Изможденная птица 5 page

У Матта голова шла кругом. Мозги упорно отказывались работать.

— Как себя чувствует Эль-Патрон?

— Да какая тебе разница? — с жаром воскликнула Мария.— Ты должен Бога молить, чтобы он умер.

— Не могу,— прошептал Матт. И это было правдой. Каким бы вероломным ни был Эль-Патрон, Матт все равно любил старика. У того в целом мире не было никого ближе, чем Матт. Никто не понимал его лучше мальчика.

— Ты точь-в-точь как Тэм Лин,—сказала Мария — Он говорит, что Эль-Патрон — как сила природы: торнадо, вулкан или что-нибудь в этом же роде. Когда смотришь на них, замираешь от благоговения, хотя в любой момент можешь погибнуть. А по-моему, все это чушь.

— Что мне делать? — спросил Матт. Сила воли окончательно покинула его.

— Оставайся здесь. Я пойду и устрою истерику, которую все так ждут. А когда стемнеет, вернусь к тебе.

— И куда мы пойдем? — спросил Матт.

Ему в голову приходил только оазис, но без послушной лошадки туда не добраться — слишком далеко.

— К папиному гравилету,— ответила Мария. Глаза Матта широко распахнулись.

— Ты что, умеешь им управлять?!

— Нет, но пилот должен был после свадьбы отвезти меня обратно в монастырь. Я велела ему дожидаться нас.

— А как ты объяснишь ему, откуда взялся я?

— Скажу, что ты мой ручной идиойд! У Эмилии их целая дюжина, я сказала пилоту, что завидую ей и тоже хочу такого.— Мария зажала рот ладошкой, чтобы не захихикать.— Об идиойдах никто никогда не спрашивает. Они как часть обстановки...

Ожидая Марию, он почти все время спал. После болезни, отступившей лишь недавно, Матт быстро уставал и к тому же был измучен обрушившимся на него водоворотом событий. Проснулся он, сгорая от жажды, и вспомнил, что у него нет ни капли воды.

В коридоре было сухо и пыльно. Матт сглотнул, пытаясь увлажнить пылающее горло — в последние дни оно болело постоянно, и с водой, и без.

Компьютерный зал был полон телохранителями. Они не отрываясь следили за обзорными экранами, и Матт понял, что во всем доме не осталось ни единого безопасного уголка. За водой выйти не удастся. Он забеспокоился о Марии. Как она пробралась мимо охраны и как сумеет вернуться?! Он привалился к стене и впал в тупое оцепенение.

Время тянулось бесконечно медленно. Матту вспомнился лимонад, который Селия всегда оставляла для него нa полке в холодильнике. Он представил себе, как сладкий сок стекает по горлу. Потом, наверное, потому, что в коридоре стало немного прохладнее, он стал думать о горячем шоколаде. Селия варила его с корицей. Одно из самых ранних воспоминаний далекого детства — ее руки подносят к его губам чашечку с шоколадом, и ноздри щекочет чудесный пряный аромат...

Матт сглотнул и скривился от боли в горле. Что толку думать о воде, если все равно не можешь ее достать. Давным-давно он видел в маковых полях мертвого идиойда. Тэм Лин сказал, что этот человек умер от жажды. Матту хотелось знать, долго ли он мучился перед смертью.

Он услышал шаги, вскочил на ноги и пошатнулся. Голова шла кругом: наверное, обезвоживание зашло дальше, чем он предполагал.

— Прости. Сразу не подумала о воде.

Мария сунула ему бутылку, и Матт осушил ее в два глотка.

— Как Эль-Патрон? — спросил он, аккуратно ставя пустую бутылку на пол.

— К несчастью, лучше.

— Ты будто не хочешь, чтобы он поправился.

— Конечно не хочу!

— Говори тише,— сказал Матт.— Если он выживет, я смогу выйти.

— Нет, не сможешь! Чтобы жить дальше, ему нужно новое сердце, а взять его можно только в одном месте.

Чтобы не упасть, Матту пришлось схватиться за стену. Одно дело — осознавать свою судьбу, и совсем другое — слышать, как Мария говорит об этом вслух.

— Эль-Патрон любит меня,— сказал он. Мария нетерпеливо вздохнула.

— Он любит тебя только за то, что ты можешь для него сделать. Хватит терять время. Вот тебе рабочая одежда идиойдов — ее достал Тэм Лин. Не забудь, если мы кого-нибудь встретим, не говори ни слова.

Матт быстро переоделся. Одежда воняла потом и химикатами — этот запах пробудил у Матта страшные воспоминания о пустошах. Человек, который носил эту одежду, в безветренные ночи спал в полях, чтобы не задохнуться от дурного воздуха в бараках.

— Надень шляпу.

Мария повела его по коридору. Они миновали музыкальную комнату и теперь шли мимо бывших покоев Эль-Вьехо. Матту стало интересно, кто теперь в них живет. Или, может, их опечатали? Многие комнаты в особняке стояли опечатанными, но сказать наверняка, пусты ли они, было нельзя.

Они остановились у длинного глухого простенка, в котором Матт не мог отыскать ни одного глазка. Мария посветила на стену фонариком.

— Ничего нет,— сказал Матт.

— Погоди.

Девочка прикрыла фонарик куском красного пластика — стены тут же окрасились в цвет запекшейся крови, коридор стал темным, зловещим. Матту почудилось, что воздух вокруг сгустился, наполнился затхлостью, совсем как в гробнице, которую не открывали уже много веков.

— Вот! — воскликнула Мария.

Посредине стены, там, где еще минуту назад Матт ничего не видел, горело красное пятно. Он склонился ближе. Пятно исчезло.

— Ты заслоняешь свет,— сказала Мария. Матт отодвинулся, и пятно появилось снова. Пятно немного напоминало звезды, которые Селия нарисовала на потолке его спальни, но, естественно, никакой звездой не было.

— Это скорпион! — воскликнул Матт.

— Знак Алакранов.— Мария кивнула— Мне о нем рассказал Тэм Лин. Он виден только в красном свете.

— Что это означает?

— Мне кажется... я надеюсь — это выход.

Матт хотел коснуться скорпиона, но Мария схватила его за руку.

— Погоди! Мне надо тебе кое-что объяснить. Я входила и выходила из этого коридора через комнату Эль-Патрона. По словам Тэма Лина, в его комнате видеокамер нет, но все, что вокруг, хорошо просматривается. Так что оттуда убежать нельзя.

Красный скорпион словно загипнотизировал Матта. Казалось, в нем бьется крошечный огонек жизни.

— Но есть еще один выход,— продолжала Мария.— Раньше я считала, что этот коридор построен специально, чтобы Эль-Патрон мог шпионить за людьми. Он и вправду шпионил — Тэм Лин говорит, он называл это своей личной мыльной оперой. Эта книга с сайта Dark Romance: http://darkromance.ucoz.ru/

Но на самом деле Эль-Патрон соорудил этот туннель, чтобы при необходимости убежать от врагов. А врагов у него много.

— Знаю,— сказал Матт.

— Вот только я не знаю, захочешь ли ты попробовать... Эта дверь открывается только для Эль-Патрона — чтобы враги не проникли следом. Если он прижмет руку к красному скорпиону, стена раскроется и он сможет выйти из дома незамеченным. Потайной ход выводит прямо на гравилетную площадку. Но если до скорпиона дотронется кто-нибудь другой, через руку будет пропущен мощный электрический заряд, а весь коридор наполнится ядовитым газом. По крайней мере, так говорит Тэм Лин. Сам он не пробовал...

Матт уставился на Марию.

— Это и есть твой план моего спасения?

— Знаешь, может, и получится,— сказала девочка.— Тэм Лин говорит, скорпион распознает отпечатки пальцев Эль-Патрона и его ДНК. А ты ведь его клон.

У Матта закружилась голова. Все верно! Он действительно клон Эль- Патрона. У него такие же отпечатки пальцев, такая же ДНК...

— Если ты ошиблась,— сказал он Марии,— мы погибнем.

— Мы погибнем вместе, ми вида.

При словах «ми вида» у Матта екнуло сердце.

— Я не могу рисковать тобой. Я пойду один. У меня есть тайное убежище.

— Оазис? — сказала Мария.— Ты не успеешь добраться туда раньше фермерского патруля.

«Даже об этом она знает»,— подумал Матт. Видимо, Тэм Лин рассказал ей все.

— Я попробую.

— Тогда я пойду с тобой,— заявила Мария; в ее глазах вспыхнул хорошо знакомый Матту упрямый огонек.— Или ты нажмешь на скорпиона, и мы убежим вместе. Или останемся здесь и вместе умрем с голоду. Я тебя не брошу! Ни сейчас, ни потом!

— Я тебя люблю,— произнес Матт.

— Я тоже тебя люблю,— ответила Мария.— Хотя знаю, что это грех и что я, наверное, попаду за это в ад.

— Если у меня есть душа, я пойду за тобой,— пообещал Матт.

И поскорее, пока не передумал, прижал ладонь к пылающему скорпиону. Руку пронзило странное чувство — как будто по коже пробежали тысячи муравьев. Волоски на тыльной стороне ладони встали дыбом.

— Бежим! Не работает! — завопил он. Но Мария схватила его за руку.

Прямо перед ними вбок скользнула тяжелая панель, за ней открылся длинный темный туннель.

— Если бы у нас было время, я бы упала в обморок,— вздохнула Мария и направила в потайной ход лучик фонарика.

Запах в туннеле стоял еще более затхлый, чем в коридоре. Стало ясно, что этим проходом не пользовались невесть сколько времени. Пол был земляным, кое-где высились кучки рыхлой почвы — следы давних кротовых нор. Но сейчас в туннеле не осталось ничего живого — ни мышей, ни пауков, ни даже грибов-поганок. У Матта по спине побежали мурашки.

Их шаги звучали приглушенно. Даже звук дыхания замирал в холодном, безжизненном воздухе. Матту пришло в голову, что в туннеле, наверное, почти не осталось кислорода, и он пошел быстрее.

Вскоре путь им преградила глухая стена. Мария прикрыла фонарь пластиком, и в кроваво-красном свете обнаружился еще один скорпион. На этот раз Матт не колебался ни секунды. Он прижал руку к стене и вновь поежился от засновавших по коже муравьев. Дверь бесшумно скользнула вбок.

Выход скрывался в густых кустах. Матт осторожно раздвинул ветки, пропуская Марию, и они очутились на краю гравилетной площадки.

— Вон наш гравилет,— шепнула Мария и указала на небольшую машину с включенными посадочными огнями.

Она пошла вперед; Матт, надвинув поглубже широкополое сомбреро, двинулся следом. Шли они медленно, старательно делая вид, будто никуда не торопятся. Если телохранители следят за площадкой, они увидят почетную гостью в сопровождении ручного идиойда. А идиойды, как известно, привлекают внимание ничуть не больше, чем собаки.

От напряжения Матт весь вспотел. Играть безмозглого идиойда оказалось намного сложнее, чем он предполагал. Хотелось оглядеться по сторонам, но идиойды никогда не оглядываются. Он споткнулся о камень и еле удержался на ногах.

«Ошибка»,— упрекнул он себя: настоящий идиойд рухнул бы как подкошенный. Закричал бы он от боли, если бы ушибся? Этого Матт не знал.

— Стой,— велела Мария.

Матт послушно остановился. Девочка забралась в гравилет и велела ему подняться следом. Он слышал, как она разговаривает с пилотом.

— Сядь,— сказал Мария, указывая на кресло.

Ни на мгновение не прекращая болтать с пилотом, рассказывая ему о том, как хорошо в монастыре и как она рада туда вернуться, она пристегнула Матта ремнями.

— Простите за беспокойство, мисс Мендоса,— с величайшей почтительностью произнес пилот,— но есть ли у вас разрешение на этого идиойда? В Ацтлане их не очень-то любят...

— Мать-настоятельница о нем позаботится,— беспечно откликнулась Мария.

— Надеюсь,— сказал пилот.— Иначе придется его усыпить. А для такой чувствительной, девочки, как вы, это было бы слишком тяжело.

Мария побледнела, и Матт понял, что она понятия не имела об этом законе.

— Мы взлетим, как только ваша сестра выйдет.

— Моя сестра здесь? — чуть не закричала Мария. «Спокойно, спокойно»,— в отчаянии твердил себе Матт.

— Думаешь, я отпустила бы тебя, не попрощавншсь? — произнесла Эмилия, появляясь из кабины.

С ней был Стивен и двое телохранителей. Матт сидел совершенно неподвижно, низко опустив голову. Телохранители встали возле двери.

— Эмилия! Как же я рада тебя видеть! — выдавила Мария без малейшего восторга в голосе.

— Я тоже, только я вот не считаю, что мать-настоятельница будет счастлива заполучить в свой монастырь идиойда,— сказала Эмилия.

— Не вмешивайся не в свое дело!

— А почему я должна потворствовать твоей очередной блажи? Да над тобой весь монастырь потешается. В прошлый раз, когда ты решила заботиться о прокаженных, монашки смеялись до колик. В Ацтлане нет прокаженных! Пришлось бы их ввозить специально для тебя. А теперь тебе вздумалось спасти клона...

— Идиойда,— быстро поправила ее Мария.

— Клона,— возразил Стивен, выступил вперед и сдернул с Матта шляпу.

И тотчас же брезгливо отбросил ее в сторону, как будто коснулся чего-то нечистого.

Матт поднял глаза. Притворяться уже не было смысла.

— Это я заставил Марию поступить так,— сказал он.

— Ты из года в год втягиваешь ее в неприятности,— заявила Эмилия.— Эксплуатировал ее с самого первого дня, когда она принесла тебе поесть.

— Никто меня не эксплуатировал! — вскричала Мария.

— Ты просто размазня мягкотелая,— словно не слыша сестру, продолжала Эмилия.— Ты даже не представляешь, как меня достали твои бесконечные нюни о больных животных и бездомных людях! Если не прекратишь, станешь как мама...

— Мама,— ахнула Мария.— Я тебе еще не сказала... не успела. Она жива!

— Подумаешь! — Эмилия пожала плечами.— Я уже много лет это знаю.

Мария посмотрела на сестру, как на ядовитого тарантула.

— Ты... знала?

— Конечно! Не забудь, я старше тебя. Я помню, как она уходила, а папа кричал, что теперь она для нас все равно что умерла.

— И ты позволила мне думать, что она заблудилась в пустыне?!

Эмилия снова пожала плечами.

— А какая разница? Она-то о нас не беспокоилась. Ей казалось важнее заботиться о разных неудачниках...

— Сейчас самое важное — доставить этого клона в больницу. Там от него хоть какая-то польза будет,— перебил ее Стивен.

— Стивен...— прошептал Матт.

Все это время он считал, что Стивен и Эмилия ему — нет-нет, не друзья, конечно, но, по крайней мере, и не враги. Он восхищался Стивеном. Они были во многом похожи.

— Заберите его,— велел Стивен телохранителям.

— Погодите! — завизжала Мария.— Так нельзя! Матт не животное!

— Самое что ни на есть животное,— возразил Стивен с ледяной улыбкой на устах.— Закон говорит совершенно четко. Все клоны считаются домашним скотом, потому что их выращивают внутри коров. Коровы не могут производить на свет людей.

— Я его вам не отдам! Не отдам!

Мария набросилась на телохранителей, и те опасливо втянули головы в плечи, уворачиваясь от ее ударов. Пилот схватил девочку сзади и оттащил.

— Я позову Виллума,— сказал Стивен.— Видно, без успокоительного нам ее в монастырь не доставить.

— Эмилия! Помоги мне! Помоги ему! — кричала Мария, но никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

А Матт покорно пошел за телохранителями. Драться с ними особого смысла не было, и ему не хотелось остаться в памяти Марии запуганным теленком, которого волокут на бойню. Он обернулся и посмотрел на девочку, но та, увлеченная борьбой с пилотом, даже не заметила этого.

Телохранители держали Матта под руки, но тащить не тащили. Он с наслаждением вдыхал прохладный ночной воздух, напоенный ароматами жасмина и гардении, высаженных к свадьбе. Ощущал далекое дыхание пустыни, возможно, даже запах мескитовых деревьев вокруг его оазиса. Ночью все запахи разносятся гораздо дальше.

Он видел фантастические сады Большого дома, скульптуры крылатых младенцев, апельсиновые деревья, увешанные лампочками... Это его последняя ночь на земле, и ему хотелось запомнить ее получше.

А больше всего хотелось запомнить Селию и Тэма Лина. И Марию... Увидит ли он их когда-нибудь снова? Или его не пустят на небеса и он будет вечно скитаться по ночам, как Ла-Льорона, в бесконечных поисках чего-то навечно утраченного.