Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Экономические издержки войны 5 page





· Предпринимательские инвестиции, вкладываемые в производство с целью получения прибыли.

· Ссудные инвестиции, предоставляемые в форме займов и кредитов с целью получения процентного дохода

5. По способу учета

· Текущие потоки инвестиций — инвестиции, осуществляемые в течение года.

· Накопленные инвестиции — объем инвестиций за весь период их осуществления

Для развивающихся государств и стран с переходной экономикой эта форма инвестиций имеет существенное значение. Как и любое другое сложное экономическое явление, вложения иностранных капиталов могут оказывать на экономику принимающих стран как положительные, так и отрицательные воздействия. Как показывает международная практика, к положительным последствиям привлечения иностранного капитала можно отнести:

· увеличение объема реальных капиталовложений, ускорение темпов экономического развития и улучшение состояния платежного баланса страны;

· поступление передовой иностранной технологии, организационного и управленческого опыта, результатов НИОКР, воплощаемых в новой технике, патентах, лицензиях, ноу-хау и т.д.;

· использование местных сбережений для реализации прибыльных проектов;

· привлечение местных капиталов и укрепление местного финансового рынка за счет использования его ресурсов в производительных целях;

· более полное использование местных природных ресурсов;

· повышение уровня занятости, квалификации, производительности местной рабочей силы;

· расширение ассортимента выпускаемой продукции;

· развитие импортозамещающего производства и сокращение валютных расходов на оплату импорта;

· расширение экспорта и поступления иностранной валюты;

· увеличение объема налоговых поступлений, позволяющее расширить государственное финансирование социальных и др. программ;

· повышение уровня жизни и покупательной способности населения;

· использование более высоких стандартов качества окружающей среды, расширение доступа к более чистой технологии, снижение общего уровня загрязнения окружающей среды;

· развитие инфраструктуры и сферы услуг;

· повышение доверия к стране, что позволит привлечь новых иностранных инвесторов;

· усиление конкуренции в национальной экономике и снижение уровня ее монополизации;

· оздоровление социально-культурной обстановки в стране, распространение международных стандартов не только в производстве, но и потреблении.

К отрицательным последствиям иностранных инвестиций относятся следующие:

· репатриация капитала и перевод прибыли в различных формах (дивидендов, процентов, роялти и др.), что ухудшает состояние платежного баланса принимающей страны;

· увеличение импорта оборудования, материалов и комплектующих, требующее дополнительных валютных расходов;

· подавление местных производителей и ограничение конкуренции;

· усиление зависимости национальной экономики, угрожающее ее экономической и политической безопасности;

· игнорирование иностранными инвесторами местных условий и особенностей;

· возможная деформация структуры национальной экономики;

· упадок традиционных отраслей национальной экономики;

· усиление социальной напряженности и дифференциации (в частности, за счет более высокой оплаты труда на иностранных предприятиях);

· ослабление стимулов для проведения национальных НИОКР вследствие ввоза иностранной технологии, что, в конечном счете, может привести к усилению технологической зависимости;

· ухудшение состояния окружающей среды в результате перевода в страну «грязных» производств и хищнической эксплуатации местных ресурсов;

· негативное воздействие на социально-культурные условия, связанное с игнорированием национальных традиций, особенностей и т.д., с насаждением чуждых национальной культуре стандартов, ценностей и форм организации производства, потребления, образа жизни и др.

 

Вопрос 17. Кондратьевские циклы: теория и практика

Название цикла Характерный период
Цикл Китчина 3—4 года
Цикл Жюгляра 7—11 лет
Цикл Кузнеца 15—25 лет
Цикл Кондратьева 45—60 лет

 

Для периода после промышленной революции обычно выделяются следующие кондратьевские волны:

1-й цикл — с 1803 до 1841—1843 годов (отмечены моменты минимумов экономических показателей мировой экономики);

2-й цикл — с 1844—1851 до 1890—1896 годов;

3-й цикл — с 1891—1896 до 1945—1947 годов;

4-й цикл — с 1945—1947 до 1981—1983 годов;

5-й цикл — с 1981—1983 до ~2018 годов (прогноз);

6-й цикл — с ~2018 до ~ 2060 (прогноз).

Однако имеются различия в датировке «посткондратьевских» циклов, например, также приводятся следующие границы начала и конца «посткондратьевских» волн:

3-й цикл: 1890—1896 — 1939—1950;

4-й цикл: 1939—1950 — 1984—1991;

5-й цикл: 1984—1991 —?

Основой циклов является смена технологических укладов:

1 – начало 19в - середина 19в (паровой двигатель)

2 – середина 19в – начало 20в (ж/д, чугун)

3 – (электричество, машиностроение)

4 – (нефтепереработка, автомобили)

5 – (компьютеризация, телекоммуникации, Интернет)

6 – ожидается NBIC (нано, био, информационные и когнитивные технологии)

В настоящее время в мировой экономической науке с именем известного советского экономиста Н.Д.

Кондратьева связывают такие понятия как "длинные волны Кондратьева" или "большие циклы

конъюнктуры Кондратьева".

На протяжении всего исследуемого периода Кондратьев выделил "четыре эмпирические

правильности".

1) У истоков повышательной фазы идут значительные научно-технические изобретения и

нововведения.

2) Повышательные фазы сопровождаются социальными потрясениями (революции, войны). Войны

на подъемах обусловлены экономическими причинами, войны за ресурсы, территории, рынки сбыта.

3) Понижательные фазы оказывают особенно угнетающее влияние на сельское хозяйство. Низкие

цены на товары в период спада способствуют росту относительной стоимости золота, что побуждает

увеличивать его добычу. Накопление золота содействует выходу экономики из затяжного кризиса.

4) Периодические кризисы (7-11-летнего цикла) как бы нанизываются на соответствующие фазы

длинной волны и изменяют свою динамику в зависимости от нее - в периоды длительного подъема

больше времени приходится на "процветание", а в периоды длительного спада учащаются кризисные

годы.

Статистический анализ временных рядов, и выделение данных эмпирических закономерностей

привели Кондратьева к обоснованию теории эндогенного характера длинных волн. Согласно этой

теории ни одна из приведенных "эмпирических правильностей" не возникает случайно. Изменение

техники вызвано запросами производства, созданием таких условий, при которых применение

изобретений становится возможным и необходимым. Войны и революции являются следствием

создавшейся экономической, социальной и политической обстановки. Потребность в освоении новых

территорий и миграции населения - также результат подобных обстоятельств. То есть отмеченные

явления играют роль не случайных толчков, порождающих очередной цикл, а являются частью

присущего капитализму механизма, обеспечивающего его волнообразное развитие. Каждая

последовательная фаза есть результат кумулятивных процессов, накапливаемых в ходе

предшествующей фазы.

 

Вопрос 18. Влияние глобальных изменений климата на мировую экономику. Основные меры по противодействию им

Глобальные изменения климата из узкоспециального естественно-научного вопроса уже давно превратились в одну из наиболее острых проблем мировой экономики и политики. Воздействующая на глобальную экономику независимо от воли конкретных государств, она воспринимается в настоящее время как важнейший элемент новой реальности, к которой отдельные страны и все человечество вынуждены приспосабливать свою хозяйственную деятельность. Климатические изменения так или иначе связаны с дефицитом пресной воды, проблемой голода и эпидемий, стихийными бедствиями, миграциями, а также перспективами развития целого ряда ключевых отраслей: энергетики, транспорта, строительства, сельского хозяйства. Международные переговоры по климатической проблеме превратились в арену борьбы государств, определяющей расстановку экономических и политических сил в мире не только на ближайшие годы, но и на десятилетия, а возможно – и на весь XXI в.

Влияние климатических изменений на глобальные экономические процессы осуществляется по нескольким направлениям. В первую очередь, с изменениями климата связаны непосредственный ущерб или выгода для экономических агентов в результате трансформации условий хозяйственной деятельности на той или иной территории. Так, ученые прогнозируют следующие тенденции.

• Изменения климата окажут значительное воздействие на производство сельскохозяйственной продукции. При незначительном росте температуры продуктивность сельскохозяйственных культур в высоких широтах даже возрастет, что, впрочем, будет нивелировано падением урожайности в низких широтах в связи с потеплением и изменением гидрологического режима. В среднем же по миру, по некоторым прогнозам, повышение температуры на 1°С приведет к падению урожайности пшеницы, риса и кукурузы на 10%.

• Таяние ледовых шапок Земли, подъем уровня моря и рост числа наводнений и ураганов повышает уязвимость прибрежных территорий. Наибольшая опасность угрожает малым островным государствам, ряд которых (Тувалу, Мальдивы) уйдут под воду через несколько десятилетий. Крайне уязвимы и прибрежные материковые страны, располагающиеся на малых абсолютных высотах, среди которых такие густонаселенные, как Бангладеш или Нидерланды. Катастрофические последствия может иметь затопление дельт крупнейших восточно-азиатских рек, где сосредоточена значительная часть мировых посевов риса.

• Изменения климата несут в себе прямой и косвенный негативные эффекты для состояния здоровья населения планеты. Прямой заключается в увеличении заболеваемости и смертности в связи со сложностью приспособления организма к новым климатическим условиям, косвенный – в увеличении заболеваемости и смертности в связи с сельскохозяйственным недопроизводством в ряде регионов. Опасности для здоровья человека таятся также в расширении очагов ряда опасных тропических заболеваний, которые будут передвигаться на север. Одновременно существует и определенное положительное воздействие изменений климата на жизнедеятельность обитателей высоких широт, связанное со смягчением зимних морозов.

• Климатические изменения, очевидно, усугубят дефицит питьевой воды, связанный с демографическим и экономическим ростом и изменениями в землепользовании. В ряде регионов изменения климата станут основной причиной появления водного стресса (Средиземноморье, запад США, юг Африки, северо-восток Бразилии).

• Они же станут угрозой функционированию многих экосистем. По данным Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), при подъеме среднегодовой температуры всего на 1,5–2,5°С от 20 до 30% видов растений и животных окажутся под угрозой исчезновения. Кроме того, произойдут серьезные изменения в структуре экосистем, взаимосвязях внутри них, их географическом расположении.

Прямое (через изменение условий хозяйственной деятельности) воздействие климатических изменений на хозяйственную деятельность человека в настоящее время достаточно хорошо изучено. В то же время им не ограничивается значение изменений климата для мировой экономики. Существует множество проявлений опосредованной взаимосвязи климатических и глобальных экономических процессов. Одним из таких направлений является воздействие климатических изменений на технологический прогресс. Очевидно, что именно изменения климата стали мощным драйвером «зеленого» технологического рыв- ка, который, в свою очередь, имеет далеко идущие последствия для многих отраслей мировой экономики – энергетики, машиностроения, сельского хозяйства.

В настоящее время все чаще говорят о технологиях двойного дивиденда – технологиях борьбы с климатическими изменениями, которые, наряду с экологическими, позволяют достигнуть некоторых экономических целей. Их существование впервые стало очевидным в момент возникновения в США ряда добровольных инициатив по сокращению выбросов (Чикагской климатической биржи, Региональной инициативы в области парниковых газов, системы торговли квотами на выбросы в Калифорнии, Союза муниципалитетов по защите климата и т.д.). Штаты, компании и муниципалитеты охотно сокращали выбросы, хотя никто не принуждал их к этому, в соответствии с двумя основными соображениями. Во-первых, успех добровольных соглашений мог показать, что возможное углеродное налогообложение или иные обязательные мероприятия государства в данной сфере не необходимы и нецелесообразны (и в итоге эта тактика оказалась оправданной). Во-вторых, отказ администрации Дж. Буша от ратификации Киотского протокола не смог поставить под сомнение перспективность углеродных рынков и углеродонейтральных технологий, а соответственно, и необходимость инвестировать в них как можно раньше. В настоящее время, после прихода к власти Б. Обамы, фактически наблюдается переход сформированных и апробированных в добровольном порядке в штатах и муниципалитетах принципов климатической политики на федеральный уровень.

В частности, технологии двойного дивиденда легли в основу антикризисного плана США, принятого Б. Обамой в феврале 2009 г. Первый блок мероприятий в его рамках называется «Создание рабочих мест с использованием чистой, эффективной американской энергетики» («Create jobs with clean, efficient, American energy»), что говорит само за себя: акцент ставится на достижении конкретных социально-экономических целей, а решению проблем окружающей среды отводится вспомогательная роль, что, однако, не умаляет значения экологических улучшений, которые могут быть достигнуты в случае реализации плана.

США не остались одиноки в своем интересе к чистым технологиям. Более того, в США лишь 12% расходов, прописанных в антикризисной программе, пришлось на «зеленый» сектор (т.е. направлено в отрасли, способствующие стабилизации или сокращению выбросов парниковых газов), в то время как во Франции эта доля составила 23%, в Китае – 38%, а безусловным лидером стала Южная Корея с показателем 81%. При этом основной объем инвестиций 109 направляется в повышение энергоэффективности, водные проекты, секвестрацию парниковых газов, развитие альтернативных источников энергии, зеленое строительство и др. Общий объем государственных «зеленых» инвестиций в мире в период кризиса приблизился к 500 млрд долл.

Финансово-экономический кризис, нанесший удар по традиционным отраслям и вообще показавший необходимость поиска новых решений и приоритетов долгосрочного развития, оказался отличным стимулом развития зеленой экономики. В 2008 и 2009 гг. в США и Европе новых мощностей по производству возобновляемой энергии введено больше, чем по производству традиционной. В 2009 г. объем новых энергетических мощностей, введенных за счет ветровой энергетики, составил 38 ГВт, за счет солнечной – 7 ГВт. Доля биоэтанола в автомобильном топливе превысила 8%. Более 85 стран разработали планы развития возобновляемых источников энергии к 2020 г.

Поддержание правительствами разных стран инвестиций в зеленые технологии – это погоня за технологическим лидерством в будущем, стремление повысить эффективность и конкурентоспособность экономики (например, посредством перехода к энергосберегающим технологиям), а также попытка снизить зависимость от ископаемого топлива, которое, во-первых, исчерпаемо, а во-вторых, чаще всего связано с дополнительными политическими рисками.

Технологии двойного дивиденда в настоящее время являются главным двигателем международного климатического сотрудничества. Пока страны и компании уверены в том, что зеленый рывок способствует их развитию, он будет продолжаться. Как только такая уверенность покачнется, рынок рухнет. В этом свете иногда говорят (неизвестно, насколько обоснованно) о возможном возникновении спекулятивного «зеленого пузыря», который может лопнуть. С точки зрения охраны окружающей среды это стало бы катастрофой.

Другим важнейшим направлением воздействия климатических изменений на мировую экономику является создание системы углеродных рынков, динамично развивающихся и охватывающих все новые и новые страны. Толчок их развитию был дан в 2001 г., когда по итогам конференции в Марракеше Киотский протокол был дополнен так называемыми механизмами гибкости, в число которых вошли проекты совместного осуществления (ПСО), механизм чистого развития и торговля квотами на выброс парниковых газов.

Общий объем углеродного рынка в 2009 г. составил 144 млрд долл., при этом с 2005 г. его оборот вырос в 6 раз. Основным сегментом этого рынка является в настоящее время Европейская система торговли квотами на выбросы парниковых газов (СТКВ ЕС), при этом схожие механизмы постепенно входят в практику других стран, в частности, Японии, Австралии и Новой Зеландии, а также некоторых штатов в США.

Другой важный сегмент углеродного рынка составляют проекты совместного осуществления и механизм чистого развития. Суммарный оборот данного сегмента превышает 3,3 млрд долл., и это – следствие кризисного спада, до которого он был в 2,5 раза больше.

Несмотря на то, что механизмы гибкости регламентируются статьями Киотского протокола и, соответственно, могут функционировать в неизменном виде лишь до 2012 г., а также несмотря на некоторое затишье в период кризиса, перспективы углеродного рынка выглядят крайне благоприятными. Так, ведущий российский специалист по углеродным рынкам М.А. Юлкин предполагает, что после заключения посткиотского соглашения, в которое добавятся но- вые участники, «счет пойдет на сотни миллиардов, а то и триллионы долларов».

Новым этапом развития углеродного рынка может стать «обрастание» его деривативами. В 2005 г. площадка по торговле климатическими фьючерсами была запущена на Чикагской климатической бирже. В дальнейшем эту инициативу подхватили Гонконгская и Новозеландская фондовые и Индийская и Нью-Йоркская товарные биржи. По мнению члена комиссии по торговле товарными фьючерсами США Б. Чилтона, на рынке производных финансовых инструментов сегмент «углеродных» деривативов станет в ближайшие годы крупнейшим.

Изменения климата и система противодействия им оказались в центре целого клубка острых проблем, критически важных для определения направлений развития мировой экономики. В связи с этим активное участие страны в системе международного климатического регулирования, способность вырабатывать удобные для себя правила игры выступают серьезным конкурентным преимуществом. Переговоры вокруг новой системы международного климатического регулирования являются главной ареной борьбы государств за это преимущество. Природоохранные задачи климатических переговоров отходят на второй план под напором национального эгоизма: несмотря на лозунги о необходимости глобальной кооперации для ответа на глобальный вызов, страны по-прежнему ставят национальные интересы выше общечеловеческих. При этом международное сотрудничество в области противодействия климатическим изменениям возможно лишь потому, что побудительным мотивом к нему является национальный прагматизм: участие в решении проблемы глобальных изменений климата для стран выступает не целью, а инструментом решения собственных социально-экономических задач.

В связи с этим значимость и вообще легитимность межправительственного регулирования постепенно размываются, а климатическая политика переходит с глобального на региональный и национальный уровень. Все те шаги по направлению к зеленой экономике, которые делаются сейчас в ведущих странах мира, – это заслуга частных компаний и национальных правительств, поддерживающих зеленые инициативы, но не межправительственных соглашений. Предпринимаемых шагов на настоящий момент недостаточно, чтобы избежать потепления выше безопасного порога, но каких-либо ресурсов для того, чтобы ускорить их, у ООН пока не имеется.

Одновременно, по мере утраты веры в возможность межправительственного консенсуса правительства постепенно начинают смиряться с достижением «точки невозврата» и концентрировать свои усилия на подготовке к ее наступлению. Если раньше климатическая политика строилась преимущественно вокруг мер по противодействию климатическим изменениям, то сейчас они постепенно уступают приоритет мерам по адаптации. Эта тенденция получила важное институциональное подтверждение в Канкуне, где было объявлено о создании «Канкунской адаптационной структуры» и Адаптационного комитета – первых по-настоящему масштабных специальных механизмов ООН, направленных на перспективное приспособление к климатическим изменениям.

Переход к приоритету адаптации над противодействием не означает, что меры по сокращению выбросов прекратятся. Они будут осуществляться по той же схеме, что и сегодня: снижение выбросов происходит там и тогда, где и когда оно привлекательно для рынка. Зеленые инновации продолжатся, но, скорее всего, уже без участия государств, которые, дав рынку мощный толчок в последние годы, теперь смогут сконцентрироваться на регулировании адаптационных механизмов. По мере перехода к адаптивным мероприятиям межправительственное регулирование и дальше будет утрачивать свою легитимность. Основным аргументом необходимости международных климатических институтов с самого их зарождения было то, что объектом регулирования являлось общественное благо – климат, не имеющий национальной принадлежности и не разделенный государственными границами. Однако объектом мероприятий по адаптации к климатическим изменениям выступает уже не климат, а элементы общества и общественного устройства, на которые он воздействует. А эти элементы являются в планетарном масштабе частными благами и находятся в ведении конкретных правительств.

Очевидно, что ведущие государства, исходя из подобных предпосылок, сосредоточатся на регулировании внутри своих границ. «Опрос международных и национальных экспертов, проведенный перед Канкуном … четко показал первостепенную роль национальных действий». В США закон, предполагающий простое выполнение уже принятых в Копенгагене обязательств по сокращению выбросов, не может найти поддержки даже у традиционно сочувствующих экологической проблематике демократов (что само по себе ставит под угрозу сколь-либо значимое участие страны в международных программах противодействия климатическим изменениям). Вряд ли больше энтузиазма сенаторы проявят в вопросе участия в финансировании программ адаптации в других странах. Дистанцируется от международного климатического диалога и Китай, предпочитающий вести климатическую политику по собственным правилам. Традиционно двигателем международного климатического диалога выступала Европа, но на Копенгагенском саммите она была оттеснена на второй план, а ее инициативы находились в тени интенсивного американо-китайского диалога.

Глобальная система климатического регулирования постепенно превращается в совокупность национальных политик, нацеленных преимущественно на поддержание бесперебойного функционирования рынков и на адаптацию и взаимодействующих лишь через узкие потоки денежной помощи развивающимся странам. Договоренность о размерах последней (30 млрд долл. ежегодно до 2012 г. с дальнейшим повышением до 100 млрд долл. к 2020 г.), предложенная в Копенгагене, стала одним из немногих шагов вперед в развитии между- народного переговорного процесса за последние годы, но и он омрачен тем, что добровольно участвовать в финансировании Зеленого климатического фонда и Адаптационного комитета выразили готовность лишь ЕС и Австралия.

Адаптация к изменениям климата чрезвычайно важна и потому, что она предполагает решение целого ряда других глобальных проблем. Такие последствия климатических изменений, как эпидемии, голод, антисанитария, невозможно преодолеть без решения проблемы бедности. Важной частью адаптации к изменениям климата является смягчение водного и продовольственного дефицита. Негативный эффект от засух, волн тепла и стихийных бедствий может быть существенно снижен благодаря развитию системы здравоохранения, особенно в развивающихся странах. Очевидно, что на смену обособленных полумер по каждому из направлений развития бедных стран должен прийти комплексный подход к решению глобальных проблем. В настоящее время все они взаимосвязаны как никогда ранее.

Современная антропоцентричная экономическая парадигма отрицает самоценность природы, но признает примат человеческого развития. Последнее, с одной стороны, невозможно без нормального состояния окружающей среды, а с другой – способствует ее сохранению. К созданию положительной обратной связи «развитие – улучшение окружающей среды – развитие» и должен стремиться современный мир. Это сложная задача, но ее решение более реалистично, чем успех попыток всем миром договориться о точных значениях снижения выбросов парниковых газов.

 

Вопрос 19. Проблема дефицита пресной воды с точки зрения мирового хозяйства.

В мире идет активная дискуссия по этим проблемам, и на сегодня можно выделить несколько магистральных сюжетов. Во-первых, это водная составляющая в мировом производстве, сельском хозяйстве и энергетике (концепции «виртуальной» воды Дж. Аллана, «водной компоненты» А. Хоекстры). Основные экономические разработки по водной проблеме и особенно торговле водоемкой продукцией среди российских авторов принадлежат директору Института водных проблем РАН В.И. Данилову-Данильяну. К особенностям российской литературы по водной проблематике можно отнести неутихающие дискуссии об экономической и политической целесообразности поворота сибирских рек в Центральную Азию. Одним из главных аргументов в дискуссии стала как раз концепция торговли водоемкой продукцией, подтверждающая большую целесообразность развития водоемких производств по сравнению с экспортом воды способами, аналогичными торговле нефтью.

Второй блок проблем – это борьба с дефицитом воды и адаптация к новым ресурсным ограничителям. Речь идет о резком увеличении водозабора в ряде развивающихся стран (прежде всего, Китае), который вызывает структурные изменения в национальном хозяйстве. Данный вопрос наиболее проблемный и охватывает как вопросы адаптации (повышение эффективности водопользования, переориентация хозяйства в зависимости от вклада водоемких отраслей в ВВП), так и конкуренции государств за международные водные ресурсы. Стоит отметить, что мнения экспертов по вопросам перспектив войн за воду как за главный экономический ресурс XXI в., нередко оказываются диаметрально противоположными. Термин «водные войны» впервые озвучил бывший Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали, который в 1985 г., комментируя конфликт на Ближнем Востоке, предсказал, что следующая война на этой земле будет за воду. Термин вошел в политический словарь в 1990-х годах, стал одним из главных «ужастиков» ХХI в., перекочевав в словарь журналистский. Толчком к развитию данной темы послужил арабо-израильский конфликт, именно ближневосточному урегулированию были посвящены первые научные работы по международной водной конфликтологии таких авторов как Старр, Лови, Шеманн и Шиффлер, Вульф, Аллан, Клиот, Соффер. Хорошо известно высказывание по данному вопросу Кофи Аннана, также бывшего Генерального секретаря ООН: «усиливающаяся конкуренция за пресную воду может стать источником конфликтов и войн в будущем». Правда, год спустя им же была озвучена иная точка зрения, а именно, что водные проблемы могут и должны стать источником сотрудничества.

В многочисленных исследованиях гипотеза о том, что дефицит воды стимулирует вооруженные конфликты разной степени интенсивности, не была подтверждена ни эмпирическим, ни концептуальным анализом. Садофф и Грей даже доказывают, что при угрозе международного водного конфликта страны находят возможность сотрудничать.

Наконец, особняком стоит вопрос права на воду, права на экономическое использование и инвестиции в водный сектор. Сторонники обобществления водных ресурсов (самые известные из которых Барлоу и Баккер) настаивают на полной национализации водных ресурсов и водного хозяйства страны, иногда допуская возможность участия некоммерческих организаций. В любом случае, их основным тезисом остается нацеленность водного хозяйства на максимальную реализацию права человека на воду, а не на получение прибыли. При этом немало тех, кто считает, что приватизация воды не ущемляет права человека на воду, а в некоторых случаях может этому только способствовать, в соответствии с либеральной предпосылкой о более эффективном использовании ресурсов частным капиталом. Основными адептами данного подхода выступают эксперты Всемирного банка и МВФ.

Проблема приватизации водных ресурсов с точки зрения соблюдения действующих норм международного права широко обсуждается и в юридической литературе. Несмотря на то, что подобные дискуссии остаются преимущественно внутригосударственными, международная составляющая в них, как правило, присутствует и связана она с негосударственными субъектами водного рынка – транснациональными корпорациями (далее – ТНК), контролирующими целый ряд крупных объектов в развитых и развивающихся странах (крупнейшие компании – Veolia и GDF Suez). Участие частного капитала варьируется в разных странах, от полной приватизации, как в Великобритании, до тотального запрета, как в Боливии (запрет последовал после массовых протестов и вооруженных столкновений в стране, так называемой «водной войны» в Кочабамбе). На сегодня наиболее распространенными формами остаются концессия и частно-государственное партнерство.

Date: 2015-12-12; view: 504; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию