Песнь двадцать шестая

Мужем праведным, ходящий до омовений не есть, иже речёт, что хочет праведным быти, но есть иже словесы его и совершаемое им совпадашет ...

То нам речено есе из стари. Абы се мы творили было дела лепые, яко Деды наши рекли, то се мы были бы такождь щастливы и зело славны.

А богатырская уся Русь потята была рукой вражеской. И зло творилось. И князь той немощен был. Се услал сынов своих до брани, а теи варягам подлегоша. Вечем пренебрёг. То, что решено вечем, не уважил. Тому были разбиты, и в кабалу взяты.

А тако речемо днесе*:

Княжества уте наши. И тому бо не стерпим. До полудня ходяи, да имемо землю для нас и детей наших. А тамо греци налезеша на нас, якобо усесться на нас. И будет сеча велика и многие мешать стократно начнут русам и стократно разбиты будут от полуночи до полудня.

Тако (когда-то) скотиводиша праотцове наши. И были Отцом Арием до края русека ведени, постольку жиды тамо пребыти и утерпения многия. Незаживающих ран и голода не стало, яко отыдеша до сюда. И тако поселились огнищане на земле русской.

То бо се утворилися, две тьмы дасуней*, а за ними две тьмы варязи придоша. И землю забрали од хазаров до рук своих, чтобы у них в кабале работали.

Мы были с народом ильмерским, поскольку рождён от двухсот народов наших. Яко пришли позднее до русской земли и селишеся среди Ильме-рештей. И тые суть братья наши, намо подобны суть. А ещё коль овы вооружены были, нас храниша от зла. Вече имели. И что решено вечем, тако и есть. Если чего не решено, тому не быть. Изберяша князей од полюдья до полюдья. И тако жили. Мы же им помощь дали.

И тако были много знающими. И творили сосуды обожжённые в огнищах. И суть были гончари, доблестные земледельцы и скотиводяши. Бо вразумлены были такы Отцами нашими суть.

И пришёл род злой на нас и напал. Тому были мы принуждены отскочить до лесия и тамо жить охотой и рыбной ловлей. И смогли сим от истребления уклониться. Тако пережыли одну тьму и начали грады ставити, огнища повсюду раскладаяти.

После второй тьмы был голод велик. И потягшеся мы до полудня. Тамо бо суть места злачные. И тамо тые ромеи стали скот наш ячить по цене договоренной. Ещё перед нами слово держали. И потянулись мы до полуденного зеленотравия и имели скота много ...

Придеша из края зелёного до моря Годского и тамо потолотчешя гадье, яковы нам путь преткавяша. И тако бились за землю ту, за жизнь нашу.

А до того своими были Отцы наши о брегах моря у Ра-реки*. И со великими труднощами по ней провели своих людей и скот на оный берег, идя к Дону. И тамо годье видя, шли до полудня. И Годское море видя. И гадье измеченных*, против нас вставших, зрили.

И тако вынуждены биться за проживание и жизнь свою. Якожде Иегоуншты были по степях отцевых. И нападали на нас, людей убивая и скот забирая.

И тако род славен тёк к земле, индеже солнце в ночи спяшеть, и где травы много и луга тучны, и утра трелями полнены, и где никто не умре. Гадье бо были ещё на зелёном крае и мало упредили Отца идущего.

Ра-река* есть велика и отделяшыть нас от иных людей и тече до моря Фарсистского. Тут мужи роду Белиярова шли по ту сторону Ра-реки и упреждали там гостей (купцов) с Инь-степи идущих до фрянжец, яко Иегоуншти суть на островах своих. И пожедяшуть гостей, да оберуть их.

Были те за полстолетия до Алдо-рекса. Но ещё древнее оных был род Белияров. Сильнее Иегоунштей.

Гости переодевались как мужи Белияровы и рекли, яко дадут ему серебро за то и два коня златых. Шли туда и избегали угрозы Иегоунской. И тако мимо годьев проходили, яки суть тако жидье. Суровы на пре. И аж до Непре коням их нет числа. И двиче дань берут.

То бо гости, стекавшиеся к нам, возвратились до земель Иньских и не приде уж никогда более.

Теперь се Алдо-рекса часы воспомынемо. Той есе звался жеребец. Яко не радел о Богах, о степенности и слово не держал. И красунь наших брал нагло, и похищал их, и тамо над ними издевался. А между нами распри были постоянные из-за его деяний. И то лучше не жить, чем быть под годиемы.

В те века правились от родов и князей. И се князь был Боревлень, яковый жидье поборол эллинське. К берегам морским с битвами пришли, изгоняя их. И тамо пахали, скотиводили и скифам давали попасти скотину в степях, которые были нашими.

И такева грецкие колонии седнеша по новие и возводили города и злобствовали на нас. О тем часе ушли мы прочь до полуночи и тамо были двести лет. И тамо се мы есе суть од часов теих до ныне.

А и днесе* имеем другого князя Боревленя, правнука деда своего. И той рече:

— Идяшече до полудне на греческие колонии. Грецие бо между эллинов — племя особено. И продают нас на торгах, захватывая в степях со скотиной нашей. И хотят брать оную задаром.

И то имеем от них. Стряхните онове до моря и гоните до их краев. Якожде Русская земля еси, и русская кровь на ту землю лилась и та пияше кровь нашу. На нас надеется. И мы будем её оборонять во все дни, сколько выдержим.

Се враги наши оту не могут забрать. Возвратимся назад.

И се решили:

“Те города наши отобъем себе в сече”.

Се рекошы мы князю Бравленю воздержаться от помощи городам ограждённым. И сдерживать воев своих, да сохранешуте оны силу русскую — единственную угрозу врагам.

И таково есе.

И се б то жмыдие* рекша намо о гадиех, якых взял Детерех, и идут до полуночи. И тамо, у жмыдие*, повернули до полудня. И се пошли на ромеев и тамо се перехвачены. Полегли и вои иные взяли ругу велику од оных. И се вторглись до земли оной. И се Детерех убиен был без нас. Се бо гадье тые Богам противныя. И те се не спалят города наши. Суть в Иреи Старейшины рода нашего не избирали тех иных от себя, абы те от них правили.

Се пришли мы до Оне и достойно рекли о том. И потрощили внезапно поутру жидью. И се Тору ждущие о том слёзы льют.

И бие крыдлема Матерь Сва Слава. И вещает намо о трудном часе, засухе и море коровьем. И се ведаем мы, якожде речено есе од Праотцев, что кельты помогут.

И се бо идоша до них и тако прожили сто лет с помощью их и такожде от Ильмеров. Се бо те ильмеры и мы — родичи. И сего рода Родич имеет нас в сердце Отчем и охраняет нас от врагов.

Се б то воюем ныне. И се молим Богов о защите нашей. И то будет тако, Ясунь* бо е за нас. И се ведут Отцы наши сквозь горы и степи, минуя годие. И се из Дона напьёмся, той реки нашей, якожде проливали кровь нашу до земли. И то е руська Земля и буде руська.

Се бо-русичи имеем заботу Сварожескую о нас. И сотворяем труд наш, от жидья отбиваясь. И се жмыдь речеть намо, яко приде к домам нашим и поддерже нас против врагов наших кровелюбивых.

Се бо те не должны никогда решаться “идти на вы”.

— И то безоглядно поможем в борьбе русской супротиве врагов ваших и наших.

И это в трудный час наш.

Пренебрегая собой, идемо умирать за род наш. И се отвратительный Яма жереть убиенных. И се вороньё едяшуте очесы их. И се трава растёт сквозь челюсти их.

И то увидеть не сможем, яко утратим горы, и земли, и силу нашу. И если будут жидье дань брать от сохи, и яко жидье коней заберут для пашни их и жатвы их. Воины те доедят хлеб наш и съедят землю. И то не может не войти в мысли наши. И стоны наши не должны одолеть ум.

И се Боги наши одолеют врагов наших и сломят хребты их. Яко дерзать не должны связывать нас и влачить жён и детей наших до торжищ и тамо обменивать эллинам и грекам за убранства серебрянные и золотые.

Се враги решили знамения дождаться. Но якожде затуманилось Солнце, се Перун обрушился на них и растрощил воев. Яко овечи в тот раз задрожали и воинов Свароговых убоялись. И се б то есе знамение, яко жидье у Непры среди цветов легли в землю. И се Купала руководил нами. Знаем мы о вытяженстве на врагов и то должны творить.

Се б то Марь пошла на них. И Мор се вдвое уменьшил силы их. И уменьшились под мечами нашими. И се мощь мечей отмежевала их. И се межа отделяет нас. И межа та полна крови. И то переступить не даст, коли б мы тако и захотели.

И се Боровлень рече, яко жидье осмелилось ходяшете на нас. То знамение намо речеть, яко жидье победить должны, якось мы венды*.

И се венды уседешуте на земле, где Бог Солнца спяшети в ночи на златием ложие и Матерь. И тамо их земля есе. Се Сварог-Отец речешеть о том.

И также братья арии наши суть от тех краёв. И речено от Оных, яко притекут до нас в час зимний и поддержат нас. И се сила Божеска приде до нас. И Та нас удержяшеть до конца.

А се венды* идут до Оных. Приходят о помощи молить и иной судьбе. Яко от жидьев всяк люд достаточно не охранится само.

И се грядеть со силами многими Дажьбог на помощь людям своим. И тако страху не имем, понежде издревле, яко и сейчас, о нас печётся Той, и радеем о нём, якодже хочет. И се ждём своего дня, о том яко имеем се бо Вор-Онежье.

Не цэ было место, у якового усилисеше гадье. А русы се били тех. И только град отбить — мало. И тако жидье, после пре, той сожегне на прах. И пепелы тыя ветриема рострошены во все стороны и место сие оставлено. Не стала земля тая русскою.

И се не взирая на оное, не забывали её. Там бо кровь отцов наших лиляше. И такмо се мы от Прави грядем. Ото се от Вор-Онежья слава текошеть по руссам. И тые от Сварога получат семикратную силу князьям своим.

Одержит от русов Огненный Бог дань и ругу. Должны давать от князей и от себя огненьчым слугам. Ото от них и одержим для сечи ругу особую.

Да получив ту еду и питье в своё время од смерти избежим мы. Се бо многия сложат кости свои от богатырей лунех. Якожде за часы Мезенмиру.

Тако Антие се мы. Имеем мы уважение и славу поём Богам, и таково славянами наречены. Николижде не просим, только славу речем. Се бо Тем моленья творяше, омываем телесы наши и речем славу. Такождепиемо освящённый напиток во славу ту. Пять раз в день, огнище зажигаем Дубу. И тако Снопа величаемо и речемо хвалу Им. Ибо мы — Дажьбоговы внуки и не смеем пренебрегать славой нашей многовековой. Се бо Антием были по Руско-луни. Издревле были русами и пребудем ими.

И се от Во-луни пришли с прями*, где плохо врагам, яко храбрость есе. И та Во-лынь первого рода есе и се оселились они. И Антие Мезенмиру одержали победы над гадием и растрощеше тех на все стороны.

И се за ними потекли Иегоуншты, кровей славунынех жаждящесе. И та борьба сурова была. И се годье соединились со Иегоунштемы, и с ними на Отца нашего налезе. И были се те розбиены и уничтожены. А се бо те идеша отобрать наше княжество и убить его, чтобы сине море отошло от Руси.

Боги русские не берут жертв людских, или животных. Только плоды, овощи, цветы и зёрна, молоко, Божественный напиток, на травах собранный мёд. Николижде живу птицу и не рыбу.

И се варяги и эллиньшты Богам даяшуте жертву иную и страшную — человеческую. И то не должны делать, якось мы Даждьбоговы внуки. И не можем следовать по стопам чужеземцев.

Началась жизнь трудная. И то был в степи болярин Скотень. Той бо не пошёл под власть хазар. Был иранцем. И од ирани помощи попросили. А тый конницу прислал бить хазар. И то решили было иные русичи оставаться под хезярештимы. А кои бо долезлеша до града Киевска, тамо оседшесе. Те же русичи, кои не хотели быть подо хезярами, идша до Скотеня.

Тако Русь соединилась.

Иранцы никогда издревле с нас дань не брали. Тако оставляли русскую жизнь русским. А хезяры русичей забирали до работы своей. В кабалу дочерей и жён. Очень зло били и творили зло.

И тут годье пришли и напали на Русь. И коли Скотень той измечеся*, и пращуры наши выступили на них, таде конница иранская ударила и разбила гадов

Растрощены были годешти* и бежали с поля. Ибо кровь богатырей русских лилась чермная. И по земле били молнии Перуновы. Растрощили Русы землю гадську. И мечами зныщили всякого. И земли их забрали и до своих присоединили.

И отут было хезярешти пояли нас. Вече казнили наше и налезохша на нас. И тут богатыри-русичи вторглись до брани, яко левия, рекоша:

“Пропадем бо, яко Перун о нас не позаботится”. И Той им помог. И гадие* были поражены. И хезярище первыми отведали праху, будучи первыми рострощены.

И тут русы затаили дых и рекли: “И что ещё буде?”

Хазярешти бо утекоша до Волги, Дона и Донца, тамо страм имея. И там узбеча вои их повергли. Наземь мечи свои и текоша куда глаза глядят. Тот раз годье сместилось, и отыде до полуночи. А тамо и згине, изыдя далее.

Русы бо устроились на сей земле. Взяться тыи русы рука за руку после того решили. И рекли, пришла чтоб Милость Божеска.

Хвалимо Дажьбога нашего. И Перуна златого установили жить с нами. И тако прежде всего воспели славу Богам на земле. И чужие се нарекли Руско-лунью ту землю. И тамо се посражались немало. И была утворена земля наша.

И хазяришти были до земли потяты. И на Калке*, и в Поволжье руско-луне били се уте роды на Донечине гадской. Русь бо зрит за землёй тою до сих пор.

О той час идеша до Киеву варяги с торговцами. И побили хезярей (по пути). А каган хезяреский решил до Скотене о помощи молить. Отверг то Скотень и решил, что эти помогут сами себе. Постольку они ещё и с Руско-лунью шалят. То вражья сила пришла до земли вражеской.

Воронежец был древен. За много веков построен и ограждён от нападений со всех сторон. И та варяжня пришла до Воронежце поять его и тако се усесться. Русь отгородилась от заходу Солнца и пошли иные до сурового полудня. Суронжь-град утворен у моря, иже греци имели тамо укреплённый град Суронжь.

Билояр из кривичских всадников был в тот час князем русским. И белого голубя выпускал. Куда той лете, туда и идти. А той полетел на грецие. Кривичские всадники напали на них и растрощили их.

То бо греци, яко лисы, глаза отворачивали, даяше Кривичским всадникам золото, руно и коней скакунов. И то Кривичкие всадники задержались на Сурожи. Оные же греки были на коленях, Кривичским всадникам догождая.

И была Русь отворена тамо, а тако жидье греци обрушили на них воинов во железах и побили их. Велика врагами пролита кровь русская на землю. И несчётно убитых русичей.

Ильме-речы речаша, что се те глупцы. И се мы притечемо до вас поможашети ...

Так почтим память их, яко собою землю русскую удобриша. И стали своими нашим старцам. Коль бо утратили силы русы на тех внезапных сечах с врагами нашими, кровь их удобрила земли наши.

Сущи бо Богуни, яки с Перуном дельяшушя на наковальне мечи свои на врагов наших. Мы же имо помолимся намо о помощи. Многие месяцы идеша с нами, такоже потрудились, и от того были они вольными и суровыми.

В си часы якшиче возвратились до полудня. И оставили нас одних.

И тако идеша на вывод скота и коров своих, вещих тех птиц зрили во множестве летящих до нас. И те то галки и вороны од Дедов летели. И быть беде великой во степях.

То б ты племены костобойчей* налезали сечей, отверзая раны многие и кровь льеша ту.

Внезапно главы секша врагам своим мы и тыя суть вороны ели. И тако Стрибог им свище во степях и бурею гундеше до полуночи. Опасна для нас была та сеча великая. Якшичи* и костобычесе* разили со злобой. Утекали и воровали коров наших. И тако была борьба тая двести лет.

И наши родичи те дошли до ляхов. Прибыли суть и тамо седеша за сто лет до годьев иермена-рекса*. И се озлобились оны. И тут была борьба великая. И годье были потеснены и оттрощены до Донца и Дона. А иермана-рекс, пия вина, любым братре стал воеводам нашим.

И тако се утворена была жизнь нова.

Друг наш тако опьянённый кровью и винами, вскоре после того, в одно лето, пошёл с мечом на нас. И в тот раз Болорев рёк изгнать годьев. И тако сделали, как речено.

Стоять должны в час урочен. Добро ценить прежде всего.

Яко на том стояла борьба за жизнь нашу. Железы Отцов наших яко, колесницы и конница — есть та сыла наша.

То бо делать станем инэ — маяться станем глупо ...

* * *