Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Одни в лесу





 

Студеное осеннее утро. Мы, дети, уже построились, а мамы, папы, дедушки, бабушки, дяди и тети толпят­ся вокруг и прощаются с нами. У многих на глазах слезы.

Мама Тигра крепко обнимает меня, глядит как‑то странно, будто хочет навсегда запечатлеть в памяти мои черты. Тетушка Жердь целует меня, обливаясь слезами, словно мы прощаемся навеки.

Ну, не знаю, во всем этом чудится что‑то странное.

Я хочу поделиться с Умником своими сомнениями, но тот пожимает плечами: не волнуйся, мол, все в по­рядке.

Наконец дедушка Пузан дает сигнал трогаться в путь. Все взяли?

– Да, дедушка! – отвечаем мы хором.

– Запасные шкуры?

– Да!

– Острые камешки, чтобы затачивать колышки для палаток?

– Да!!

– Вяленое мясо?

– Да!!!

– Гм… но СКОЛЬКО вы взяли мяса? – до­пытывается учитель.

Щеголек с гордостью показывает свои припасы. У дедушки Пузана глаза лезут на лоб.

– Молодец, мальчик, моло­дец! Хорошо начинаешь школу. М‑м‑м… надеюсь, когда мы оста­новимся перекусить, ты вспом­нишь о своем старом учителе. Знаешь, меня замучил артрит… я всю ночь не спал… совсем осла­бел…

– Куда мы идем, дедушка? – спрашивает Березка.

– Цель первого похода должна оставаться в тайне, – заявляет де­душка Пузан.

– Как это так?

– Таков обычай нашего стойбища…

Умник рядом со мной загадочно улыбается.

– Ну а теперь в путь, поживее. Того гляди, пойдет снег.

Небо в самом деле нахмурилось, задул ледяной ве­тер, в воздухе закружились первые снежинки.

– Выбрали денек для похода, – ворчит Морж, из­вестный лентяй.

– Ранняя в этом году зима, – отмечает Березка. – Надо поскорей собрать последние ягоды.

– Разговорчики! – обрывает нас дедушка Пузан. – Сейчас не время болтать.

Я закрываю рот и, чтобы отвлечься, пропускаю не­сколько рядов и оказываюсь позади моей Неандерталочки. А когда моя душечка оборачивается, предлагаю понести шесты для палатки.

Тут же появляется Щеголек и предлагает понести шкуру с провизией.

О сила любви! Неандерталочка идет налегке, а мы оба сгибаемся под непомерной тяжестью.

Когда мы углубились в лес, метель разыгралась не на шутку. Дальше собственного носа ничего не видать.

Сколько времени мы идем?

Все утро и добрую часть дня.

Останавливаемся, только чтобы наспех перекусить, – и все равно дедушка Пузан, якобы сравнивая разные способы вялить мясо, уничтожает половину наших при­пасов.

И снова в путь.

У меня возникает странное впечатление, что учитель нас водит по кругу, но небо покрыто тучами, и с уверенностью это сказать нельзя. Я замечаю также, что время от времени Умник отстает, прячется за дерево и что‑то делает там.

День уже подходит к концу, и землю укутала снеж­ная пелена, когда старый учитель приказывает остано­виться и положить вещи.

Тревожные сумерки опускаются на лес. Где‑то вблизи слышится вой волков.

– Чудесно. Подходящее место для лагеря, – заявля­ет дедушка Пузан.

– Но дедушка, – возражает Умник, сверившись со своей дубинкой для записей, – ледниковые люди все­гда разбивают лагерь на холме, поодаль от леса, чтобы местность хорошо просматривалась, иначе…

– Помолчи, всезнайка! Я сказал, что мы разобьем лагерь здесь, значит, так оно и будет.

– А огонь? – переживает Лучинка.

– Гр‑р! Вернусь – разведу. Мне по нужде приспичи­ло, – каркает дедушка Пузан. И удаляется.

Мы смотрим, как он исчезает в темноте.

– Ну, за работу, – призывает Молния. – Если снег не перестанет, нам будет не поставить палатки.

– Темно. Ничего не видать! – жалуется Кротик. Вой волков становится громче.

Внезапно до нас доносится рычанье.

– Э‑э‑э‑это тигр! – визжит Блошка.

– Да, но он далеко, – пытаюсь ее успокоить.

– О‑ох, но куда подевался дедушка Пузан? – взды­хает Березка.

Мы разбредаемся в разные стороны, ищем учителя, но того и след простыл.

Снова рычание, на этот раз ближе.

– И‑и‑и‑и‑и! – верещит Блошка, прижимаясь ко мне.

– Спокойно, спокойно, – уговаривает Молния. – Дедушка Пузан скоро вернется. Он позаботится о…

– Бедненький недотепа, – прерывает его Умник. – Боюсь, тебе придется долго ждать, пока вернется твой учитель.

– Что ты хочешь сказать?

– Что пузатый оставил нас одних в лесу, – поясняет Умник.

– Ты что, смеешься?

– Этого не может быть.

– Он бы нас никогда не бросил…

– Он нас именно бросил, если хочешь знать. Он так делает каждый раз, с каждым новым классом.

– Бросает детей в лесу? Одних? В такую метель? Да еще без огня? Нет, нет. Не могу поверить. Дедушка Пузан добрый, он не может так поступать!

– Он исполняет волю старейшин, – объясняет Ум­ник.

– Они что, ошалели, старые пни? – возмущается Щеголек.

– Таков обычай нашего стойбища. Даже, думаю, обычай всех ледниковых племен. Он называется испы­танием мальчика с пальчик.

– Но зачем они это делают?

– Дети должны провести ночь в лесу. Одни. Если им удается вернуться в стойбище, значит, они не стру­сили и готовы стать взрослыми.

– А… если не удается?

– Ну, если они не возвращаются, значит, не способ­ны выжить в нашем суровом мире. И были бы для стойбища бесполезным бременем, лишними ртами…

Позволь полюбопытствовать, спрашиваю я, откуда ты все это знаешь?

– Просмотрел дубинки‑журналы прошлых лет. Хм… к сожалению, должен вам сказать, что с последнего ис­пытания мальчика с пальчик многие ученики не верну­лись и никто о них больше не слыхал.

– Ничего себе!

– Хорошенькое дело!!!

– Говорила же я, что в школе мне вряд ли понравит­ся… – вздыхает Блошка.

– Попадись только мне тот, кто выдумал это дурац­кое испытание.

– По‑моему, это не кто иной, как Насупленный Лоб. Он детей терпеть не может.

– Ну и что же нам теперь делать? – спрашивает Не­андерталочка тоненьким голоском.

С ближних холмов доносится жуткий вой.

– Ну, я пошел. Здесь столько этих тварей, что чем скорей вернешься, тем лучше, – бормочет Морж, по­том поворачивается к Свистку и Мячику. – Идете со мной?

Те кивают.

– Я тоже пойду, – заявляет Щеголек. Умник пытается их остановить:

– Погодите минуточку. Вы совершаете ту же ошиб­ку, что и ребята в прошлом году. Спешка – плохой со­ветчик. На моей дубинке для записей…

– Стукни себя но башке своей дубинкой для запи­сей, – огрызается Морж.

– То‑то, всезнайка: посмотрим, как ты выпутаешься из этой истории! – хорохорится Щеголек.

Я не о себе беспокоюсь, – настаивает Умничек. – Если каждый пойдет сам по себе, Кротик, Блошка и Лучинка не выберутся.

– Может, и Неандерталочка тоже… – добавляю я. Душенька моя глядит на меня с признательностью, и

я чувствую, что на обратном пути могу помериться си­лой с целой семьей тигров. И двумя стаями медведей.

После минутного колебания Щеголек поворачивает­ся и догоняет Моржа, Свистка и Мячика. Вонючка, скорчив мне рожу, тоже бежит за ними.

Молния пытается их задержать, но поздно: все чет­веро пропали в ночной темноте.

– Ну а теперь? – хнычет Уголек. – Может, хоть па­латки поставим?

– Без огня они нам ни к чему, – замечает Молния.

– Может, хоть чуть‑чуть согреемся, – канючит Блошка.

Нет, встревает Умник. Нужно возвращаться прямо сейчас. Скоро станет слитком холодно. И по­том, вокруг много хищных зверей…

– Возвращаться… легко сказать, – заявляет зоркая Рысь. – В такой темноте даже я ничего не вижу.

– Мы вернемся все вместе, – утверждает Умник. – Или все вместе, или никто. Докажем, что мы – друж­ный класс.

– Ничего подобного, – вздыхает Мол­ния. – Пятеро уже откололись.

– Они еще пожалеют, – уверяет Ум­ник. – Ну же, смелей, все за одного…

– Один за всех! – отвечаем мы хо­ром.

– Да… но как же нам без огня? – ко­леблется Лучинка. – Тигры нападут!

Умник сверяется со своей дубинкой для записей.

– М‑м‑м… здесь указано, что хищни­ки терпеть не могут неожиданностей. Если происходит что‑то странное, они предпочитают не нападать. Ну‑ка поглядим… что у нас имеется такого поразительного?

– Голос Сороки! – вскрикивает Рысь.

Несмотря на тяжесть положения, мы все хохочем. У нашего Сороки действительно самый противный го­лос на всех наших ледниках. Такой пронзительный и скрипучий, что ни один звук в природе с ним не срав­нится. Между тем Сорока себя воображает соловьем и обожает петь; мало того, мечтает стать, когда вырастет, виртуозом Заклинания.

– Сорока, мы надеемся на тебя, – говорит Умник. – Вернее, на твой голосок. Ну‑ка призови Мать‑Луну.

Сороку упрашивать не приходится. Он набирает воз­духу, широко разевает рот и затягивает «Песнь жизни», сочиненную нашим шаманом Полной Луной:

 

О Матерь мира‑а,

Выйди из небесного шатра‑а,

Озари ночную тьму‑у,

Покажи нам далекие горы‑ы…

 

На соседнем холме в семье саблезубых тигров разго­рается спор.

– Р‑р‑р! Говорю тебе, опасности нет!

– Ну а мне что‑то это не нравится… Гр‑р‑р… звук та­кой жуткий, прямо мурашки по спине. Ты только по­слушай!

– Да это детеныши ледниковых людей! Помнишь прошлый раз? Так легко было их слопать.

– Что было, то прошло. Эти какие‑то особенные: им ведом звук, пронзающий уши. И потом, их слишком много. Те, прежние, разделились, помнишь?

– Но у них нет никакого оружия… Даже огня нет!

– Р‑р‑р‑р… Этот звук мне сердце рвет на части.

– Ну тебя с твоим разорванным сердцем: я есть хочу…

– Ничего, поголодать иногда не вредно. У тебя в по­следнее время появился животик.

– Что за глупая прихоть – бросать такую добычу!

– Ничего, ничего… к тому же луна показалась. По­шли выспимся хорошенько.

– Р‑р‑р! У меня в брюхе пусто. Да мне и глаз не сомкнуть, пока этот не перестанет петь…

Луна вышла из‑за туч, в лесу светло как днем. Мать‑Луна откликнулась на нашу молитву.

– Соберите вещи и следуйте за мной, – командует Умник. – Мы не только должны вернуться все вместе, но и ничего не потерять по пути. Покажем этим про­тивным старейшинам, чего мы стоим.

– Легко сказать, – возражает Молния. – Но в какую сторону идти? Я потерял направление. Дедушка Пузан так долго водил нас по кругу…

– Идем сюда, – зовет нас Умник, обнаружив белое пятно на стволе дерева.

– Что это? – спрашиваю я.

– Метка, – поясняет Умник. – Белая пыль, смешан­ная с жиром. Ее видно и в темноте.

– Но кто поставил метку?

– Я.

– Зачем?

– Затем, что я не дурак. Ведь мне известно, что при­ключилось с прошлогодним классом, – и ты хочешь, чтобы я углубился в лес, не приняв мер предосторож­ности? Нет уж, мой милый: Умника не проведешь. Ка­ждое десятое дерево помечено. Нам остается только двигаться от одного к другому, и мы окажемся в дерев­не еще до зари.

– О Мать‑Луна! Значит… мы спасены!

– Умник, ты просто гений!

Когда мы подходим к деревне, солнце уже встает, и Полная Луна заводит свою песню:

 

Стоит морозная погода,

Повсюду скоро станет лед,

Глаза протрите, лежебоки,

Иначе кто его собьет?

 

Папа Большая Рука уже поднялся и пристально гля­дит на холмы. Наверное, волнуется, думает: как я там один в лесу? Но, увидав детей, которые вереницей спускаются в деревню, издает радостный крик.

И вот уже перед хижинами толпится народ, звенят голоса.

Мамы, не веря своим глазам, бегут навстречу, ба­бушки плачут, отцы с гордостью бьют себя в грудь.

– Они справились!

– Многие вернулись в этом году.

– Многие? Я бы сказал, все.

– Нет, нет. Кого‑то не хватает. Попробуем их пере­считать.

– Не видно Моржа и Свистка. И Попрыгунчика нет.

– И Щеголька…

– И Вонючки…

Зато мама Кротика вся сияет: она и мечтать не могла, чтобы сынок прошел такое трудное испыта­ние.

Умника, естественно, все поздравляют. Но он не вы­глядит счастливым.

– Могли бы вернуться все, – твердит он.

Едва нас оставляют в покое, как он отзывает меня в сторону.

– Нужно вернуться в лес, поискать остальных, – шепчет он. – Может, еще не поздно…

Сговорившись с Молнией и Рысью, мы тайком по­кидаем стойбище и держим путь к холмам.

Вот и первые деревья; вот и метки, которые оставил Умник.

Мы продвигаемся, напряженно ловя каждый звук, но в лесу тихо.

Солнце стоит высоко, снег подтаивает; временами мы проваливаемся по колено, но это не страшно: шку­ры, которыми обмотаны наши ноги, пропитаны жиром бизона и не промокают.

– Тс‑с‑с… тут кто‑то есть, – шепчет Рысь.

– Ничего не слышу.

– Взгляните на эти следы, – продолжает Рысь. – Ночью тут что‑то происходило.

– Следы волков.

– Сколько их тут было!

– Да, но они разбежались… ах, вот почему. – Мы подходим поближе, чтобы разглядеть следы, которые нам показывает Рысь.

Пришли два тигра…

– Надеюсь, их тут больше нет!

Нет, успокаивает нас Рысь. Они ушли, совсем недавно.

В который раз меня изумляет ее проницательность. Как ей удается, глядя на обычные следы, догадываться о стольких вещах?

– Гляди, – объясняет она, – следы глубокие, снег был рыхлый, значит, солнце уже взошло. У следов, оста­вленных ночью, более четкие очертания.

– А… эти тигры… что‑нибудь… ели? – спрашиваю я в тревоге.

– Не думаю. Снег белый, крови нигде нет. Мы подходим к скалам.

Вдруг куст у самого подножия шевелится, из‑за него доносится слабый крик:

– По‑мо‑ги‑те!

– Это Щеголек! – вскрикивает Молния. Подбегаем, раздвигаем ветки; перед нами темная расщелина. Десять глаз в страхе глядят на нас.

– Они! – радостно восклицает Рысь.

Вот мы их и нашли, но как их теперь извлечь из та­кой узкой щели?

И как они умудрились залезть туда?

Воображаю сцену: наша пятерка бежит от волков, видит пещеру… Съежились, наверное, от страха…

В стойбище мы возвращаемся уже вечером. Все рады счастливой развязке, кроме Насупленного Лба, который бурчит недовольно:

– Хорошенькое дело! И зачем стойбищу такие слюн­тяи? Не лучше было бы оставить их в лесу? Простите, но для чего тогда проводится испытание мальчика с пальчик?

Дедушка Пузан защищает нас перед старейшинами. Утверждает, что мы проявили редкую сплоченность и это в будущем очень пригодится племени. И завершает свою речь словами:

– Если ясный рассвет предвещает хороший день, этот класс еще себя покажет!

Старейшины после долгого совещания решают при­нять обратно в племя пятерых спасенных, подвергнув их, однако, надлежащему наказанию.

Рука‑на‑расправу‑легка сам не свой от радости, даже глаза сияют.

 

Date: 2015-12-12; view: 415; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию