с 1981 по 1990, и с 1990 по 2000 год масштаб распространения этих ценностей в богатых демократических странах увеличивался. В период с 1981 по 2001 г. было проведено 195 опросов в ходе 4 волн Values Survey, в которых приняло участие 265 037 респондентов. В результате, смещение этой группы по отношению к общемировой средней величине по шкале «ценности выживания/самовыражения» составляло 0,51 стандартного отклонения. К 1990 году средний показатель по данной шкале для 17 богатых демократических стран отставал от той же общемировой средней величины уже на величину 0,98 одного стандартного отклонения. А по результатам «волны» 2000 года средний показатель для тех же 17 стран находился на расстоянии 1,25 стандартного отклонения от общемировой величины, т.е. чистый рост в предсказанном направлении по этому измерению кросс-культурной вариабельности составило 0,74 стандартного отклонения[106].

Тем не менее, это обстоятельство характерно для европейских стран. Именно в постиндустриальных демократических странах зафиксированы наибольшие различия между возрастными группами. В то время как в посткоммунистических странах и развивающихся государствах с низким душевым ВВП ценности разных поколений почти или совсем не отличаются друг от друга. Несмотря, на увеличение ВВП посткоммунистические страны не сдвигаются в сторону ценностей самовыражения, там преобладают ценности выживания. В этих условиях люди начинают искать защиты внутри закрытых групп, формируются сильные холистические связи, что неизбежно сужает сферу солидарности людей до расширенного круга сородичей. Применимо к российской практике, это условие проявляется в этнической замкнутости, национальной и религиозной обособленности. Уровень доверия между членами этой группы повышается, в то время как по отношению к представителям других групп снижается.

Неоднократно в своих выступлениях на различных форумах и конференциях глава правительства РФ В.В. Путин[107] высказывал предложения по увеличению выпуска литературы и расширения возможностей изучения языков титульных национальностей республик России. Однако, как показывают исследования, чем выше уровень знания национального языка у титульного народа республики, тем выше их прореспубликанская идентичность и тем значительнее ее превосходство над общероссийской гражданской идентичностью. Значительное влияние на процесс формирования гражданской идентичности оказывает соотношение идентичностей и их противоречивость в среде агентов, конструирующих идентичность. Применимо к России, речь идет о наличии паттернов, характерных для прежней советской модели идентичности, а также о негативной идентичности, возникшей в период разрушения основы советской и отсутствия российской гражданской идентичностей. В силу этого обстоятельства, происходит подмена терминов и значений в понимании содержания гражданской идентичности. Зачастую патриотизм, гражданская идентичность, национальное самосознание, любовь к Родине, национально-государственная идентичность становятся синонимами в сознании подростковой молодежи. Обосновано это и тем, что одни виды идентичности успешно «сотрудничают», так, к примеру, этническая и религиозная, как правило, успешно взаимодействуют с республиканской идентичностью. Советская идентичность способствует повышению интереса к национально-государственной модели идентификации. Поскольку в сознании народа осталось то, что при советской власти Россия была великой державой, а значит и сильным национальным государством. Исследования показали, что за последние десятилетия все чаще общество выражает направленность к возврату СССР. Опросы общественного мнения последнего десятилетия показали[108], количество, желающих вернуть Советский Союз растет с каждым годом. Исследования, проведенные в 2007 г.[109], выявили, что около половины граждан еще чувствуют себя в той или другой мере «советскими людьми». Так, к примеру, в Якутии «в значительной мере» чувствуют себя советскими людьми 15-26% респондентов старшего поколения. Вопреки общей тенденции, Родиной для 52,6% респондентов является Россия на 1993 год, и через два года этот показатель снижается до 38,1%, а число приверженцев бывшего СССР увеличивается на 6% и сторонников республики, в которой живут, на 7,6%. В 1997 году Родиной считали республику, в которой живут, 67,5% билояльной, 86,1% прореспубликанской, 32,8% пророссийской титульной молодежи республик, соответственно среди русской молодежи – 38,7%, 67,3%, 15,9%; Россию считали Родиной преимущественно респонденты из числа пророссийской титульной (52,8%) и русской (66,3%) и билояльной русской (45,6%) молодежи. Помимо того, что большинство опрошенных связывали свое будущее со своей республикой и Россией, были зафиксированы высокие показатели интереса к демократическому пути развития. Особенно среди билояльной подростковой молодежи высказывали мнения о необходимости перехода к полной демократии (75,0% и 66,6%), наличии сильного лидера, подотчетного Государственной Думе (75,2% и 65,4%) и практически такое же количество сторонников президентской республики. Важно отметить то, что представители пророссийской титульной и прореспубликанской русской молодежи практически не связывали наведение порядка в России с демократическими преобразованиями в государстве. Исходя из этого опроса, политическая и гражданская идентичность находятся в тесной связи, однако, проявляется она в условиях этнической и национальной лояльности. В свою очередь, лояльность проявляется при условии, что идентичности взаимодействуют в русле позитивной направленности. Установлено, что взаимодействие нескольких идентичностей приводит к усилению или ослаблению одной из них. Усилению же прореспубликанской гражданской идентичности способствуют этническая (24,7) и религиозная (9.05) идентичности, в свою очередь, для русской молодежи большую значимость имеет имущественная (5,97) идентичность. В.А. Прохода и В.В. Рязанцев[110] отмечают, что в России гражданская идентичность теснейшим образом связана с их этнической идентичностью. Опираясь на результаты социологических исследований, они показывают, что среди молодого поколения имеются существенные различия в гражданской идентичности, характер которой зависит от множества различных факторов (например, от административного статуса места их проживания, конфессиональной принадлежности, этнической принадлежности). О противоречиях взаимодействия этнической и гражданской идентичностей в России пишет Л. Дробижева[111], которая отмечает, что в «образе мы» этнические характеристики преобладали над общегражданскими установками. По данным общероссийского опроса Института Социологии РАН 2006 года единство с людьми своей национальности в разной мере ощущали 85,6 % респондентов (42,3 % - часто, иногда – 43,3 %); единство со всеми гражданами России – 65 % (часто – 19,8 %, иногда – 45,2 %).[112] Причем, если для русских идеи общероссийской идентичности совмещены с «русскостью», то для людей других национальностей это соединение сложнее конструируется, что порождает дополнительные проблемы интеграции. По результатам исследований в регионах с доминирующим русским населением в 2006 г. российская идентичность стала более значимой, чем этническая. 90-95% жителей Свердловской, Томской, Воронежской областей, до 82-77% в Саратовской, Калининградской областях, в Приморье ощущали себя гражданами России. Ощущение близости с людьми своей национальности испытывали 86% свердловчан, 61-77% саратовцев, томичей, жителей Воронежской обл. и 55-57% граждан в Калининградской обл. и Приморье[113]. Отмечается, что государственно-гражданская идентичность становится достаточно важной для россиян. Свыше половины опрошенных ощущают себя гражданами России в значительной степени. Однако Л. Дробижева считает, что скорее это процесс восстановления утерянной идентичности после распада СССР, протекающий под воздействием агентов конструирования национальной идентичности.

Таким образом, выявлены важные условия, препятствующие конструированию общероссийской гражданской идентичности – поликонфессиональность и многонациональность Российской Федерации. Хотя, не столько само наличие этих условий, осложняет формирование гражданской идентичности, сколько особенности конфессиональной и национальной политики, которая способствует усилению республиканской идентичности. Наличие отдельного гражданства республики наряду с общероссийским гражданством, наличие конституций, все расширяющиеся права национальных меньшинств по отношению к титульной национальности России способствуют обособлению республик и конструированию особой республиканской гражданской идентичности.

В этой связи либеральная идентичность, которая должна способствовать формированию гражданской идентичности в представлениях западной демократии ярко выражена только у представителей билояльной подростковой молодежи. Именно билояльная титульная и русская молодежь проявляет активность в вопросах выбора верного пути развития России. 77,8% титульных билояльных и 63,2% русских билояльных респондентов заявили, что Россия идет в правильном направлении, с ними не согласились 71,5% титульных и 64,5% русских опрошенных.

Важнейшим условием формирования позитивной гражданской идентичности является наличие устойчивой гражданской политической культуры. Как считают западные политологи, то с начала 1990-х гг. политическая культура российского общества начала меняться, причем изменения происходили не столько в структуре, но, прежде всего, в ориентациях населения. Люди, которые устали от дефицита продуктов и товаров, стремились к «рынку», слабо осознавая, как пользоваться его возможностями. Именно это и предопределило неприятие «рынка» из-за страха рыночной экономики, страха проявления участия, активности в жизнедеятельности государства. Идеологический раскол возник в результате разделения мнения о необходимости перехода к рынку[114]. Общество психологически не было готово к переходу, что предопределило «надлом», который не преодолен до сих пор. Переход от одной политической культуры к другой должен проходить постепенно, так как психологические установки людей сломить очень сложно. Россияне отдают предпочтение «потребительской демократии», когда политический режим обеспечивает личное благополучие граждан, в то время как политические добродетели либеральной демократии остаются бесполезными орнаментами. Проблема политической культуры России заключается и в том, что распад СССР не привел к содержательному изменению, скорее, произошло внешнее изменение политических установок, но качественно мало что изменилось.

В 1998 году исследователем В.О. Рукавишниковым[115] было проведено исследование представителей различных субкультур в России. В результате была выявлена «автономная культура», представителями которой является каждый пятый взрослый гражданин Российской Федерации. Эта группа достаточно активна, это россияне, которые рассматривают себя в качестве личностей, способных оказать влияние на власть и интересующиеся политикой, но не верящих нынешним политическим и государственным деятелям. Остальные субкультуры в России представлены крайне слабо в сравнении с развитым западным гражданским обществом. Наиболее распространенным типом является тип «наблюдателей», примерно более половины всего населения России. Также было выявлено, что каждый десятый россиянин – носитель «приходской» культуры, а каждый двадцатый – культуры «подчинения».

Э. Баталов[116] отмечает, что отечественная гражданская культура будет, как и ее западные аналоги, носить смешанный, более или менее сбалансированный характер. Если в современной России, полагает Э. Баталов, такие установки как этатизм, коллективизм, уравнительность существуют как массовые ориентации, не поддающиеся насильственному вытеснению из общественного сознания и поведения в силу их функциональной значимости, то следует попытаться «вписать», «встроить» их в формирующуюся политическую культуру. Причем сделать это надо так, чтобы они стали органическим элементом национальной гражданской культуры и начали работать на демократию. Но для формирования устойчивой политической культуры необходимо наличие гражданского общества в России. Как считает В.В. Рябев[117], гражданского общества в западном понимании еще нет в России, есть необходимость формирования политической культуры гражданственности как определяющей предпосылки создания современного российского гражданского общества. Он выделяет проблемы, ограничивающие процесс формирования гражданского общества в Российской Федерации: во-первых, наличие устойчивых стереотипов массового политического сознания, системы ценностей, сформированных тоталитарным режимом; во-вторых, отсутствие у населения адекватного понимания сущности социально-экономических и политических процессов; в- третьих, широкое распространение неконструктивных форм активности и самовыражения, гражданская апатия населения. В некоторой степени, апатия населения обоснована отсутствием определенных ориентаций: позиций личности в отношении политики, политического потенциала и ресурсов личности, отношением личности к партиям. В современной России по данным Левада-Центра,[118] растет уровень недоверия к партиям и снижается процент участия личности в политическом процессе, вернее, осознание своей значимости в его изменении.

Г.П. Артемов[119] рассматривал изменения в политической культуре младшей возрастной группы россиян (от 18 до 29 лет), первичная социализация которой проходила частично в период радикальных реформ (1992–1998 гг.) и в период посткризисной стабилизации (2000–2007 гг.). Он отмечает, что по основным показателям культуры участия — доминирующие компоненты гражданской культуры (политическая компетентность, готовность к протесту против ущемления прав, приверженность демократическим ценностям) - у младшей возрастной группы в период с 2002 по 2007 г. наблюдается существенный прирост. Кроме того, в настоящее время по всем этим показателям молодое поколение превосходит взрослое и старшее поколения.

Таким образом, российская политическая культура не имеет определенного «идеального» типа, скорее, это культура смешанных типов, еще не сформированная окончательно, что обусловлено и территориальной величиной и множественностью этно-культур и распадом прежней политической системы. Политическая культура советского общества еще сохранила свои устои, а современная политическая культура строится на прежних традициях, не подкрепленная гражданственностью в классическом понятии этого слова. Российскую культуру можно назвать политической культурой переходного этапа, для ее окончательного формирования как устойчивого основания гражданского общества необходимо создание нового политического класса и преодоление проблем самоидентификации российских граждан. В этой связи гражданская идентичность в России является с одной стороны, структурным элементом гражданской политической культуры, с другой стороны, существующая политическая культура обуславливает развитие и специфику формирования гражданской идентичности.

Достаточно противоречивым условием формирования гражданской идентичности является российский патриотизм. Поскольку российский патриотизм зачастую используется как синоним гражданской идентичности в сознании россиян. Определенные традиционалистские установки накладываются на ценности гражданственности, в этой связи эти понятия становятся похожи. Основным противоречием процесса гражданской идентификации является неприятие всего западного, что заложено в основе патриотизма – особого пути России. Около 40% граждан считают, что «проникновение другой культуры и языка вредит населению», около 70-80% полагают, чтобы стать настоящим россиянином, «надо родиться в России», «прожить большую часть жизни»[120].

Специфической чертой российского патриотизма является гордость за то, что создано не нами – природными ресурсами (86%), историей (36%), литературой и искусством (90%), а то, что зависит от самих россиян – уровень образования, экономические достижения, составляют гордость только у 50% опрошенных[121]. Данные опросов 2010 года показали, что на вопрос – считают ли россияне себя патриотами и в чем это проявляется, 84% респондентов ответили, что считают себя патриотами. Хотя, в 2008 году этот показатель был равен 88%. Следовательно, уровень патриотизма немного снизился. В первую очередь, это москвичи и петербуржцы, а также пожилые респонденты (по 88%). Лишь каждый десятый признается в том, что не испытывает патриотизма к своей стране (10%). В основном это жители малых городов (12%), респонденты моложе 35 лет (12-13%) и обеспеченные сограждане (12%)[122].

Тем не менее, российский патриотизм вступил на путь содержательной и ценностной трансформации. Практически исчезли такие советские формы «ультрапатриотизма», как принципиальный отказ от работы на иностранную фирму (сегодня только 9% считают это непатриотичным) или брак с иностранцем (16%). Даже переезд на постоянное место жительства в другую страну называют непатриотичным поступком только 22%[123].

Важно отметить и то, что снизилась доля россиян, определяющих себя как граждан России с 70% в 2008 году до 58% в 2010 году (Приложение 1). Однако с 2006 года растет доля респондентов, ответивших на вопрос «Кто я такой» словом «человек» (с 24 до 30%). Меньше стало тех, кто определяет себя как жителя своего региона, города, села (с 23 до 19%). 18% идентифицируют себя через национальную принадлежность. Все больше становится тех, кто определяет себя через свою семейную роль (с 7% в 2008 году до 17% в 2010 году). 15% считают себя советскими людьми. Значительно реже россияне определяют себя как представителей определенной профессиональной группы (7%) или конфессии (5%). 6% считают себя космополитами, 2% - европейцами[124] (Приложение 2).

Необходимо указать на то, что трансформация российского патриотизма непосредственно отражается на процессе конструирования гражданской идентичности, так как по-прежнему неотъемлемо связан с ней ценностными установками. Снижение патриотических настроений влечет за собой торможение процесса гражданской идентификации и закрепления гражданских ценностей в обществе.

Таким образом, важнейшими факторами, детерминирующими конструирование гражданской идентичности в Российской Федерации, являются глобализационные процессы, модернизация российского государства, социально-экономическое развитие, социальная, национальная, конфессиональная, миграционная и молодежная политика государства.

К условиям, влияющим на ход гражданской идентификации и обуславливающим специфику конструирования гражданской идентичности в России, относятся многонациональность, поликонфессиональность и большая географическая протяженность государства, его федеративное устройство, предопределяющее существование республиканского гражданства; материальное состояние его граждан, наличие нескольких моделей идентификации по схожему основанию в рамках одной семьи и у различных агентов ее конструирования; последствия распада СССР, значительное влияние «советскости» политического сознания, особенности политической культуры и российского патриотизма.

1.2. Особенности гражданской идентичности российских подростков в условиях становления новой государственности (на примере Волгоградской области)

Наряду с общероссийской гражданской идентификацией регионы Юга России имеют особую специфику конструирования гражданской идентичности. Отечественный исследователь В.А. Авксеньтьев[125] выделяет несколько важнейших факторов формирования гражданской идентичности на Юге России: во-первых, наличие характерной для северокавказского региона зоны сильной социальной турбулентности, осложненных культурными и цивилизационными разломами. Опрос, проведенный в ноябре 2009 г., когда все регионы входили в состав единого Южного федерального округа показал, что Северный Кавказ представляет собой своеобразный кластер в центре Южного макрорегиона. Обстановка в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии хотя и сложная, с тенденцией к ухудшению, но спокойнее, чем в республиках, расположенных на востоке региона. Яркое проявление поляризации «русские/нерусские» как в самих республиках, так и в соседних субъектах РФ усиливает процессы этнической идентификации вразрез формированию общероссийской гражданской идентичности.

Во-вторых, поликонфессиональность России особенно ярко проявляется на Юге России, где в большей степени представлены основные конфессии. По результатам опроса группа «народы христианской культуры» составила 56,7% от общего числа опрошенных; «народы мусульманской культуры» - 40,5%; «другие народы» - 2,8%[126]. Причем, многие отождествляли себя этнической, а затем религиозной идентичностью.

В целом, по итогам опроса народов Юга России были получены следующие данные: 80,1% респондентов полагает, что определение себя как гражданина России «очень важно» или «важно» (соответственно 35,2% и 44,9%). Как маловажную или совсем неважную для себя эту идентичность определили соответственно 13,5% и 6,4%. Значимой для респондентов оказалась и национальная (этническая) идентичность. Как «очень важную» или «важную» ее определили 83,6% респондентов, что выдвигает этническую идентичность на ключевую роль среди выбранных для анализа видов идентичностей, хотя этот показатель является однопорядковым с гражданской идентичностью. В то же время как «очень важную» этническую идентичность определили 55,9% респондентов, что значительно превосходит соответствующую оценку гражданской идентичности (35,2%). Хотя гражданская и этническая идентичности не являются взаимоисключающими и входят в единый «портфель идентичностей» современного россиянина, они выступают в исследуемом регионе как конкурирующие между собой. Исследования конфессиональной идентичности молодого жителя Юга России показали, что как «очень важную» или «важную» ее определили 76% респондентов. Это третье место в «рейтинге идентичностей» и оно объясняется тем, что христианская часть Юга России достаточно секуляризирована.

Опросы показали, что наиболее выраженной является российская гражданская идентичность русских респондентов. Как «очень важную» или «важную» ее определили 85,6% респондентов-русских (41,1 и 44,5% соответственно). У народов Кавказа, как и у представителей других народов, проживающих на Юге, эти показатели также достаточно высоки. У народов Кавказа гражданскую идентичность определили как «очень важную» или «важную» 75,4% респондентов (31,1 и 44,3% соответственно), близкие показатели и у респондентов - представителей других народов (75,1%). В то же время необходимо отметить, что как маловажную или совсем неважную гражданскую идентичность россиянина определили более 20% нерусских респондентов (24,6% респондентов, относящихся к народам Кавказа, и 24,9% респондентов, относящихся к другим народам). Исследование интересно тем, что показывает взаимосвязь гражданской и религиозной идентичностей[127].

Интересен тот факт, что принадлежность молодежи Юга России к различным культурным и конфессиональным ареалам не оказывает существенного влияния на изменение гражданской идентичности. 84,2% респондентов, отнесенных к христианскому культурному ареалу, 74,9% - к мусульманскому, 81% - к другим, определяют гражданскую идентичность россиянина как «очень важную» или «важную» для себя.

Таким образом, стоит сделать вывод, что несмотря на зону сильной социальной турбулентности и ярко выраженной поликонфессиональности и полиэтничности региона, показатели гражданской идентичности в 2009 году были значительно высокими.

Волгоградский исследователь И.В. Василенко в своей статье[128] приводит данные пилотажного социологического исследования «Мнения жителей Волгограда о гражданской идентичности и патриотизме», проведенного сотрудниками кафедры социологии ВолГУ в июле-августе 2010 г. в городе Волгограде. Данные показали, что 49% респондентов отождествляли себя с членами своей семьи, 25% - с жителями России, 16% - с представителями своей национальности, 5% - со своим городом и 5% - с дружескими группами. При этом автор отмечает, что 35% респондентов считают, что жители Волгограда иной национальности, чем русские, должны жить на земле своих предков. В этих условиях, гражданская и этническая идентичности снова вступают в противоречие, поскольку россиянами считают себя 33% респондентов, русскими – 28%. Со своей национальностью себя отождествляет только 19% опрошенных. В этой связи целесообразно говорить не о противоречии идентичностей как таковых, а об отсутствии понимания, что входит в понятие «россиянин» и что в понятие «русский», в большинстве случаев в сознании людей это становится синонимично.

В этих сложных условиях формируется гражданская идентичность подрастающего поколения. Особенные трудности испытывают подростки, которые подвергаются влиянию всех агентов гражданской идентификации и в силу своего возраста находятся в стадии сложной психологической ситуации. Именно в этом возрасте подростки испытывают кризис идентичностей, когда они находятся в состоянии выбора позитивного или негативного пути идентификации, когда закладывается основа идентификационной модели, в частности, по принципу гражданственности. Поскольку до 17 лет гражданин не является полностью дееспособным в политическом и гражданском плане, он проходит этапы подготовки к становлению полноправным гражданином.

Проведенное автором в 2010 году анкетирование представителей старшей подростковой когорты (16-17лет) женского и мужского пола в городе Волгограде и районах Волгоградской области на предмет состояния их гражданской идентификации показали, что 96,4% респондентов считают себя гражданами РФ, 3,6% относят себя к гражданам только потому, что это закреплено в Конституции РФ (Приложение 1). Однако, на вопрос – кто я, 85,7% опрошенных ответили «я - человек», 7,1% - «я – девушка/парень», 3,6% - «я - россиянин», 3,6% - «я спортсмен» (Приложение 2). Этот факт позволяет предположить, что подростки находятся в состоянии выбора между доминирующей личностной, гендерной и гражданской идентичностями. Именно это состояние и называется кризисом идентификации подростка, когда идентичность не наполнена особым ценностным содержанием, что приводит спутанности и подмене одного ее вида на другой.

Соотношение политической и гражданской идентичности в понимании школьника из результатов анкетирования следующее: 64,3% подростков выбрали ответ «иногда смотрю новости, читаю газеты», 14,3% - не интересуются политикой, так как это им неинтересно, 7,1% - редко интересуются политикой, однако, их родители регулярно смотрят новости; 10,7% - написали «всегда интересуюсь»; 3,6% ответили «да, но я предпочитаю источники с интернета, так как там есть полная информация о происходящем…».

Таким образом, при наличии высоких показателей осознания своей гражданской принадлежности к России подростки проявили значительный интерес к политической жизни страны. В этой связи политическая и гражданская идентичности в понимании подростка выступают как успешно взаимодействующие, нежели противоречивые.

Однако, вопрос о чувстве гордости за свою страну внес некоторые коррективы в сложившееся представление о гражданской идентичности подростка. 46,4% респондентов выбрали вариант «мне кажется, что сейчас особо нечем гордиться», 32,2% - посчитали, что Россия – Великая страна, и конечно они гордятся ей; 14,2% - затруднились с ответом, 3,6% - ответили «ни капли», 3,6% - указали, что «Россия и вправду Великая страна, но в последнее время это только на словах».

Исходя из результатов данного анкетирования прослеживается связь между формированием позитивного образа региона и государства в целом и конструированием гражданской идентичности подростковой молодежи.

Тем не менее, именно в Волгоградской области и в частности, в городе Волгограде вопрос о предмете гордости приобретает особую значимость. Специфика региона заключается в том, что Волгоградская (Сталинградская) земля является предметом исторической памяти, национальной гордостью после победы в Великой Отечественной войне. И во многом гражданская идентичность в регионе строится не на гордости современными достижениями, а на памяти прошлого. Именно в Волгоградской области по-прежнему сохраняется уважение к достижениям советского прошлого.

Даже среди подростков, которые родились уже в новой России, при ответе на вопрос – нравятся ли им советские фильмы, песни и программы, выбрали вариант «да, они наивные, но интересные» (46,4%), 10,7% респондентов согласились, причем вычеркнув «они наивные», 3,6% отметили «только документальные фильмы», 14,3% – «некоторые» или «выборочно» и только 21,4% - ответили «нет».

Не меньший интерес проявляют волгоградские подростки и к фильмам о Великой Отечественной войне. При ответе на вопрос – испытываете ли патриотические чувства при просмотре российского кино о Великой Отечественной Войне, 78,6% респондентов выбрали вариант «да, ведь это Великая Победа моей страны», 10,7% – вариант «я не смотрю их», 3,6% – «редко смотрю фильмы о войне», 3,6% – «нет, не испытываю и не думаю, что этим я должен гордиться…это только напоминает о погибших», 3,6% – «да, испытываю, но гордиться современной Россией не особо охота».

На этом примере проявляется общероссийская тенденция: в противоречие вступают российский патриотизм и формируемая гражданская идентичность. Для наличия позитивной гражданской идентичности индивид должен гордиться настоящим своей страны, и понимать каковы его перспективы в будущем, как он поспособствует успешному развитию своего государства, хотя, это не исключает почтения и уважения к прошлому, к истории.

Важно и представление об общемировых тенденциях развития, для определения места и роли своего государства в системе международных отношений. 53,6% подростков выбрали вариант «иногда смотрю новости, читаю в интернете» при ответе на вопрос – следят ли они за событиями в мире, 25% – ответили «да», 14,3% – выбрали вариант «мало интересуюсь, но родители ежедневно смотрят новости», 7,1% – ответили «нет».

Стоит отметить, что преемственность интереса к новостям в семье сохраняется, в тех семьях, где родители интересуются политикой, их дети также проявляют интерес к ней.

В результате исследования проявилось и еще одна тенденция. При том, что подростки выказали недовольство современным состоянием России, 60,7% респондентов не собираются покидать свою страну, так как «любят ее», 14,3% собираются уехать, так как другое государство предоставит им больше возможностей, 10,7% уехали бы потому что на Западе люди живут лучше, 7,1% – указали, что «я люблю, но хочу уехать», 3,6% – вписали «нет», 3,6% – отметили «нет, я хочу, чтобы в моей стране было также «хорошо» как на Западе» (Приложение 3).

Важно отметить, что влияние массовой культуры не оказало сильного воздействия на волгоградских подростков. На вопрос о предпочтительной еде, 82,1% опрошенных выбрали вариант «домашняя», 10,7% – одновременно отметили и домашнюю, и фаст-фуд, 3,6% – одновременно выбрали домашнюю и национальную, 3,6% – указали вариант «по-разному».

Самым распространенным вопросом в США, задаваемый подросткам, является «кем Вы хотели стать в детстве». Причем, доминирующее большинство отмечает, что они мечтали стать президентами. Волгоградские подростки ответили следующим образом: 42,9% выбрали вариант «бизнесменом или бизнесвумен», 14,2% - «актером/певцом», 10,7% - пропустили этот вопрос, только 7,1% - мечтали стать президентом, 7,1% – «парикмахером», 7,1% – «врачом», 3,6% – «юристом, пойти по стопам дяди», 3,6% – «учителем», 3,6% - «спасателем-пожарным» (Приложение 3).

Результаты показывают, что подростки выбирают профессии достаточно осознанно, следовательно, профессиональная идентичность в их семьях занимает не последнее место. Как известно, позитивная профессиональная идентичность способствует формированию гражданской идентичности.

Последний вопрос анкеты – каким вы видите свое будущее - оказался наиболее сложным, поскольку потребовал развернутого ответа. 60,7% человек поставили «-», 25% респондентов видят свою жизнь успешной, связанную с личным бизнесом или высокооплачиваемой работой, хотят счастливую семью, 10,7% – хотят быть президентом и изменить Россию в лучшую сторону, 3,6% – намереваются стать мэром города.

Стоит отметить, что представители мужского пола проявили больший интерес к анкетированию и в основном, указывали свой вариант ответа, девушки, как правило, отмечали достаточно быстро уже указанные варианты ответа.

Таким образом, стоит указать на то, что большинство проанкетированных школьников считает себя гражданами Российской Федерации, но не связывают понятия «гражданин» и «россиянин». Стоит отметить, что понятие «гражданин» в сознании школьника не связано с выполнением какой-либо роли в функционировании гражданского общества, с проявлениями гражданской позиции и политической активности, это всего лишь право, данное им с рождения.

Большинство интересуются политической жизнью современной России, но чувство гордости за свою страну испытывают меньше половины из опрошенных. Как ни странно, но подростки, родившиеся после распада СССР и уже в новой России, где провозглашена Конституция от 12 декабря 1993г., интересуются советским прошлым и ценят его, противопоставляя России современной, в которой, по их мнению, «гордиться не чем». Практически никто из опрошенных школьников не хочет покидать Россию в будущем, так как любят свою страну, но хочет перемен, так как Россия не соответствует западному «хорошо».

Неудивительно и то, что большинство хотели в детстве стать бизнесменами, так как в последнее десятилетие предпринимательство – одно из самых успешных отраслей экономической жизни общества. Государство делает основной упор на крупное предпринимательство, олигархию, что приводит к монополизации рынка и росту капитала крупных собственников. Это обстоятельство еще раз подтверждает связь между социально-экономическим развитием государства и уровнем гражданской идентичности его граждан. Подтвердилась и зависимость между профессиональной, имущественной и гражданской идентичностями, противопоставление российского патриотизма конструирующейся гражданской идентичности.

Используя материалы глубинного интервью представителей средней генерации различных профессий и социальных статусов (подростки в последние годы СССР, во время «перестройки») и сравнив с данными опроса школьников, стоит отметить, что в период с 1990х по 2011 гг. состояние гражданской идентичности и патриотизма практически не изменилось. Каждый признает себя «гражданином», но не осознает себя «частью государства», связывая это с тем, что условия жизни в современной России не укладываются в понятие «хорошо». Даже, когда респондент говорит о перспективном будущем, он надеется не на государство, а исключительно на себя. Подростки по-прежнему, любят свою страну, но считают, что гордиться современной России нечем. Патриотические чувства к стране, связанные с победой в Великой Отечественной Войне, испытывают все, акцентируя внимание на том, что это достижение СССР.

Результаты исследования показали и то, что при наличии высоких показателей идентификации подростков по принципу гражданства, показатели гражданственности значительно занижены. Следовательно, в понимание подростка гражданская идентичность не наполнена гражданскими ценностями, не ясна функция и роль гражданина в государстве и гражданском обществе.

В этой связи особый интерес представляет исследование, проведенное автором в 2011 году. Экспертное ннтервьюирование представителей органов государственной власти и местного самоуправления (Городская Дума г. Волгограда, Областная Дума Волгоградской области, Администрация г. Волгограда, Администрация Волгоградской области) показало то, что среди таких важных агентов конструирования гражданской идентичности нет единства в понимании содержания этой идентичности и механизмов ее конструирования. Опрошенные сотрудники комитетов, занимающихся непосредственно молодежной политикой и делами молодежи, единогласно ответили на вопрос: как Вы понимаете термин «гражданская идентичность», что это означает «чувствовать себя гражданином России». Однако, при ответе на следующий вопрос мнения респондентов разделились. 60% респондентов заявили, что чувствовать себя гражданином России означает любить свою страну и работать на ее благо, 30% согласились с этим, но выделили умение владеть и пользоваться своими гражданскими правами, и только 10% отметили выполнение гражданских обязанностей как неотъемлемой части гражданской идентичности (Приложение 5). Исходя из этого, можно предположить, что большинство респондентов приравнивает гражданскую идентичность к чувству патриотизма по содержанию и не связывают ее с ценностями самовыражения, находящихся в основе гражданственности. Это условие имеет большое значения для выбора пути и механизмов конструирования гражданской идентичности. Поскольку, представители государственной власти не имеют четкого представления о феномене, который конструируют, и наполняют его содержанием, близким к патриотизму и советской идентичности, то и сама гражданская идентичность приобретает специфические черты, несвойственные ей в классическом понимании западных демократий.

Рассматривая общий уровень формирования гражданской идентичности различных поколений граждан в Волгоградской области, респонденты разделились во мнениях (Приложение 5). 40% опрошенных утверждали, что жители Волгоградской области не отличаются высокой гражданской активностью. Они не выделяются из общероссийского показателя уровня гражданской идентичности, несмотря на то, что институтами власти проводятся различные мероприятия, и область достаточно активно участвует в федеральных и региональных программах по воспитанию патриотизма. Им противоречили 60% респондентов, считавших, что население Волгоградской области всегда отличалось своей гражданской позицией и активностью, обусловленных повышенным чувством «сталинградского» патриотизма. Именно в этой области формирование гражданской идентичности должно проходить успешно, поскольку оно имеет все основания для этого. Некоторые представители государственной власти вспомнили о недавних митингах и протестах и согласились с тем, что это еще один показатель того, что гражданское общество становится более активным и формируется гражданская идентичность молодежи. Высокий уровень формирования гражданской идентичности всех поколенческих когорт проявляется и в увеличении общественных организаций и их деятельности в области. Многие указывали и на увеличение числа обращений граждан в Общественную Палату Волгоградской области, Адвокатскую Палату, приемные депутатов Городской и Областной Дум как показателя успешного формирования гражданской идентичности жителей области.

Несмотря на то, что респонденты достаточно четко и обоснованно определили уровень формирования гражданской идентичности в регионе, вопрос о спектре гражданских ценностей, основополагающих для гражданской политической культуры, оказался для них сложным. 70% респондентов затруднились с ответом, и только 30% опрошенных попытались предположить, что такими ценностями могут выступать свобода выбора и слова; толерантность (терпимость) и участие в политической жизни страны. Судя по трудностям, возникшим при ответе на этот вопрос, респонденты не совсем верно понимали, что конкретно включает в себя понятие «гражданские ценности». Хотя, практически все ассоциировали гражданскую политическую культуру с США, поскольку там каждый свободен высказывать то, что он думает, и гордиться тем, что он американец.

К условиям, способствующим формированию гражданской идентичности молодежи все респонденты отнесли деятельность учреждений, в которых они работают, поскольку она непосредственно связана с молодежной политикой и делами молодежи. 80% опрошенных отметили историческую специфику города и области – «город-герой», «сталинградская земля»; 40% - указали на значительную роль казачества в регионе и все возрастающую популярность казачьих дружин в молодежной среде; 60% - отметили значительное количество молодых людей в рядах молодежных общественных организаций; 70% - акцентировали внимание на большом количестве мероприятий (конференций, каникулярных лагерей, праздников, спортивных соревнований, дискуссионных площадок, молодежного парламента, молодежной администрации и т.д.), организованных для формирования гражданственности молодежи. Однако все респонденты отметили, что существующие программы и мероприятия рассчитаны на молодежь в целом, подростки как отдельная социально-демографическая группа молодежи не выделена, поэтому условия формирования ее гражданской идентичности такие же. Стоит заметить, что это условие касается не только Волгоградской области, специальные программы формирования гражданской идентичности не рассчитаны именно на подростка, скорее, они рассчитаны на школьника и студента. Как правило, специальные программы «Я – гражданин» разрабатываются для средней общеобразовательной школы методистами образовательных учреждений и утверждаются министерством образования.

На вопрос - можно ли на основе гражданских ценностей объединить национальные, этнические и религиозные общности в нашем регионе, ответили положительно 70% респондентов, указывая на возрастающую тенденцию становления гражданского общества в России, и только 30% опрошенных не согласились с этим, поскольку национальный и религиозный вопросы стоят слишком остро в современности (Приложение 6).

Существенные затруднения у представителей институтов власти заняли вопросы об основании и способах формирования гражданской идентичности. Большинство опрошенных предположили, что основанием может выступать «сталинградский» патриотизм и гражданское общество Волгоградской области (80%). Самым сложным оказался вопрос о способах формирования идентичности. 40% респондентов ответили, что все зависит от проводимой государственной политики в отношении гражданской идентификации, 30% - заявили, что только развитое гражданское общество и его институты способны конструировать гражданскую идентичность молодежи, 20% - отметили, что гражданская идентичность сформируется со временем без какого-либо вмешательства.

Стоит отметить, что все респонденты отмечали повышенный интерес молодых граждан к избирательному процессу в 2011 году и связывали это с возрастающей ролью гражданского общества в политики и повышением гражданской активности молодежи Волгоградской области.

О непосредственно своей доли участия в процессе конструирования гражданской идентичности заявили 90% респондентов, поскольку их трудовая деятельность проходит в комитетах по делам молодежи. Однако, конкретные программы, расчитанные на конструирования гражданской идентичности подростковой молодежи, затруднились назвать. 70% респондентов указали на то, что подростничество не выделяют как отдельную группу из категории «молодежь», поэтому все программы, предусмотренные для молодежи, распространяются и на подростков.

30% респондентов признали, что в Волгоградской области подростками занимаются государственные учреждения в том случае, если речь идет о девиантном поведении или иных проблемах подросткового возраста.

Таким образом, на основании теоретического и эмпирического материала можно заключить, что гражданская идентичность подростков в Волгоградской области имеет следующие особенности: при высоких показателях тождества между гражданином и гражданством России, слабо выражена ценностная наполненность гражданской идентичности, вступающая в противоречие с ценностями патриотического воспитания, характерного для граждан данного региона. Условиями, осложняющими формирование гражданской идентичности, выступают высокие показатели уровня религиозной, этнической и культурной идентичности, обусловленной особенностями географического положения Волгоградской области и ее многонациональностью. Основными факторами противодействия конструированию гражданской идентичности в регионе является политика, исключительно ориентированная на поддержание патриотических настроений молодежи, отсутствие долгосрочных программ формирования гражданской идентичности подростков и противоречивое социально-экономическое развитие области. При этом, стоит отметить то, что высока роль такого агента формирования гражданской идентичности, как семьи, в сознании подростка, что благоприятствует формированию содействующих содержательному наполнению гражданственности видов идентичности – профессиональной, имущественной, культурной и политической.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, определив гражданскую идентичность, как вид социальной надэтничной идентичности, содержащий в своей основе гражданские и политические ценности демократического общества, формирующий антидискриминационный характер развития гражданского общества по всем параметрам, стоит определять российскую гражданскую идентичность как особый вид идентичности по принципу гражданской принадлежности к государству, совмещающий в своей основе элементы национально-государственной, этнической, религиозной, политической идентичностей, а также компоненты социального, военно-патриотического и героико-патриотического воспитания.

Гражданская идентичность не предполагает естественного «примордиалистского» пути формирования, она является конструктом, возникающим в результате непрерывной деятельности агентов ее формирования и динамично развивающийся на протяжении всей жизни. Особенности российского конструирования гражданской идентичности заключаются в разнонаправленности действий агентов ее формирования и отсутствии единого механизма ее конструирования. В России одновременно функционируют восточная модель формирования гражданской идентичности, более близкая к российскому менталитету, политической культуре и особенностям государственности, и европейская модель, которая в основе своей несет идеи самостоятельности и свободы выбора, демократические ценности самовыражения и индивидуализм. Это обстоятельство препятствует определению единого механизма конструирования гражданской идентичности в России с учетом особенностей межпоколенческих когорт.

Исходя из данной проблемы формирования гражданской идентичности в России, касающейся всех возрастных когорт, проблема конструирования гражданской идентичности подростков становится особенно сложной. Так как психологические особенности этого возраста требуют ясных и четких гражданских установок для успешной инициации в гражданское сообщество. Для преодоления нормативного кризиса идентификации необходим единый механизм формирования гражданской идентичности, функционирующий как на уровне семейного воспитания, школьного обучения, внеурочной деятельности, так и на уровне государственных общефедеральных, региональных и городских программ, рассчитанных не только на молодежь в широком смысле, но и на подростков как особую социально-демографическую группу. Инструментом гражданской социализации подростка наряду с традиционными средствами массовой информации, должны выступать современные информационные технологии. Важными агентами конструирования гражданской идентичности подростковой молодежи могут стать молодежные общественные организации, волонтерские сообщества и институты гражданского общества, способные наполнить ценностным содержанием формирующуюся идентичность юного гражданина, а также поспособствовать преодолению ценностного кризиса и выбору жизненного пути.

Особую важность представляет влияние социально-экономических, политических, культурных и исторических особенностей региона на процесс идентификации граждан. Специфика гражданской идентичности граждан в Волгоградской области обусловлена существованием «сталинградского» патриотизма, и строящейся на основании патриотического воспитания гражданской идентичности. Особенность гражданской идентичности подростков Волгоградской области заключается в сосуществовании патриотического отношения к своей стране и недоверия к власти, правовой незащищенности, неуверенности в перспективном будущем и финансовой стабильности, обеспечивающей формирование ценностей самовыражения. В понимании школьника гражданская идентичность должна основываться на гордости «сегодняшним днем», а не на гордости прошлого. Между патриотизмом и гражданской идентичностью наблюдается значительный ценностный разрыв, в то время как гражданский патриотизм должен быть идеологический компонентом гражданской идентичности.

Библиографический список

Нормативно-правовые акты:

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993г. - Электронный ресурс. - Режим доступа: URL: http://www.constitution.ru/10003000/note.htm

2. О Министерстве спорта, туризма и молодежной политики российской Федерации: положение от 20 мая 2011 г. – Э