Глава 4. – Что я должна сделать со своим кашемировым шарфом?

Зои

– Что я должна сделать со своим кашемировым шарфом?

– Оторви от него полоску, – повторил Старк.

– Ты в своем уме?

– Да. Я получил подробнейшие инструкции от Шораса. Кроме части, касающейся судьбы твоего шарфа, мне было сказано, что в нынешнее время молодежь ничему путному не учат, высказано предположение, будто я не способен отличить собственную задницу от уха или локтя, а напоследок я услышал в свой адрес эпитет «безмозглое седалище», но не понял что оно означает.

– Кажется, это такое седло для скачек, нет?

– Не думаю.

Мы со Старком дружно покачали головами, молчаливо соглашаясь с тем, что Шорас – весьма странный тип.

– Ладно, – отмахнулся Старк. – Короче, он сказал, что эти лоскуты должны быть особенными для каждого из нас. – Он с улыбкой подергал за конец моего роскошного, блестящего, дорогущего нового палантина. – Он ведь тебе нравится, да?

– Еще как, и мне ужасно жалко его кромсать! Старк расхохотался, вытащил дирк из поясных ножен и протянул мне.

– То, что надо! Значит, если связать его с моим пледом, узелок получится очень прочный.

– Угу, только твой плед, наверное, не стоил восемьдесят евро, то есть, больше сотни долларов, – процедила я.

Старк замер, не спеша передавать мне свой дирк. Потом посмотрел мне в глаза.

– Ты права. Он не стоил мне денег. За него заплачено кровью.

Я тут же виновато понурилась.

– Прости. Богиня, в кого я превратилась! Стою тут и вздыхаю о деньгах и тряпках! Черт бы меня побрал! Кажется, я превращаюсь в Афродиту.

Старк перевернул дирк острием к себе и приставил его к своему сердцу.

– Учти, что если ты превратишься в Афродиту, я зарежусь!

– Лучше зарежь меня, если это случится, – я протянула руку к кинжалу, и на этот раз Старк безропотно вручил его мне.

– Договорились, – ухмыльнулся он.

– Договорились, – кивнула я, а потом одним движением надрезала бахромчатый конец палантина и рывком оторвала от него длинную полосу. – Что дальше?

– Выбери ветку. Шорас сказал, что я должен держать свою полоску, ты – свою. Потом надо связать их вместе, и тогда желания, которые мы загадаем, будут навсегда связаны воедино.

– Неужели? Мегаромантично.

– Да, я понимаю. – Старк протянул руку и коснулся моей щеки. – Жаль, что не я это придумал – только для тебя одной.

Я посмотрела ему в глаза и ответила то, что было у меня на сердце:

– Ты лучший Хранитель в мире.

Старк сразу посерьезнел и покачал головой.

– Нет. Не говори так.

И тогда я сделала то же, что и он – протянула руку и дотронулась пальцем до его щеки.

– Для меня – да, Старк. Для меня ты лучший Хранитель в мире.

Он немного расслабился.

– Для тебя я постараюсь им стать.

Я посмотрела на древнее дерево.

– Вот эта! – решила я, указывая на низко склоненную ветку, раздвоенную посередине, так что ее побеги и листья образовывали почти идеальной формы сердце. – Вот наше место.

Мы вместе подошли к дереву. Здесь мы, как учил Шорас, связали кусок клетчатого пледа Уоллисов с моим переливающимся кашемировым лоскутом. Наши пальцы то и дело соприкасались и, завязав последний узелок, мы посмотрели друг на друга.

– Я желаю для нас обоих, чтобы наше будущее было прочным, как этот узел, – сказал Старк.

– Я желаю для нас обоих, чтобы наше будущее было неразрывным, как этот узел, – сказала я.

Мы скрепили наши желания поцелуем, от которого у меня перехватило дух. Я наклонилась к Старку, чтобы поцеловать его еще раз, но он взял мою руку в свою и сказал:

– Можно я покажу тебе кое‑что?

– Да, конечно, – ответила я, твердо зная, что в этот момент с радостью позволю ему показать мне все, что угодно.

Старк сделал шаг в глубину рощи, но, заметив, что я не решаюсь последовать за ним, крепче сжал мою руку и улыбнулся.

– Смелей, моя королева! Ты же знаешь, что здесь нет никакой опасности, а если бы даже была, твой Хранитель защитит тебя.

– Я знаю. Прости, – я поспешно сглотнула застрявший в горле комок страха, крепче взялась за его руку, и мы вошли в рощу.

– Ты вернулась, Зои. Окончательно вернулась. Ты в безопасности.

– Разве тебе эта роща не напоминает Потусторонний мир? – спросила я так тихо, что Старку пришлось наклониться, чтобы расслышать мои слова.

– Да, но по‑хорошему.

– Мне тоже… в основном. Здесь есть нечто такое, что напоминает мне Никс и ее царство.

– Я думаю, все дело в древности этого места, и в удаленности острова Скай от остального мира. Ну вот, пришли, – объявил Старк. – Шорас рассказал мне об этом месте, кажется, я видел его раньше. А теперь хочу показать тебе. Смотри! – он указал рукой куда‑то вперед и вправо, и я ахнула от восторга. Одно из деревьев светилось! Нежное голубоватое сияние струилось из складок его толстой коры, так что казалось, будто дерево оплетено сетью светящихся вен.

– Какое чудо! Что это?

– Наверное, этому есть какое‑то научное объяснение. Возможно, все дело в фосфоресцирующих растениях или чем‑то тому подобном, но мне хочется верить в магию. Древнюю шотландскую магию, – сказал Старк.

Я с улыбкой посмотрела на него и подергала за свисающий конец пледа.

– Мне тоже! Кстати о шотландских делах – мне очень нравится твой костюмчик.

Старк опустил глаза на свою одежду.

– Еще бы! Даже странно, что шерстяное платье может выглядеть таким мужественным.

– Ты не пробовал открыть глаза Шорасу и другим воинам, сообщив им, что они ходят в шерстяных платьицах? – захихикала я.

– Никс с тобой! – отшатнулся Старк. – Если я недавно вернулся с того света, это еще не значит, что у меня появилась склонность к суициду! – Потом он вспомнил, что я сказала до этого, и лукаво прищурился: – Значит, я тебе нравлюсь в этом?

Я скрестила руки на груди и обошла его кругом, пристально разглядывая все детали.

Старк настороженно следил за мной взглядом. Цвета клана Уоллисов всегда напоминали мне землю – причем, как ни странно, красную землю Оклахомы. Этот характерный оттенок ржавчины сочетался с клетками и полосами цвета нежной зелени, весенней листвы и черно‑серой коры старых деревьев. Шорас научил Старка носить плед по‑старинному шотландскому обычаю, собрав вручную несколько ярдов ткани и обернув ее вокруг себя, скрепив широким ремнем и очаровательными старинными брошками (хотя, я не думаю, что воины называли эти хорошенькие застежки брошками). Второй конец пледа Старк накинул на плечи, и правильно сделал, поскольку помимо перекрещивавшихся ремней, на нем не было ничего, кроме майки без рукавов.

Старк смущенно откашлялся. Его обычная насмешливая ухмылка превратилась в дрожащую улыбку, делавшую его похожим на испуганного мальчика.

– Ну? Я прошел вашу проверку, моя королева?

– Полностью и окончательно, – улыбнулась я. – На пять с плюсом!

Мне очень понравилось, что мой сильный, отважный Хранитель не смог скрыть своего облегчения.

– Приятно слышать. Ты только посмотри, какое удобное изобретение этот большой шотландский плед! – С этими словами он взял меня за руку, подвел к сияющему дереву и сел, расстелив часть своего пледа на траве рядом с собой. – Садись, Зет.

– С удовольствием, – ответила я, устраиваясь рядом с ним. Старк привлек меня к себе и укрыл концом пледа, так что мне сразу стало тепло и уютно в этом очаровательном сэндвиче из воина и шотландской шерсти.

Мы сидели так целую вечность. Мы не сказали друг другу ни слова. Мы просто наслаждались прекрасным уютным молчанием. В объятиях Старка я чувствовала себя на своем месте. Как надо. И когда его руки пришли в движение и заскользили по моим татуировкам, сначала на лице, а потом все ниже и ниже, это тоже было как надо.

– Я так рад, что они вернулись на место, – тихо сказал Старк.

– Благодаря тебе, – прошептала я, – Благодаря тому, что ты заставил меня почувствовать в Потустороннем мире.

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

– Страх и злость?

– Нет, – прошептала я, беря его лицо в свои ладони. – Ты заставил меня снова почувствовать себя живой.

Его губы оставили мой лоб и опустились вниз, ко рту. Он поцеловал меня и прошептал, не отстраняя губ:

– Как хорошо, что ты это сказала. Потому что после всего этого ужаса с Хитом и того, что я едва не потерял тебя, я понял то, о чем раньше только догадывался. Я не могу жить без тебя, Зои. Возможно, я навсегда останусь для тебя только Хранителям, возможно, ты изберешь себе другого Супруга или даже спутника жизни, но это не изменит моего отношения к тебе. Я больше никогда не позволю эгоизму настолько ослепить меня, чтобы оставить тебя без защиты. Неважно, как будет дальше. Я смирюсь с другими парнями, и не позволю этому изменить главное между нами. Клянусь, – он со вздохом прижался лбом к моему лбу.

– Спасибо, – ответила я. – Хотя, мне немного странно слышать, как ты уступаешь меня другим парням.

Он отшатнулся, нахмурился и внимательно посмотрел на меня.

– Что за бред, Зет!

– Ты же сам сказал, что тебе безразлично, если я…

– Нет! – он даже встряхнул меня за плечи. – Я не сказал, что мне безразлично, если ты будешь с другими! Я сказал, что это не разрушит главного между нами.

– Что же главное?

– Мы с тобой. Вместе. Навсегда.

– Мне этого достаточно, Старк, – я положила руки ему на плечи. – Ты можешь кое‑что сделать для меня?

– Да. Все, что угодно, – повторил Старк мой недавний ответ, и мы улыбнулись друг другу.

– Поцелуй меня так, как недавно, чтобы я забыла обо всем на свете.

– Эта работка мне по плечу, – ответил он.

Сначала его поцелуй был медленным и нежным, но это длилось совсем недолго. Вскоре Старк начал целовать меня все жарче, а его руки заскользили по моему телу. Добравшись до подола моей футболки, он ненадолго замер, и в этот краткий миг я приняла окончательное решение. Я хотела Старка. Я хотела его всего, целиком. Поэтому я отодвинулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Мы оба тяжело дышали, и Старк машинально придвинулся ко мне, словно просто не мог заставить себя оторваться от моего тела.

– Постой, – я положила ладонь ему на грудь.

– Прости, – сипло выдавил он. – Я не хотел давить на тебя.

– Нет, дело не в этом. Ты не давишь. Просто я хочу… Ладно… – Я замялась, пытаясь выудить мысли из тумана желания, заволокшего мой рассудок. – Черт! Лучше я покажу тебе, чего я хочу! – Я резко встала, не давая себе времени почувствовать стыд или смущение.

Старк смотрел на меня со странной смесью любопытства и желания, но когда я стащила через голову футболку и сбросила джинсы, любопытство исчезло, и глаза его потемнели от жажды. Я легла рядом с ним, под надежную защиту его рук, наслаждаясь контрастом между грубой ворсистостью пледа и нежной гладкостью моей голой кожи.

– Ты такая красивая, – прошептал Старк, гладя татуировку, обвивавшуюся вокруг моей талии. Я вся затрепетала под его рукой. – Ты боишься? – спросил он, придвигаясь ближе.

– Я дрожу не от страха, – прошептала я ему в губы в промежутке между поцелуями. – Я дрожу от того, что страшно хочу тебя.

– Уверена?

– Полностью. Я люблю тебя, Старк.

– Я тоже люблю тебя, Зои.

Старк обнял меня, а потом его губы и руки закрыли для меня весь остальной мир, так что я могла думать только о нем, хотеть только его. Его ласки прогнали отвратительные воспоминания о Лорене и ошибке, которую я совершила, отдавшись ему, в туман далекого прошлого. Но Старк сделал не только это. Он исцелил боль, оставленную в моей душе смертью Хита. Я знала, что всегда буду скучать по Хиту, однако он был всего лишь человеком, и любовь Старка помогла мне понять, что наше расставание было неизбежным. Хит был моим прошлым, а Старк – моим будущим, моим Воином, моим Хранителем и возлюбленным.

Наконец, Старк выпутался из пледа цветов клана Уоллиса и лег рядом со мной, совершенно обнаженный. Когда он наклонился, то сначала я почувствовала прикосновение его языка к бьющейся жилке на моей шее, а потом легкое, почти робкое, касание зубов.

– Да, – прошептала я, не узнавая своего хриплого, срывающегося голоса. Я повернулась так, чтобы Старку было удобнее прижиматься к моей шее, а потом поцеловала сильную, гладкую округлость его руки в том месте, где плечо переходило в бицепс. Потом, с немым вопросом, царапнула его кожу зубами.

– О, Богиня, да! Пожалуйста, Зои! Пожалуйста…

Я не могла больше ждать ни секунды. Я прокусила его кожу в тот самый миг, когда он впился зубами мне в шею, и вместе с теплым, сладким вкусом его крови в мое тело хлынули наши общие чувства. Наша связь оказалась похожей на пламя – она полыхала и пожирала без остатка, и была почти болезненной в своем неистовстве. Почти невыносимой по силе наслаждения. Мы сплелись воедино, губы к губам, тело к телу. Я не чувствовала ничего, кроме Старка. Не слышала ничего, кроме грохота наших сердец, бившихся в такт. Я не знала, где кончаюсь я, и начинается он. Не понимала, где мое удовольствие, а где радость Старка.

А когда все закончилось, и мы лежали в объятиях друг друга, скользкие от пота, с переплетенными ногами, я послала беззвучную молитву Богине:

«Спасибо тебе, Никс, за то, что ты подарила мне Старка. Спасибо, что позволила ему полюбить меня».

Мы не спешили покидать рощу. Эта ночь навсегда осталась самой счастливой в моей жизни. В грозном хаосе будущего воспоминания о надежном кольце рук Старка, о разделенных с ним мечтах и ласках, и о мгновениях полного, ничем не омраченного блаженства, будут согревать меня, и возвращать надежду, как теплый свет свечи во мраке беспросветной ночи.

Наконец мы медленно пошли к замку. Мы шагали, тесно прижимаясь друг к другу, сплетя пальцы. Когда мы переходили по мосту, я была настолько поглощена Старком, что не заметила мертвых голов на пиках. Честно говоря, я вообще ничего не замечала до тех пор, пока не появилась Афродита.

– Ах, какой сюрприз! Неужели обязательно выставлять свои делишки напоказ всему острову?

– Оставь в покое их, красавица моя. Они немного счастья заслужили, – пророкотал Дарий из темноты за ее спиной.

Афродита насмешливо вздернула красиво очерченную светлую бровь.

– Мне кажется, Старк только что получил немного больше, чем простое человеческое счастье.

– Знаешь, даже твои гадости не испортят мне настроения, – заявила я Афродите.

– И мне тоже, – поддакнул Старк. – Что ты тут делаешь? Устала отрывать крылья чайкам и клешни крабикам?

Афродита даже головы не повернула в его сторону, словно Старк был пустым местом, и подошла ко мне.

– Это правда?

– Что – правда? Что ты – заноза в заднице? – уточнила я.

– Чистая правда! – вставил задетый Старк.

– Если это правда, сама скажи ему об этом. Я до смерти устала от его щенячьего писка и не собираюсь утирать ему сопли и слезы! – Афродита взмахнула зажатым в руке айподом.

– Слушай, ты, конечно, всегда была чокнутая на всю голову, но сейчас просто себя превзошла, – сказала я. – Может быть, тебе нужна лошадиная доза шоппинговой терапии? Что? Правда? – переспросила я медленно и отчетливо, как разговаривают с людьми, обучающимися по программе «английский, язык как иностранный».

– Правда ли то, что мне сказала Ских – Королева Всего Долбанного Сущего? Ты не уезжаешь с нами завтра? Ты остаешься здесь?

– Ну, – потупилась я, не понимая, отчего вдруг чувствую себя виноватой. – Ну да, правда.

– Отлично. Просто замечательно. В таком случае, как я уже сказала раньше – сама с ним объясняйся.

– С кем?

– С Джеком. Он на связи. Сейчас начнет захлебываться слезами, испортит свой макияж, и от этого зарыдает еще горше. Избавь меня от этого счастья. – Афродита быстро ткнула пальцем в экран телефона и, дождавшись звонка, сунула его мне.

Я услышала вежливый, но взвинченный голосок Джека:

– Знаешь, Афродита, если ты хочешь сказать еще что‑нибудь гадкое про ритуал, то лучше откажись от этой нехорошей мысли. И вообще, я все равно не могу тебя слушать, потому что очень занят, репетируя вопреки притяжению. Так что пока.

– Хм, привет, Джек, – сказала я.

Я даже через телефон почувствовала, как он засиял улыбкой.

– Зои! Ой, Богинечка! Как прекрасно, что ты не умерла и совсем‑совсем перестала быть похожа на мертвую! Ой, Зои! Афродита уже рассказала тебе, что мы задумали устроить в ночь твоего возвращения? О, Богинечка, это будет та‑а‑а‑а‑а‑ак чудесно, так очаровательно!

– Нет, Джек. Афродита ничего мне не рассказала, потому что…

– Чудесно, чудесно! Я сам тебе все расскажу! Мы собираемся устроить особенный ритуал Темных дочерей и сыновей, со всеми нужными словами и церемониями, в честь того, что ты больше не полумертвая. Это же так прекрасно и так важно!

– Джек, я должна…

– Нет, нисколечко! Ничегошеньки ты не должна! Я взял все в свои руки. Я даже еду заказал, с помощью Дэмьена, конечно, но все равно… Я…

Я вздохнула и стала ждать, когда он выдохнется и сделает паузу.

– Что я тебе говорила? – еле слышно шепнула Афродита. – Он разрыдается, когда ты безжалостно проткнешь его хорошенький розовый шарик.

– …но больше всего мне нравится то место, когда я войду в круг и спою «Притяжению вопреки». Ты же понимаешь, да? Совсем как Курт в «Хоре»[1], с той только разницей, что я не смогу взять самые высокие ноты. Ну, что скажешь?

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и ответила:

– Джек, ты очень хороший друг.

– Ой, правда? Спасибо, спасибо, Зои!

– Но давай отложим ритуал.

– От… Отложим? Почему? – дрожащим голоском спросил он.

– Потому что… – Я замолчала. Вот черт! Афродита была права. Он сейчас разревется.

Старк бережно забрал телефон у меня из рук и дотронулся пальцем до кнопки.

– Привет, Джек, – сказал он.

– Привет, Старк!

– Можно попросить тебя о небольшом одолжении?

– Ой, Богинечка, ну как ты можешь спрашивать? Конечно!

– Понимаешь, я еще не совсем отошел после путешествия в Потусторонний мир и всего прочего. Афродита и Дарий завтра возвращаются, но Зои хочет задержаться здесь до тех пор, пока я совсем не встану на ноги. Она просит тебя передать всем нашим, что мы вернемся в Талсу недельки через две или около того. Ты сумеешь все объяснить ребятам и успокоить их?

Я затаила дыхание, ожидая услышать плач, но Джек неожиданно повел себя, как взрослый.

– Конечно, Старк. Ни о чем не беспокойся. Я все передам Дэмьену, Ленобии и всем остальным. Скажи Зет, что все в порядке. Мы отложим ритуал до ее возвращения. Так будет даже лучше, я смогу как следует отрепетировать свою песню и сделать бумажные мечи для украшения сцены. Знаешь, что я придумал? Я подвешу их на прозрачных рыболовных лесках, чтобы казалось, как будто они в самом деле преодолели силу притяжения!

Я улыбнулась и беззвучно поблагодарила Старка.

– Чудесно, Джек! Я знала, что могу ни о чем не беспокоиться, если ты берешь на себя оформление и музыку.

В трубке раздался счастливый смех Джека.

– Ой, спасибо! Это будет прекрасный ритуал, Зет, вот увидишь! Поправляйся, Старк. Афродита, признайся, ты думала, что я разревусь, когда узнаю об изменении планов?

Афродита хмуро посмотрела на телефон.

– Откуда ты знаешь, что я подумала?

– Так ведь я гей! Мы наделены особой чувствительностью!

– Учту на будущее, – хмыкнула Афродита. – А теперь будь умницей и скажи всем до свидания, Джек. Ты разоришь меня на роуминге.

– До свидания, Джек! – захихикал Джек, а Афродита вырвала у Старка свой телефон и отключилась.

– Видишь, все прошло гораздо лучше, чем ты думала, – назидательно сказала я ей.

– Угу, наша детка держалась молодцом. Интересно, как отреагирует вторая наша подружка, учитывая, что нервишки у нее в сто раз слабее, чем у мисс Джеки!

– Афродита, как тебе не стыдно! Дэмьен вовсе не истеричный гей, хотя и в этом не было бы ничего плохого. Неужели ты не можешь относиться к ним обоим получше?

– Богиня, да при чем тут наши геи? Я говорю о Неферет.

– Неферет! – резко воскликнула я. Само имя ее было мне ненавистно. – Что ты о ней слышала?

– Ничего, и это меня очень беспокоит. Но не бери в голову, Зет. Пусть это тебя не тревожит. Ты ведь у нас остаешься здесь, на Скае, в окружении целой кучи больших сильных мальчиков, включая Старка, которые защитят тебя от любой опасности. А мы, простые смертные, должны возвращаться к своим старым игрушкам – добро против зла, тьма против света, великая битва, бла‑бла‑бла, и так далее, и тому подобное, до полного отвращения. – Афродита решительно повернулась и начала подниматься по ступеням, ведущим в замок.

– Это Афродита‑то простая смертная? Мне казалось, ее стервозность давно перешла на уровень повышенной сложности, – фыркнул Старк.

– Я все слышала, – крикнула Афродита через плечо. – Кстати, к твоему сведению, Зет – у меня случилась острая нехватка багажных сумок, поэтому я конфисковала чемодан, который ты себе купила несколько дней назад. Все, я убежала укладываться. Пока‑пока, селяне и селянки!

С этими словами она оглушительно шарахнула тяжелой дверью замка. Если бы видели эту дверь, то поняли бы, какая для этого потребовалась силища.

– Она несравненна! – с искренним восхищением воскликнул Дарий, бросаясь по ступеням следом за Афродитой.

– Смотря с чем сравнивать, – проворчал Старк. – Лично я могу описать Афродиту кучей слов на букву «н», но «несравненной» в этом списке точно не будет.

– Нахальная? Невыносимая? – подсказала я.

– Навозная, – буркнул Старк.

– Навозная?

– Ну, я хотел сказать, что в ней полно дерьма, но поскольку это несколько слов сразу, и ни одно из них не начинается на «н», то я подыскал синоним.

– Угу, – кивнула я, беря его под руку. – Пытаешься отвлечь меня от мыслей о Неферет, я угадала?

– Сработало?

– Не совсем.

Старк обнял меня.

– В таком случае, придется пустить в ход прочие отвлекающие средства, имеющиеся в моем арсенале.

Так, рука об руку, мы вошли в замок. Я позволила Старку развлечь меня длинным списком определений, которые описывали Афродиту гораздо лучше, чем восторженный эпитет «несравненная», и честно пыталась вернуть себе недавнее и мимолетное ощущение полного счастья.

Я продолжала твердить себе, что Неферет далеко‑далеко отсюда, за морями и лесами, и что целая куча взрослых вполне может взять на себя труд разобраться с ней.

Когда Старк открыл передо мной дверь замка, что‑то привлекло мое внимание, и я подняла глаза на флаг, гордо развевавшийся над твердыней Ских. Забыв обо всем, я остановилась, зачарованно глядя на изображение могучего черного быка с вписанной в него фигурой Богини.

Внезапно поднявшийся с моря туман окутал башню замка, и черный бык на флаге Ских на миг стал из черного белым, а изображение Богини полностью исчезло.

Меня охватил необъяснимый страх.

– Что случилось? – мгновенно спросил Старк, придвигаясь ко мне.

Я моргнула. Туман рассеялся, и флаг снова стал таким, каким нужно.

– Ничего, – поспешно ответила я. – Кажется, у меня началась паранойя.

– Эй, я с тобой. Для паранойи нет никакой причины. Я сумею защитить тебя.

Старк крепко обнял меня и прижал к себе, защищая от всего мира и от того, что пыталось подсказать мне шестое чувство.