Глава 33. Некоторые блюда для предстоящей вечеринки Никки решила приготовить сама

Некоторые блюда для предстоящей вечеринки Никки решила приготовить сама. В последнее время она заглядывала на кухню довольно редко, однако для Лары, которая давненько не пробовала домашней еды, Никки решила расстараться. Жареный цыпленок, картошка в сливках, капуста‑брокколи, бобы и английский сухарный соус — все это были Ларины любимые блюда, и Никки готовила их с удовольствием. По дому сразу же распространились аппетитные запахи, и даже Ричард, вернувшийся необычайно рано, не утерпел и сразу от порога устремился на кухню, где Никки резала авокадо для салата. Поцеловав ее в шею, он выхватил из‑под ножа самый аппетитный кусочек и отправил его в рот.

— Угадай, какой нас ждет сюрприз, — сказала Никки. Она знала, что ее новость не может не задеть Ричарда, но после того номера, который он выкинул вчера, она не испытывала к мужу никакой жалости.

— Какой? — беспечно откликнулся Ричард и потянулся за вторым кусочком авокадо.

— Лара придет к нам не одна.

Рука Ричарда повисла в воздухе.

— Вот как?

— Помнишь, я рассказывала тебе о том, что она неровно дышит к одному актеру, Джоуи Лоренцо? Так вот, судя по всему, с ее стороны это оказался далеко не легкомысленный интерес.

— Откуда ты знаешь?

— От Кэсси. С Ларой я еще не говорила; мне позвонила Кэсси и сказала, что сегодня Лара будет у нас с молодым человеком.

— Я припоминаю, что он как будто был помолвлен. Ты сама мне об этом рассказывала. Что же, помолвка расстроилась?

— Да, похоже, расстроилась.

— Ничего не понимаю, — сказал Ричард, и его лицо стало таким кислым, словно он съел не авокадо, а незрелый лимон. — Зачем Ларе понадобилось встречаться с каким‑то никому не известным актером?

— Почему бы нет? — пожала плечами Никки. — И с кем ей тогда встречаться, скажи на милость? С известными режиссерами? Это она уже проходила!

Ричард пропустил намек мимо ушей.

— И она собирается притащить его сегодня сюда? — снова спросил он. — Кто бы мог подумать!

— А что в этом такого? — удивилась Никки. — По‑моему, ты. должен только радоваться, что у твоей бывшей жены будет собственная личная жизнь.

Ричард полез в холодильник и извлек оттуда бутылку белого вина.

— Я с ней поговорю, — сказал он многозначительно, но Никки только презрительно фыркнула.

— Что ты ей скажешь? Что она не должна ни с кем спать без твоего согласия?

Ричард смерил Никки ледяным взглядом и вышел из кухни.

Никки не успела его остановить, так как в кухне появилась улыбающаяся во весь рот Саммер.

— Что это ты задумала, мамочка? — воскликнула она. — Как вкусно пахнет!..

Она была совершенно обворожительна и свежа в своем бледно‑розовом сарафанчике на бретельках и сандалиях на босу ногу, но Никки было трудно провести. Интересно, подумала она, что нужно от меня этой хитрой бестии? Машину? Собственный дом?

Ричарда?

«Прекрати, — тотчас оборвала она себя. — Будь к ней снисходительнее. Попытайся понять ее, и она ответит тебе взаимностью».

— Никки! — крикнул из комнаты Ричард. — Возьми трубку.

Это Мик!

«Господи! Только бы ничего не случилось!»— подумала Никки, бросаясь к телефону. Без Мика вся ее затея с вечеринкой теряла всякий смысл.

— Алло, красотка, у меня к тебе дело на сто тысяч убытка, — весело сказал Мик.

— Валяй, — покорно согласилась Никки.

— Для меня это важно. И для тебя, может статься, тоже!

— Говори же, в чем дело! — нетерпеливо пробормотала Никки.

— Айдену сейчас очень нелегко, — сказал Мик. — Бедняга снимает квартиру на отшибе. Он там совсем‑совсем один, у него даже нет друзей…

— Ты хочешь привести его с собой? — спросила Никки и обреченно вздохнула. Она уже знала, что согласится. И что впоследствии не раз пожалеет об этом — тоже знала.

— Ну, в общем и целом, да, — сказал Мик. — Если ты, конечно, не против…

— Жду вас обоих ровно в восемь часов, форма одежды повседневная, — решительно оборвала его Никки и бросила трубку. — Магда, еще один прибор! — крикнула она горничной, раздумывая о том, что могло случиться с Миком и почему он так мямлил.

Неужели он испугался Ричарда?

— Можно я тоже останусь на ужин? — блестя глазами, спросила Саммер. Она поняла, о чем идет речь, и не могла поверить своему счастью. Подумать только, к ним в гости придет сам Айден Син!

— Не могу поверить — моя дочь намерена провести вечер дома, — не удержалась Никки. — Где‑то медведь сдох, не иначе.

— При чем тут медведь? — беспечно откликнулась Саммер, запуская руку в миску с салатом и выуживая оттуда маленький спелый помидор. — Ты отменно готовишь, и я просто не могу упустить возможности поесть как следует.

Ну что она могла сказать дочери? «Я жду гостей и не хочу, чтобы ты путалась под ногами»?

— Это будет скучный деловой ужин, — сказала она неуверенно.

— А Ричард сказал, что к тебе приедет Лара. Я ее просто обожаю!

— Не только Лара, — быстро сказала Никки. — Я пригласила моего режиссера Мика Стефана, чтобы обсудить несколько деловых вопросов. Тебе будет неинтересно.

— Ты не хочешь, чтобы я осталась? — напрямик спросила Саммер, и Никки смешалась. Она действительно считала, что Саммер совсем не обязательно присутствовать на сегодняшнем вечере.

— Нет, что ты… — поспешно сказала Никки, испытывая острый приступ родительской вины — Только скажи Магде, чтобы поставила на стол еще один прибор.

— Спасибо, мамочка! — воскликнула Саммер, выскакивая из комнаты, а Никки мысленно сделала себе зарубку на память — как можно скорее переговорить с Шелдоном. Если Саммер действительно хочет остаться с нею, что ж — она, по крайней мере, должна дать ей шанс. Это было бы только справедливо. Не исключено, что в этом случае ей удастся наконец наладить нормальные отношения с дочерью.

Из кухни Саммер поспешила к себе. Она была вне себя от восторга. То, что приедет Мик Стефан, уже было классно — тогда, в баре, она назвалась чужим именем, и он не знал, кто она такая. Вот будет потеха, когда он узнает, что она — дочь Никки!

Старина Мик совсем обалдеет! Но самым потрясающим было то, что Мик привезет с собой самого Айдена Сина! Это была всем новостям новость!

Что же ей лучше всего надеть? Нужно что‑нибудь суперсексуальное, чтобы Айден не устоял. Да! Сегодня у нее есть шанс покорить его сердце!

Лара сидела у себя в спальне перед большим зеркалом и, приводя в порядок прическу, думала о том, как хорошо наконец оказаться дома.

Вчера, вернувшись домой, она первым делом велела мистеру и миссис Креншо — пожилым супругам‑шотландцам, исполнявшим в особняке обязанности эконома и прислуги, — приготовить для Джоуи гостевую комнату. То, как миссис Креншо покосилась на гостя, позабавило ее. Креншо, как, впрочем, и все, кто работал на Лару, считали ее своей личной собственностью и относились к появлению всякого нового лица ревниво.

Устроившись на новом месте, Джоуи тут же отправился исследовать дом и прилегающую к нему территорию.

— Ого! — восклицал он, переходя из комнаты в комнату. — Ничего себе домик! Вот не думал, что ты так кучеряво живешь!

— Увы, в большинстве случаев я здесь просто ночую в перерывах между съемками, — вздохнула Лара, впрочем, не без некоторой доли притворства. — Вот почему я постаралась сделать так, чтобы здесь было по крайней мере уютно.

— Что ж, тебе это здорово удалось, — заметил Джоуи и улыбнулся.

Ларе он напоминал мальчишку, который впервые в жизни очутился в Диснейленде без родителей и с полными карманами четвертаков. Не меньше часа он забавлялся с установленной в гостиной стереосистемой, включал и выключал телевизоры в комнатах, потом долго играл с собаками, бросая им резиновую косточку, а обнаружив в подвале гимнастический зал, был на седьмом небе от счастья.

Вечером они поужинали в саду, в небольшой решетчатой беседке, обвитой диким виноградом. Лара все ждала, когда же Джоуи предложит ей отправиться в спальню, но, к ее огромному разочарованию, он этого не сделал. Вместо этого Джоуи запечатлел у нее на лбу братский поцелуй и, походя заметив, что они оба изрядно устали, удалился к себе в гостевую комнату.

Поняв, что сегодня ничего не произойдет, Лара буквально лишилась дара речи. Она была просто потрясена, но не в одном разочаровании было дело. Поведение Джоуи сбивало ее с толку.

Пять минут назад он был ее любовником, а уже в следующее мгновение повел себя как дальний родственник, остановившийся проездом. Что, черт возьми, все это означает?

В этот вечер Лара долго не могла заснуть. Она лежала в постели и думала о Джоуи, надеясь, что он вот‑вот постучится в дверь, но он не пришел, а Лара была слишком горда, чтобы самой пойти к нему.

Нет, определенно Джоуи был не из тех, кто стремится форсировать события.

На следующий день оба поднялись рано и встретились в кухне за завтраком. После еды Лара повела Джоуи в конюшню: смотреть лошадей.

— Ты умеешь ездить верхом? — спросила она.

— Учиться никогда не поздно, — ответил Джоуи.

Мистер Уикер, тренер и главный конюх Лары, подобрал для гостя лошадку поспокойнее. Без колебаний и довольно ловко Джоуи взобрался в седло, и они с Ларой отправились на небольшую прогулку к озеру. До озера они, правда, не доехали, но Лара отметила, что Джоуи держится в седле словно прирожденный наездник.

— Невероятно! — не удержалась она от похвалы. — Я несколько месяцев училась кататься верхом, а ты просто сел и поехал! Как это тебе удается?

— Я могу все — стоит только захотеть, — похвастался Джоуи и ухмыльнулся. — Абсолютно все!

Они пообедали на свежем воздухе возле плавательного бассейна, после чего бродили по саду и сидели в беседке. По настоянию Джоуи — «Ну же, Лара, ты имеешь право отдохнуть хотя бы один день в году!»— она отменила все назначенные на этот день встречи и наслаждалась бездельем — к великому неудовольствию Кэсси, которой пришлось перекраивать все расписание.

Часов в шесть вечера они попили кофе, и Лара пошла собираться к Никки.

Интересно, гадала она, как‑то отреагирует Ричард, когда увидит Джоуи? Лара знала, что ее бывший муж болезненно реагирует на ее увлечения, все еще считая ее своей… Что ж, ему будет только полезно, если он увидит ее с другим мужчиной. Да еще с таким, как Джоуи!

Постучав, в спальню вошел Джоуи. Он был неотразим в черной шелковой рубашке, в кремовом пиджаке от Армани и светлых брюках, подпоясанных узким ремешком из змеиной кожи.

В этом костюме он снимался в «Спящем», и Лара с тревогой подумала о том, как бы Майлс, уступив Кейлу, не вырезал Джоуи в окончательном варианте фильма.

— Я рада, что ты встретишься сегодня с Миком, — сказала она и, чуть помедлив, добавила:

— Я обязательно спрошу у него насчет роли.

— Не спрашивай — просто скажи, — отозвался Джоуи и, взяв в руки флакончик дорогих духов, поднес их к носу. — Ничего запах.

— Я не могу давить на Мика. — Лара встала и потянулась за своей сумочкой.

— Но и они не могут заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, — напомнил Джоуи и, неожиданно опустив руку на грудь Лары, принялся теребить ее сосок.

Лара, застигнутая врасплох, невольно ахнула.

— Нам лучше поторопиться, — проговорила она, с трудом подавляя дрожь, пробежавшую по всему ее телу.

На самом же деле ей хотелось остаться дома и заняться с ним любовью, но Джоуи уже убрал руку и пошел к двери. Разочарованно вздохнув, Лара вышла из комнаты следом.

Оказавшись в гараже, Джоуи невольно присвистнул, разглядывая ее машины. Их у Лары было три: серый «Рейндж», изящный золотисто‑желтый «Ягуар»и «Мерседес» цвета «мокрого асфальта»с тонированными стеклами.

— Целых три «тачки»— да каких! — выдохнул Джоуи, который, как и любой мужчина, был неравнодушен к дорогим машинам. — У вас определенно есть чувство стиля, леди!

— На какой «тачке» мы поедем сегодня? — спросила Лара, пряча улыбку.

— На «Ягуаре», — быстро ответил Джоуи. — Чур, я поведу…

Он открыл дверцу, и Лара села на переднее пассажирское сиденье.

— А у тебя есть машина? — спросила она.

— В Нью‑Йорке? Нет. Но если у меня что‑то выгорит с ролью, я смогу арендовать какие‑нибудь колеса здесь, — ответил Джоуи, а Лара невольно подумала, что если ей не удастся найти для Джоуи роль в «Возмездии», то ему скорее всего придется вернуться обратно в Нью‑Йорк. Что она тогда будет делать?

«Прекрати! — одернула она себя. — О чем ты только думаешь? Неужели для тебя это так серьезно? Это лишь увлечение, интрижка, способ приятно провести время».

Или все‑таки нет?..

«Может быть, — сказал ее внутренний голос. — Не исключено, что Джоуи — тот самый мужчина, которого ты так долго ждала. Человек, который способен изменить всю твою жизнь…»

«Вот именно — изменить, перевернуть с ног на голову!»— возразила себе Лара, но в глубине души она уже знала, что согласна на все что угодно.

Главное, не будет больше одиноких ночей, не будет пугающей пустоты, не будет ночных кошмаров, которые редкую ночь не терзали ее.

Одно это стоило того, чтобы рискнуть.

Итак, ее уютная домашняя вечеринка для троих превратилась в прием для семерых. Если и дальше так пойдет, то у нее в гостях окажется половина Голливуда!

Примерно так рассуждала Никки, одновременно лихорадочно соображая, ничего ли она не упустила.

Вечеринка не обещала быть легкой. В одной гостиной должны были сойтись два актера, которые, не исключено, возненавидят друг друга с первых же секунд; два режиссера — таких разных, что их столкновение не могло не высечь искру; кинозвезда, трудная девочка‑подросток и она сама — начинающий продюсер с амбициями. Более взрывоопасную смесь трудно было себе представить, но самым скверным было то, что Ричард снова начал слишком много пить. Он уже выпил полбутылки сухого вина и теперь усиленно налегал на мартини. И по выражению его глаз Никки поняла, что останавливаться он не собирается.

Тяжело вздохнув, Никки вставила в проигрыватель компакт‑дисков сборник Стинга, Джюэл и Джамирока и пригубила приготовленную Хуаном «Маргариту»— смесь текилы с лимонным соком. За Хуаном, чтобы он помог ей в баре, Никки послала в последнюю минуту и уже успела не раз пожалеть о своем решении. В последний раз она видела Хуана — сына Магды, — когда он был еще мальчиком; сейчас же он превратился в головокружительно красивого юношу, похожего на юного Антонио Бандераса. Его иссиня‑черные волосы были гладко зачесаны назад, темные глаза‑маслины смотрели томно и страстно, а манеры способны были привести в ужас даже Никки. Во всяком случае, ее всякий раз бросало в дрожь при одной мысли о том, что будет, если этот восемнадцатилетний красавец положит глаз на Саммер.

— Твой сын стал совсем взрослым, — устало заметила она Магде, когда та пришла на кухню за ножами.

— Мой Хуан — хороший мальчик, — ответила Магда и с гордостью выпрямилась. — По крайней мере, он не якшается с бандами и не курит всякую дрянь. Он хочет быть знаменитым певцом.

— Певцом, вот как? — спросила Никки, заглядывая в одну из духовок, где, истекая ароматным жиром, покрывался золотистой корочкой цыпленок.

— У него талант, — уверенно сказала Магда. — Хотите, он споет вам и мистеру Ричарду?

— В другой раз, — уклонилась Никки. У нее и так было достаточно проблем.

Встреча с Максом фон Штойбеном не могла, разумеется, сказаться на моей карьере благотворно. Напротив — верный своему слову, этот сукин сын делал все, чтобы я попал в черные списки.

К счастью, он не подумал о том, что я могу сменить имя, а я именно так и поступил. И, пока я благоразумно избегал мест, где мы с ним могли бы столкнуться лицом к лицу, я мог чувствовать себя в полной безопасности. Глупец! Он внес в черный список человека, которого больше не существовало!

Вскоре после инцидента с Максвеллом и Элли я бросил Марджи.

Мне пришлось это сделать, поскольку она надоела мне буквально до чертиков. Кто бы мог подумать, что такая мягкая, такая хорошо воспитанная девушка может оказаться такой занудой? В общем, мои мечты о собственном домике в Вэли, о паре ребятишек и спокойной денежной работенке разлетелись вдребезги, ноя не унывал.

На свете было полным‑полно баб, которые нуждались во мне и которые готовы были платить за удовольствие.

Трюк с переменой имени оказался весьма удачным. Да и фортуна явно повернулась ко мне лицом. Не прошло и месяца, как я получил главную роль в ночном развлекательном телешоу. Вообще‑то это было средней руки порно по подписке, ноя чувствовал себя королем Просто забавно, как все начинали бегать словно ошпаренные, стоило мне сказать хоть слово. Приятно, черт возьми, быть звездой в шоу, каким бы поганым ни было само шоу! А я был не просто звездой — мне даже доверили режиссировать несколько эпизодов.

Моей партнершей была нервная блондинка, которая уже несколько раз снималась в нормальных фильмах, но наверх так и не, пробилась. С тех пор она и работала в дерьмовых шоу наподобие нашего, да и то, надо сказать, ей крупно повезло, потому что ей уже стукнуло тридцать пять. А в Голливуде если бабе за тридцать и она ничего не достигла, значит, и никогда не достигнет. Конец карьере.

Звали ее Хэдли. У нее были длинные ноги и ненасытный сексуальный аппетит, но я не спал с ней, потому что не хотел смешивать работу и удовольствие. И, надо сказать, это ее здорово бесило. Во всяком случае, она делала все, чтобы затащить меня к себе в постель, и даже посылала мне дорогие подарки из секс‑шопов, которые она регулярно посещала, но я не обращал на это никакого внимания. Раз Хэдли заявилась ко мне в трейлер в одной норковой шубке, которую подарил ей какой‑то ее дружок‑гангстер, но я ее вытолкал. Потом она пришла ко мне в гримерную в туфлях на каблуках и нижнем белье от «Фредерике», но я и тут не поддался. Кажется, я наконец поумнел.

Так продолжалось довольно долго, но в конце концов она нашлатаки нужную кнопочку. Помню, мы снимали ночной эпизод в Кальвер‑Сити. Среди статистов была потрясающе соблазнительная чернокожая девчонка, и Хэдли то ли подкупила ее, то ли она и впрямь была бисексуалка. В конце концов мы трое — буквально на рогах от неразбавленной текилы и чистой мексиканской «травки»— приземлились на койке в трейлере у Хэдли.

Больше я ничего не помню. Должно быть, я все‑таки ее трахнул, — трахнул и не вернулся за добавкой, потому что некоторое время спустя Хэдли добилась, чтобы меня уволили.

Конечно, обидно было терять такое место из‑за какой‑то суки, но я горевал недолго. Уже через две недели я нашел себе нового агента и стал сниматься в других шоу.

Примерно полгода спустя ко мне обратилась с предложением одна австралийская кинокомпания. Они делали для Азии серию малобюджетных боевиков, но им нужен был актер‑американец, и они выбрали меня. Когда‑то давно я немного занимался кикбоксингом, но мне дали хорошего тренера, так что вскоре я уже выглядел как настоящий чертов профи, во всяком случае, на экране.

Так я стал восходящей звездой азиатского континента. Меня даже возили в рекламное путешествие, причем половину времени я либо спал с их узкоглазыми звездочками, либо валялся без чувств, попробовав их наркотик. Азиатская наркота совсем не такая, как у нас в Штатах — от нее кайф глубже и дольше. Сами узкоглазые, похоже, способны употреблять ее по три раза в день без видимого вреда, но белого человека она рубит под корень. В Америку я вернулся законченным наркоманом, который уже не может остановиться самостоятельно.

Иными словами, я крепко влип.