Как мы определяем, чем все может закончиться

Вы когда‑нибудь замечали, как часто вам приходится останавливаться на красный свет светофора, когда вы опаздываете на встречу? Я тоже. Откуда мирозданию известно, что я уже опаздываю? Конечно, оно об этом не знает, а большинство из нас замечает красный сигнал светофора чаще, когда мы спешим. Это пример эвристики доступности, или склонности определять вероятность возможного исхода на основании примеров, непосредственно доступных нам, особенно ярких, необычных, эмоционально нагруженных, которые затем обобщаются и становятся выводами, служащими основой для выбора.[322]

Например, ваша оценка вероятности гибели при аварии самолета (или от удара молнии, нападения акулы, теракта и т. п.) будет напрямую связана с присутствием именно такого события в вашем мире, особенно с тем, насколько часто сообщают вам о нем СМИ. Если сюжеты о том или ином событии часто появляются в газетах и особенно на телевидении, вполне вероятно, что люди будут чрезмерно высоко оценивать вероятность возникновения именно такого события.[323]К примеру, в одном исследовании, проведенном в университете Эмори, выяснилось, что основная причина смертности мужчин – сердечные болезни – освещается в СМИ так же широко, как одиннадцатая причина в рейтинге – убийство. Вдобавок употребление наркотиков – фактор риска с наименьшим рейтингом, связанный с тяжелыми заболеваниями и смертью, – пользуется таким же пристальным вниманием, как второй в списке фактор риска – плохое питание и отсутствие физической нагрузки. В других исследованиях было установлено, что женщины старше сорока лет верят, что их шанс умереть от рака груди составляет один из десяти, в то время как на протяжении всей жизни эта вероятность ближе к одному из 250. Этот эффект напрямую связан с множеством новостных сюжетов, посвященных раку груди.[324]