Мышление человека и животных

Как далеко ушли мы в своих приспособительных возможностях от животных? Действительно ли наши мыслительные способности выделяют нас из общего природного ряда живых существ, или дело в чем-то ином?

Проведем несколько мысленных опытов. Начнем с инфузории. Туфельки. Она обладает одним важным свойством. На умном языке оно называется «положительный фототропизм». Проще говоря, инфузория стремится быть ближе к источнику света. Еще одна ее особенность: всю свою недолгую жизнь туфелька проводит в движении. И если она живет в пробирке круглого сечения, то будет двигаться вдоль стенок, наматывая, как трековый велосипедист, круг за кругом. Возьмем и перенесем нашу инфузорию в пробирку треугольного сечения. Что произойдет? Она будет пытаться двигаться по старой траектории и, извините, натыкаться на стенки. Понадобится около 500 цикличных движений для того, чтобы наша зверюшка приспособилась к новой форме своего жилища. Поместите ее обратно в круглую пробирку, и через 500 циклов ее орбита снова станет круговой.

Проведем похожие опыты с аквариумным карпиком. Вот его аквариум: в одном углу излюбленное место отдыха, напротив – кормушка. Почуяв пищу, карпик устремляется к кормушке кратчайшим прямым путем. Возьмем и установим прозрачную перегородку на его пути, сделав в ней небольшое отверстие далеко от привычного маршрута. В первый раз карпик найдет новый проход случайно, в отчаянных попытках пробиться к пище. Через 120 кормлений его движения приобретут уверенность, он начнет проникать к пище и обратно с минимальной затратой сил. Уберите перегородку – и «всего» через 120 проб сложная кривая постепенно вновь превратится в прямую линию.

Поставьте собаку в ситуацию поиска обходного пути, и вам не придется считать количество проб. Собаки, волки устремляются на поиски обходного пути, если нельзя пройти напрямую, после первой же попытки. Найдя таковой, они больше не ошибаются.

Обезьяна сошла с ума и стала человеком.

Вячеслав Иванов

Но обратимся к приматам. Из всех животных, доступных нашему изучению в данный момент, они демонстрируют самые развитые способности. Судите сами. Голодную обезьянку (только голодную! Ни одна здравомыслящая сытая обезьяна не будет заниматься подобными глупостями) помещают в клетку, в которой множество прутиков и веточек. Недалеко от клетки лежит небольшая палка. Вдалеке покоится недоступная обезьяньей руке длинная палка. Входит экспериментатор и кладет банан. И кладет, видимо, из вредности далеко. Первая реакция обезьяны – достать рукой. Вторая, следующая сразу за первой, – дотянуться имеющимися под рукой прутиками. Бесполезно. Усилия тщетны. Обезьяна на какое-то время теряет интерес к недоступному лакомству. Затем происходит удивительное: обезьяна вскакивает и, более не суетясь, короткой палкой достает длинную палку, а длинной достает банан. Занавес. Обезьянка доказала, что способна на интеллектуальное действие. Она может совершать шаг, не имеющий непосредственного биологического смысла (доставание длинной палки), но приводящий к шагу, таким смыслом обладающему (доставание длинной палкой банана). Человек, по большому счету, отличается от нее тем, что может совершать много таких промежуточных шагов. «Подумаешь, бином Ньютона!» – восклицал в подобных случаях булгаковский Коровьев. Но есть и кардинальные отличия. Обратимся к экспериментам с детьми.

Представим себе комнату, за ситуацией в которой можно наблюдать через одностороннее зеркало. В комнате – лесенки, палочки, стулья, большие кубы и прочее. А под потолком – банан или конфета. Трехлетнего ребенка приводят в комнату и сообщают: «Побудь здесь. Делай что хочешь». Оставшись в одиночестве (как бы), ребенок ведет себя как обычная обезьянка: сначала пытается до вкусности допрыгнуть, сбить палочкой. Затем задумывается, сооружает из наличных материалов неустойчивую конструкцию и достигает заветной цели. Дети 7 лет, оказывающиеся в этой же комнате, ведут себя как очень умные обезьянки: они почти сразу сооружают устойчивую конструкцию и обеспечивают себе сладкое удовольствие.

«В чем же отличия?» – спросите вы. Потерпите. В комнату одновременно вводят двух детей: трехлетнего ребенка, который здесь уже был и все знает, и семилетнего новичка. Экспериментатор обращается к старшему: «Сейчас вообще-то твоя очередь, но малыша некуда девать. Пусть он тихо посидит, он обещал молчать, а ты делай что хочешь». Экспериментатор уходит, и происходят странные вещи.

Старший ребенок начинает вести себя неадекватно. Он не спешит доставать банан, он что-то бормочет себе под нос, прикидывает… Как долго может в этой ситуации выдержать младший, такой опытный и все знающий, тем более что сотоварищ попался явно несообразительный? Недолго. Конечно же, он начинает давать советы, делиться опытом. И слышит в ответ. Как вы думаете, что же говорит ему семилетний человек такого, что ни за что бы не пришло в голову даже самой умной обезьяне? Он говорит приблизительно следующее: «Так каждый может».

Вот и весь ответ. Пока человек остается наедине с самим собой, ему часто вполне хватает биологически целесообразной активности (помыслил – съел банан). Но в присутствии других – в реальном или идеальном виде – человек становится способен на действия биологически сверхактивные, творческие. А. Асмолов назвал этот феномен надситуативной активностью. Термин громоздкий, но по сути очень верный. Когда одно человеческое Я соприкасается с другим Я, ему становятся тесны узкие рамки биологической целесообразности, в нем просыпаются творческие, безграничные силы и желания, имя которым – индивидуальность, неповторимость, уникальность. Эксперименты на детях особенно показательны. Со взрослыми все сложнее. Они могут носить собеседника в самом себе, творить для своего идеального Я.

Уникальность человека не в его интеллекте. Кто их знает, этих гигантских головоногих на дне Марианской впадины! О чем они там себе думают? Наша видовая гордость – в способности к построению отношений, ярких, разнообразных, не примитивно-меркантильных, а истинно творческих. Способность к творческому общению заложена в каждом, но на то она и способность, чтобы проявляться в разной степени. И на то она и способность, чтобы быть готовой к развитию.

В чем, на ваш взгляд, состоят самые важные отличия между мышлением человека и животных? Можно ли сказать, что некоторые животные обладают разумом? Почему?