Глава 39. Ричард громко щелкнул пальцами, подзывая официанта, и когда тот согнулся в почтительном поклоне, заказал бутылку «Шардонэ»

Ричард громко щелкнул пальцами, подзывая официанта, и когда тот согнулся в почтительном поклоне, заказал бутылку «Шардонэ».

— Я не буду пить, — сказала Лара, которая уже жалела, что согласилась поужинать с ним.

— Да брось ты! — отмахнулся Ричард. — Давай выпьем за доброе старое время.

— Доброе старое время? — прищурилась Лара. — Мне казалось, что ты пригласил меня сюда, чтобы поговорить о Джоуи.

— Это так, — кивнул Ричард. — Только это вовсе не означает, что мы не можем позволить себе немного отдохнуть и расслабиться. Неужели бокал вина в обществе бывшего мужа — это такое страшное преступление?

— Знаешь, что я тебе скажу, Ричард, — промолвила Лара, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — Откровенно говоря, мне было бы гораздо приятнее, если бы Никки тоже была здесь.

— Как ты можешь так говорить? — Ричард напустил на себя оскорбленный вид. — В конце концов мы с тобой были женаты, и наша встреча — это не какое‑нибудь тайное любовное свидание.

— Надеюсь, что так, — кротко заметила Лара и, не сдержавшись, устало вздохнула. Сегодня у нее был очень трудный день.

С утра она записала несколько рекламных роликов для Австралийского телевидения, потом дала часовое интервью репортеру из журнала «Премьер». Ранний ужин с Ричардом был для нее еще одним, но не последним испытанием. Вечером ей предстояло дать несколько интервью для прессы, и она немного слукавила, сказав Ричарду, будто пресс‑конференция начинается на час раньше, чем было на самом деле.

Пресс‑конференции и прочие подобные мероприятия Лара не любила настолько, что даже сейчас, за пару часов до начала, она испытывала сильнейшее желание позвонить своему менеджеру по рекламе и отменить назначенную встречу, однако еще. больше она не любила никого подводить. К тому же именно сейчас хорошая реклама была важна, как никогда, ибо, считая «Возмездие», у нее было целых три фильма, которые нужно было представить как можно лучше. Что касалось пресс‑конференции, то их в ее жизни было столько, что Лара научилась проводить их просто на автопилоте, импровизируя в случаях, если кто‑то из репортеров задавал ей «каверзный» вопрос.

Но ей так не хотелось торчать два часа в офисе своего менеджера по рекламе, когда она могла провести это время с Джоуи.

Ах Джоуи!.. Она думает о нем постоянно… Они и знакомы‑то всего несколько недель, а их отношения зашли уже так далеко.

Бывает ли так в жизни, или она находится в плену каких‑то опасных иллюзий? Не скользит ли она в гибельную пропасть, сама того не сознавая?

Кто знает? И кому до этого дело? Даже для нее это не имеет значения… Сама Лара уже давно не чувствовала себя такой счастливой. О том, что было раньше и что будет потом, ей просто не хотелось думать.

— Ты счастлива? — спросил Ричард, как будто прочитав ее мысли.

— Очень, — без колебаний ответила Лара. — С Джоуи я чувствую себя совершенно свободной.

Ричард долго смотрел на нее, недоумевая, как он мог выпустить из рук эту восхитительную женщину.

— Это очень интересное утверждение, — сказал он наконец. — Хотел бы я только знать, что оно значит.

— Ну, я не знаю, — пожала плечами Лара. — И тем не менее это так.

— Ты имеешь в виду сексуальную свободу? — спросил Ричард, и его глаза азартно блеснули.

— Давай сменим тему, — сухо предложила Лара.

— Ну хорошо, — согласился Ричард, откидываясь на спинку кресла. — Допустим, теперь это меня не касается. Но раз уж у нас пошел такой откровенный разговор, я должен сказать тебе, что твоя зажатость в сексе и была главной причиной, которая заставила меня искать другую женщину.

— Что‑что? — удивленно переспросила Лара.

— Не пойми меня превратно, — поспешно сказал он, на мгновение испугавшись, как бы не перегнуть палку. В некоторых вопросах Лара умела быть ужасной ханжой. — Но, дорогая, ты не можешь не признать, что в постели ты никогда не была ни особенно раскованной, ни предприимчивой или изобретательной.

Мужчины, видишь ли, так устроены от природы, что иногда им начинает хотеться больше… перчика.

Лара бросила на него быстрый взгляд, и ее зеленые глаза неожиданно стали холодны, как море зимой. Кто дал ему право так говорить, с возмущением подумала она. В том, что их сексуальная жизнь в конце концов пошла наперекосяк, никакой ее вины не было. Во всяком случае, из них двоих именно Ричард первым отправился искать утешения на стороне.

— Знаешь что, Ричард, — сказала она, — может быть, я и не была так изобретательна, как тебе хотелось, однако у меня сложилось впечатление, что ты вообще предпочитал мне телевизор.

Интересно узнать, что там было такого, чего нет у меня?

Теперь настала очередь Ричарда стискивать зубы, чтобы не ответить резкостью. Самое обидное заключалось в том, что он уже не в первый раз слышал этот упрек. Сначала об этом сказала ему Никки, теперь вот Лара… Черт! Да он за свою жизнь занимался сексом больше, чем они съели горячих обедов!

— Если тебя так интересуют причины… — начал он.

— Нет, — перебила его Лара. — Причины меня не интересуют. Больше не интересуют.

На мгновение за столиком установилось напряженное молчание, и Лара вдруг с ужасом поняла, что еще немного и они начнут по‑настоящему орать друг на друга. Как в «доброе старое время». В этих обстоятельствах самым умным было разойтись, пока они не разругались окончательно.

— Я совершила глупость, когда приняла твое приглашение.

Не надо было этого делать. Ну что ж, у меня есть шанс все исправить, — проговорила она, вставая. — Я ухожу.

— Постой! — остановил ее Ричард и поднялся. — Ты не можешь… не должна этого делать.

— Могу и сделаю, — твердо сказала Лара. — Ты обманул меня, сказал, что мы будем говорить о чем‑то важном, а сам завел эту шарманку о нашей прошлой жизни. У меня… — Лара колебалась, сказать или нет, но потом решила: черт с ним, пусть получает что заслужил! — У меня такое впечатление, — твердо сказала она, — что ты ревнуешь меня к Джоуи. Тебе не дает покоя тот факт, что я нашла себе человека, которого я люблю и который любит меня!

— Но это же смешно, Лара! — запротестовал он.

— В таком случае ты — смешон! — парировала Лара.

— Послушай, Лара, давай поговорим спокойно!

— О чем тут говорить? — Лара насмешливо передернула плечами. — По‑моему, все ясно как день. Джоуи молод и красив.

Мне с ним хорошо, и тебе это не дает покоя. И не надо говорить мне, что я была холодна в постели — всем известно, что если женщина остается равнодушной, то это потому, что партнер ее не воодушевляет. Так что… давай больше не будем устраивать интимных маленьких ужинов вдвоем. У тебя своя жизнь, у меня — своя, и самое лучшее, что мы можем сделать, это остаться добрыми друзьями. Договорились?

И, не дожидаясь ответа, Лара направилась к выходу.

В дверях она задержалась, пытаясь взять себя в руки. Лара вся кипела. Как он смел так говорить с ней?! Джоуи, во всяком случае, ею вполне доволен!

Какой‑то фотограф, дежуривший у выхода из ресторана, начал снимать ее, и Лара вздрогнула. Скорее бы бой подогнал ее машину! Но, бросив взгляд на часы, она поняла, что торопиться ей некуда. До пресс‑конференции оставалось еще больше часа, но заехать домой она бы не успела. Значит, надо было придумать, как убить время.

Сев наконец в машину, Лара доехала до ближайшего магазина «Нойман Маркус», но внимание, которое уделяли ей и продавцы, и другие посетители, было слишком навязчивым. Лара механически улыбалась в ответ на приветствия и даже дала несколько автографов, хотя все ее мысли были заняты тем, как бы поскорее отсюда выбраться.

В конце концов она добралась до стоянки, села в машину и, чтобы не испортить себе настроение еще больше, отправилась прямо к Линдену — своему менеджеру по рекламе. В его офис Лара приехала раньше, чем было запланировано, произведя маленький переполох среди готовивших пресс‑конференцию секретарей.

Сам Карл Линден — красивый, высокий мужчина сорока с небольшим лет — был искренне рад Ларе. Выйдя ей навстречу из своего кабинета, он расцеловал ее в обе щеки.

— Как поживает моя любимая клиентка? — спросил он, когда они уединились в его рабочем кабинете, заваленном бумагами, факсами, рекламными проспектами и видеокассетами.

— Устала твоя клиентка, Карл, — ответила Лара.

— По тебе этого не скажешь, — добродушно отозвался Линден. — Ну ничего, давай выпьем чаю, — других напитков Карл не признавал, — сразу взбодришься. У меня есть отличный китайский чай — такого ты еще никогда не пробовала.

Карл Линден когда‑то был каскадером, но на съемках одного из фильмов, в котором снялась когда‑то Лара, он серьезно повредил руку. Потом ее пришлось даже ампутировать. Лара тогда помогла ему, вложив некоторый капитал в организованную Карлом рекламную фирму и поручив ему рекламную кампанию одного из самых удачных своих фильмов. И вот теперь, шесть лет спустя, фирма Линдена стала одной из самых доходных и уважаемых в Голливуде, и Карл часто повторял, что своим успехом он обязан Ларе, которая стала его первой клиенткой.

— Спасибо, Карл, — улыбнулась Лара.

— Просто я стараюсь угодить своим клиентам, — заметил Линден. — Закон бизнеса.

— И тебе это удается, — кивнула Лара. — А сейчас я хотела бы позвонить. Можно?

Менеджер придвинул к ней телефонный аппарат и тактично вышел. Лара набрала свой домашний номер, но миссис Креншо сказала, что Джоуи еще не вернулся.

Это расстроило Лару. Она так хотела поговорить с ним, сказать, что нуждается в нем и что ждет не дождется того момента, когда она опять окажется в его объятиях, но его не было. И это показалось Ларе вдвойне обидным и несправедливым.

Вчера вечером они занимались любовью в бильярдной. Он заставил ее облокотиться на столик для пула[1], задрал юбку и взял ее сзади. Ларе понравилось — это было так эротично.

В сексе Джоуи был совершенно непредсказуем. Иногда он заставлял ее почувствовать себя королевой, а иногда — последней шлюхой. И ей нравилось и то и другое.

Одной мысли о Джоуи Ларе было достаточно, чтобы почувствовать нарастающее возбуждение.

И это ей тоже нравилось.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказал Джоуи, входя в контору Квинна Лэттимора, Лариного агента.

«Можно подумать, что у меня был выбор», — мрачно подумал Квинн и, нервно проведя рукой по своим крашеным волосам, засыпал Джоуи вопросами.

Джоуи отвечал уклончиво, и Квинн сразу это почувствовал.

Единственное, что он сумел выяснить достоверно, это то, что Джоуи начинает свою карьеру фактически с чистого листа.

«Новичок, но с амбициями», — мрачно подумал Квинн, тщетно пытаясь понять, что творится в последнее время с Ларой.

Сначала она настояла на том, что хочет сниматься в этой дешевой ленте «Возмездие», теперь она нашла для своего приятеля роль в этом фильме и захотела, чтобы он, Квинн Лэттимор, представлял интересы этого никому не известного актеришки. А ведь Лара не могла не знать, как тщательно Квинн подходит к выбору клиентов и скольким актерам он отказывает в своих услугах еже дневно. Кроме того, этот Джоуи выглядел на редкость подозрительно. Несмотря на все старания Квинна, он так ничего и не рассказал о своем прошлом, утаив даже фамилию агента, с которым он работал в Нью‑Йорке.

Откинувшись на спинку кресла, Квинн еще раз внимательно оглядел Джоуи. Спору нет, парень был красив, вот только есть ли у него талант? Этого Квинну никто сказать не мог.

— Вам надо сделать несколько новых снимков для актерской картотеки, — сказал он наконец. — В полный рост, анфас, профиль… все как обычно. Я рекомендую вам обратиться к Грегу Горману — он здесь лучший мужской фотограф. Конечно, обойдется это недешево, но дело того стоит, поверьте моему слову.

— Недешево — это сколько? — небрежно поинтересовался Джоуи.

— Пусть Лара сама ему позвонит, — уклонился от прямого ответа Квинн. — Горман ее любит, может, он и сделает вам скидку.

«Кто только не любит Лару!»— подумал Джоуи, а вслух сказал:

— Послушайте, мистер Лэттимор, я очень люблю Лару…

— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул Квинн, барабаня по столу своими коротенькими толстыми пальцами. — И что?

— Я собираюсь, гм‑м… заботиться о ней.

— Разве она в этом нуждается? — с циничной улыбкой переспросил Квинн.

— Я уверен, что это так, — твердо ответил Джоуи, гадая, сколько комиссионных этот жирный котяра уже успел содрать с Лары. — Некоторые не очень чистоплотные люди только рады возможности обмануть одинокую женщину, особенно если она еще и знаменита.

— Я не советовал Ларе сниматься в «Возмездии», — категорично сказал Квинн, отметая от себя все подозрения. — Я говорил ей, что она должна отдохнуть, но Лара меня не послушала.

Иногда она бывает очень упряма.

— Она слишком много работает, — продолжал Джоуи. — И если бы мы познакомились несколько ранее, я, наверное, уговорил бы ее сделать перерыв. К тому же роль Ребекки не просто трудна — на мой взгляд, это попросту не Ларине амплуа. Она способна нанести ее актерскому имиджу непоправимый ущерб.

Квинн, благосклонно внимавший словам Джоуи, неожиданно подумал о том, что с его стороны самым разумным было бы иметь Джоуи в качестве союзника, а не врага. Что ни говори, а человек, который спит с его самой богатой и знаменитой клиенткой, мог оказаться весьма полезным для дела.

— Послушайте, Джоуи, — сказал Квинн значительно более дружелюбно. — Я, конечно, сделаю все, что смогу, но хочу предупредить заранее: бюджет «Возмездия» весьма и весьма скромен.

Я бы даже назвал его минимально возможным.

— Я знаю, — кивнул Джоуи. — Лара упоминала об этом.

— Вот и хорошо. Я не хотел бы, чтобы вы были разочарованы.

Джоуи снова кивнул. Наконец‑то этот жирный педик заговорил нормальным, человеческим языком.

— Я понимаю. Постараюсь поскорее прислать вам снимки, о которых вы говорили.

— Чем скорее — тем лучше, — ответил Квинн. — Сами знаете, от какой малости порой зависит актерская судьба.

Все еще раздумывая над последними словами Квинна, Джоуи вышел из его офиса и, повернув за угол и миновав рок‑клуб, подошел к стоявшему рядом Лариному «Мерседесу». У дверей рок‑клуба несколько длинноволосых музыкантов выгружали из автобуса свою аппаратуру, а на одной из колонок сидела весьма сексапильная девица в мини и, скрестив ноги, со скучающим видом орудовала пилочкой для ногтей. Заметив Джоуи, она подняла голову и призывно улыбнулась ему.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — отозвался Джоуи.

— Я бы не прочь выпить кофе, — заявила девица.

Она буквально целиком состояла из выпирающей отовсюду пышной розовой плоти и огромных глаз с расширенными черными зрачками, и Джоуи без колебаний отвернулся. В прежние времена он, вероятно, принял бы ее предложение, но не теперь.

Он, наконец, нашел женщину, которую искал всю свою жизнь, и ему вовсе не хотелось все испортить.

К тому же он — как ни странно — действительно не хотел эту грудастую, длинноногую дурочку.

Сидя за своим рабочим столом, Никки прилагала отчаянные усилия, чтобы разобраться в ситуации. Ричард вел себя совершенно невыносимо, и она просто не знала, как быть. У него вот‑вот должен был выйти собственный фильм — «Французскую сиесту», несомненно, ждал большой успех, — однако держался Ричард так, словно отчаянно завидовал ее скромному начинанию.

Никки ничего не понимала. За весь вчерашний вечер они не сказали друг другу и нескольких слов. Возможно, Ричард был недоволен тем, что Лара собирается играть в «Возмездии», но ведь Никки ни к чему ее не принуждала. Лара давно была взрослой женщиной и могла принимать самостоятельные решения — в том числе и относительно своих отношений с Джоуи.

Между тем у Никки сложилось впечатление, что именно это заботило Ричарда чуть ли не сильнее всего. Она даже хотела напомнить ему, что Лара является его бывшей женой и что ему пора перестать переживать по поводу того, с кем она встречается, но она не решилась. Трещина между ней и Ричардом и так уже была достаточно глубока, и Никки не хотелось ухудшить положение каким‑нибудь неосторожным замечанием.

Негромко постучав в дверь, в кабинет Никки протиснулась молоденькая ассистентка с кипой бумаг — записок, меморандумов, смет. Разложив их перед собой, Никки кивком отпустила помощницу и, быстро просмотрев бумаги, отодвинула их в сторону. Все это могло подождать еще несколько минут — до тех пор, пока она не сделает еще одно важное дело, которое так долго откладывала.

Взяв трубку телефона, Никки набрала номер Шелдона в Чикаго.

— Как делишки, Ник? — спросил Шелдон, как только Никки назвала себя. В его голосе звучало такое глубокое сознание собственного превосходства, такая снисходительность и терпение, что Никки едва не выругалась вслух. Этот его тон она очень хорошо помнила и ненавидела.

— Неплохо, — ответила она и замолчала, надеясь, что Шелдон первым спросит о Саммер, но она ошиблась. — Как твой отпуск? — вежливо поинтересовалась она.

— Замечательно. Давно так хорошо не отдыхал.

Теперь уже он взял долгую паузу, и Никки пришлось первой нарушить затянувшееся молчание.

— Послушай, Шелдон, — промолвила Никки, решив, что чем скорее она разделается с этим вопросом, тем лучше. — Я хотела поговорить с тобой насчет Саммер.

— А в чем дело?

— Она сказала, что хочет заканчивать школу в Лос‑Анджелесе.

— Почему? — Вопрос прозвучал резко, как удар хлыста, и Никки невольно поежилась. «Все‑таки, — пронеслось у нее в голове, — хорошо, что Шелдон так далеко!»

— По‑моему, здесь ей просто больше нравится.

— Надеюсь, — жестко сказал Шелдон, — ты не разрешаешь ей делать все, что вздумается?

— Ты же знаешь свою дочь, Шелдон. Она, конечно, не самая послушная девочка в мире, и удержать ее от чего‑то довольно трудно. Кроме того, она сказала мне, что ты уже давно разрешил ей возвращаться домой, когда она захочет.

— И ты в это поверила? — Теперь в голосе Шелдона прозвучала желчная ирония, и Никки в который раз подумала о том, как же ей все‑таки нелегко с ним общаться. Каждое его слово воскрешало в памяти Никки все новые и новые — и не самые приятные — воспоминания о ее прошлой жизни.

— Так как ты смотришь на то, чтобы Саммер осталась здесь? — спросила она, проигнорировав его последнюю реплику.

Шелдон задумался.

— Скажи‑ка мне вот что, Ник… Сможешь ли ты уделять ее воспитанию достаточно времени? Ты же сама сказала, что Саммер — девочка сложная, и если ты занята…

— В настоящее время я снимаю полнометражный фильм, — сказала Никки, гадая, как‑то ее бывший муж воспримет подобную новость.

Судя по его реакции, с тех пор, как они расстались, Шелдон ни капли не изменился.

— Ты — продюсер? — Он презрительно фыркнул. — Могу себе представить!..

— А что в этом такого? — немедленно ощетинилась Никки, остро ненавидя себя за то, что она — как и прежде — пытается перед ним оправдываться. — Что я, по‑твоему, не смогу?

— Конечно, не сможешь, — уверенно заявил Шелдон. — Во‑первых, у тебя нет никакого опыта…

— Опыта у меня как раз хватает…

— Во‑вторых, ты — довольно безалаберное, рассеянное, неорганизованное существо, — не слушая продолжал Шелдон. — Хотя упрямства тебе не занимать. В‑третьих… Короче, все это мне очень не нравится, Никки. Поэтому постарайся отправить Саммер домой как можно скорее. Первым же самолетом, Ник!

— Мне придется сказать ей, что ты тоже на этом настаиваешь.

— Да, сделай это.

— Она будет очень расстроена.

— Меня это не особенно волнует.

Разумеется, это его нисколько не волновало. Шелдон, при всем его внешнем обаянии, был внутри холодным, как мороженый окунь.

— О'кей, — медленно сказала Никки. — Может быть, как‑нибудь потом, когда Саммер надо будет поступать в колледж, она переедет к нам. Она может поступить либо в Лос‑Анджелесский, либо в Южнокалифорнийский университет. И то и другое очень неплохо, и…

— Это буду решать я, Ник.

— Нет! — с неожиданным жаром возразила ему Никки. — Я тоже имею право решать. Не забудь, что мы оба — родители Саммер!

— Ты отказалась от своих родительских обязанностей, когда бросила ее на меня. А вместе с обязанностями ты утратила и свои родительские права. Одно без другого не бывает, Никки!

«Чтоб ты сдох, Шелдон! — в ярости подумала Никки. — С кем, как ты думаешь, ты разговариваешь? Неужели я для тебя — все та же наивная восемнадцатилетняя девочка, на которой ты когда‑то женился? Я уже выросла, Шелдон! Выросла и умею за себя постоять».

— Если помнишь, — сказала она медленно, — ты сам настоял, чтобы Саммер осталась с тобой. Ты так сумел убедить ее в том, что я виновата в разрыве, что Саммер сама сказала мне, будто мечтает остаться с тобой.

Шелдон холодно усмехнулся.

— Ах, Никки, Никки, ты всегда умела оправдываться!..

Никки почувствовала, что еще немного и она не справится с закипающим в ней холодным бешенством.

— Как поживает твоя маленькая женушка? — едко осведомилась она.

— Правильно! — Шелдон рассмеялся неестественным смехом. — Попробуй зайти с этой стороны. Только, моя дорогая, у тебя все равно ничего не выйдет. — Последовала непродолжительная пауза, и Шелдон добавил уже несколько суше:

— Я когда‑то говорил тебе, Никки, — ты потерпела в жизни сокрушительное поражение, от которого никак не оправишься. Тебе нужна помощь.

— Пошел к черту! — заорала Никки, сорвавшись. — Ты как был жопой, так жопой и остался!

И она швырнула трубку, отчаянно злясь на себя за то, что позволила Шелдону так легко одержать верх.

Теперь ей предстояло сказать Саммер, что она должна будет вернуться в Чикаго. Откровенно говоря, Никки понимала, что это, безусловно, к лучшему, поскольку у нее не было ни времени, ни желания присматривать за дочерью. Пусть уж лучше Саммер живет с отцом, хотя он, конечно, тоже не подарок.

На мгновение Никки захотелось снять трубку телефона, чтобы еще раз позвонить Шелдону в Чикаго и высказать ему все, что она думает о его благородной седине, о его наглой роже, его безукоризненных зубах — «Лучший фарфор в Штатах, крошка!..»— и в особенности о его крошечном члене, но она сдержалась.

Впрочем, не без труда. Мысль о том, что главная гордость каждого мужчины у Шелдона была поистине микроскопических размеров, заставила Никки с торжеством улыбнуться. Шелдон был высоким, представительным мужчиной, и все у него было большим — все, за исключением единственной и самой главной части, которая на самом деле что‑то значила. Великий психоаналитик с маленьким членом! Для Шелдона это действительно была серьезная проблема.

Увы, только теперь Никки понимала, что Шелдон всю жизнь стеснялся этой своей особенности. Именно поэтому он предпочитал иметь дело с молодыми, неопытными девушками, которым попросту не с чем было сравнить его инструмент. Ах, если бы знать это раньше!..

Тут Никки тяжело вздохнула. Шелдон, его член‑недомерок и связанные с ним проблемы были частью ее прошлого, которое она поклялась забыть. Так почему ей никак это не удается?

В дверь ее кабинета снова постучали, и прежде чем Никки успела откликнуться, вошел Айден Син. Выглядел он так, словно спал не раздеваясь, а потом так и приехал на работу. Впрочем, Никки не исключала, что так оно, возможно, и было.

— В чем дело? — спросила она, не слишком заботясь о светских условностях.

— Это я у тебя хотел спросить, — откликнулся Айден Син. — У тебя такое лицо, словно… Что‑нибудь случилось?

— Какое у меня лицо? — пробормотала Никки, стараясь взять себя в руки. — С чего ты взял?

— Такое… напряженное. — Син пожевал губами, словно собирался сплюнуть на ковер. — Я чувствую… Я всегда все чувствую. У тебя неприятности?

— Что тебе от меня‑то нужно? — снова спросила Никки, стараясь не угодить в расставленную ловушку. Она чувствовала, что Айден Син старается установить с ней более близкие, доверительные отношения, а сейчас ей это было совсем ни к чему.

— Кое‑что нужно, — ответил Айден Син, довольно бесцеремонно присаживаясь на край ее рабочего стола, откуда он предварительно смахнул на пол какую‑то легкомысленную розовую папочку. — Я хотел бы кое‑что изменить в сценарии, но решил сначала поговорить с тобой и только потом идти к Мику. Он всегда начинает упираться рогом, когда к нему приходишь с какими‑то предложениями уже после того, как он все решил и спланировал.

— Иными словами, ты хотел бы, чтобы я тебя поддержала?

— Почему бы нет? Ведь ты же здесь босс.

Никки довольно улыбнулась, в одно мгновение позабыв о Шелдоне, о Ричарде и всех своих проблемах.

— С помощью лести от меня можно добиться многого, Айден, — многого, но не всего. Внимание, во всяком случае, я тебе гарантирую.

Айден кивнул с таким видом, как будто он заранее знал, что она так скажет.

— Может быть, выпьем для начала? — поинтересовался он. — У тебя такой вид, что порция мартини тебе явно не помешала бы.

— Вот как?

— Да, леди‑босс.

Никки с сомнением посмотрела на него.

— Почему ты относишься ко мне так, словно я столетняя старуха?

Айден пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, мне просто нравится дразнить тебя.

— Но почему все‑таки?

— Наверное, потому, что ты такая… простая.

— Спасибо за комплимент. — Никки криво улыбнулась. — Интересно, что я еще услышу, если соглашусь выпить с тобой?

— Много чего, — буркнул Айден. — Так мы идем или нет?

— А ты уверен, что тебе это не… помешает?

Айден сухо рассмеялся.

— Я был наркоманом, а не алкоголиком.

— Тогда… Честно говоря, я бы не отказалась от бокала вина.

— От большого бокала, я правильно угадал?

Не обращая на него внимания, Никки потянулась за своей сумочкой. Часы показывали начало шестого, и в принципе ничто не мешало ей ехать домой. Но зачем? Чтобы снова препираться с Ричардом из‑за фильма? Он и так в последнее время только и делал, что критиковал ее, в то время как Никки нужна была от него только поддержка, только участие.

Кроме того, Айден хотел поговорить с ней о сценарии, и долг Никки как продюсера состоял в том, чтобы внимательно его выслушать.

А как же иначе?