Как марксизм превращался в утопию 4 page

Поэтому классики считали необходимым изменение капиталистических основ путем перехода власти от капиталистов к самим производителям. В этой связи в 1875 г. в «Критике Готской программы» Маркс подчеркивал, что «социалистическая организация совокупного труда возникает из классовой борьбы, в ходе революционного преобразования общества, а не по-лассальянски - из «помощи», предоставляемой производительным кооперативам непролетарским государством. Из марксистского учения вытекает, что после прихода пролетариата к власти помощь кооперативам должно оказывать пролетарское государство переходного периода.

Энгельс в «Развитии социализма от утопии к науке», написанной в 1880 г., отмечал, что Оуэн ввёл — в качестве мероприятий для перехода к уже вполне коммунистическому устройству общества — кооперативные общества (потребительские и производственные), «которые с тех пор, по крайней мере, доказали на практике полную возможность обходиться как без купцов, так и без фабрикантов». В письме Августу Бебелю 20—23 января 1886 г. Энгельс пояснял, что его позиция отличается от Шульце-Делича и Лассаля, которые «предлагали создавать мелкие кооперативные товарищества: один — с помощью государства, другой — без неё, но, по мысли их обоих, эти кооперативные товарищества должны были не вступать во владение уже имеющимисясредствами производства, а лишь нарядус существующим капиталистическим производством создавать новое, кооперативное. Моё предложение, – пишет Энгельс, – требует внедрения кооперативных товариществ в существующее производство. Им надо будет дать землю, которая в ином случае эксплуатировалась бы по-капиталистически, подобно тому, как Парижская Коммуна требовала, чтобы рабочие на кооперативных началах пустили в ход бездействующие фабрики, остановленные хозяевами. Различие здесь огромное. А что при переходе к полному коммунистическому хозяйству нам придется в широких размерах применять в качестве промежуточного звена кооперативное производство — в этом Маркс и я никогда не сомневались. Но дело должно быть поставлено так, чтобы общество — следовательно, на первое время государство — сохранило за собой собственность на средства производства и, таким образом, особые интересы кооперативного товарищества не могли бы возобладать над интересами всего общества в целом». Вот так решали рассматриваемую проблему классики почти полтора столетия назад. Думаю, что предложенные ими решения не потеряли своей актуальности и сегодня. В письме «О кооперации» Ленин рассматривал эту форму коллективного хозяйствования в основном с позиции культурной торговли в связи с введением НЭП, а также вел речь о кооперировании крестьянства, так как сельхозпроизводство осуществлялось единоличными крестьянскими хозяйствами.

После смерти Ленина единоличные крестьянские хозяйства были объединены в коллективные хозяйства, но не на кооперативной, а на артельной основе. А развитие кооперативов пошло по иному пути, чем указывали классики.

В конце концов, верх взяла идея централизации и огосударствления всех форм хозяйствования, что не способствовало развитию самоуправленческих начал в обществе.

Ошибка пятая: относительно марксистского формационного подхода

Не на пользу марксизму пошло и утверждение в советской исторической науке упрощенной пятичленной исторической периодизации, что привело к нестыковкам в марксистской формационной теории, к искажению открытого классиками материалистического понимания истории развития человеческого общества. Согласно ленинско-сталинской концепции отдельные страны должны однолинейно пройти через 4 способа производства первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный и капиталистический, после чего оказаться в пятой коммунистической формации.

Однако несколько иной подход к исторической периодизации, названный историческим материализмом, использован классиками. Напомню, что свой материалистический подход к развитию человеческой истории Маркс и Энгельс изложили еще в «Немецкой идеологии». В разделе: «Выводы материалистического понимания истории: преемственность исторического процесса, превращение истории во всемирную историю, необходимость коммунистической революции» классики отмечали: «История есть не что иное, как последовательная смена отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся условиях, а с другой – видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности». Материалистическое понимание истории стало величайшим открытием К. Маркса и Ф. Энгельса.

Основные его положения остаются в силе и сейчас.

Первое положение исторического материализма состоит в том, что необходимым условием существования людей является общественное производство жизни общества и каждого его члена, производство материальных благ. Материальное производство является основой всей человеческой деятельности.

Второе положение заключается в том, что производство всегда носит общественный характер и всегда происходит в определенной общественной форме. Общественной формой, в которой идет процесс производства, является система производственных отношений. Она включает в себя собственно процесс производства, обмен, распределение и потребление произведенных продуктов. Производственные отношения развиваются внутри отношений собственности, т.е. отношений по поводу присвоения этих продуктов.

Третье положение: существует не один, а несколько типов или систем экономических (производственных) отношений: первобытно – общинные, азиатские, античные, феодальные, капиталистические. В марксизме эти типы были названы экономическими общественными формациями.

В основе экономической общественной формации лежит соответствующий способ производства как диалектическое единство производительных сил и производственных отношений. При этом развитие производительных сил, под которыми в марксизме понимаются люди и средства производства, которые они используют, происходит в результате преодоления противоречий между все возрастающими человеческими потребностями и возможностями их удовлетворения. В результате этой движущей силы производительные силы опережают развитие производственных отношений. Таково четвертое положение исторического материализма.

Пятое положение: диалектическое противоречие между развившимися производительными силами и отставшими от них производственными отношениями разрешается путем смены способов производства через кризис в пользу более прогрессивного способа производства.

Истории известны 5 вышеперечисленных способов производства и им соответствующих экономических общественных формаций.

Согласно марксистской теории на смену капиталистическому способу производства идет шестой способ производства – коммунистический. Классики установили, что обострение противоречий между производительными силами и производственными отношениями в классовых обществах революционизирует сознание эксплуатируемых классов и приводит к классовой борьбе.

Классовая борьбаведет к революционному переустройству общества или к общей гибели классов. «История всех до сих пор существовавших обществ, – отмечают Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии»,– была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче угнетающий и угнетенный находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов».

Маркс и Энгельс установили, что в капиталистическом обществе классовая борьба пролетариата с буржуазией необходимо приведет к коммунистической революции и коммунистическим преобразованиям. По их мнению, коммунистическая революция необходима и неизбежна, так как противоречия производительных сил с производственными отношениями достигли своего предела в рамках капиталистического способа производства. Классики полагали, что революция «необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества».

Маркс исходил из того, что революции представляют собой «локомотивы истории», ускоряющие процесс общественного развития. По его мнению, из всех социальных революций коммунистическая революция является наиболее полной, так как она предшествует возникновению такого общества, где «социальные эволюции перестанут быть политическими революциями». В «Принципах коммунизма» Энгельс разъяснял: «Революция может принять более мягкие формы. Это будет зависеть не столько от развития буржуазии, сколько от развития пролетариата. Чем больше пролетариат проникнется социалистическими и коммунистическими идеями, тем менее кровавой, мстительной и жестокой будет революция… Коммунисты были бы последними, кто стал бы возражать против уничтожения частной собственности мирным путем. На путь революционной вооруженной борьбы пролетариат становится вследствие того, что его развитие насильственно подавляется буржуазией и буржуазной властью». «Коммунисты очень хорошо знают, что всякие заговоры не только бесполезны, но даже вредны. Они очень хорошо знают, что революции нельзя делать предумышленно и по произволу и что революции всегда и везде являлись необходимым следствием обстоятельств, которые совершенно не зависели от воли и руководства отдельных партий и целых классов. Но, вместе с тем, они видят, что развитие пролетариата почти во всех цивилизованных странах насильственно подавляется и, что тем самым противники коммунистов изо всех сил работают на революцию».

В этой связи нельзя признать марксистским заявление Сталина в 1927 году о том, что большевики в октябре 1917 г. организовали и совершили Великую октябрьскую социалистическую революцию. Ибо революцию предумышленно сделать невозможно.

Такого заявления никогда не делал Ленин, считавший, что октябрьское вооруженное восстание было завершением лишь буржуазной революции, которая произошла в силу объективных обстоятельств, а не по воле партий и классов.

Но, к сожалению, Ленин ошибся и в части завершения буржуазной революции.

Она в России завершилась только в октябре 1993 г. и Россияуже 20 лет следует по пути классического капитализма со всеми свойственными ему фазами развития.

На парламент и парламентские способы достижения победы коренных классовых интересов пролетариата Маркс и Энгельс рассчитывали мало.Парламент К. Маркс характеризовал как организацию, «всегда проявляющую фантастическую склонность к компромиссам – из страха перед борьбой, из слабости и коррумпированности парламентариев, их «семейной привязанности» к родным государственным окладам, из эгоизма, всегда побуждающего заурядного буржуа жертвовать общим интересом своего класса ради того или иного личного мотива». Тем самым марксизмом был подведен прочный фундамент под экономическое обоснование объективности общественного развития путем эволюционно-революционной смены способов производства от менее прогрессивных к более прогрессивным.

Стало ясно, что не только капиталистические, но и все вообще экономические отношения не зависят от сознания и воли людей. И, существуя независимо от сознания и воли людей, экономические отношения определяют интересы, как групп людей, так и отдельных людей, определяют их сознание и волю, а тем самым и их действия. Таким образом, именно система экономических (производственных) отношений является не чем иным, как объективным источником общественных идей.

Необходимо отметить, что марксизм рассматривает этапы развития человеческого общества в целом, а не как отдельных стран. Причем классики допускали многолинейность развития отдельных стран.

Согласно же концепции «марксизма-ленинизма» получалось, что отдельные страны должны однолинейно пройти через первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный и капиталистический способы производства, после чего оказаться в коммунистической формации.

При этом из схемы выпадал азиатский способ производства, своеобразие которого не подпадало под признаки перечисленных способов производства.

Более того, согласно «марксистско-ленинской» концепции, классовая борьба непременно должна приводить к революции и смене экономической общественной формации. Но это противоречит историческим фактам.

Переход от рабовладения к феодализму не вписывается в эту схему.

Этот переход произошел не столько в результате классовой борьбы рабов против рабовладельцев, сколько в результате покорения Западной части Римской империи германскими племенами, в которых ещё не было классового расслоения и государственного устройства. Все эти нестыковки известных исторических фактов с пятичленной периодизацией человеческой истории дали повод противникам марксизма отвергать основные положения исторического материализма и марксистский формационный подход.

Однако эти нестыковки во многом снимаются, если марксистскую науку рассматривать как теорию диалектического развития не отдельного народа или страны, а всего человечества, а также как развитие не однолинейное. В этой связи сошлемся на выводы, к которым пришли исследователи из ЮБ МРП в результате тщательного исследования текстов классиков. В своих выводах они отмечают, что марксистская периодизация человеческой истории существенно отличается от т.н. «марксистско-ленинской» "пятичленки". По существу, Маркс рассматривал в истории не пять экономических общественных формаций, а выделял диалектическую триаду, т.е. первичную, вторичную и третичную экономическую общественную формацию.

1. Первичная общественная формация была основана на общей собственности, иначе – архаический коммунизм. Этот способ производства не исчез у всех народов сразу. Более того, когда у некоторых народов уже вполне развился рабовладельческий и крепостнический способы производства в рамках вторичной формации, то у народов, оставшихся в рамках первичной формации, продолжалось своя линия развития. Поскольку центральным институтом первичной формации является сельская община, то, понятно, речь идёт о её эволюции. Сюда можно отнести и историю развития России с ее общинным сельским хозяйством.

2. Вторичная общественная формация была уже основана на частной собственности. Эту формацию Маркс ещё называл «экономической». В рамках этой формации Маркс выделяет этапы: античный способ производства (иначе – рабовладельческий), феодальный способ производства (иначе – крепостнический). Наконец, высшим её развитием является капиталистический способ производства, который сам уже «есть результат целого ряда предшествующих этапов развития». Вторичная формация характеризуется развитием товарного производства и его господством при капитализме.

3. Третичная формация. Она представляет собой диалектический переход от частного к всеобщему, к обобществившемуся, т.е. очеловечившемуся человечеству, к высшему состоянию коллективизма, к коммунизму.

Способ производства на более высокой фазе развития этой формации исключает частное присвоение, подчинение человека действию законов общественного разделения труда, товарного производства и обмена.

Научный диалектико–материалистический подход Маркса к периодизации человеческой истории характерен ещё и тем, что он:

1) признавал правомочность выделения в рамках первичной и вторичной
формаций других периодов (разных способов производства, а также преходящих укладов, хотя и на общеформационной базе);

2) указывал на взаимодействие и взаимопроникновение этих способов производства и укладов, тем более что на земном шаре сосуществовали в его время не только разные ступени развития вторичной формации, но даже и первичной;

3) подчёркивал, что высокие технологии развились только у тех народов,
которые вполне прошли вторичную формацию.

В своём известном Письме в редакцию Отечественных Записок (1877 г.) Маркс, возражая против однолинейного толкования его формационного подхода к истории, писал, что оппоненту «непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются, – для того, чтобы прийти, в конечном счете, к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общественного труда и наиболее всестороннее развитие человека. Но я прошу у него извинения. Это было бы одновременно и слишком лестно, и слишком постыдно для меня». И далее, приведя в качестве примера судьбу, постигшую плебеев Древнего Рима, Маркс заключает, что «события поразительно аналогичные, но происходящие в различной исторической обстановке, привели к совершенно разным результатам. Изучая каждую из этих эволюций в отдельности и затем, сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления; но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в её надысторичности". Следовательно, Маркс вовсе не представлял дело так, что до наступления коммунизма непременно все народы должны пройти все ступени предыдущих формаций, включая сюда и капитализм. Однако при этом народы, не прошедшие через капитализм, тоже вступят в коммунизм, только основываясь на высоких технологиях, добытых народами, прошедшими через самый развитый капитализм. Здесь – опять же материалистическая диалектика.

Касаясь «азиатского способа производства», необходимо отметить, что Маркс и Энгельс не рассматривали его в рамках рабовладельческой формации, как это делали некоторые советские историки в угоду официальной исторической периодизации. В 1853 г. между Марксом и Энгельсом произошёл обмен мнениями, в ходе которого они пришли к выводу, что "азиатский способ производства" следует признать своеобразной переходной ступенью между формациями первичной и вторичной... И действительно, как раз общества с таким способом производства, например, крито-минойская цивилизация – предшествовали античному способу производства, который первоначально развился в Древней Греции»... (Сайт МРП: www.geocities.com/marxparty).

Что касается перехода от рабовладения к феодализму не через революцию, то следует также отметить, что согласно основоположникам коммунистической теории классовая борьба не обязательно приводит к революции и смене формации. В «Манифесте коммунистической партии» они, опираясь на факты истории, указывают, что классовая борьба может окончиться «общей гибелью борющихся классов». Так и произошло в Западной части Римской империи, которая пришла в упадок в результате неэффективности рабского труда и постоянных восстаний рабов против рабовладельцев. Это привело к гибели борющихся классов и покорению Западной части Римской империи германскими племенами.

Ещё одним шагом превращения марксизма из науки в утопию стала идея, подброшенная немецкими коммунистами в 60-х годах прошлого столетия о социализме как о самостоятельной экономической общественной формации. Безусловно, эта идея была в интересах власть имущих. Она увековечивала бы господство партийной и государственной номенклатуры. Она также была отнесена к творческому развитию марксизма. Однако к марксизму она не имеет никакого отношения, так как отрицает марксистской диалектический подход, являясь возвратом от диалектики к метафизике.

В «Критике Готской программы» Маркс диалектику развития коммунистической формации представил в виде двух фаз, первой, названной Лениным социализмом, и высшей, т.е. полным коммунизмом. Анализ текста этого произведения позволяет сделать вывод, что первая фаза коммунизма у Маркса представляет собой переходный период от капитализма к полному коммунизму, так как он пишет о недостатках, которые «неизбежны в первой фазе коммунистического общества, когда оно только выходит после долгих мук родов из капиталистического общества».

Эту фазу Маркс назвал периодом революционного превращения капитализма в коммунизм. Он разъяснял: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата. (См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.19, с.27). В этой связи вряд ли можно согласиться с некоторыми авторами, в том числе и с теоретиками ИКП, которые в вышеупомянутой статье считают, что Маркс здесь ведёт речь о самостоятельном переходном периоде как этапе развития до первой фазы коммунизма. Т.е. период диктатуры пролетариата представляет собой не первую фазу коммунизма, а самостоятельный период до неё. Но анализ приведенного текста не даёт оснований для такого вывода. Видимо, он навеян ленинской конструкцией создания экономической базы для перехода лишь к социализму, как первой фазе коммунизма в силу отсталости страны. По Ленину переход от капитализма к полному коммунизму из-за недоразвитости производительных сил может состоять из двух этапов: вначале создания экономической базы для первой фазы, затем первая фаза коммунизма.

Но такая конструкция не имеет ничего общего с марксизмом, который, как отмечалось, отрицает возможность перехода к коммунизму в отдельной, да ещё отсталой стране с недоразвитыми производительными силами. Эта конструкция потерпела крах в связи с гибелью СССР. Та же участь постигла и все другие страны, где была внедрена советская модель. Она оказалась утопией, которая не может считаться развитием марксизма, так как она его отрицает почти во всех частях.

Ошибка шестая: относительно содержания категории «частная собственность»

Следующим шагом, превращавшим марксизм из науки в утопию, стало упрощенное понимание политэкономических категорий, собственности, а также частной собственности, необходимости упразднения отношений частного присвоения путем преодоления общественного разделения труда и обмена как форм его существования. Известно, что термином «собственность» в политэкономической науке обозначают исторически развивающиеся общественные отношения между различными лицами (отдельными индивидуумами, социальными группами, государством) по поводу присвоение вещей и, прежде всего, средств производства как элементов материального богатства общества. В письме Анненкову Маркс пишет, что люди, к сожалению, понимают под собственностью отношение человека к вещи. Это неправильно.

Собственность – это отношения между людьми по поводу вещей. Совокупность вещей, в том числе и средств производства, принадлежащих данному субъекту (собственнику), составляет объект собственности. В массовом сознании советских людей, видимо, под воздействием упрощенного понимания этой категории партийными органами, а с их подачи и политэкономической наукой, понятие собственности стало отождествляться лишь с объектом собственности, т.е. собственностью на средства производства.

При этом из анализируемого понятия стали выпадать отношения, которые характеризуют способ присвоения. Такое понимание упрощало и тем самым опошляло марксизм, в котором под собственностью понимается не только объект собственности, но и способ его присвоения.

Классики считали, что присвоение может осуществляться двумя способами: либо прямо, без посредника, в форме товарно-денежных отношений, либо через товарно-денежные отношения. Прямое присвоение классики отождествляли с присвоением общим, коммунистическим. В этой связи Энгельс в Анти-Дюринге отмечал: «Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их познанной, наконец, природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого его члена в отдельности. Тогда капиталистический способ присвоения, при котором продукт порабощает сперва производителя, а затем и присвоителя, будет заменен новым способом присвоения продуктов, основанным на самой природе современных средств производства: c одной стороны, прямым общественным присвоением продуктов в качестве средств для поддержания и расширения производства, а с другой – прямым индивидуальным присвоением их в качестве средств к жизни и наслаждению». Прямое присвоение, по мнению классиков, будет осуществляться с целью владения и пользования имуществом без его отчуждения.

А вот частным классики считали присвоение, опосредствованное товарно-денежными отношениями. Энгельс в том же произведении разъяснял, что «закон присвоения, или закон частной собственности, покоится на товарном производстве и товарном обращении»… До этогов «Немецкой идеологии» оба классика написали: «В действительности я владею частной собственностью лишь постольку, поскольку я имею что-нибудь такое, что можно продать…».

В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Энгельс показал, как, например, земля, превращаясь в товар, приобретала свойство частной собственности. «Полная, свободная собственность на землю, – писал он, – означала не только возможность беспрепятственно и неограниченно владеть ею, но также и возможность отчуждать ее… Что это означало, разъяснили… деньги, изобретенные одновременно с частной собственностью на землю. Земля могла теперь стать товаром, который продают и закладывают». Значит, понятие частной собственности в марксизме связано с товарно-денежным обменом, с возможностью присвоения имущества (и, прежде всего, средств производства) частными лицами с целью владения, пользования, а также распоряжения им.

Итак, закон частного присвоения, «или закон частной собственности», покоится на товарном производстве и товарном обращении, т.е. в основе отношений частной собственности лежит товарно-денежный обмен. Исторические исследования показали в свою очередь, что причиной возникновения обмена стало возникновение и развитие разделения труда, что на определенном историческом отрезке способствовало развитию производительных сил и производительности труда.

Поэтому понятие частной собственности в марксизме теснейшим образом связано с разделением труда и обменом. В«Экономическо-философских рукописях» 1844 г. Маркс отмечал: «что разделение труда и обмен суть формы частной собственности»… Затем основоположники в «Немецкой идеологии» 1846 г. пошли еще дальше в этом направлении. Они записали, что «разделение труда и частная собственность, это - тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности». А это значит то, что если материальное производство осуществляется в условиях общественного разделения труда, то продуктом этой деятельности всегда будет частная собственность.

Классики установили, что именно частная собственность, частное присвоение, формой жизни которого является разделение труда и обмен и расслаивает общество на антагонистические классы богатых и бедных, эксплуататоров и эксплуатируемых.

И они пришли к выводу, что в ходе коммунистического развития, в переходный период к полному коммунизму, частная собственность должна быть постепенно уничтожена, сначала через огосударствление средств производства пролетарским государством, а затем через преодоление подчинения человека действию законов разделения труда и обмена. «Именно то обстоятельство – что разделение труда и обмен суть формы частной собственности,–писал Маркс в «Экономическо-философских рукописях», – как раз и служит доказательством как того, что человеческая жизнь нуждалась для своего осуществления в частной собственности, так, с другой стороны, и того, что теперь она нуждается в упразднении частной собственности».

Почему человечество нуждалось в частной собственности? Очевидно потому, что разделение труда и обмен, лежащие в основе частного присвоения и, прежде всего, средств производства, способствовали развитию производительных сил общества на историческом отрезке от рабовладельческого способа производства до капитализма. Но на нисходящей линии движения капитализма они начали тормозить их развитие. Общество стало нуждаться в постепенном уничтожении частной собственности, отношений частного присвоения. Поэтому в «Манифесте коммунистической партии» Маркс и Энгельс записали, что «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности».

Сразу следует уточнить, что в марксизме речь идет не о диалектическом снятии частной собственности, как пытаются толковать некоторые теоретики, а именно об ее уничтожении, но уничтожении постепенном. В «Принципах коммунизма», написанных Энгельсом еще в 1847 г. для «Манифеста коммунистической партии» на 16-й вопрос: «Возможно ли уничтожить частную собственность сразу?» – он отвечал: «Нет, невозможно, точно так же, как нельзя сразу увеличить имеющиеся производительные силы в таких пределах, какие необходимы для создания общественного хозяйства. Поэтому надвигающаяся по всем признакам революция пролетариата сможет только постепенно преобразовать нынешнее общество и только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства». В «Обращении Центрального комитета к Союзу коммунистов», написанном Марксом и Энгельсом в 1850 г., прямо говорилось, что «дело идет не об изменении частной собственности, а об её уничтожении, не о затушевывании классовых противоречий, а об уничтожении классов, не об улучшении существующего общества, а об основании нового общества» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.7, с.261, 267).