ГЛАВА I. Теоретико – методологические основания исследования феномена гражданской идентичности как структурного элемента политической культуры подростков

Винокурова Мария Сергеевна

ГРАЖДАНСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ ПОДРОСТКОВ

В УСЛОВИЯХ СТАНОВЛЕНИЯ

НОВОЙ РОСCИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Выпускная квалификационная работа

по направлению подготовки 030200.68 Политология

(магистерская диссертация)

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

доктор политических наук, профессор

кафедры политологии

Панкратов Сергей Анатольевич

«Работа допущена к защите»

заведующий кафедрой политологии

доктор политических наук,

профессор С. А. Панкратов

________________________________

«_____» _______________ 2012г.

Протокол заседания кафедры №_______

Волгоград - 2012

СОДЕРЖАНИЕ

Введение…………………………………………………………………………...3

ГЛАВА I. Теоретико – методологические основания исследования феномена гражданской идентичности как структурного элемента политической культуры подростков…………………………………………………..………..22

1.1 Концептуальные подходы к изучению социально-политического феномена гражданской идентичности……………………………...…...23

1.2 Подростки как социально-демографическая группа в рамках различных исследовательских традиций…………………………………………….43

ГЛАВА II. Гражданская идентичность подростков в условиях политической модернизации России …………………………………..……………………….59

2.1 Условия и факторы формирования гражданской идентичности подростков в России……………………………………………………...59

2.2 Особенности гражданской идентичности российских подростков (на примере Волгоградской области) ……………………………………….79

Заключение……………………………………………………………………….94

Библиографический список……………………………………………………..97

Приложение …………………………………………………………………….111

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью формирования гражданской идентичности в Российской Федерации, как универсального способа политико-социальной идентификации личности в современном гражданском обществе, который позволяет не только минимизировать противоречия, возникающие на основе религиозных, этнических, культурных и социальных различий, но и способствует становлению новой государственности. Поскольку, в основе новой российской государственности важное место занимает гражданственность, то в этих условиях идентификация одной из составляющих государственности – народа, по принципу гражданской принадлежности, необходима. Именно, гражданская идентичность, конструируемая под воздействием институтов и агентов политической социализации, отражает уровень гражданственности народа, его единства со страной, обществом, согражданами, уровня политической активности и участия, является фактором консолидации общества вокруг интересов государства и страны в целом.

В связи с этим, необходимо изучение, как самого феномена гражданской идентичности как политической категории и специфики его формирования, так и становления новой российской государственности, в условиях политической модернизации которой конструируется гражданская модель идентификации. В тоже время, важно отметить, что конструирование гражданской идентичности является фактором, способствующим самоорганизации индивидов, объединенных принадлежностью к одному государству, как совокупности «мы», поддерживающей единую систему смыслов, убеждений, представлений о государстве, своей стране, себе как члене сообщества. Политико-правовое поле Российской Федерации, объединившее представителей многих религий, национальностей, этнических групп, делает задачу поиска норм, ценностей и моральных кодов, выстраиваемых в систему гражданских представлений и обеспечивающих консолидацию людей единого государства, особенно важной.

Построение гражданского общества на основе гражданской идентичности является залогом стабильного, политически устойчивого развития современных государств в условиях постоянной межнациональной и межгосударственной интеграции и коммуникации, обусловленных мировым процессом глобализации. Особенно такой способ идентификации по принципу гражданственности актуален для Российской Федерации – государства федеративного, крупного территориально, многоконфессионального и многонационального, где идентичность настолько многолика, что уже обуславливает специфику формирования единого принципа идентификации.

Актуальность темы диссертации определяется необходимостью концептуального осмысления наиболее эффективных форм и механизмов формирования позитивной гражданской идентичности российских подростков в условиях противоречивости современного этапа политической модернизации российского государства; выявления рисков, связанных с поиском ориентиров самоидентификации подростков в условиях политической модернизации России; исследования многообразия форм проявления и уровней гражданской идентичности российских подростков; разработки научно обоснованных рекомендаций и социально-политических программ по оптимизации конструирования гражданской идентичности подростков, их органичному включению в процесс становления новой российской государственности и построения гражданского общества.

Степень научной разработанности темы. В настоящее время изучение социально-политического феномена идентичности находится на стыке различных, но вместе с тем взаимосвязанных научных дискурсов. Начало изучению идентичности по принципу принадлежности к государству и непосредственно государственности заложили еще такие философы как Конфуций, Лао-цзы, Платон и Аристотель[1]. Конфуций стремился соединить государственность и человечность, используя ритуализированный этикет «ли», который основан на чувстве кланового единства, целостности общества. Его идеи во многом продолжил Лао-цзы, в трудах которого «ли» является государственной нормой, основанной на патриархальности общества, отношении подданных к государю, как «сыновей» к «отцу». Платон рассматривал идентичность как тотальную свободу всего государства и тотальную ответственность неравных между собой граждан за его целостность. Аристотель, размышляя о всеобщем благе, определял идентичность как всеобщность бытия, тождество сущего всякому другому сущему.

На рубеже нового и новейшего времени особую популярность приобретают концепции идентичности в рамках цивилизационного подхода, представленные в трудах А.Дж. Тойнби, О. Шпенглера, С. Хантингтона и др.[2] В отечественной науке XIX века идентичность рассматривалась в рамках культурно-исторической школы Н.Я. Данилевским, В.С. Соловьевым, Л.А. Тихомировым[3], которые уделяли значительное внимание вопросам самобытности русского народа и особенностям национального самосознания в формировании идентичности русских людей.

В новейшее время феномен идентичности рассматривался в работах зарубежных исследователей, представителей постмодернизма (П. Рикера, Ж. Лакана, Ж.-Ф. Лиотара)[4], которые определяют идентичность, как нечто нестабильное, постоянно меняющееся под влиянием окружающих событий, социальных и культурных феноменов. Непосредственно теоретическим осмыслением феномена идентичности в русле общепсихологического и социально-психологического знания впервые заинтересовались следующие исследователи: Э. Эриксон, З. Фрейд, Д. Юм, Б. Шефер, Б. Шледер, Э. Фромм, Дж. Мид и др[5]. Среди отечественных исследователей идентичности этого направлении стоит выделить работы Е.П. Белинской, В.С. Малахова, В.И. Павленко, Т.Г. Стефаненко, А.В. Казанской и др[6].

Значительный вклад в изучение идентичности внесли А. Тэжфел, который разработал концепцию социальной идентичности, и Дж. Тернер[7], благодаря своей теории самокатегоризации. Гражданская идентичность рассматривается как вид социальной идентичности сквозь призму индивидуальных представлений человека о своем позитивном будущем в рамках существующих социальных групп.

В отечественном обществознании группа исследователей, среди которых такие как Н. Аммерман, Э. Бэкер, Е.П. Белинская, М.И. Воловикова, С.В. Рыжова, Г.У. Солдатова, Н.М. Лебедева, Т.Г. Стефаненко, В.А. Ядов, H.А. Иванова, Т.Б. Рязанова, Н.Е. Тихонова и др[8]., рассматривает идентичность во всем ее многообразии видов, а гражданскую - в сопоставлении с этнической и религиозной идентичностями.

Среди зарубежных исследователей идентичности стоит выделить следующих: А. Паси, К. Хезерингтон, Дж. Мейтен, А. Томпсон, П. Талер[9], изучающих соотношение гражданской и общеевропейской идентичностей, их черты сходства и противоречия. Для диссертационного исследования особый интерес представляет труд М.Н. Губогло[10] «Идентификация идентичности», где автор представляет все многообразие идентичности, определяя гражданскую идентичность наличием принадлежности к государству и наличием политнонима.

В русле теории конструктивизма гражданскую идентичность изучают Ш. Муфф, Э. Хобсбаум, Л.М. Дробижева, П.И. Гнатенко, О.Ю. Малинова, В.Н. Павленко, В.Н. Брюшинкин и др[11]. Стоит указать на то, что исследователи делят конструируемую идентичность на общегражданскую, государственную, национальную и государственно-гражданскую, опираясь при этом на специфику национального самосознания народа.

Специфику политологического подхода к пониманию гражданской идентичности наряду с Л.М. Дробижевой, определили такие отечественные исследователи как А.Г. Асмолов, Т.В. Водолажская, А.М. Кондаков, И.В. Конода, Н.С. Попов, М.А. Юшин[12]. Проблемами становления гражданской идентичности у различных поколенческих когорт, а в частности, молодежи занимались непосредственно В.А. Прохода, В.В. Рязанцев, Е.А. Гришина, Ю.А. Зубок, О.И. Карпухин, О.Н. Козлова, В.Т. Лисовский, В.И. Чупров, И.М. Ильинский[13]. С точки зрения объекта исследования настоящей работы особый интерес представляют труды ученых, посвященных изучению различных аспектов идентификации в рамках концепций социального действия М. Вебера[14] и социальной депривации Т.Р. Гарра[15], а также в процессе политической социализации Х. Хаймана[16] и Е.Б. Шестопала[17] и в качестве элемента гражданской политической культуры Г. Алмонда и С. Верба[18].

Раскрытию понятия «подростничество» способствует теория американского исследователя С. Холла[19], назвавшего особенностью подросткового возраста личностную нестабильность, связанную с духовной перестройкой личности. Особый интерес представляют работы ученых (И.М. Ильинского и П.И. Бабочкина)[20], посвященных изучению особенностей подростков как социально-демографической группы. В этой связи, необходимо отметить труды ученых, изучающих подростков в рамках социологии молодежи: И.С. Кона, В.Т. Лисовского, Е.Л. Омельченко, Ю.М. Резника, Д.Л. Константиновского, В.Г. Харчевой, В.И. Чупрова, Ф.Э. Шереги, В.П. Шубкина[21].

Наибольший интерес исследователей был сосредоточен на изучении самооценки в подростковом возрасте (Р. Берне, Л.И. Божович, И.С. Кон, А.И. Липкина, Л.В. Макеева, Ю.Н. Максимова, М.А. Резниченко, Л.С. Сапожникова, Р.И. Цветкова, И.И. Чеснокова[22]). Это вызвано тем, что в этот период жизни происходят одни из самых значительных по своим проявлениям и последствиям личностные изменения, связанные с переструктурированием самосознания. В подростковом возрасте актуализируется процесс развития «Я» личности, обусловленный усилением значимости для нее процессов самопознания, самосовершенствования, поиска смысла жизни, усиливается потребность в самоидентификации.

Изучению развития идентичности в подростковом возрасте посвящены работы зарубежных исследователей (Ж. Фортино, Ш. Бюлера, З. Фрейда, Э. Эриксона, Ф. Дольто[23]), а также работы отечественных ученых (Е.П. Авдуевской, С.А. Баклушинского, А.Г. Асмолова, М.Е. Попова, В.С. Собкина, В.А. Рабиновича[24]), изучающих особенности формирования гражданской идентичности российских подростков. С точки зрения предмета исследования настоящей работы большое значение имеют труды ученых, рассматривающих вопросы становления гражданской идентичности под воздействием процессов глобализации и изменений социально-политических и экономических условий страны: В.Н. Брюшинкина, В.А. Ядова, В.И. Пузько, Ю.А. Левады, Т.И. Заславской, Л.М. Дробижевой, Г.Г. Дилигенского, Р.Г. Абдулатипова, Л.В. Топчего, Д.В. Тренина, Н.А. Ивановой, Г.Б. Мазиловой, О.Н. Елизаровой, А.Г. Здравомыслова, В.Н. Головнина[25].

Начало теоретического осмысления особенностей становления российской государственности положили такие мыслители как А. Ртищев и С. Полоцкий, которые активно пропагандировали западные концепции «общественного договора» и «естественного права». Во второй половине XIX - начале XX вв. развивалась «юридическая» (государственная) школа российской историографии, где и рассматривалась концепция российской государственности Б.Н. Чичериным, К.Д. Кавелиным, а затем и П.Н. Милюковым[26].

Формирование советской государственности исследовалось в работах Э.Б. Генкиной, Е.Н. Городецкого, С.И. Якубовской и других историков[27]. Предметом анализа в их трудах стали формы организации и кадровый состав органов власти, а так же те или иные формы использования звеньев управленческого аппарата. Отдельные наблюдения и выводы ученых того времени также актуальны при изучении процессов формирования новой российской государственности.

Непосредственно изучение новой российской государственности началось с момента ее становления, с построения нового государства, написания новой Конституции и формирования гражданского общества. Несмотря на то, что большая часть исследователей придерживается определения государственности, данное Д. Нортом[28], что это исторически развивающаяся форма организации общества, которая представляет собой систему институтов, состоящую из органов государственной власти, а также из правовых норм и политических. Они расходятся во мнениях по поводу количества, времени начала и завершения этапов[29], характера становления государственности в Российской Федерации.

Принципиальное значение для осмысления путей становления новой российской государственности представляет работа В.В. Согрина[30], который рассматривает становление новой российской государственности в период с 1985 по 2001 гг., указывая при этом на важную особенность этого процесса – наличие двух путей трансформации общества и государства – модернизационный[31] и цивилизационный. В рамках изучения трансформации государственности целесообразно выделить концепцию «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона[32], теорию смены дихотомий Ш. Эйзенштадта[33] и политической модернизации и трансформации А.Ю. Мельвиля[34]. Стоит отметить, что середина 1990-х гг. – время появления ряда коллективных монографий, посвященных переходу к новой российской государственности. В этой связи, необходимо выделить работу В.В. Ильина и А.С. Ахиезера[35], которые рассмотрели как историю становления государственности в России в целом, так и специфику каждого исторического этапа, проблематику и характер новой российской государственности, перспективы ее развития с точки зрения цивилизационного подхода.

Попытку синтеза двух рассматриваемых подходов, к изучению современной истории России предприняли во второй половине 1990-х гг. В.В. Лапкин и В.И. Пантин[36]. В их гипотезе о «волнах модернизации» речь шла о существовании шести циклов «реформ-контрреформ» в политическом развитии России за последние двести лет. Изучению специфики российской государственности посвящены работы О.В. Волобуева, В.В. Журавлева и C.В. Кулешова[37], которые обуславливают ее цикличностью политического процесса в России. Позднее развиваются концепции «реформаторского» и «революционного» пути становления государственности. С 2000-х гг. изучение российской государственности приобретает междисциплинарный характер. Данной темой активно интересуются социологи, политологи и правоведы. Подробно рассматриваются проблемы федерализма[38], судебной системы и конституционного строя Российской Федерации[39].

Для диссертационного исследования большое значение имеют труды, посвященные рассмотрению ценностных установок, сложившихся в массовом сознании. Особое внимание уделяется проблемам идентичности россиян. Социально-политический анализ восприятия новой государственности российским обществом был еще во второй половине 1990-х гг. проведен в работах Л.Д. Гудкова, JI.M. Дробижевой, Ю.А. Левады, В.А. Тишкова, В.А. Ядова, Н.В. Шахматовой и др[40]. На протяжении первого десятилетия двадцать первого века вопросы восприятия новой государственности российскими гражданами по-прежнему актуальны[41].

Вместе с тем анализ публикаций показывает, что междисциплинарные исследования, посвященные особенностям гражданской идентичности подростков в условиях модернизации российского общества и государства представлены в недостаточной степени. Не выявленным остается целый ряд аспектов, в том числе влияние особенностей становления новой российской государственности на идентификацию подростков по принципу гражданской принадлежности к государству; специфика российских подростков, детерминирующая формирование особенностей гражданской идентичности подростков в Российской Федерации.

Объектом исследования является гражданская идентичность как структурный элемент политической культуры современных подростков.

Предметом исследования выступают факторы и условия формирования гражданской идентичности подростков в современной России.

Цель работы: выявить и охарактеризовать специфические черты гражданской идентичности российских подростков на современном этапе модернизации отечественной государственности.

Реализация поставленной цели предусматривает решение ряда задач:

- выделить ведущие концептуальные подходы к анализу социально-политического феномена гражданской идентичности и определить их эвристический потенциал к исследованию гражданской идентичности современных подростков;

- обосновать влияние социально-психологических особенностей поколенческой когорты подростков на конструирование подростковой гражданской идентичности;

- интерпретировать влияние социально-политических факторов и условий, детерминирующих гражданскую идентичность российских подростков;

- выявить особенности гражданской идентичности подростков Волгоградской области в процессе политической модернизации России.

Методологическую и теоретическую базу исследования составили концепции социального действия (М. Вебер), теории социальной депривации (Т.Р. Гарр) и политической социализации (Х. Хайман, Е.Б. Шестопал), политической культуры (Г. Алмонд и С. Верба), ценностных ориентаций различных поколенческих когорт (Н.В. Шахматова), позволяющих интерпретировать различные аспекты политической и гражданской активности современных подростков. В работе использована теория «социального конструирования реальности» Томаса Лукмана и Питера Бергера, рассматривающих гражданскую идентичность как конструкт, формируемый на основе коллективных представлений интерсубъективным человеческим сознанием. В диссертации использованы теоретические выводы, достигнутые в трудах исследователей специализирующихся в области политической модернизации (С. Хантингтон, Ш. Эйзенштадт, А.Ю. Мельвиль), модернизационных рисков характерных для современного общества (У. Бек, Ю.Н. Яницкий).

При анализе современного этапа конструирования идентичности подростков в условиях модернизации России были использованы работы исследователей гражданской идентичности молодежи в рамках теории конструктивизма (Ш. Муфф, Э. Хобсбаум, Л.М. Дробижева, О.Ю. Малинова, В.Н. Брюшинкин).

Эмпирической базой работы послужили следующие виды источников:

- вторичный анализ данных исследований, проведенных аналитическим центром Юрия Левады «Левада-Центр» (2000-2011 гг.) - «Российская идентичность» (опрос населения России. Выборка – 2100 чел. до 2008 г., с 2008 по 2011 гг. выборка – 1600 чел.), «Человек советский: четвертая волна. Человек «особенный» в рамках программы «Советский человек» (опрос населения России. Выборка – 2100 чел.); Всероссийским центром изучения общественного мнения (2010 г.) - «Новый русский патриотизм: национальный, государственнический или гражданский?» (опрос населения в 140 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Выборка – 1600 чел.), «Патриотизм у россиян — в прошлом» (опрос населения России. Выборка – 1600 чел.)

- законодательные акты Российской Федерации;

- материалы периодической печати.

При написании диссертации интерпретированы результаты, полученные в ходе исследований, проведенных при непосредственном участии автора в 2010-2011 гг.:

- данные анкетного опроса учащихся общеобразовательных школ г. Волгограда и Волгоградской области (Камышинский, Фроловский, Иловлинский и Михайловский районы) в возрасте 16-17 лет (2010 г., n =158);

- данные глубинного интервью представителей средней генерации, переходного возраста 31-40 (2010 г., n = 40);

- данные экспертного интервью представителей органов государственной власти и местного самоуправления г. Волгограда и Волгоградской области (2011 г., n = 20).

Положения, выносимые на защиту:

1. Наибольшим эвристическим потенциалом в изучении гражданской идентичности как вида социальной идентичности, включающей политическую компетентность субъекта, его политическую активность и гражданское участие, чувство гражданской общности обладает научный анализ, основанный на применении концептуальных положений конструктивизма и структурализма. В рамках политологического подхода гражданская идентичность представляет собой социально-политический конструкт и является структурным элементом политической культуры современного общества, проявляющаяся в доминировании гражданско-политических и жизненных стратегий, практик поведения представителей различных поколенческих когорт.

2. Особенности конструирования гражданской идентичности подростков как особой социально-демографической группы, находящейся на стадии перехода от детства к юности, характеризуются следующими факторами и условиями: наступлением дисгармонического возрастного периода (формирование гендерных и иных представлений); наличием кризиса идентичности, обусловленного одновременным переходом на новый социальный и правовой статус; наличием нормативного кризиса, способствующего восприятию идентификационных моделей, несвойственных его возрастной группе; первичной включенностью в деятельность общественно-политических и гражданских институтов; поиском своего призвания и места в государственной и общественной структуре конкретного социума.

3. Гражданская идентичность российских подростков в значительной степени является результатом конструирования ее позитивной модели со стороны конкурирующих агентов политической социализации (государства, институтов гражданского общества, семьи, институтов образования и т.д.) в условиях диверсификации идейно-нравственных, политико-правовых, социально-экономических установок, что обусловлено утратой прежней (СССР) и противоречивостью становления новой государственности РФ. В содержании гражданской идентичности прослеживаются тенденции, противоречивые исторически сложившимся характерным чертам российского общества и национальным особенностям государственности. Гражданская активность и индивидуализм, присущие гражданину западных стран, вступают в противоречие с российским синкретизмом, патернализмом и коллективизмом.

4. На основании результатов проведенных эмпирических исследований, специфика гражданской идентичности подростков Волгоградской региона заключается в противоречивости воспитания «сталинградского» патриотизма, деформирующего основы гражданской идентичности; использовании традиционных технологий ее конструирования в рамках региональной национальной политики в отношении жителей полиэтничного региона; отсутствии единой модели и механизма формирования гражданской идентичности у различных агентов ее конструирования.

Научная новизна исследования:

- систематизированы концептуальные подходы к изучению гражданской идентичности подростков как социально-политического феномена и обоснована эффективность применения концепций конструктивизма и структурализма, определяющих ее как неотъемлемый конструируемый элемент гражданской политической культуры современного общества;

- выделены социально-психологические особенности подростков как социально-демографической группы, оказывающие непосредственное влияние на их гражданскую идентификацию и определяющие ее позитивную / негативную направленность;

- уточнены показатели, характеризующие уровень и направленность гражданской идентичности подростков, обусловленных особенностями политической модернизации российской государственности,

- представлена обобщенная характеристика направленности и региональных особенностей гражданской идентичности подростков Волгоградской области.

Теоретическая и практическая значимость. Теоретические положения и выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы в деятельности образовательных учреждений, центров воспитания гражданственности и патриотизма, региональных и городских молодежных общественных организациях.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические и практические положения работы обсуждались и докладывались на международных и региональных конференциях: VII Международной межвузовской научной конференции «Россия и современный мир: проблемы политического развития» (Москва, 2011); Мир политики: взгляд политолога: Материалы докладов и выступлений преподавателей, докторантов, аспирантов и студентов в рамках ежегодной научной сессии Волгоградского государственного университета. Секция «Политические науки» (Волгоград, 2011); а также различного уровня конкурсах научных проектов: Международной программе «Гражданское общество – 2.0.» (Пермь, 2011), Межрегиональном конкурсе «Байкал - 2020» (Иркутск, 2011)[42]. Практические рекомендации магистранта, предложенные в рамках Всероссийского конкурса молодежи образовательных учреждений и научных организаций на лучшую работу «Моя законотворческая инициатива», были отмечены Свидетельством Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и Национальной системы «Интеграция».

Работа состоит из введения, двух глав по два параграфа в каждой, заключения, библиографического списка и приложения.

ГЛАВА I. Теоретико – методологические основания исследования феномена гражданской идентичности как структурного элемента политической культуры подростков

В условиях глобализации и модернизации современного российского общества вопросы гражданственности и формирования гражданской идентичности молодежи приобретают особый смысл и значимость. Гражданские ценности и приоритеты становятся чуть ли не единственной основой целостности гражданского общества, поскольку под воздействием мировой экономической и социальной нестабильности на первый план в многонациональных и поликонфессиональных государствах выходят этнические и религиозные разногласия, которые в свою очередь, осложняются противоречиями гендерными и социальными. Наиболее болезненно процессы социально-политической идентификации сказываются на подростках, которые в силу своего биологического возраста находятся в фазе сложной психологической ситуации, усугубляемой отсутствием единой модели гражданской идентификации окружающего их общества.

Таким образом, в рамках данной главы целесообразно рассмотреть круг следующих вопросов:

· выявить специфику политологического подхода к изучению идентичности, а также признаки и характеристики гражданской идентичности в соотношении с другими типами идентичности общества;

· выделить механизмы, формы и этапы конструирования гражданской идентичности у различных поколенческих когорт;

· обосновать необходимость формирования гражданской идентичности у подростков с учетом особенностей этой социально-демографической группы.

1.1. Концептуальные подходы к изучению социально-политического феномена гражданской идентичности

Исследованием проблем идентификации человека ученые занимаются на протяжении нескольких веков. Однако, широкое распространение и популярность в общественной среде термин «идентичность» получил лишь на рубеже XX-XXI веков. Большой толковый словарь русского языка дает следующее определение идентичности – это существительное от прилагательного «идентичный», то есть тождественный, равнозначащий, вполне сходный[43]. Однако, наравне с общенаучным определением термина «идентичность», обозначенного в толковых словарях русского языка, представители различных отраслей науки вкладывают свой смысл в эту научную дефиницию.

В современной энциклопедии выделяется три модальности идентичности[44]: психофизиологическая, обозначающая единство и преемственность физиологических и психических процессов и свойств организма; социальная, отображающая переживание и осознание своей принадлежности к тем или иным социальным группам и общностям, что позволяет индивиду определять уровень своей принадлежности к той или иной социальной группе по принципу «Мы/Они»; личная, иными словами самоидентичность, как единство и преемственность жизнедеятельности субъектом этой самой деятельности, самость. Самость есть нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр личности, не совпадающий ни с телом, ни с персоной, ни с Я. Это точка равновесия личности.

Как отмечается в философском словаре[45], понятие «идентичность» определяет, прежде всего, соотнесенность чего-либо с самим собой в связанности и непрерывности с собственной изменчивостью. Философы также указывают на то, что данный термин тесно связан с другой научной дефиницией – индивидуализмом, который отождествляется учеными с понятием «отличности своей единичностью». Именно это условие ложится в основу противопоставления своей единичности и чужой единичности, а также своего множества чужому множеству, иными словами, речь идет о личной и коллективной идентичности.

Культурологи во главу угла ставят содержание духовного мира, поэтому идентичность включает в себя особенности культурных традиций, норм, способы идеологического производства, специфику языковых систем, различие мифологий и народной культуры, особенности жизнедеятельности. В исторической ретроспективе идентичность рассматривается, прежде всего, как компонент нации, тесно связанный с этнической принадлежностью и народной культурой. Чаще всего термин встречается в работах этнографов и этнологов, которые занимаются историей того или иного народа, его расселением и последующей ассимиляцией с другими народами, поскольку именно при соприкосновении этносов проявляются проблемы сохранения или утери прежней идентичности этой этнической группы.

С точки зрения социологии, идентичность рассматривается как социальное качество личности, сформированное в результате сознательного и эмоционального самоотождествления человека с другими людьми, или социальной общностью, или идеалом посредством избирательного и внутренне согласованного усвоения информации о нем самом как единстве личностного и одновременно социального[46]. Социологический подход раскрывает смысл идентичности через комплекс ролей и статусов, организованных адекватно социальной системе, то есть социальный статус, пол, раса, род деятельность и уровень образования являются составными частями идентичности для социологов.

Наибольшую популярность приобрел психосоциальный подход Э. Эриксона к пониманию термина «идентичность». Именно Э. Эриксон ввел термин «идентичность» в междисциплинарный научный обиход. По его мнению, идентичность является неким психологическим конструктом, который оформляется в подростковом возрасте, и который закладывает основы успешности человека во взрослой самостоятельной жизни. Причем, формирование идентичности проходит несколько стадий, которые охватывают весь жизненный цикл человека. Таким образом, переходя в новую возрастную когорту, человек приобретает ту или иную форму идентичности. Переход от одной стадии к другой обусловлен, прежде всего, возникновением кризиса идентичности, который и предопределяет смену ориентиров и ценностей в процессе идентификации личности под воздействием определенных социальных агентов. Эриксон писал, что «формирование идентичности предполагает процесс одновременного отражения и наблюдения, посредством которого индивид оценивает себя с точки зрения того, как другие, по его мнению, оценивают его в сравнении с собой и в рамках значимой для них типологии; в то же время он оценивает их суждение о нем с точки зрения того, как он воспринимает себя в сравнении с ними и с типами, значимыми для него»[47]. Развивая эту мысль, исследователь говорит, что идентичность индивида представляет собой идентичность двух идентичностей – личной и коллективной. Автор акцентирует внимание на том, что идентичность динамична, и условием этой динамичности является кризис идентичности как отдельно взятого человека, так и исторические кризисы общества, способствуют пониманию друг друга и тесно взаимосвязаны. Однако деструктивной альтернативой идентичности выступает спутанность идентичности, возникающая на основании сомнений индивида в своей этнической принадлежности, спутанности социальных ролей, осложненных возрастными кризисами. Последнее обстоятельство особую важность приобретает в подростковом возрасте, когда спутанность идентичности накладывается на сложный переходный период от детства к взрослой жизни. Не менее важной деструктивной альтернативой идентичности выступает феномен негативной идентичности[48], по мнению Э. Эриксона, формы внутриличностной организации индивида по принципу тотальности. Проявление негативной идентичности выражается в жесткой фиксации личности в роли или на идентификациях, отвергаемых общественным мнением. Зачастую наличие негативной идентичности приводит к контакту личности с криминальным сообществом или же представителями меньшинств и другое. Однако, в условиях тоталитаризма как политического режима личности, обладающие негативной идентичностью, становятся реформаторами, и воспринимаются обществом позитивно.

Актуально существование «негативной/позитивной» идентичности и в современном мире. Рассматривая проблемы общества, возникающие в условиях глобализации, В.И. Пузько[49] применяет понятие «позитивная идентичность», обусловленная определенными социокультурными условиями, такие как рыночный характер отношений, конкуренция, плюрализм как множественность и анонимный характер бытия личности; «контактный тип» социальной целостности и деперсонализация; прагматизм, индивидуализм, массовизация культуры.

Идентичность в рамках политологического подхода рассматривается как «в разной степени артикулированное, остро и интенсивно переживаемое индивидом, группой, социумом чувство их принадлежности к «своему» миру: самоотождествление с определенной социокультурной средой, ее нормами и ценностями; весьма высокая потребность в одобрении своих действий самой личности (группы) со стороны такой среды и ее авторитетов; чувство неотъемлемой принадлежности к генетическим, историко-культурным, духовным корням этой среды; ощущение и осознание неразрывной связи своего собственного будущего с перспективами этой среды»[50]. Отсюда следует, что политологи изучают идентичность в ее динамичном состоянии с учетом возможного пути и перспектив ее развития. Причем, политическая география позволяет рассматривать идентичность сквозь призму особенностей политических и национальных пространств, поскольку специфику идентификации обуславливают демографические особенности, соотношения «места и окружения», способы освоения новых пространств. Политическая философия, политическая психология, политическая антропология и политическая социология обуславливают многоаспектность в изучении идентичности с позиции политологического подхода. Таким образом, политологи изучают идентичность и в вертикальной плоскости – на уровне личности, и в горизонтальной плоскости – на уровне всего общества или же отдельно взятых социальных групп в пределах определенного государства, с учетом специфики политического устройства и политической культуры.

Говоря об уровнях идентичности, стоит указать на то, что индивидуальному уровню идентичности, как правило, соответствует социально-психологические характеристики индивида, коллективной идентичности – социокультурные характеристики общества. Безусловно, между психологией и социальными науками существует связь, как и между этими двумя уровнями, однако, идентичность в эриксоновском понимании – это идентичность индивидуальная / личностная / персональная, то есть рассматривается скорее психологический компонент идентичности, нежели социальный; когда же речь идет об идентичности социальной, то имеется в виду та же индивидуальная идентичность, но в ином измерении, социальном, что трактуется в социологии и психологии как «социальное Я». Коллективная идентичность предполагает идентичность общества, однако, общество, в отличие от личности, не имеет качеств субъективности, что не позволяет говорить о «сознании» или «чувствовании» коллектива[51]. Однако, не исключено и существование коллективной социальной идентичности, при условии, что социальная идентичность дает характеристику субъекту по принципу его принадлежности к различным формам социальной организации по масштабам доходящих до геополитических образований[52]. В этой связи необходимо разводить понятия «индивидуальная», «социальная» и «коллективная» идентичности.

Уровни коллективной идентичности, иными словами, общественной, стоит выделять по территориальному принципу: локальный, региональный, национально-государственный, глобальный уровни. Особое внимание стоит уделить таким понятиям, как «европейская», «западная», «азиатская», «восточная» идентичности, которые по масштабам охватывают, как правило, не одно, а несколько государств, объединенных по какому-либо принципу. Ярким примером наличия такого уровня идентичности являются государства-члены Европейского Союза, которые конструируют европейскую идентичность.

Финский политолог Анси Паси[53] подразумевает под европейской идентичностью не только принадлежность индивидуума к Европе, но и чувство «европейскости», наблюдаемое у жителей Европы, за пределами европейских государств. Причем, он считает, что такая идентичность конструируется на основе нескольких образов в культуре и политике Европы. В данном случае институтом идентификации гражданина выступает не государство посредством законодательства, а фактически часть континента. Европа понимается как опыт, структурное образование и институт. Его концепция во многом объясняет современную социально-политическую ситуацию в странах Европы, когда беженцы с разных стран мира или представители бывших колониальных территорий, находясь в пределах европейских государств, считают себя европейцами. Ставится под сомнение и значение национальной и региональной идентичности, они становится в некотором смысле, структурными составляющими идентичности европейской, более широкой по смыслу. Он также отмечает, что границы и идентичность сильно взаимосвязаны, скорее, они находятся в зависимости друг от друга, так как, развивая толерантность среди граждан, необходимо снижать значимость границ. Паси акцентирует внимание на том, что гражданство как важный элемент политики включения и исключения в модерных государствах, а следовательно, идентичность как проводник этих процессов.

Однако, как отмечает Гайнер, «за последние десятилетия поиск уникальности, корней отличительных черт и различий – одним словом, идентичности – превратился в одну из главных тем. В качестве исходной предпосылки, поиск идентичности присутствует и окрашивает все наши рассуждения о Европе, включая, в первую очередь и главным образом, то, в чем мы часто не признаемся самим себе, - наши опасения за ее будущее…»[54]. Проблемы идентификации в европейских странах предопределили их невключение в ЕС, так например, Турция, признанная не слишком «европейской», не стала членом Европейского Союза. Таким образом, можно сделать вывод, что процессы дальнейшего социального, экономического и политического объединения ведет к реальному стиранию границ между государствами, но в то же время несет в себе скрытую угрозу для великого множества национальных идентичностей, как политических, так и этнических, этно-культурных, локально-региональных. Дальнейшее развитие процесса европейской интеграции вглубь и вширь не просто актуализирует проблему идентификации с Европой как новой политической общностью, но играет негативную роль, увеличивая значимость этно-культурной идентичности среди различных народов, противопоставляющих себя европейской общности. По мнению Тербона[55], «начиная с 1956 года, коммунистические лидеры Восточной Европы начали разыгрывать карту национализма, проводя политику, направленную, прежде всего, против находящихся под их властью этнических меньшинств». Результатами этого процесса стал крах советской системы и распад СССР и Югославии. Все это обусловило появление ряда работ Каазе, Ньютона, Дюшене и Фрогнера, которые отмечали, что ЕС, как международная организация, не может даже обнаружить, насколько сложно построить европейскую идентичность и сознание, поскольку состоит из дюжины национальных государств, некоторые из которых очень старые, из различных языков, культур и историй народов, вошедших в него.

Иной взгляд на европейскую идентичность раскрывается в статье Б. Страйта[56], который рассматривает историю европейской идентичности как историю концепта и дискурса. Таким образом, европейская идентичность является абстракцией, фикцией без какого-либо сущностного содержания. Однако эта фиктивность не подрывает, но наоборот объясняет ту силу, которую демонстрирует это концепт.

Таким образом, необходимо акцентировать внимание на подходах к формированию идентичности. Приверженцы примордиалисткого подхода полагают, что идентичность невозможно конструировать без уже существующего культурного фонда, так как она непосредственно связана с некой примордиальной данностью. Любой народ обладает идентичностью, однако, под воздействием внешних факторов возможна утрата идентичности, возрождение которой является процессом ее формирования за счет реанимации языковой системы, народной культуры, национальной кухни и другое, присущее данному народу. Так, к примеру, М.Н. Губогло критикует конструктивистов за то, что они не учитывают те представления людей, которые складывались веками и противоречат конструируемой идентичности. По его словам, «европейцу можно назвать себя папуасом, но вряд ли с этим, во-первых, согласятся окружающие европейцы, если кандидат в папуасы не владеет языком и не входит в папуасский социум, а во-вторых, если этот социум не принимает европейца за своего, даже если он ходит в набедренной повязке, а не в штанах»[57]. Иными словами, автор хочет сказать, что для приобщения к общности одного основания мало, так как важными показателями коллективной идентичности, которые могут вступать в противоречие, являются этничность, религия, язык, мифология, культура, традиции.

Сторонники инструменталистского подхода признают обретение идентичности индивидом как процесс, выбираемый и ситуативный, в котором индивидуальные и коллективные черты и способы самореализации могут изменяться в зависимости от ситуации[58]. Однако, изменения ситуаций, как правило, происходят под воздействием отношений между социальными структурами по поводу власти и под влиянием социального окружения. Таким образом, обретение идентичности становится необходимым компонентом приспособляемости к условиям среды по самостоятельно избранному критерию, важному в данной среде.

Несмотря на критику, конструктивистский подход[59] к формированию идентичности получает все большую популярность. В рамках этого подхода, идентичность предстает как конструкт, который формируется при участии агентов социализации индивида на основе коллективных представлений интерсубъективным человеческим сознанием. Исходя из этого, идентичность формируется, но этот процесс не является произвольным, им необходимо управлять. Неудивительно, что подход стал популярен, поскольку он объясняет наличие множества идентичностей, зависящее от принципа идентификации и целей агентов, существование нескольких форм конструирования идентичностей и главное, их противоречивость и взаимопереплетение между собой. Из психологии известно, что человеку необходима идентификация, в любом случае, он будет искать свою идентичность с другими. Тем не менее, сложно объяснить, почему одни идентифицируют себя по этническому принципу, другие – по территориальному, а третьи – по религиозному. Видовое многообразие идентичностей объясняется огромным количеством принципов идентификации: антропологический, этнический, гендерный, семейный, возрастной, территориальный, культурный, языковой, религиозный, профессиональный, политический и другие. В рамках данной темы необходимо акцентировать внимание, на видах идентичности по принципу принадлежности гражданина к государству, а именно национальной, национально-государственной (национальной политической) и гражданской идентичностях. Зачастую эти понятия рассматриваются как синонимичные, однако, это не совсем верно. Объясняется такая терминологическая подмена, прежде всего, различием лингвистических традиций в разных странах, а также множеством трактовок понятий «нация», «государство», «гражданин».

Энтони Смит определил нацию как человеческую популяцию, имеющую определенное название, историческую территорию, общие мифы, историческую память, массовую культуру, экономический уклад и освященные законом права и обязанности[60]. В русле такого видения нации, Ч. Такеши заключает, что нация – это «социальный конструкт, культурный контракт и субъективная реальность»[61]. Хотя, Б. Андерсон указывает на то, что нация – политический конструкт[62]. Тем не менее, исследователи признают, что для самоопределения нации необходимо наличие национального самосознания, включающего осознание факта отличия от других общностей и идентификацию с членами своей общности. Однако в многонациональных государствах национальная идентичность часто подменяется этнической идентичностью. В таком случае, этничность и культурный компонент оказываются доминирующими, поэтому говоря о национальной идентичность в пределах государства, корректнее говорить о наличии национально-государственной идентичности, где нация выступает как показатель культурной целостности, а государство – политическое образование. Говоря о гражданской идентичности, стоит разграничить понятия. В зарубежной политической науке для определения этого феномена используется слово «state», что означает «государственная», по этой причине, гражданская зачастую приравнивается к государственной идентичности. В российской политической науке существует отдельный термин «национально-государственная» идентичность[63]. В сущности, национально-государственную идентичность можно использовать, как синоним гражданской идентичности считают некоторые зарубежные авторы, которые рассматривают связь между национальным государством и гражданской идентификацией, ставя знак равенства между гражданственностью и принадлежностью к национальному государству. С этой точки зрения, национальное государство – это вид государства в определенную историческую эпоху, поэтому гражданственность может присутствовать как в нем, так в любом другом государстве или политическом образовании. Хотя стоит отметить, что именно в период национального государства, идея «глобальной гражданственности» начинает вырисовываться. Во многом, эти идеи развивает Ю. Хабермас[64], который прослеживает связь проблематики глобализации с трансформациями модерна. Хабермас говорит о том, что модерн включает в себя два разных проекта: технологическая, политическая, экономическая экспансия, которую Ю. Хабермас связывает с идеей «системы»; проект эмансипации и самопознания человека, который он связывает с идеей «жизненного мира». Появление и последующее господство национального государства и связанных с ним форм гражданственности является частью первого проекта, а развитие человеческих прав связано со вторым. Конфликт между данными проектами предполагает две разные модели гражданственности. Таким образом, в современности формируется глобальная идентичность под воздействием процесса глобализации. Постнациональная гражданственность, которая подразумевает глобальную идентичность, характеризуется несколькими признаками: во-первых, членством в мультикультурном обществе; во-вторых, смещением права от гражданства и гражданских свобод к «публичной сфере» общества; в-третьих, появлением обязательства не перед национальным государством, а выживанием планеты; и последнее, повышение роли участия представителей информационного общества не только в пределах либеральной демократии, но и в прямой демократии. Таким образом, гражданская идентичность может рассматриваться как эквивалент европейской идентичности, только европейская выступает как тип идентичности территориальной, а гражданская как показатель принадлежности к общности – Европейскому Союзу.

Одним из первых отечественных исследователей этого феномена является М.Н. Губогло. Он рассматривает это явление, прежде всего, как принадлежность к государству[65], а именно осознание принадлежности к сообществу граждан того или иного государства, имеющее для индивида значимый смысл, обоснованное наличием гражданства, официального подтверждения принадлежности к этому государству. Но, тогда возникает вопрос, - что подразумевать под определением «имеющее значимый смысл», то есть помимо юридической составляющей гражданства, необходимо наличие каких-либо ценностных ориентиров. В этой связи исследователь В.Н. Брюшинкин[66] затрагивает проблему противопоставления идентичности российской и идентичности европейской, применяя способ задания множества при помощи признаков его элементов, который соответствует аксиоме свертывания из теории множеств. Для установления групповой социальной идентичности необходимо сформулировать набор признаков, присущих элементам данного множества. Он вводит новый термин «культура народа», который включают всю систему навыков, позволяющих данному народу успешно жить в бесконечно сложном мире. Автор дает пример конструирования индивидуальной идентичности, на основании которого делает вывод, что Россия не является частью Европы. Выделяя ряд признаков «европейскости», таких как быть рационалистом, создавать и поддерживать культуру как способ упорядочивания хаотичного бытия, зависеть от достигнутого уровня цивилизационности, он отмечает, что существует другой тип идентичности, «который сильно напоминает самоидентификацию носителей русской культуры». Исходя из этого, автор указывает на то, что не совсем верно сравнение гражданской идентичности в Европе и в России, поскольку понимание этого феномена разнится.

С политико-правовой точки зрения, гражданская идентичность предстает как «тождественность личности статусу гражданина, как оценка своего гражданского состояния, готовность и способность выполнять сопряженные с наличием гражданства обязанности, пользоваться правами, принимать активное участие в жизни государства»[67]. Наиболее близка к современному пониманию термина в российском обществе трактовка гражданской идентичности И.В. Конода с позиций политологического подхода, который определяет ее в качестве политико-ориентированной категории, в содержании которой выделяются политико-правовая компетентность личности, политическая активность, гражданское участие, чувство гражданской общности[68].

Необходимо указать и на взаимосвязь идентичности социальной и гражданской. Гражданская идентичность является составной частью социальной идентичности индивида и отражает представления личности о принадлежности к государственному образованию, структурам гражданского общества, а так же к представлениям о самих образованиях и структурах, их оценки индивидом и его право выбора, оставаться в их составе или их покинуть[69]. В отличие от этнической идентичности, формирующейся произвольно, поскольку она располагает непосредственно врожденным антропологическим основанием, гражданская идентичность имеет политико-правовой компонент, который является результатом законотворческой деятельности, и социально-психологический компонент, который конструируется агентами благодаря установкам и гражданским ценностям, заложенным в данном политико-правовом основании.

Проблемой конструирования идентичности в условиях демократического общества занималась исследователь Шанталь Муфф[70]. Она ставит вопрос: «Какой тип политической идентичности должен сконструировать проект радикальной и плюралистичной демократии». Отвечая на вопрос, она вводит понятие «радикального гражданства», что подразумевает, что социальный агент конституируется ансамблем субъектных позиций, которые не могут быть зафиксированы в замкнутую систему различий. Социальный агент сконструирован множеством противоречивых и постоянно смещающихся дискурсов. Идентичность такого противоречивого субъекта, таким образом, всегда является контингентной и хрупкой, временно фиксируемой пересечением субъектных позиций и зависящей от специфических форм идентификации. По Муфф, субъект не имеет какой-либо настоящей идентичности, которую следовало бы открыть. В связи с этим, она предлагает и новое понятие гражданства. Муфф предлагает рассматривать политическое сообщество как дискурсивную поверхность, на которой записывается конструирование политического «мы». Невозможно создать сугубо инклюзивное политическое сообщество. Исключение является условием возможности политического сообщества, и условием невозможности его полного осуществления. Она предлагает и новую модель гражданства, которая согласуется с принципами радикальной и плюралистичной демократии, т.е. утверждения свободы и равенства для всех и позволяет субъектам одновременно принадлежать политическому сообществу и множеству других ассоциаций.

Наиболее приемлема модель гражданской идентичности в государствах полиэтничных, многонациональных и поликонфессиональных, поскольку она носит характер надэтничный. Надэтническая идентичность[71] – это антропосоциентальная структура гражданского самосознания, которая констатирует осознание социокультурного отличия и внутреннего консолидирующего единства социальных ценностей и гражданских норм, государственно-политических символов и стереотипов социального поведения, диалектику гражданских и этнических идентичностей. Как пишет М. Попов, ее конструктивный потенциал заключается в «диалоге трансиндивидуальной культуры, гражданских ценностей, консолидирующих социум универсальных идей и этничности, благодаря которой происходит квалификация того или иного человека как представителя этнической культуры»[72]. При таком раскладе вещей, может показаться, что гражданская идентичность формируется сама при становлении гражданского общества. Однако именно этнические конфликты внутри государств и мировые глобализационные процессы противоречат этому условию. Для конструирования гражданской идентичности в государствах с большим количеством этносов выработаны три основополагающих механизма[73], функционирующих в современных государствах мира.

Испания для формирования надэтничной гражданской идентичности в целях предотвращения «баскской проблемы» на правовом уровне предоставляет этническим меньшинствам более широкие права, а также выступает гарантом автономного статуса национальных территорий в пределах единого политического пространства. На институциональном уровне испанцы используют механизм двусторонних переговоров между Министерством по делам общественных администраций Испании и представителями правительств автономии, что обеспечивает конкретное решение проблем без утверждения каких-либо национальных деклараций. Политические партии формируют широкие коалиции с учетом особенностей региона в этническом плане для минимизации сепаратизма. За счет политико-правовых норм формирования гражданской идентичности в Испании удалось граждански социализировать интеллектуальную элиту, которая впоследствии на уровне учебных заведений и институтов гражданского общества формирует ее в среде молодежи, группы наиболее протестной в силу своих возрастных особенностей.

Французский механизм формирования гражданской идентичности заключается в том, что власти не проводят разделения между национальными меньшинствами и этническими французами на законодательном уровне, а также во Франции отсутствуют национальные политические партии. Таким образом, европейский опыт решения проблемы противоречия этнической и гражданской идентичности решается путем принятия политических мер и вовлечения всех граждан государства в единую гражданскую целостность посредством законодательства.

Страны Ближнего Востока формируют гражданскую идентичность на основе единства конфессиональной принадлежности, фактически используя религиозную идентичность. При этом они избегают применения экономических и политических мер по разделению или сплочению граждан различной национальности. Такую позицию занимает и Турция, которая стремится к вступлению в Европейский Союз. Хотя, турецкие законы в отношении положения курдов в Турции провоцируют курдское население на протестное неучастие в политической жизни страны, что способствует еще большему усугублению отношений Турции и ЕС. Говоря о формировании идентичности на Ближнем Востоке, сложно говорить о гражданской идентичности, несмотря на то, что термин используется в восточной литературе. Механизмы формирования такой идентичности рассчитаны не на принцип гражданственности, а на религиозный, культурный, языковой принципы с учетом черт клановости и локальности восточных обществ.

С эпохой глобализации популярность приобретает механизм формирования гражданской идентичности через информационное пространство и путем взаимодействия и взаимообмена опытом с другими государствами. Иначе говоря, глобализация в данном случае выступает как интегрирующий фактор в формировании идентичности, нежели препятствующий ее развитию. А.Г. Санина[74] пишет о том, что в этих условиях необходимы агрегирующие институциональные агенты формирования гражданской идентичности, «которые, с одной стороны, находятся в непосредственном взаимодействии с повседневностью автономного индивида, а с другой стороны, представляют собой ретрансляторов политически определенных целей и ценностей, значимых на том или ином этапе развития конкретного государства». Такими агентами выступают наука, образование и бизнес, наиболее интегрируемые в международное и внутригосударственное пространство и одновременно не имеющие значительный потенциал общественных изменений. Особенно важно, что эти сферы наиболее вовлечены в модернизационные процессы государства, а также экономическую и социокультурную интеграцию. Помимо этого, данные агенты выполняют жизненно необходимые для развития современного государства функции: производство и легитимация нового знания, воспроизводство профессионалов, изменение качества человеческого капитала. Образование включает несколько ступеней, поэтому формирование гражданской идентичности начинается со школьного возраста и длится на протяжении жизни, так как высшее образование, подтверждения квалификации, различного рода тренинги являются составными элементами общего образования. Наука обеспечивает наличие тех самых ресурсов успешного функционирования государства, и совместно с образованием способствует информационной включенности граждан в политическую жизнь. Бизнес, в свою очередь, способствует развитию индивидуализма и экономической самостоятельности, что освобождает время для участия в жизни активного гражданского общества.

Немаловажную роль в формировании гражданской идентичности играют молодежные общественные организации. Именно в молодежных организациях проявляются лидерские способности, вырабатываются навыки организации, работы и управления в команде, формируются гражданские позиции и политическое мировоззрение. Такого рода организации выполняют важнейшую роль социализации молодежи, особенно подростковой, так как возраст вступления в политическую партию ограничен достижением совершеннолетия, в то время как условием вступления в молодежную общественную организацию является достижение четырнадцатилетнего возраста. Как отмечает А.В. Тихонов[75], ключевой задачей всех молодежных общественных организаций как агентов социализации молодежи является в первую очередь формирование потенциальных лидеров, которые, получая профессиональные знания в учебных заведениях, приобретали бы навыки управления и организации для реализации своих способностей в общественно-политической жизни. Во-вторых, новые потенциальных лидеры в дальнейшем формировали бы иную профессиональную организационную структуру общества, иными словами, новое поколение лидеров.

Таким образом, гражданскую идентичность стоит понимать как вид социальной идентичности, являющийся политико-ориентированной категорией, включающей политико-правовую компетентность личности, политическую активность, гражданское участие, чувство гражданской общности. Гражданская идентичность не является естественной формой идентификации человека и общества, а конструируется путем применения различных механизмов формирования идентичности, основанных на политических, правовых и общественных мерах. Гражданская идентичность носит надэтничный и наднациональный характер, и в этой связи механизмами ее конструирования являются европейский (Испания, Франция) и восточный (Турция). Агентами формирования гражданской идентичности выступают органы законодательной, судебной и исполнительной власти, политические партии, молодежные общественные организации, бизнес, институты науки, образования, гражданского общества, различные группы по интересам, семья, которые способствуют созданию особого социально-политического и культурного пространства норм, ценностей и моральных кодов, выстраиваемых в систему гражданских представлений и обеспечивающих консолидацию людей.

Различные поколенческие когорты имеют не одинаковый характер формирования гражданской идентичностью, что обусловлено спецификой каждой возрастной группы и условиями, в которых протекает конструирование этой идентичности. Особенно интересной в этом отношении предстает такая социально-демографическая группа населения как подростки, которые в силу своего возраста испытывают психологический кризис идентичности, тем самым они являются наиболее уязвимым и проблематичным субъектом конструирования гражданской идентичности.

1.2. Подростки как социально-демографическая группа в рамках различных исследовательских традиций

У различных поколенческих когорт формирование идентичности протекает по-разному. Зависит специфика формирования идентичности и от возрастных показателей. Для их выявления необходимо определить содержание возрастных категорий: дети, подростки, взрослые. С точки зрения медицины, периодизация жизни человека имеет несколько возрастных этапов: детство, подростничество, юность, и два периода зрелости.

Таблица 1. Морфофизиологическая периодизация человеческой жизни^[76]

Причем, в содержании подросткового периода отмечено формирование гендерной и сексуальной идентичности, используя терминологию психосоциального подхода. Необходимо отметить и то, что возрастные рамки подросткового периода у представителей мужского и женского пола различаются, у девушек переходный этап от детства к взрослости начинается и завершается на один год раньше, чем у юношей.

В отечественной социологии и психологии чаще выделяется категория «молодежь», которая по возрастному принципу охватывает подростковый период, юность и первый этап зрелости. Так, к примеру, О.В. Курышева, А.Ю. Чернов и А.В. Василенко[77] делят молодежь на возрастные группы: учащиеся неполных и полных средних школ; молодежь в возрасте от 16 до 19 лет; в возрасте от 20 до 24 лет; от 25 до 30 лет.

Так, к примеру, в работах В.В. Павловского[78] подгруппа молодежи в возрасте от 13-14 до 16-17 лет характеризуется переходным состоянием от старшего школьничества к гражданской юности. На этом этапе подростки оканчивают средние общеобразовательные или средние специальные учебные заведения, начинают свою трудовую деятельность, т.е. проходят первичные стадии профессиональной идентичности.

Наиболее важный этап (от 16 до 18 ле