Глава 4. Проснувшись следующим утром, Маркби определенно не собирался звонить Мередит

Проснувшись следующим утром, Маркби определенно не собирался звонить Мередит. Он не забыл предложение сестры, но, как он решительно сказал себе в душе, оно было просто неприемлемо. Она откажется, убеждал он себя за бритьем. Или еще хуже: согласится, но не потому, что хочет его увидеть, а чтобы сделать одолжение Лоре, с которой она очень хорошо ладила. После этого его мысли понеслись такими странными кругами, что он испугался и вообще прекратил думать о Мередит. Для этого не потребовалось особых усилий, поскольку вдобавок к продолжающемуся расследованию смерти Линдси в его мозгу теперь острым гвоздем сидело убийство мужчины, чей труп был обнаружен на стройплощадке.

Линдси была из местных жителей, ее опознали сразу же, а в этом деле полиции по‑прежнему не удавалось установить личность убитого. У них не было абсолютно никаких наколок. Его внешность не подходила ни под одно из описаний пропавших без вести. Обнаруженная в его носовых ходах земля действительно оказалась с места захоронения – как и предсказывал патологоанатом. Не было найдено ни одной улики, которая указала бы на то, где именно жертву ударили по голове. Следы вокруг его могилы были сфотографированы и приобщены к делу. Все они были оставлены резиновыми сапогами или тяжелыми рабочими ботинками. Некоторых владельцев обуви уже отследили и исключили из списков подозреваемых, но у криминалистов осталась еще целая коллекция «неопознанных» следов, которые, скорее всего, уже никогда не пригодятся следствию. Как справедливо заметил Стив Уэзерол, на стройку каждый день приходит множество людей, и почти все они надевают для этого случая резиновые сапоги. Стив сам всегда так поступает. Часто наведываются мальчики на побегушках из фирмы‑застройщика, землемеры, чиновники из дорожного департамента и городской управы, представители служб электро‑, газо– и водоснабжения, мастера из телефонных компаний, наблюдатели из всевозможных ведомств. Кроме того, по участку постоянно слоняются водители грузовиков, потенциальные покупатели и просто посторонние люди, пришедшие поглазеть на стройку. В понедельник сам Маркби, например, относился к последней категории.

– Если тебе нужны следы, – сказал Стив, – то ты по адресу!

Анализ следов автомобильных шин также не принес никаких результатов, однако исключил большинство из них из расследования. Для Маркби это означало, что убитого довезли на каком‑то транспортном средстве до конца новой дороги, затем вытащили из машины и на руках дотащили до места захоронения. Следовательно, среди всего этого множества следов присутствуют и следы тех, кто его нес. Но как их определить? Здравый смысл подсказывает, что нужно искать глубокие отпечатки, – ведь убийцы шли с тяжелым грузом.

Но на стройке люди очень часто переносят какие‑либо тяжести, и таких отпечатков было найдено очень много, самых разных, глубиной от двух дюймов до более чем восьми. К тому же, как назло, в воскресенье ночью прошел сильный дождь, он до блеска отмыл дорогу и стер или размыл многие следы, еще больше запутав картину.

Маркби еще раз допросил Шона Дэйли – экскаваторщика, который обнаружил тело, – и Джерри Герси, прораба на участке. Дэйли еще не оправился от шока, и четких показаний у него получить не удалось. Он не заметил ничего необычного. Все канавы похожи друг на друга. Он просто делал то, что ему велели. Взглянув на фотографию мертвого мужчины, он весь затрясся как в лихорадке. Маркби попросил несчастного не уезжать из города и оставил его наедине со своим потрясением.

Разговор с Герси тоже не принес никакой пользы. Прораб представлял собой совсем не тот тип человека, от которого можно ожидать какой‑либо помощи. Ему явно сильно не нравилось, что вся работа остановилась, а по стройплощадке шныряет полиция. Он воспринял вопрос Маркби о том, какие меры безопасности предпринимаются в то время, когда на стройке никого нет, как личное оскорбление.

– По‑вашему, мы должны охранять эту чертову стройку круглые сутки? Видите огороженный участок? Там мы запираем технику, чтобы по ней никто не лазил. А чего вы ждали? Что тут у нас забор под напряжением и сторожевые псы?

Маркби подошел к высокому забору из проволочной сетки.

– Вы все сюда убираете? Лопаты, носилки, другой ручной инструмент?

Герси угрюмо ответил, что да, они все убирают под замок.

– Иначе утром ничего не останется!

Это означало, что тот, кто вырыл могилу, принес лопату с собой, и поэтому не было большого смысла в том, чтобы осматривать инструмент со стройки. Маркби все же велел сержанту Пирсу взглянуть на него, но скорее для проформы, потому что после выходных весь инструмент уже побывал в работе, и даже если на нем присутствовали следы крови или отпечатки пальцев, то теперь они наверняка исчезли.

Герси наступал Пирсу на пятки и брюзгливо и занудливо повторял, что весь инструмент находился под замком с раннего вечера пятницы до раннего утра понедельника.

– Вы тут ничего не найдете! У нас работы невпроворот, нам только и не хватало, чтобы копы путались под ногами! Я же не виноват в том, что этого парня закопали у меня на стройке. Сколько вы тут еще будете болтаться? Что вы рассчитываете найти? Я вам сразу могу сказать, что ни хрена вы не найдете. Мне сейчас надо строить кирпичную стену – и как, скажите на милость, мне это сделать без инструментов? Так что, когда закончите их обнюхивать, господин Шерлок Холмс, – Герси завершил свои словоизлияния ироническим пассажем, – мы были бы вам о‑очень признательны, если бы вы вымелись отсюда и дали нам спокойно работать!

Герси мог стать для полиции настоящей головной болью. Он не имел возможности совсем запретить им находиться на стройке, но легко мог сделать их пребывание там невыносимым. Существует множество способов портить людям кровь, и Герси знал их все. Маркби сидел за столом у себя в кабинете и смотрел на фотографию, предназначенную для распространения среди полицейских. Патрульные и детективы будут показывать ее жителям города в надежде, что кто‑нибудь опознает убитого.

Фотография тоже оставляла желать лучшего. С первого взгляда было видно, что на снимке запечатлен труп. С него смыли грязь и кровь, но все равно его лицо было лицом мертвого человека. Всякое выражение отсутствует, глаза закрыты, щеки ввалились. Маска из папье‑маше, больше ничего. Скорее всего, он сейчас кажется более худым, чем при жизни. Как‑то Маркби довелось осматривать тело известного всему городу кутилы, которого постигла безвременная – или, наоборот, как думали многие, вполне своевременная – кончина. Его поразил неожиданно величественный вид трупа. Смерть высушила и подобрала его одутловатые щеки, замазала мешки под глазами, прикрыла веками мутные зрачки, которые благодаря давнему знакомству с пороком приобрели отвратительный тусклый блеск. Его губы потеряли кровавый оттенок, а брюзгливое, пресыщенное выражение сменилось чем‑то вроде умиротворения.

Это лицо тоже было лицом мертвеца. Оно не говорило абсолютно ничего. В некоторых религиях во время заупокойной службы священник обращался с речью к усопшему, лежащему в освещенном свечами гробу. Его вопросы всегда были риторическими. Даже если покойный в своих загробных странствиях и нашел ответ на вопрос, существует ли Бог и бессмертие души, он не мог поведать его никому из живущих. И все же что‑то в этом лице беспокоило Маркби. Он не знал, что именно. Какая‑то мысль скреблась в его мозгу, но ему никак не удавалось ухватить ее.

Маркби созерцал фотографии уже минут пять, а может, и больше, когда в кабинет заглянул сержант Пирс. Он тактично кашлянул.

– Сэр, к вам пришел мистер Ньюман, подрядчик. Его фирма занимается строительством домов в том районе. – Понизив голос, Пирс добавил: – На него сильно наседает компания‑застройщик. Он говорит, что в случае задержки должен будет выплатить большую неустойку. Сегодня утром он побывал на стройке, и теперь чуть не брызгает слюной от ярости. Как я понял, у них там то ли забастовка, то ли еще что. А Герси – это вообще какое‑то чудовище. Я уж и не знаю, что с ним делать.

– Да? – Маркби перевернул фотографию и положил ее в канцелярский лоток. – Ну что же, пригласите сюда этого мистера Ньюмана.

Ньюман был владельцем местной строительной фирмы и довольно известным в городе человеком, но Маркби никогда не встречался с ним лично. Не скрывая любопытства, он оглядел дородного лысеющего мужчину, энергичной походкой вошедшего в кабинет. Настороженное выражение глаз Ньюмана плохо сочеталось с его самоуверенным видом. Он протянул Маркби руку и сказал:

– Рад познакомиться, господин старший инспектор. Надеюсь, мы сегодня же разберемся с возникшим недоразумением. Работа на участке стоит с самого понедельника. Уверен, мне не нужно объяснять вам, что эта задержка причинила нам не только неудобства, но и значительные убытки. У нас очень сжатые сроки…

– Мы там уже закончили, – спокойно сказал Маркби. Он поднялся с кресла, чтобы поздороваться с посетителем. Теперь он снова сел и показал на пухлую папку, лежащую на столе. – Мы сделали фотографии, сняли следы шин и ботинок, взяли образцы грунта. Вы можете продолжить работу.

– Да‑да, я понимаю, но рабочие… – Ньюман нервно потер ладони. На пальце у него блестело массивное золотое кольцо. Обручальное? «Нет, не та рука», – отметил Маркби. – Конечно, я понимаю, что ваши люди делали свою работу, но они допросили каждого рабочего на стройке, и некоторым из них… это не понравилось.

– Да? А почему? Ведь это формальная процедура, ничего больше. Мы обязаны были всех допросить.

На лице Ньюмана промелькнуло испуганное выражение, и он поспешил исправить ложное впечатление, невольно произведенное его словами:

– Ну конечно, формальная процедура! Я и не имел в виду ничего такого. Никто из них не имеет никакого отношения… Да черт побери, некоторые из них просто не любят полицейских! В конце концов, вы же должны это понимать…

– Я не налоговый инспектор, – пожав плечами, сказал Маркби, – и не представитель министерства социальной защиты.

– Я попросил бы вас не делать подобных намеков! – воскликнул Ньюман. – Мы не занимаемся такими делами! Ни на одном из наших участков! Все наши рабочие соответствующим образом зарегистрированы для выплаты налогов и страховых взносов. Я просто хотел сказать, что они нервничают, когда им приходится разговаривать с полицейскими. Они опасаются, что их обвинят в том, чего они не совершали. Моя компания‑заказчик чрезвычайно заинтересована в том, чтобы не возникло никакой задержки. Вы же знаете, как все работает. Им в затылок дышат банки, поэтому они дышат в затылок подрядчику…

– А вы, в свою очередь, решили подышать в затылок мне? – улыбаясь, спросил Маркби.

– Нет… ну хорошо – да, именно так! Откровенно говоря, я просто боюсь, что рабочие разбегутся кто куда. Из‑за этого злосчастного происшествия участок приобрел дурную славу. Вы даже не представляете себе, насколько строители суеверны. А ирландцы вообще всегда работают стабильными бригадами – вместе приезжают на стройку, вместе уезжают. По всей стране так. Если один снялся с места, другие могут последовать за ним. Дэйли – Шон Дэйли, экскаваторщик – уже бросил участок.

– Что? – ошеломленно воскликнул Маркби. – Но мы же еще с ним не закончили! Он нужен нам для дальнейшего допроса. Я велел ему не уезжать. Вы не знаете, куда он направился?

– Нет, к сожалению, не знаю, – нахмурившись, сказал Ньюман. – Простите. Никто не думал, что он может вам понадобиться. И в любом случае, мы не смогли бы его задержать. Я понимаю, вам нужно было сразу сообщить, но, по правде говоря, голова у меня была забита совсем другими вещами. Да я и узнал обо всем уже после того, как он отбыл. Кстати, если будете его искать – у него старый «форд‑капри». Я видел, как он ставил его у своего вагончика. У нас некоторые рабочие живут в вагончиках примерно в четверти мили от того места… где все случилось.

– Вы имеете в виду, от того места, где было найдено тело?

– Да. Дэйли жил в вагончике вместе с рабочим по фамилии Риордан. Этот Риордан сообщил мне сегодня утром, что Дэйли мучили кошмары с тех пор, как он откопал мертвеца. Он думал о нем все время и даже есть не мог. Он сказал Риордану, что не может больше этого вынести. Рано утром он пришел в расположенный на участке офис и сказал, что увольняется. Это было еще до того, как я туда приехал. Он должен был оставить свой почтовый адрес, потому что мы ему еще не все выплатили. Вам нужно будет уточнить это у начальника строительства.

Маркби сделал запись в настольном блокноте, чтобы не забыть как можно скорее послать Пирса разобраться с побегом Дэйли.

– Кстати, – сказал он, – раз уж мы так подробно обсуждаем действия полиции на стройплощадке, – вы не могли бы попросить вашего прораба вести себя хоть немного повежливее? Не то чтобы он у нас на подозрении, но понимаете, очень трудно работать, когда кто‑то постоянно жалуется, язвит и наотрез отказывается помочь хоть в чем‑либо.

– А, вы про Джерри Герси, – немного смущенно сказал Ньюман. – С ним нелегко иметь дело. Я попытаюсь на него повлиять.

– Хорошо. А теперь, мистер Ньюман, я бы хотел показать вам фотографию – если вы не возражаете. – Настороженность в глазах строителя сменилась тревогой, и Маркби успокаивающе добавил: – В этом нет ничего страшного. Тело находится в приличном состоянии, если можно так выразиться.

– Ну хорошо… я посмотрю, – с видимой неохотой сказал Ньюман.

Маркби взял фотографию из канцелярского лотка и положил ее перед посетителем. Внимательно посмотрев на нее, Ньюман достал платок и промокнул уголки рта, затем покачал головой. Маркби подумал, что оценка состояния трупа зависит от того, насколько часто человек сталкивается со смертью. Полицейские со временем вырабатывают в себе высокую устойчивость к неприятным зрелищам. А Ньюману, возможно, за всю жизнь не довелось увидеть мертвого человека.

– Никогда его не видел! – хрипло произнес Ньюман.

– По словам Стива Уэзерола, если бы траншеи под фундамент были окончательно готовы и их не требовалось бы углубить, его никогда бы не обнаружили.

– Да, так и есть. В тот день мы планировали залить фундамент.

– Значит, тот, кто похоронил там его, рассчитывал, что примерно через двадцать четыре часа тело окажется под полутораметровым слоем бетона. А потом над его могилой будет построен дом.

– Два дома, если быть точным, с одной общей стеной. Четыре спальни, две ванные комнаты – одна смежная со спальней.

Последнюю фразу Ньюман произнес автоматически и поэтому слегка смутился:

– Простите. Я не собираюсь вам ничего продавать. – Он устало потер лоб. – Этот случай сослужил нам очень дурную службу. Совсем не такая реклама заставляет покупателей выстраиваться в очередь. Позицию компании‑застройщика тоже можно понять. Будет большая удача, если им удастся привлечь новых клиентов! А те, кто заинтересовался покупкой этих домов, но еще не связал себя никакими обязательствами, откажутся от покупки, будьте уверены! Ну кто, скажите, захочет купить дом, построенный на участке, где был зарыт труп? Скорее всего, они прикажут нам засыпать все канавы и засеять все травой. Сделаем там площадку для отдыха. А денежки помашут нам ручкой. В этой компании все очень расстроены произошедшим, господин старший инспектор, и они ведут себя так, будто это я во всем виноват!

Маркби кивнул, давая понять, что принял жалобы Ньюмана к сведению.

– Скажите, вы когда‑нибудь замечали на стройплощадке или рядом с ней каких‑либо подозрительных лиц?

– Мистер Маркби, вы же сами там были и имеете представление о том, в каком месте расположен этот участок! Там все время ходят какие‑то люди. Некоторые из них – потенциальные покупатели, осматривающие свои будущие владения, другие – местные жители, которые свернули на стройплощадку во время своей вечерней прогулки просто потому, что им интересно, что это мы тут строим. Невозможно запретить им находиться рядом с местом строительства. Но лично я никого особенно подозрительного не видел. Спросите лучше Герси.

– Уже спросили – и его, и остальных рабочих. Все они говорят примерно то же, что и вы. Человека на фотографии также никто не опознал.

– Вот, значит, как, – сказал Ньюман. – Ну, значит, вы с нами закончили, я правильно понял?

– Пока да. Но я не могу обещать, что мы не вернемся. – Маркби смерил Ньюмана спокойным взглядом. – Мы расследуем убийство.

– Да‑да, конечно. Естественно, мы – и я в первую очередь – сделаем все возможное, чтобы помочь следствию. Но к сожалению, рабочие сильно обеспокоены. Я не могу допустить, чтобы у меня уволился еще кто‑нибудь.

После ухода Ньюмана Маркби вызвал Пирса:

– Поезжайте на стройку в офис и возьмите у них все сведения на экскаваторщика, Шона Дэйли. Сегодня утром он уволился и уехал, несмотря на то что ему было сказано не исчезать из виду. Постарайтесь узнать, куда он направился и оставил ли он адрес для корреспонденции. Он водит старый «форд‑капри». Там рядом со стройкой есть место, где стоят жилые вагончики. Сходите туда, найдите человека по имени Риордан. Он жил в одном вагончике с Дэйли. Спросите у него – да и у всех, кто там окажется, – не упоминал ли Дэйли о каких‑либо живущих поблизости друзьях или родственниках, к которым он мог бы поехать.

– Они не скажут, – со вздохом сказал Пирс. – Даже если знают. Будут молчать как рыбы.

Маркби встал из‑за стола и стал надевать свою темнозеленую куртку.

– Сэр, а вы куда?

– Съезжу на Серую ферму и ферму Уитчетт. Они находятся как раз по обе стороны строительного участка. – Он взял со стола фотографию и помахал ею в воздухе. – Не с луны же этот парень упал. У нас в округе есть полтора десятка мест, где идет строительство домов или дорог. Почему преступники выбрали именно эту стройку? Она довольно далеко от автострады – другие расположены ближе и удобнее. Им пришлось бы съехать с магистрали на шоссе «Б», а затем в нужном месте свернуть на только что построенную дорогу. Люди незнакомые с нашей местностью вообще бы ее не нашли. Отсюда делаем вывод, что могильщики знали об этой стройке. Возможно, они приезжали на участок не один раз – осматривались, выбирали место, следили за ходом работ, высчитывали, когда будут заливать фундамент. А если так, кто‑нибудь должен был видеть их или их машину – что‑нибудь!

Пирс отнесся к рассуждениям своего начальника скептически:

– Они могли прийти на участок совершенно открыто и сказать, что хотели бы купить один из строящихся домов. Никто бы их ни в чем не заподозрил. В этом случае они легко могли получить сведения о графике работ и даже взглянуть на чертежи.

– Если даже мне придется допросить каждого, кто был там хотя бы раз, я это сделаю! – мрачно сказал Маркби.