Стиви Рей

– Круто! Такое впечатление, будто через нашу Талсу прошел торнадо, – пробормотал Даллас, во все глаза глядя в окно, пока Стиви Рей осторожно объезжала очередную кучу из обломанных веток. Когда дорогу к парку преградило грушевое дерево, расщепленое ровно посередине, Стиви Рей пришлось остановиться.

– По крайней мере, электричество уже начали подавать, – заметила она, указав на окружавшие парк уличные фонари, освещавшие непроходимые дебри из расколотых льдом деревьев и распластанных по земле кустов азалии.

– Но к этим бедолагам помощь еще не пришла, – сказал Даллас, кивая на дома возле парка. Кое‑где в окнах отважно светился свет, давая понять, что здесь обитают исключительно предусмотрительные граждане, успевшие до начала шторма запастись пропановыми генераторами, однако в целом в окрестностях парка царили тьма, холод и безмолвие.

– Им, конечно, не позавидуешь, зато мне будет намного проще выполнить свое дело, – пробормотала Стиви Рей, выбираясь из машины.

Даллас пошел за ней следом, неся зеленую свечу, сплетенную в косу сухую зубровку и коробку длинных каминных спичек. – Все сидят по домам и даже не заметят, чем я буду заниматься!

– Ты права, красавица, – подтвердил Даллас, по‑хозяйски обнимая ее за плечи.

– Знаешь, мне нравится, когда ты говоришь, что я права, – обхватив Далласа за пояс, Стиви Рей сунула руку в задний карман его джинсов, как всегда делала, когда они ходили в обнимку. Даллас крепче обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.

– Значит, я буду почаще напоминать тебе об этом, – пообещал он.

– Уж не пытаешься ли ты ко мне подлизаться, хитрюга? – усмехнулась Стиви Рей.

– Пока не знаю. А у меня получается?

– Возможно.

– Неплохо.

Они рассмеялись, и Стиви Рей игриво пихнула Далласа бедром.

– Идем вон к тому большому дубу. Кажется, там неплохое место.

– Слушаю и повинуюсь, красотка.

Они медленно пошли в центр парка, огибая завалы бурелома, продираясь через холодную чавкающую грязь, в которую превратилась обильно политая дождем земля, и пытаясь не поскользнуться на ледяной корке, уже начавшей покрывать землю с наступлением ночного холода. Стиви Рей покосилась на Далласа. Правильно она сделала, что взяла его с собой! Возможно, вся эта нервотрепка с Рефаимом отчасти объясняется тем, что она в последнее время отдалилась от своих друзей и постоянно думает об этом дурацком Запечатлении! Ох, божечки, да ведь и их Запечатление с Афродитой вначале тоже казалось странным. Но ничего, потом как‑то притерпелись... Может, ей просто нужно немного времени – и места – чтобы привыкнуть к новому повороту событий.

– Ну, посмотри! – отвлек ее от размышлений Даллас. Стиви Рей подняла голову и увидела, что он показывает на полянку вокруг огромного кряжистого дуба. – Это дерево специально создало круг для тебя, моя жрица!

– Умереть – не встать! – ахнула Стиви Рей. В самом деле, это было невероятно. Старое дерево мужественно выдержало ярость урагана, и лишь несколько сучков, оставшихся на месте сломанных ветвей, говорили о перенесенных им невзгодах. Упавшие ветви образовали вокруг дерева аккуратный круг.

Даллас нерешительно замялся на краю этого барьера.

– Знаешь, я, наверное, лучше здесь постою? Может, этот круг создан специально для тебя, и я не должен его нарушать.

Стиви Рей молча посмотрела на него. Все‑таки, Даллас отличный парень. Он всегда говорил ей только приятные вещи, давая понять, что понимает ее лучше всех на свете.

– Спасибо. Это очень мило с твоей стороны, Даллас.

Приподнявшись на цыпочки, она нежно поцеловала его.

Даллас обнял ее и прижал к себе.

– Я готов на все ради моей верховной жрицы!

Его дыхание было теплым и свежим, и, поддавшись порыву, Стиви Рей поцеловала его еще раз, наслаждаясь приятным трепетом, проснувшимся во всем ее теле. И еще ей нравилось то, что поцелуи и объятия Далласа мгновенно вытеснили из ее головы все мысли о Рефаиме. Вот почему дыхание ее непритворно участилось, и она тоже пожалела, когда Даллас нехотя отпустил ее.

Откашлявшись, он хрипло рассмеялся и сказал:

– Будь осторожна, красотка. Мы с тобой очень давно не были вместе, так что ты играешь с огнем.

Чувствуя себя счастливой и легкомысленной, она лукаво прошептала:

– Слишком давно.

Даллас улыбнулся ей очаровательной сексуальной улыбкой.

– Мы непременно исправим эту оплошность, но сейчас тебе лучше приступить к работе.

Все еще улыбаясь, Стиви Рей протянула руки, чтобы забрать у него свечу, косу зубровки и спички.

– Работа, работа, работа...

– Слушай, – сказал Даллас, вручая ей магический арсенал. – Я тут вспомнил кое‑что о зубровке. Разве не нужно использовать что‑то еще перед тем, как поджигать ее? Если ты помнишь, я был отличником по курсу Чар и Заклинаний, поэтому до сих пор помню, что нельзя просто поджечь эту зубровку и начать махать дымом направо и налево.

Стиви Рей наморщила лоб, задумавшись.

– Даже не знаю. Зои говорила, что эта зубровка душистая вообще относится к магическому арсеналу американских индейцев. Типа она притягивает позитивную энергию или что‑то вроде этого.

– Ну ладно, я не спорю, – уступил Даллас. – Зои, наверное, лучше знала.

– Ну‑да, – успокоившись, пожала плечами Стиви Рей. – А для меня это просто пахучая травка и все. Какой от нее может быть вред?

– Ага, точно. Кроме того, ты же у нас девочка‑Земля. Тебе ли бояться какой‑то горящей травки?

– Точно! – кивнула Стиви Рей. – Ладно, поехали. – Выпрямившись, Стиви Рей быстро прошептала: – Спасибо, Земля, – а потом повернулась спиной к Далласу, вошла в созданный самой природой круг и уверено направилась в самую северную его часть, расположенную как раз перед деревом. Здесь она остановилась и закрыла глаза.

Стиви Рей уже давно поняла, что ей проще всего вступать в контакт со стихией через чувства. Поэтому она сделала глубокий вдох, очищая разум от спутанных мыслей, теснившихся в ее голове, и вся обратилась в одно‑единственное чувство: в слух.

Растворившись в звуках Земли, она слушала шелест ветра в зимней листве, перекличку ночных птиц и тихие вздохи парка, готовившегося к долгой холодной ночи.

Когда ее слух наполнился, Стиви Рей сделала еще один вдох и переключилась на обоняние. Она дышала землей, втягивая в себя сырую тяжесть прихваченной инеем травы, коричную горчинку побуревших листьев и густой, мшистый запах старого дуба.

Но вот ее обоняние пропиталось землей, и Стиви Рей с еще одним глубоким вдохом вообразила себе крепкий, едкий вкус чеснока и спелость летних помидоров. Она подумала о простой магии, вершащейся всякий раз, когда мы тянем за зеленую лохматую ботву и обнаруживаем под ней крепкую, вскормленную самой землей, хрустящую морковку.

И когда ее вкус наполнился земной щедростью, Стиви Рей стала думать о прикосновении мягкой травы к босым ногам, об одуванчиках, щекочущих ее подбородок, оставляя на нем предательский желтый пушок своей тайной любви, и о том, как земля пробуждается во всем своем великолепии после летнего дождя.

Только после этого, сделав последний, самый глубокий, вдох, Стиви Рей позволила своему духу приветствовать этот чудесный, волшебный, восхитительный дар, которым оделила ее земля. Земля была ее матерью, советчицей, сестрой и подругой. Она давала ей почву под ногами, и даже когда все в мире летело вверх тормашками, Стиви Рей знала, что всегда найдет утешение и поддержку у своей стихии.

Улыбаясь, она открыла глаза и повернулась направо:

– Воздух, я прошу тебя войти в мой круг. – Пусть сегодня у нее не было желтой свечи, но она была готова с уважением приветствовать каждую стихию. Если ей посчастливится, все четыре стихии проявят свое присутствие и укрепят ее круг.

Повернувшись на юг, Стиви Рей произнесла: – Огонь, прошу тебя, приди в мой круг. – Повернувшись по часовой стрелке, она позвала: – Вода, я прошу тебя войти в мой круг! – Затем, слегка нарушив привычный ритуал, Стиви Рей вышла в центр поросшего травой круга и сказала: – Воздух, я знаю, что это не по правилам, но я буду очень рада, если ты пожалуешь в мой круг.

После этого вновь направилась на север и с радостным трепетом увидела, как тонкая серебряная нить, родившись из воздуха, протянулась к ней. Обернувшись через плечо, Стиви Рей улыбнулась Далласу:

– Эй, приятель! Кажется, сработало!

– Еще бы не сработало, красотка! Ты же у нас мегакрутая Верховная жрица!

Все‑таки приятно, что Даллас все время называет ее Верховной жрицей! Все еще улыбаясь, Стиви Рей повернулась к северу. Переполненная ликующей гордостью, она зажгла зеленую свечу и произнесла:

– Земля, я знаю, что нарушаю правила, но, поверь, у меня были причины приберечь самое главное напоследок. Я прошу тебя прийти ко мне, как ты всегда делаешь, потому что мы с тобой неразрывно связаны воедино, как светлячки и парк «Хайки Крик» в летнюю ночь. Приди ко мне, Земля. Пожалуйста, приди ко мне.

В следующий миг Земля восторженным щенком закружилась вокруг нее. Только что кругом была сырая холодная ночь, в которой чувствовались отголоски недавней непогоды, но как только стихия наполнила круг, Стиви Рей сразу ощутила нежное тепло и влажность душистой оклахомской ночи.

– Спасибо, земля! – радостно воскликнула она. – Не могу сказать, как много значит для меня то, что я всегда могу на тебя рассчитывать!

Под ногами стало припекать, а потом лед, сковавший землю в кругу, треснул, и вокруг радостно зазеленела трава, на время освободившись из своей зимней темницы.

– Хорошо, – переполненная стихией Земли, Стиви Рей заговорила с ней так, словно та стояла с ней рядом: – Знаешь, я хочу посоветоваться с тобой по одному важному делу. Спросить тебя кое о чем. Но сначала, я зажгу вот эту штуковину, потому что мне кажется, тебе это тоже придется по вкусу. – Она подожгла зубровку, а потом поставила свечу у ног. Задув пылающий конец плетеного травяного жгута, Стиви Рей подмигнула Далласу и пошла вдоль внутренней границы своего круга, помахивая жгутом, пока всю поляну не затянуло сизым дымком и густым запахом летних прерий.

Вернувшись к вершине круга, Стиви Рей снова повернулась лицом к северу, где находилась ее стихия, и громко заговорила:

– Моя подруга, Зои Редберд, говорила, что зубровка притягивает позитивную энергию, а мне сегодня это просто необходимо, ведь я хочу попросить тебя помочь Зои. Я знаю, ты ее помнишь – у нее есть связь с тобой, как и со всеми остальными стихиями. Она особенная, и не только потому, что она моя лучшая подруга. Зет особенная, потому что... – Стиви Рей замолчала, чтобы подумать, но нужные слова пришли сами: –...потому что в ней есть все. Понимаешь, она как будто представляет всех нас. Она нужна нам, Земля. И еще она очень страдает там, куда попала, поэтому ей нужна помощь, чтобы оттуда выбраться. Ее Воин, парень по имени Старк, готов отправиться за ней. Но ему тоже нужна твоя помощь. Я прошу тебя, укажи Старку путь, чтобы он мог помочь Зои. Пожалуйста.

Стиви Рей еще раз помахала вокруг дымящимся жгутом зубровки и стала ждать.

Дым был густым и душистым. Ночь была необычно теплой, согретой присутствием земной стихии.

Но больше ничего не происходило. Нет, Стиви Рей по‑прежнему чувствовала Землю, готовую исполнить ее просьбу. А больше ничего не было. Вообще ничего.

Не зная, что теперь делать, Стиви Рей снова и снова помахивала вокруг себя жгутом.

– Может, я плохо объяснила? – Она ненадолго задумалась, пытаясь вспомнить все, что сказала ей Афродита, и добавила: – Силой Земли, энергией этой священной травы, я призываю белого быка из древности войти в мой круг, потому что мне нужно узнать, как Старк может пробраться к Зои, чтобы защищать ее до тех пор, пока она не найдет дорогу в наш мир.

Тихонько дымившийся жгут зубровки вдруг полыхнул неистовым жаром, и Стиви Рей с криком выронила его на землю.

Густой черный дым заструился от шипящего жгута, который вдруг показался ей похожим на змею, изрыгающую тьму. Стиви Рей попятилась назад, прижимая обожженную руку к телу.

– Стиви Рей? Что случилось?

Она слышала голос Далласа, но, обернувшись, не увидела его самого. Дым стал густым, как стена. Стиви Рей снова повернулась, пытаясь разглядеть Далласа, но все было бесполезно. Она посмотрела туда, где должна была стоять зеленая свеча, но там тоже не было видно ничего, кроме дыма. Совершенно потерявшись, Стиви Рей испуганно крикнула:

– Я не знаю, что происходит! Зубровка вдруг стала вести себя как‑то странно, и...

И тут земля под ее ногами – та самая Земля, с которой она всегда чувствовала такую прочную и надежную связь – вдруг начала содрогаться.

– Стиви Рей, немедленно выходи оттуда. Мне не нравится этот дым.

– Ты тоже чувствуешь? – крикнула она Далласу. – Под тобой земля тоже трясется?

– Нет, но я тебя не вижу, и у меня нехорошее предчувствие.

Она почувствовала его присутствие еще до того, как увидела. Это ощущение показалось ей до ужаса знакомым, и миг спустя Стиви Рей поняла, почему. Оно напомнило ей то страшное мгновение, когда она поняла, что умирает. То мгновение, когда она вдруг начала кашлять, схватила Зои за руку и прошептала: «Я боюсь, Зет».

Отголосок того смертного ужаса парализовал Стиви Рей, поэтому, когда кончик первого рога высунулся из дыма и угрожающе уставился на нее – белый, острый и смертоносный – она могла лишь молча смотреть на него, качая головой – туда‑сюда, туда‑сюда.

– Стиви Рей! Ты меня слышишь?

Голос Далласа звучал издалека, словно с другой планеты.

Затем показался второй рог, а следом начала формироваться голова быка – белая, тяжелая, с глазами такой черноты, что они казались бездонными озерами полуночи.

Да, она хотела позвать на помощь, но от страха слова застряли у нее в горле.

– Ладно! Тогда я сам войду и вытащу тебя оттуда, даже если ты не хочешь, чтобы я нарушал круг и...

Воздух всколыхнулся вокруг Стиви Рей, и она поняла, что Даллас подбежал к границе круга. Но бык тоже почувствовал это. Повернув могучую голову, он фыркнул струей зловонного дыхания прямо в черный дым. Ночь задрожала в ответ.

– Черт! Стиви Рей, я не могу войти в круг. Закрой его скорее и выбирайся оттуда.

– Я... не... м‑могу, – дрожащим шепотом выдавила она.

Тем временем бык сформировался полностью, представ перед ней ожившим ночным кошмаром. Его дыхание душило Стиви Рей. Его глаза приковывали ее взгляд. Его белая шкура светилась в непроницаемой тьме, но при этом он не был прекрасен. О нет, он весь блестел от облепившей его слизи, а его лоснящаяся шкура была холодной и мертвой.

Вот одно из огромных раздвоенных копыт быка поднялось, а потом обрушилось на землю, разрывая ее с такой злобой, что Стиви Рей почувствовала в душе отголосок боли. Оторвав взгляд от черных глаз быка, она посмотрела на его копыта – и вскрикнула от страха. Трава под ногами чудовища умерла и почернела. Там, где бык терзал копытами Землю – Землю Стиви Рей! – оставались глубокие кровоточащие раны.

– Нет! – Клещи ужаса разжались настолько, что слова вырвались на свободу. – Прекрати! Ты делаешь нам больно!

Черные глаза быка впились в нее. А потом Стиви Рей услышала голос. Он зазвучал в ее голове – глубокий, мощный, исполненный немыслимого зла.

– У тебя хватило силы вызвать меня, вампир. Ты позабавила меня настолько, что я решил ответить на твой вопрос. Пусть Воин положится на свою кровь. Она поможет ему найти мост на остров Женщин, а затем он должен победить самого себя, дабы выйти на арену. Только признав превосходство одного над другим, он сможет соединиться со своей Жрицей. Но когда он доберется до нее, ему придется смириться с ее волей. Только ей, а не ему решать – вернется она или нет.

Проглотив свой страх, Стиви Рей выдавила:

– Это какая‑то бессмыслица!

– Твоя неспособность понять сказанное – не моя забота. Ты спросила. Я ответил. А теперь я требую платы кровью. Прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз насытился сладостью вампирской крови, тем более такой, столь щедро наполненной невинным Светом!

И прежде чем Стиви Рей успела придумать какой‑нибудь ответ, чудовище принялось кружить перед ней, подбираясь все ближе. Щупальца тьмы, выползшие из дыма, заструились по траве к Стиви Рей. Когда они коснулись ее, Стиви Рей показалось, будто ледяные лезвия принялись полосовать, рвать и терзать ее плоть.

Не раздумывая, она выкрикнула одно слово:

– Рефаим!