Экскурсия во Дворец пионеров

Это была уже вторая экскурсия во Дворец пионеров. Мы проходили целый ряд комнат, поднимаясь вверх по лестницам и снова спускаясь вниз. Вот мы заходим в один зал с мраморным полом. Здесь более прохладно, чем в других комнатах, и в то же время ощущается свежий воздух. А. И. ничего мне не говорит.

— Мы в Зимнем саду? — спрашиваю я у А. И.

— Да, как ты узнала?

— Я здесь один раз была два года тому назад.

А. И. подводит меня к цветам. Я их осматриваю руками и узнаю те пальмы и кактусы, которые я раньше видела. Замечаю, что цветов стало меньше. Я помню, что в первую экскурсию я осматривала цветы, которые стояли вокруг бассейна, а теперь их нет.

Когда мы пришли во Дворец пионеров, нам пришлось долго ждать руководителя. Мы сели на диванчик. Я осмотрела его и сказала А. И.:

— Этот диван был покрыт бархатной материей, но она совсем уже вытерлась, трудно даже узнать, что это был бархат.

— Я тоже думаю, что это бархат, но совсем выцвел, — ответила А. И.

Таким образом, я осязанием, а А. И. с помощью зрения определили, что диван раньше был покрыт бархатной материей, которая теперь вытерлась и выцвела.

Во Дворце пионеров я осмотрела модели самолетов, которые делали дети. Остов модели самолета дети оклеивали тонкой бумагой. Из нескольких моделей мне особенно понравилась одна: она была очень аккуратно сделана и так изящна, что привела меня в восторг: казалось, она вот-вот взлетит в воздух без мотора. Я сказала А. И. об этом. «Ты угадала, она лучше других».

Мы осматривали комнату, в которой пионеры занимаются скульптурой. А. И. дала мне осмотреть одну статуэтку. Голова статуэтки.была курчавой, а на щеках бакенбарды. «Это Пушкин».

А. И. показала мне другую статуэтку Пушкина. Он полулежал и держал в руке пистолет. Я никогда прежде не видела скульптуры «Пушкин на дуэли», но, несмотря на это, сразу узнала, какой момент изображает осматриваемая мною скульптура.

— Это Пушкин на дуэли. Вот и пистолет. А где же Дантес? Я осмотрела рукой столик, но Дантеса не нашла.

— Каким образом ты узнала, что это «Пушкин на дуэли?» — спросила А. И.

— Я ведь читала об этом в книге, а данная поза статуэтки соответствует тому, что я читала.

Когда я осматривала лицо Пушкина «На дуэли», то обнаружила, что у Пушкина отбит кончик носа. Я обратила на это внимание А.И.

— А я и не заметила, — ответила она, наклоняясь над статуэткой, — теперь и я вижу, что у статуэтки Пушкина отбит нос, а раньше не видела.

Мне показали статуэтку девочки. Я ее осмотрела. На голове у девочки была испанская шапочка. Однажды я осматривала такие шапочки на испанских детях, и теперь, когда я на статуэтке обнаружила такую же шапочку, я узнала, что эта статуэтка изображает испанскую девочку.

А. И. подвела меня к гобелену, на котором изображен В. И. Ленин в момент приезда в Петроград в апреле 1917 г. Я осматривала гобелен руками. Определяю, что Ленин стоит на грузовике, подняв вверх правую руку. Осматриваю фигуры, которые находятся возле грузовика, и определяю, что это изображены люди — матросы, солдаты, рабочие. Мое воображение живо рисует мне этот далекий прошедший день, и мне кажется, что перед моими незрячими глазами мелькают внимательные, серьезные лица с устремленными на Ильича глазами, а весеннее яркое солнце в вышине — как исполинское, красно-золотое знамя…

Мне чудятся ликующие приветственные возгласы тех, кто тогда встречал Владимира Ильича. Теплый весенний ветерок разносит эти возгласы — они летят высоко и далеко, к синему небу, к сверкающему солнцу.

А. И. подвела меня к одной статуе и хотела сказать, кого изображает эта статуя. Я остановила А. И. движением руки.

— Не говорите, я сама хочу узнать.

— Кто же это?

— Это Моцарт мальчиком.

— Откуда ты знаешь?

— Я один раз осматривала эту статую, она мне очень понравилась, и я помню ее до сих пор.

— А что же у Моцарта в руках?

— В одной руке скрипка, а в другой — смычок.

Когда я была первый раз в этом музее два года тому назад, мне показывали статую Дианы. Когда наша руководительница показала мне эту статую, мои пальцы почувствовали что-то знакомое, но в памяти не было ясного воспоминания об этой статуе. Но вот мои руки коснулись головы Дианы, которая выжимает мокрые волосы, и по этому признаку я сразу узнала Диану. В нашей клинике есть статуя Венеры Медицейской. В музее мне показали статую, которая изображает ее. Но я заметила, что у этой Венеры Медицейской черты лица крупнее и грубее, а фигура полнее и не так стройна, как у нашей Венеры.

А. И. показала мне две статуэтки французских балерин. У первой балерины красивая прическа, но мне больше понравилась вторая балерина. Она держалась только на кончиках пальцев одной ноги. Вот эта балерина гибко изогнула тонкий, изящный стан. Грудь ее гораздо нежнее и красивее, чем у первой, лицо также было лучше и нежнее.

— По-моему, эта балерина красивее первой, — сказала я А. И.

— Ты угадала.

Рассматривая ноги второй балерины, я заметила, что из-под извивавшейся юбочки видны коротенькие панталончики. Они едва были заметны на ногах балерины тонкой складкой, но она не ускользнула от моих пальцев. Эта статуэтка настолько хороша и удачна, что я, пользуясь только одним осязанием, могла изобразить ногу балерины, когда вернулась домой. Это был ответ на вопрос одной сотрудницы:

— Что ты видела в музее?

Я почти в точности изобразила танцующую балерину.

Два года тому назад в этом музее я осматривала статуэтку. Теперь А. И. захотела проверить, помню ли я эту статуэтку. Я прикоснулась к статуэтке, бегло осмотрела ее и по бороде в виде рыбьего хвоста, а также по тонким козлиным ногам узнала Мефистофеля. Он ничуть не похорошел!

Когда-то я осматривала статуэтку Дон-Кихота. Она хорошо сохранилась в моей памяти, и, когда А. И. показал мне статуэтку, я сразу сказала:

— Это Дон-Кихот.

— Как ты узнала?

— Я помню, что у него бородка эспаньолкой, полуоткрытый рот, а на голове треугольная шляпа; ноги также обуты в туфли, а на них шпоры.

Я просила А. И. показать мне, где стоит статуя Дафны.

— Я этой статуи не знаю. Как ее найти?

— Я вам расскажу: Дафна изображена полу женщиной, полу деревом; из-под ногтей на пальцах рук вырастают листья, а ноги превращаются в корни дерева. Сзади Дафны стоит Аполлон, он обнял ее.

— Когда ты осматривала эту статую? — спросила А. И.

— Два года тому назад.

— И ты ее так хорошо помнишь… А вот погляди, не Дафна ли это?

Я осмотрела статую и радостно воскликнула:

— Да, да, это Дафна и Аполлон!

А. И. показала мне какую-то статуэтку. Я определила только то, что статуэтка изображает мужчину, лицо было с бородой, но кого? — этого я не могла определить.

— Какое противное лицо! — сказала я.

— Почему?

— Нос как у хищной птицы, глаза навыкате, а лоб узкий, как ленточка.

— Это монах. А как ты думаешь, из чего сделана эта статуэтка?

— По-моему, она деревянная.

А. И. осмотрела статуэтку со всех сторон.

— Да, она из дерева, только выкрашена.

— Какая чистая работа! Сразу не узнаешь, что статуэтка деревянная, — заметила я.

Два года тому назад я видела в музее бюст Жан-Жака Руссо.

Но странно то, что в моей памяти не осталось яркого воспоминания об этом. А. И. показала мне этот бюст, я заметила, что он мне знаком, и силилась вспомнить, кто же это.

— Ру… — начала говорить А. И.

— Да, Жан-Жак Руссо! Я уже узнала его, не по лицу, а по одежде.

— Вот посмотри, кто это? — сказала А. И., давая мне в руки скульптурную головку женщины. Я осмотрела ее.

— Это голова какой-то придворной дамы времен Людовика XIV.

— Откуда ты знаешь?

— Я раньше осматривала эту голову, вот на ней и парик, а нос какой-то нехороший, горбатый.