Активность и инициатива суда в уголовном процессе

С принятием УПК Суд был освобожден от выполнения ряда несвойственных ему функций, возлагавшихся на него ранее действовавшим законодательством: в частности, права возбуждать уголовные дела по своей инициативе; восполнять в судебном заседании пробелы предварительного расследования путем самостоятельного поиска обвинительных и оправдательных доказательств; направлять в этих целях дело на дополнительное расследование по своей инициативе; оглашать обвинительное заключение; продолжать рассмотрение уголовного дела при отказе прокурора от обвинения и др.

Новым законодательством существенно расширяются полномочия суда по контролю за решениями и действиями органов уголовного преследования на досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Закон утверждает исключительные полномочия суда на ограничение прав и свобод личности: только суд правомочен признать лицо виновным в совершении преступления и назначить ему наказание; применить к лицу при наличии установленных УК РФ и УПК РФ оснований такие формы уголовно-правового воздействия, как принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного воздействия, предусмотренные гл. 14, 15 УК РФ и гл. 50, 51 УПК РФ. С полным введением в действие нового Уголовно-процессуального кодекса только суд вправе принимать решения об ограничении свободы обвиняемого в досудебном производстве: об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста; о продлении срока содержания обвиняемого под стражей; о помещении подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы.

Расширяются полномочия суда по контролю за соблюдением прав граждан в досудебных стадиях процесса, возрастает объем возможностей граждан на обращение в суд в случае конфликтных ситуаций в отношениях с органами уголовного преследования. В частности, суд правомочен в ходе досудебного производства рассматривать жалобы на действия (бездействие) прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя в порядке, установленном ст. 125 УПК РФ. Решения в порядке судебного контроля^[1], принимают в ходе досудебного производства судьи районного и военного суда соответствующего уровня.

…

Анализируя десятилетнюю правоприменительную практику с момента принятия УПК РФ можно сказать, по крайней мере, о двух её характерных чертах: во-первых, обвинительный уклон по-прежнему сохраняется в российских судах; во-вторых, качество предварительного следствия оставляет желать лучшего. Как нам представляется, сложившуюся ситуацию можно попытаться исправить, в том числе, через изменение регламентации судейской активности, ибо суд - «решающий (во всех смыслах) субъект», то звено, «потянув» за которое можно попробовать «вытащить» весь процесс. На сегодняшний день ст. 15 УПК РФ, закрепляя принцип состязательности, предусматривает в ч.3 формальное руководство уголовным судопроизводством (далее - УСП), но ничего не говорит о материальном, когда суд вправе ex officio проявлять активность в доказывании. Разрешая этот вопрос, Конституционный Суд РФ в Постановлении №13-П от 29.06.2004 призывает суд к активным действиям по доказыванию, de facto приравнивая его к органам уголовного преследования в почти идентичной ст.20 УПК РСФСР формулировке: «дознаватель, следователь, прокурор (т.е. сторона обвинения - М.Н.) и суд (?! - М.Н.), осуществляя доказывание, обязаны принимать все зависящие от них меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления». Таким образом, Конституционный Суд РФ посылает, на наш взгляд, явно антиконституционные сигналы потребителям юридической продукции. Согласно ст.49 Конституции РФ и развивающей её положения ч.2 ст.14 УПК РФ бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Т.е. проверять «на разрыв» доказательственный материал стороны защиты (опровергать её доводы) должна исключительно сторона обвинения, а никак не суд. Руководствуясь же указанным Постановлением, суд обязан принять все меры для получения, в том числе, и обвинительных доказательств. Очевидно, что получение таких доказательств может производиться либо с целью опровержения доводов подсудимого и защитника, либо для иного усиления поз '''ици'''и обвинения. В итоге суд начинает volens-nolens выполнять не предписанную ему законом функцию. Поэтому, на наш взгляд, активное положение суда, следующее из Постановления №13-П от 29.06.2004, «откатывает» уголовный процесс назад, в его советско- неоинквизиционную эпоху, и способствует воспроизводству при новом УПК РФ прежних социальных практик.

Нельзя не сказать и о том, что из-за поверхностного отношения судей вышестоящих инстанций к качеству мотивировки приговоров, проверяемых по жалобам (представлениям), возможно такое оформление в мотивировочной части приговора реализации активных полномочий судьи по доказыванию, когда «под соусом» проверки доказательственного материала, представленного обвинением и защитой, происходит de facto дорабатывание суда за стороны. В условиях существования обвинительного уклона в установках судей, активность в доказывании используется (и будет использоваться) ими, насколько это можно предположить, для «зачистки» судом за органами, ведущими предварительное расследование.

С учётом вышесказанного, мы предлагаем следующий вариант разрешения вопроса о судейской активности: активные полномочия суда могут быть направлены на проверку доказательств обвинения, но полученные в итоге таких действий результаты не могут ухудшать положение подсудимого, поскольку получение самим судом доказательственного материала, подтверждающего сомнительное доказательство стороны обвинения будет означать, что последняя самостоятельно не собрала достаточную для обвинительного приговора совокупность доказательств и суд «дорабатывает» за неё. Такой подход решает ряд проблемы. Во-первых, ликвидируется «замаскированная» под «проверку» доказательств «зачистка» судом за обвинением, а, следовательно, убирается возможность судьи «помочь» правоохранительным органам, последние же будут вынуждены более качественно подготавливать дела для направления их в суд. Во-вторых, снижается незастрахованность подсудимого от некачественной работы защитника. На доктринальном уровне «асимметричное» отношение к активности суда может быть обосновано через принцип £^ог dеffensionis и положение о том, что функция защиты от необоснованного привлечения к уголовной ответственности не считается в развитых правопорядках исключительной прерогативой обвиняемого или его защитника.

Возражения contra указанного подхода могут прозвучать со стороны апологетов теории объективной истины. Действительно, судья, получив в результате своей активности подтверждение обвинительных доказательств, должен сделать вид, что как будто бы его и не было. Однако такая ситуация не нова для уголовного судопроизводства - аналогичная возникает при исключении доказательственного материала как недопустимого, даже если он достоверен. Что же касается прав потерпевшего, то мы поддерживаем точку зрения, согласно которой их восстановление не должно увязываться с обвинительным приговором по делу.

Будет ли суд при такой «асимметрии» использовать свою активность и в какой степени - покажет практика.

…

Современный российский уголовный суд является активным участником процесса доказывания во всех его аспектах и выполняет руководящую (организационно-контрольную) роль в этой сфере уголовно-процессуальной деятельности. Участие суда в доказывании касается всех элементов познавательной деятельности: собирания, проверки и оценки доказательств (за исключением этапа поиска доказательств), а также включает обоснование выводного знания в итоговом процессуальном решении по всем вопросам, требующим судебного разрешения.

Непосредственно участвуя в собирании и исследовании доказательств как по ходатайствам сторон, так и по собственной инициативе (гл. 37 УПК РФ), суд влияет на формирование доказательственной базы для будущего вывода по основному вопросу уголовного дела. Взвешивая и оценивая аргументы заинтересованных сторон, суд самостоятельно формирует свою позицию по делу, основываясь в итоге на своем внутреннем убеждении (ч. 1 ст. 17 УПК РФ). Вместе с тем суд не несет обязанности доказывать и обосновывать выдвинутые перед ним сторонами тезис-утверждения, главным из которых является предъявленное обвинение.

В процессе доказывания перед судом стоят следующие задачи:

- организовать и обеспечить посредством властных полномочий справедливое, т. е. построенное на началах равноправного состязания сторон и протекающее с соблюдением всех процессуальных форм, доказывание;

- создать в процессе надлежащие условия для активного использования сторонами всех предоставленных им правовых средств для судебной защиты отстаиваемых ими интересов;

- оказать сторонам необходимое содействие в наиболее полном и всестороннем исследовании доказательственного материала;

- путем исследования имеющихся доказательств тщательно проверить и должным образом оценить обоснованность выдвинутого обвинения и тем самым сформировать фактические и юридические предпосылки для надлежащего разрешения уголовного дела.

…

По мнению автора, активность суда необходимо рассматривать в двух направлениях: активность в процессе познания обстоятельств дела и активность в организационном руководстве процессом доказывания как частном проявлении общего процессуального руководства суда. Второе из указанных направлений, включающее организацию процесса доказывания и контроль над ним, применительно к состязательной форме судопроизводства правомерно и ни у кого не вызывает неприятия. Проблемным является вопрос об определении допустимых пределов (степени) активности суда при осуществлении полномочий по участию в познавательном доказывании.

Выявлено определенное противоречие между вытекающим из состязательного построения процесса требованием нейтралитета суда, его невмешательства в спор сторон и соблюдения беспристрастности, с одной стороны, и правозащитной ролью суда, предполагающей активность в обеспечении судебной защиты нарушенного права, с другой.

При этом автор высказывает мнение, что проблема определения пределов активности уголовного суда в процессе доказывания должна решаться в соответствии с общеотраслевыми целями и задачами уголовного судопроизводства, а также исходя из конституционного статуса суда как независимого органа правосудия, призванного на основе состязательности и равноправия сторон разрешать социально-правовые споры. В итоге сделан вывод о том, что разрешение обозначенной дилеммы должно осуществляться на основе «принципа ограниченной активности суда» (О. Б. Семухина), согласно которому за судом сохраняется роль организатора процесса доказывания, стимулирующего активность сторон по представлению и исследованию доказательств в ходе судебного следствия, но ограничена его инициатива в собирании и исследовании доказательств.