Глава 15

Зои

Короче, первый урок я пропустила. Я просто не захотела подставляться и позволять Неферет отпускать насмешки в мою сторону после такого разговора с Калоной и Рефаимом. Поэтому я отправила Рефаима на занятия (посоветовав сказать преподавателю, что задержался в ванной), а сама нашла тенистое местечко недалеко от конюшен. Мне нужно было время, чтобы все обдумать. В одиночестве.

Калона сказал, что хочет заключить с нами перемирие, но я точно знала, что это бред собачий. На самом деле он хочет использовать Рефаима, чтобы влиться в наши ряды и перессорить нас – словно мы с кучкой‑вонючкой примитивное оклахомское крестьянское ополчение. Я вздохнула.

«Эй, Зои! Сосредоточься», – напомнила я себе.

Калона притворяется, что хочет перемирия. Рефаим верит ему, потому что у него тяжелый случай деткой болезни «хочу‑чтобы‑папочка‑меня‑любил». Стиви Рей точно разозлится, когда узнает, что Калона говорил с Рефаимом, и я ее прекрасно понимаю. Она постоянно старается защитить чувства Рефаима, а тот вляпался в уравнение «Калона плюс обновленный и улучшенный Рефаим равно трындец» и не хочет вылипать.

Да еще и злые красные недолетки, которые вернулись в школу и теперь притворяются, будто они не сумасшедшие лунатики и убийцы. У меня заболела голова при одной лишь мысли о том, сколько же драк будет из‑за них в коридорах.

Прибавьте еще, что Старк плохо спит, Белый бык стал новым Супругом Неферет (фу, это же не может означать то, о чем я подумала?), еще этот Аурокс, парень он там или кто? – вводит в меня жуткое состояние паники и абсолютного идиотизма. В общем, вся школа это готовая к действию бомба с запущенным часовым механизмом.

Я подняла глаза на луну.

– Кроме того, – тихо сказала я, обращаясь к мерцающему полумесяцу, – через шесть дней мне предстоит провести очистительный ритуал на бабушкиной земле, потому что там убили мою маму.

Я яростно заморгала. Не стану плакать. Только не сейчас. Просто посижу здесь при свете луны, пока не надо будет идти на урок драматического искусства.

Как будто в моей жизни не хватает драм!

– Ну, – сказала я луне, – по крайней мере, теперь моя душа больше не расколота, и я не бессонный зомби‑призрак из Потустороннего мира. – И сразу же после этой ободряющей мысли я вдруг высказала вслух первое, что пришло мне в голову: – Я так скучаю по Хиту!

Слова еще звенели в воздухе, когда Камень Провидца на моей груди начал нагреваться. Чувствуя себя зевакой, глазеющим на ДТП со смертельным исходом, я отвлеклась от безмятежной луны и уставилась на стену, окружающую Дом Ночи.

По периметру ее внутренней стороны бежал Аурокс. Даже с такого расстояния я видела, как он рыскает глазами по сторонам в поисках опасности. Похоже, даже принюхивается.

Он приближался, хотя двигался не целенаправленно в мою сторону. Скамейка, на которой я сидела, стояла в тени деревьев, довольно близко к зданию школы, поэтому Аурокс меня не заметил. Он трусил по открытому пространству, ночь стояла ясная и, хотя луна была не полной, она отражала достаточно серебристо‑голубого света, чтобы по мере приближения Аурокса я могла разглядеть его лицо.

Любая девчонка точно назвала бы его красавчиком. Ну, точнее, любая, кому не было известно, что он – машина для убийства в человеческом облике. Потом я вспомнила, как целая стайка недолеток окружила его после того, как он убил пересмешника. Надо полагать, им было все равно, подлинное ли это его лицо или нет.

У меня по спине поползли мурашки, и я вздрогнула. Мне уж точно это было не все равно. Меня распирало любопытство, что скрывается под этим сладким обликом.

У него очень странные глаза. Я и прежде это замечала. При освещении они напоминали мне камни, которые называют «лунными», и сейчас блестели в ночи, почти сияя.

Рука машинально потянулась к Камню Провидца. Сердце забилось быстрее. Что же в этом Ауроксе так сильно меня пугает? Я не знала, но считала, что этот страх необходимо побороть. Нужно посмотреть на него через Камень Провидца и станет ясно, что там: Тьма или Свет, добро или зло. Только я решила поднести камень к глазам, как увидела нечто.

Тень, отбрасываемая Ауроксом на стену школы, не была тенью высокого мускулистого парня. Она была тенью быка.

Должно быть, я ахнула – или издала какой‑то другой звук – потому что сверкающие глаза Аурокса сразу повернулись в мою сторону. Он сменил направление, и теперь бежал прямо на меня.

Я опустила Камень Провидца, и он скользнул мне под рубашку, пока я пыталась выровнять дыхание и успокоить бешеное сердцебиение.

Но когда Аурокс оказался от меня в нескольких метрах, я ничего не смогла с собой поделать: я встала и зашла за металлическую скамейку. Я знала, что это глупо, но мне было легче, когда нас с ним что‑то разделяло.

Он остановился и, прежде чем заговорить, несколько секунд пристально смотрел на меня. В его взгляде было странное любопытство, будто он никогда прежде не видел девушек и теперь пытался определить, что же я такое.

– Сегодня ты не плачешь, – наконец произнес он.

– Нет.

– Ты должна быть на уроке. Неферет приказала всем недолеткам быть в ее классе.

– Почему ты отбрасываешь тень быка? – задала я идиотский вопрос и тут же и тут же захотела зажать ладонью рот. Да что такое со мной творится?

Аурокс нахмурил брови и посмотрел на землю, туда, где стелилась его обыкновенная человеческая тень, синхронно с ним повернувшая голову.

– Моя тень – не бык, – заявил он.

– Но когда ты бежал вдоль стены, там был бык. Я видела, – возразила я, про себя гадая, как у меня получается так спокойно и уверенно произносить подобный бред.

– Бык – часть меня, – пояснил Аурокс, столь же потрясенный своим ответом, как и я – вопросом.

– Белый или черный? – спросила я.

– А какого цвета тень? – парировал он.

Я нахмурилась и бросила взгляд на его человеческую тень.

– Конечно же, черного.

– Значит, мой бык – черный, – заключил он. – Ты должна быть на уроке. Так повелела Неферет.

– Зои, у тебя там все нормально?

При звуке голоса Старка я подскочила. Затем повернула голову и увидела, что мой Воин быстро приближается к нам, с обманчивой беспечностью держа в руке лук с натянутой стрелой.

– Да, все хорошо, – отозвалась я. – Аурокс как раз говорил, что мне пора на занятия.

Старк холодно посмотрел на Аурокса.

– А я и не знал, что ты преподаватель.

– Я подчиняюсь приказу Неферет, – возразил Аурокс. Его голос остался тем же, что и до прихода Старка, но язык тела совершенно изменился. Теперь он выглядел крупнее, агрессивнее и опаснее.

К счастью, прозвенел звонок, означавший начало первого урока.

– Ой, упс, кажется, на первый урок я не успела. Значит, лучше вовремя явиться на второй. – Отвернувшись от Аурокса, я направилась к Старку, взяла его под руку и спросила: – Проводишь меня до класса драматического искусства?

– Непременно, – отозвался мой Хранитель.

Мы больше ни слова не сказали Ауроксу.

– Он пугает тебя, – заметил Старк, когда Аурокс уже не мог нас слышать.

– Ага.

Старк распахнул дверь в главное здание школы. Перед нами открылся длинный коридор, ведущий в большую часть классных кабинетов. Там было шумно, недолетки толкались, переходя из класса в класс, но Старк все равно понизил голос, чтобы его слова расслышала только я:

– Почему? Он что‑то сделал?

– Он отбрасывает...

Я замолчала на полуслове, когда из кабинета Неферет в коридор вышла высокая темноволосая вампирша.

Мы со Старком остановились. Сразу сложно поверить, кто передо мной, и мне хотелось потереть глаза, чтобы убедиться. Старк прижал кулак к сердцу и глубоко поклонился, прервав мое замешательство. Я повторила за ним, пока он здоровался:

– Счастливо встретиться, Танатос.

– О, Старк, Зои, счастливо встретиться! Рада, что вы оба здесь и так хорошо выглядите.

– Что вы здесь делаете? – спросила я непривычно резко.

Танатос приподняла брови, вид у нее был скорее позабавленный, чем обиженный.

– Я здесь, потому что Высший Совет решил, что особенным недолеткам, – она посмотрела на Старка, – и вампирам необходимо особое внимание.

– И что это означает? – спросила я.

Проходящие мимо недолетки во все глаза смотрели на нас и перешептывались. Я заметила, как из открытой двери кабинета высунулась голова Дэмьена, и наш мальчик‑талисманчик потрясенно вздохнул, увидев Танатос.

– Это означает, что если вы пропустите первый урок в понедельник, то лишите себя урока Танатос.

Из своего кабинета вышла Неферет. Она говорила ровно и сдержанно, как обычный учитель, отчитывающий ученика за прогул, но глаза ее выражали совсем другое. Я почувствовала, как напрягся Старк, и подумала, что Тьма окутала Неферет со всех сторон.

– Хотелось бы верить, что Зои достаточно взрослая, чтобы пропускать уроки исключительно по уважительной причине, – покровительственным тоном произнесла Танатос, улыбаясь Неферет.

Лицо Верховной жрицы застыло, и она с ледяной улыбкой ответила:

– Мне бы тоже хотелось в это верить. Быть по сему, в понедельник Зои и другие особенные недолетки, с которыми вы желаете заниматься, будут в вашем распоряжении. Дальше по коридору справа есть свободный кабинет. А теперь прошу меня извинить. Мне необходимо приготовить для вас комнату.

– Конечно, идите, еще раз прошу прощения, что прибыла без предупреждения и не могу сказать точно, как долго пробуду в милейшем Доме Ночи Талсы. Времена сейчас непростые. Счастливо встретиться, счастливо расстаться и снова счастливо встретиться, Неферет, – сказала Танатос.

Неферет прижала к груди кулак и слегка поклонилась, уже на ходу бормоча прощальные слова.

– Она мне не рада, – заметила Танатос.

– Вы же знали, что так и будет, – тихо произнесла я.

На Скае Старк говорил мне, что Танатос была его союзницей, и поэтому он и остальные доверились вампирше, имевшей связь со Смертью, и рассказали ей все, что им было известно о Неферет.

Танатос кивнула.

– Верно, но я была рада отправиться сюда. Сам баланс сил добра и зла в мире находится под угрозой, и я верю, что ответы на многие вопросы можно найти здесь, в этом Доме Ночи.

Прозвенел звонок.

– Вот черт! – сказала я, и быстро добавила: – Простите. Я опаздываю на урок.

– Иди, Зои. Буду ждать встречи с тобой на первом уроке в понедельник. – Танатос улыбнулась Старку. – Юный Воин, в моей машине осталось несколько сумок. Не соизволишь помочь?

– Конечно, – отозвался Старк.

Он улыбнулся и помахал мне, когда я прижала к груди кулак и поклонилась Танатос, а затем пулей пронеслась по коридору и ворвалась в кабинет драматического искусства, бросив на Эрика извиняющийся взгляд.

Он прищурился, но, слава Богине, ничего не сказал. Вообще‑то он обычно не обращал на меня внимания и позволял витать на уроке в облаках, размышляя о том, хочу ли я поскорее окончить школу, или опасаюсь того, что будет после этого.

И я скорее опасалась...

* * *

Я посмотрела на еду на подносе и, несмотря на дурацкий стресс, улыбнулась.

– Спагетти, – счастливо вздохнула я. – Коричневая газировка и чесночный хлеб с сыром. Серьезно, ням‑ням.

– Знаю. Я так соскучилась по всей этой стряпне. – Стиви Рей улыбнулась и подвинулась ближе к Рефаиму, освобождая место для нас со Старком.

Я заметила, что Рефаим набил едой полный рот и теперь торопливо жует. Он посмотрел мне в глаза, улыбнулся, и, накручивая на вилку спагетти, пробормотал:

– Очень вкусно.

– О! Птицы едят спагетти? – спросила Афродита, усаживаясь на скамейку напротив нас.

– Он не птица, – твердо возразила Стиви Рей.

– В эту минуту да, – согласилась Афродита.

Рядом с.ней плюхнулся Дэмьен, слегка толкнув. Пророчица нахмурилась, но промолчала.

– Ой, божечки, я умираю, как хочу с вами поговорить! Что здесь делает Танатос?

– Эй, проверяли сегодня почтовые ящики? – поинтересовалась Афродита, размахивая листком бумаги, напоминавшим бланк школьных новостей. – Думаю, у вас, как и у меня, изменилось расписание. У одной извилины на двоих, по крайней мере, точно!

К нам присоединились Близняшки.

– Перестань обзываться! – пожаловалась Шони.

– Ага, у нас не одна извилина на двоих, а одна душа! Это разные вещи, – добавила Эрин.

– Можно подумать, делить с кем‑то душу – это нормально! – Афродита закатила глаза.

– С понедельника первым уроком Танатос будет вести особый предмет, – вмешалась я, пока не разразилась третья мировая война. – Наверное, расписание изменилось у всех нас.

– У меня изменилось, – подтвердил Рефаим с набитым ртом. – Я проверил перед первым уроком.

– А, вот отчего ты так припозднился, – протянул Дэмьен. – Я не хотел спрашивать.

– Припозднился? – переспросила Стиви Рей. – Ты же знаешь, что преподов бесят опоздания!

Рефаим посмотрел на меня, я тоже встретилась с ним взглядом.

Он проглотил спагетти.

– Здесь был отец.

– Что? Калона? Здесь? – почти завизжала Стиви Рей.

Недолетки за соседними столиками начали с любопытством поглядывать на нас.

– У тебя совсем лыжи не едут?! – с раздраженным видом сказала Афродита, повышая голос. – Лучший обувной шопинг – в Барселоне, а не здесь. Въезжай уже, деревенщина! – Она склонила голову набок и прошептала: – Вряд ли стоит обсуждать это на людях, то есть, нигде кроме туннелей.

– Рефаим, ты в порядке? – уже тише спросила Стиви Рей.

– Да. Я был не один. Со мной пошла Зои, – отозвался он.

Стиви Рей удивленно захлопала ресницами:

– Зет?

– Он прав. Я все время не отходила от него. Все нормально. Ну, относительно нормально, если учитывать, что речь идет о Том‑Кого‑Нельзя‑Называть, – прошептала я.

– Да уймись же ты, здесь не Хогвартс, – вклинилась Афродита.

– Жаль, что так! – заметила Эрин.

А затем Шони сделала нечто, что потрясло меня даже больше, чем визит Калоны. Она не поддержала свою Близняшку, а тихим и совсем неблизняшечьим голосом сказала:

– Тебе по‑прежнему есть до него дело, да?

Рефаим коротко кивнул.

– Близняшка? Хогвартс? – подсказала немного растерянная Эрин.

– Близняшка, это важнее. – Взгляд Шони вновь упал на Рефаима. – Отцы – это важно.

– А я и не знала, что ты так близка со своим отцом, – заметила Стиви Рей.

– Я и не близка, – ответила Шони. – Поэтому и понимаю, насколько отцы важны. Если рядом с тобой нет кого‑то, это вовсе не означает, что тебе не хочется, чтобы этот человек изменился.

– Хммммм, – явно не в восторге протянула Эрин. – А я и не знала, что тебя это волнует, Близняшка!

Шони неловко пожала плечами:

– Мне как‑то не хочется это обсуждать.

– Он был зол? – спросила Эрин у Рефаима.

Тот посмотрел на меня.

– Да не очень.

– Думаю, Афродита права. Нам нужно поговорить, не беспокоясь, что нас могут подслушать. Давайте доедим, а потом сходим проверить почту, чтобы отследить изменения в расписании. К красным недолеткам это тоже относится, – предложила я.

– Команда Далласа уже получила свои уведомления, – просветила всех Афродита. – На уроке искусства я слышала, как они обсуждают расписание.

Я посмотрела на Стиви Рей. Ее лицо побелело.

– Мы все будем рядом, – заверила ее я. – Танатос – могущественный вампир, член Высшего Совета. Она не допустит ничего плохого.

– Шекина была председателем Высшего Совета, но ее убили в первый же день здесь, помнишь? – парировала Стиви Рей.

– Но это сделала Неферет, а не какой‑то там вонючий красный недолетка, – возразила я.

– Эти оглоеды просто меня бесят, – добавила Афродита. – Этой сучке Николь надо бы выдрать все патлы вместе с корнями!

– Ненавижу с тобой соглашаться! – сказала Стиви Рей.

– Ну, деревенщина, иногда ты тоже оказываешься права!

– Может, прервемся и доедим наши спагетти? – перебила я нашу непримиримую парочку. – Осталось два урока, а потом вернемся на вокзал и там все обсудим.

– Неплохая идея, – поддержал меня Дэмьен. – На следующем уроке я пороюсь в книгах и документах. Попробую найти ответ на еще один интересующий нас вопрос. Профессор Гарми разрешила мне вместо испанского пойти в медиатеку. У меня хорошо получается спрягать глаголы, а сегодня она будет объяснять именно это.

– Фу! – выдохнула я.

Все (кроме Дэмьена) кивнули, соглашаясь с моим мнением по поводу спряжения испанских глаголов, хотя Близняшки дернули головами не синхронно как обычно: Эрин по‑прежнему смотрела на Шони взглядом, выражавшим целую гамму противоречивых эмоций – от досады до растерянности.

И, скажу честно, до конца дня именно так все было: путано, досадно и просто фу!