Осталось 22 ученика. На южном, покрытом густой растительностью склоне северной горы в одиночестве сидел мальчик

На южном, покрытом густой растительностью склоне северной горы в одиночестве сидел мальчик. Держа в левой руке зеркало, он внимательно себя разглядывал и расческой аккуратно приглаживал свою пышную шевелюру. С самого начала игры этот ученик был, пожалуй, единственным в классе, кто считал, что он даже сейчас может позволить себе как следует позаботиться о своих волосах. Впрочем, это было вполне естественно. Имея весьма хулиганскую физиономию, этот мальчик тем не менее всегда уделял колоссальное внимание своей внешности. Этот ученик по прозвищу Дзуки по сути был... голубым. Хотя вряд ли об этом знало большинство его одноклассников.

Что же касалось его местоположения, то он находился в двухстах метрах к западу от того места, где прятались Синдзи Мимура и Ютака Сэто, и примерно в шестистах метрах северо‑западнее медпункта, где обосновались Сюя, Сёго и Нори‑ко. Другими словами, он был как раз над тем фермерским домом, возле которого Сюя Нанахара видел, как Хироно Симидзу расстреливает Каори Минами. А если бы Дзуки поднял взгляд, то ясно увидел бы обзорную площадку, где, омытые светом заходящего солнца, все еще лежали тела Юмико Кусаки и Юкико Китано.

Вообще‑то, этот ученик, аккуратно укладывающий свои волосы, видел трупы Юмико Кусаки и Юкико Китано, а также труп Каори Минами. Собственно говоря, он видел куда больше трупов. Труп Каори Минами оказался седьмым из увиденных им.

«Вот пакость, – подумал мальчик. – У меня в волосах опять какие‑то листья застряли. Стоит только прилечь, так они туда и набиваются».

Ладонью правой руки он смахнул со своей шевелюры крошечную травинку, а затем, по‑прежнему не отводя глаз от зеркала, стал разглядывать не свою физиономию, а лес метрах в двадцати внизу.

«Ка‑дзу‑о, – мысленно позвал мальчик. – Ты что, заснул?»

И его пухлые губы изогнулись в улыбке.

«Неужели ты так беспечен? Впрочем, даже ты никогда бы не догадался, что после того, как тебе не удалось меня убить, я стану ходить за тобой по пятам».

Да, этот юный гей с зеркалом и расческой в руках был единственным членом «семьи Кириямы», который не появился в назначенном месте и тем самым избежал бойни, устроенной Кадзуо. Теперь из всей «семьи Кириямы» уцелел только он, Сё Цукиока (ученик номер 14). А в кустах чуть ниже находился сам Кадзуо Кирияма, который уже успел прикончить шестерых учеников.

* * *

Сё снова посмотрел на свою физиономию в зеркале, на сей раз уделяя особое внимание глазам, и вдруг припомнил, как Мицуру вечно предупреждал его не обращаться к Кирияме как к «Кадзуо‑куну». Нумаи обычно говорил что‑то вроде: «Кончай, Сё, босса ты должен звать боссом». Однако даже бравому Мицуру, похоже, становилось не но себе, когда «женственный мальчик» одаривал его косым взглядом и небрежно откликался: «Ах, отстань. Не будь таким привередой. Это не очень мужественно». Мицуру лишь приходилось корчить недовольную гримасу, что‑то бормотать себе под нос, и все оставалось по‑прежнему.

«Боссом его, говоришь, звать? – подумал Сё, поочередно разглядывая в зеркале оба своих глаза. – Так тебя же этот так называемый босс в конце концов и прикончил. Дурак ты, Мицуру».

Это была чистая правда. Сё Цукиока был куда осторожнее Мицуру Нумаи. Не то чтобы, как думал перед смертью Мицуру, у Сё имелось четкое представление о личности Кадзуо Кириямы, просто он всегда считал, что все постоянно предают друг друга. Так устроен мир. Можно сказать, по сравнению с Мицуру, просто хорошим бойцом, Сё, которому с раннего детства приходилось гораздо чаще сталкиваться с миром взрослых из‑за постоянных посещений гей‑баров, где его отец работал заведующим, был мальчиком более развитым.

Вместе того чтобы направиться прямиком к южной оконечности острова, как им всем приказал Кадзуо, Сё двинулся в глубь острова и стал петлять по лесам. Вышла небольшая морока, но в итоге все это заняло у него не более десяти лишних минут.

Красочную сцену он наблюдал из прибрежного леска. Три трупа, два в пиджаках, один в матроске, валялись на скалистом выступе, тянущемся через узкую полоску песчаного пляжа. Кадзуо Кирияма, скрытый в тенях, созданных лунным светом, тихо стоял в расщелине скалы.

Почти сразу же появился Мицуру Нумаи. После краткой беседы бравый Мицуру заполучил град пуль из пистолета‑пулемета и развалился на скале, сплошь заляпанной кровью (вонь даже до Сё доходила)...

«Вот тебе и босс, – подумал мальчик. – Какая неудача».

К тому времени, как Сё пошел вслед за Кадзуо Кириямой, покидающим место действия, он уже определился с планом спасения самого себя.

* * *

Лучшим кандидатом на роль его помощника в осуществлении этого плана был, несомненно, Кадзуо Кирияма. О чем говорили Кадзуо с Мицуру, Сё не расслышал, зато понял, что Кадзуо решил участвовать в игре. Значит, он должен был стать лучшим. Кроме того, у Кадзуо имелся не только пистолет‑пулемет (интересно, был он оружием самого Кадзуо или достался ему от кого‑то из убитых им учеников?), но и пистолет Мицуру. В открытом противостоянии теперь никто бы не победил Кадзуо.

Сё, однако, обладал одним важным преимуществом. Кое в чем он был необыкновенно искусен. У Сё был талант тайком прокрадываться в разные места и тащить оттуда все, что не приколочено, а также по‑тихому преследовать людей. (Когда ему попадался симпатичный мальчик, Сё мог бесконечно за ним красться.) Талант по части подлости и пронырливости – во всех отношениях. Что же касалось оружия у него в рюкзаке, то им оказался дерринджер «Дабл хай стандарт» калибра.22.

Сделанный под патроны «магнум», на близких дистанциях этот пистолет был вполне смертоносен, однако в серьезную перестрелку с ним вступать вряд ли стоило.

«Стало быть, – подумал Сё, – даже если Кадзуо Кирияма победит, ему перед этим придется убрать крутых парней вроде Сёго Кавады и Синдзи Мимуры (ах, определенно в моем вкусе). Если у этих парней найдутся пистолеты, они вполне могут его ранить. В любом случае, все эти бои должны чертовски его измотать. Я же тем временем... я буду до самого конца следовать за Кадзуо. А потом просто убью его выстрелом в спину. В тот самый момент, когда он решит, что покончил с последним игроком, и утратит бдительность, как раз тогда я его пристрелю. Даже Кадзуо никогда в жизни не заподозрит, что кто‑то станет его преследовать, особенно я, раз я прошлой ночью так его надул».

Помимо всего прочего, так Сё не пришлось бы запачкать ухоженные руки в игре, где ты был вынужден убивать своих одноклассников одного за другим. Хотя отнюдь не моральные принципы запрещали ему их убивать. Просто Сё думал: «Ах, убивать невинных детей – это так вульгарно. Я лучше постараюсь оставаться за спиной у Кадзуо. А этот хам пусть кого хочет убивает. Вмешиваться я, конечно, ни во что не стану, это слишком опасно. А в самом конце я убью его исключительно из самообороны. То есть, ведь если я его не убью, он убьет меня». Примерно так он думал.

При таком образе действий у Сё появлялось еще одно преимущество. Оставаясь поблизости от Кадзуо, он мог не тревожиться о том, что кто‑то на него нападет. В худшем случае Сё пришлось бы уклониться от первой атаки, на которую откликнулся бы Кадзуо. Сё всего лишь потребовалось бы сбежать с места событий, а Кадзуо позаботился бы обо всем остальном. С другой стороны, в подобном случае Сё вполне мог потерял след Кадзуо. Раз это означало крушение его блестящего плана, он решил как можно дольше избегать развития такого сценария.

Сё также решил держать между собой и Кадзуо дистанцию примерно в двадцать метров. Он двигался, когда двигался Кадзуо, и оставался на месте, когда тот останавливался. Существовал также вопрос о запретных зонах. Кадзуо наверняка это учитывал, а значит, держался от них подальше. Стало быть, пока Сё оставался метрах в двадцати от Кадзуо, угодить в запретную зону ему тоже не грозило. Впрочем, когда Кадзуо останавливался, Сё доставал карту и проверял местоположение ближайших запретных зон.

Пока все шло в полном соответствии с планом.

Покинув южную оконечность острова, Кадзуо зашел в несколько домов в жилом районе (надо полагать, он нашел там, что искал), а затем почему‑то решил направиться к северной горе и там засесть. Утром, услышав далекие выстрелы, он внимательно осмотрелся, но двигаться не стал. Вероятно, Кадзуо решил, что это слишком далеко. Однако чуть позже, когда Юмико Кусака и Юкико Китано стали орать с вершины горы в свой мегафон, Кадзуо быстро туда переместился и, убедившись, что никто на их зов не откликается, расстрелял девочек. Хотя Сё показалось, что перед этим прозвучала еще пара выстрелов, судя по всему, предупредительных, побуждающих Юмико и Юкико спрятаться. «Ух ты, – подумал он, – как замечательно. Значит, есть среди нас настоящие гуманисты». Сё был этим тронут – но не настолько, чтобы как‑то изменить свой план. Затем Кадзуо спустился по северному склону. Прозвучал еще один далекий выстрел, но Кадзуо и на него откликаться не стал. Дальше получилось так, что около трех часов дня он снова начал двигаться, услышав перестрелку на склоне горы. Однако, добравшись до места, Кадзуо (а также Сё) обнаружил там лишь труп Каори Минами в сарае с фермерским оборудованием. Кадзуо спустился туда осмотреть труп, а также поискать рюкзак девочки, но кто‑то, похоже, забрал рюкзак раньше него. Тогда Кадзуо направился дальше и теперь застрял в лесу чуть ниже Сё.

На данный момент план Кадзуо казался предельно простым. Как только он узнавал, что где‑то кто‑то есть, он туда отправлялся и этого кого‑то пристреливал. Сё возмутила безжалостность, с которой Кадзуо убил Юмико Кусаку и Юкико Китано. («Эх, Кадзуо, – подумал он. – Имя у тебя такое простое, а ведешь ты себя как полный отморозок. С другой стороны, у меня имя как у знаменитости, а я всего лишь невзрачный гей».) Впрочем, сейчас просто бессмысленно было о чем‑то таком сожалеть. Пока что Сё следовало радоваться тому, что Кадзуо совершенно не подозревает о том, что он рядом.

Кадзуо, казалось, по‑тихому отдыхал. Или даже спал.

А вот Сё спать вообще не мог. Однако в этом отношении он был тоже силен. «Вполне естественно, – подумал мальчик. – Девочки выносливее парней. Я об этом в какой‑то популярной книжке читал».

И все же одна настоящая проблема у Сё все же была. Ему безумно хотелось курить. А запах сигаретного дыма, унесенный порывом ветра не в ту сторону, мог выдать его Кадзуо. Хотя нет. Звук его электрической зажигалки мог стать еще более фатальным.

Сё достал пачку ментоловых сигарет «Вирджиния слимс». (Название ему очень нравилось. Хотя, понятное дело, трудно было раздобыть такие сигареты у них в стране, и Сё обычно приходилось их красть. У него дома хранилось множество блоков.) Мальчик сунул тонкую сигаретку в рот. Уловив слабый запах табачных листьев с уникальным ментоловым ароматом, Сё ощутил легкое облегчение. И все‑таки ему страшно хотелось наполнить легкие сладостным дымом. Усилием воли мальчик подавил этот порыв.

«Я просто не могу позволить себе умереть, – подумал он. – У меня впереди еще самое лучшее и уйма всяких забав».

Чтобы отвлечься. Сё левой рукой поднял зеркало и стал разглядывать свою физиономию с сигаретой во рту. Затем слегка наклонил голову и взглянул на себя искоса.

«Я просто прелесть, – подумал мальчик. – Мало того, я невероятно умен. А значит, я неизбежно должен стать победителем этой игры. Только прекрасные выживают. Такова Божья...»

Тут он краем глаза заметил легкое шевеление в кустах.

Сё быстро вынул изо рта сигарету и вместе с зеркалом убрал ее в карман. Затем взял в правую руку дерринджер, а левой подхватил рюкзак.

Из кустов высунулась прилизанная голова Кадзуо Кириямы. Глянув влево‑вправо, Кадзуо стал изучать склон слева от Сё.

Оставаясь в тени азалии, усеянной розовыми цветками, Сё слегка поднял брови.

«Что ему нужно?» – задумался он.

Никаких выстрелов Сё не слышал. И никаких подозрительных шумов. Что же Кадзуо мог там такое высматривать?

Сё посмотрел в ту же сторону, однако ничего подозрительного не увидел.

Кадзуо выбрался из кустов. Рюкзак висел у него на левом плече, а ингрэм на правом. Рука Кадзуо лежала на прикладе. Лавируя между деревьями, он стал взбираться по склону. Вскоре Кадзуо миновал место, где находился Сё, и двинулся дальше. Тогда Сё встал и последовал за ним.

Мальчик крепкого телосложения и высокого роста, Сё тем не менее двигался с поистине кошачьей грацией. Между собой и мелькающим среди деревьев школьным пиджаком Кадзуо он аккуратно поддерживал дистанцию в двадцать метров. В делах такого рода Сё сложно было превзойти.

Движения Кадзуо также были очень быстры и точны. Останавливаясь в тени деревьев, он проверял, что впереди, а там, где растительность была слишком густой, опускался на колени и проверял, что внизу. Только после этого Кадзуо двигался дальше. Единственная его проблема заключалась в том, что...

«...Твоя спина слишком открыта, милый Кадзуо», – с улыбкой подумал Сё.

Они одолели около сотни метров. Слева вверху была обзорная площадка. Наконец Кадзуо остановился.

Ряды деревьев впереди прерывались узким проселком. Менее двух метров в ширину, проселок как раз подходил для легковой машины.

«Ах, да, – вспомнил Сё. – Ведь эта дорога ведет к вершине. Мы пересекли ее перед тем, как увидеть труп Каори Минами».

Справа от Кадзуо, куда он как раз смотрел, находилась площадка со скамьей и бежевым стандартным туалетом. Скорее всего, здесь отдыхали туристы, решившие подняться к вершине.

Проинспектировав окрестности, Кадзуо посмотрел в сторону Сё, но тот, разумеется, затаился в тени. Тогда Кадзуо вышел на проселок и подбежал к туалету. Открыв дверь, он туда вошел. Напоследок Кадзуо высунул голову и, прежде чем притворить дверь, еще раз оглянулся, оставляя ее, впрочем, слегка приоткрытой – просто на всякий случай.

«Вот тебе и раз, – подумал Сё, поднося ладонь ко рту, чтобы сдержать смех. – Ну и ну». – Он изо всех сил старался не расхохотаться.

Действительно, с тех пор как Сё начал его преследовать, Кадзуо еще ни разу не ходил в туалет. Конечно, он мог воспользоваться туалетом в одном из домов, куда он заходил до рассвета, но в любом случае не мог же он с тех пор весь день терпеть. Сё предполагал, что Кадзуо, прячась в кустах, обо всем таком позаботился. (Сам он, отчаянно стараясь не производить никаких звуков, поступил именно так.) Однако теперь выяснилось, что Сё ошибался. Да, в конце концов, Кадзуо Кирияма рос в богатой семье. Вполне возможно, и речи не могло быть о том, чтобы попрыскать где‑то помимо настоящего сортира. А этот туалет Кадзуо, должно быть, запомнил, когда совсем недавно здесь проходил. Вот зачем он сюда вернулся.

«Ну и дела, – с улыбкой подумал Сё. – Даже Кадзуо Кирияме бывает необходимо отлить. Просто поразительно».

И теперь Кадзуо прыскал в унитаз. Услышав плеск мочи, Сё опять напрягся, сдерживая смех.

Но тут он кое‑что вспомнил и посмотрел на часы. Они с Кадзуо находились совсем рядом с сектором Г=8, который, согласно объявлению Сакамоти, должен был стать запретным в 5 часов дня.

Изящные курсивные цифры на дамских часиках указывали 4.57. (Сё поставил часы по объявлению Сакамоти, так что они должны были указывать точное время.) Затем он достал карту и внимательно изучил район северной горы. Горный проселок был на карте отмечен, однако ни площадки для отдыха, ни общественного туалета у сектора Г=8 там не обозначили.

Сё вдруг весь напрягся и невольно поднял руку к металлическому ошейнику. Внезапно ему страшно захотелось вернуться туда, откуда он пришел, но...

Сё взглянул на туалет, где по‑прежнему шумно брызгала струйка мочи. Затем пожал плечами и слегка вздохнул.

«Да что я в самом деле? – подумал он. – Ведь речь о самом Кадзуо Кирияме идет. Невзирая на призыв природы, он наверняка свое местоположение проверил. Наверное, потому он так осторожно и озирался, что определял, находится туалет в секторе Г=8 или нет». А Сё находился метрах в тридцати к западу от туалета. Раз Кадзуо находился ближе него к сектору Г=8, значит, и он, Сё Цукиока, тоже в безопасности. Все верно. Он ни в коем случае не должен поддаться нелепым страхам и выпустить из виду Кадзуо Кирияму. Это разрушило бы его план.

Сё снова достал из кармана пачку сигарет «вирджиния слимс», вытащил оттуда тонкую сигаретку и вставил ее в рот. Затем взглянул на мрачнеющее небо. В это время года до заката оставалось еще два часа, но темнеющее небо уже было с запада окаймлено оранжевым, а краешки крошечных облачков сделались ярко‑апельсиновыми. «Прекрасная картинка, – подумал Сё. – Вроде меня».

Плеск мочи продолжался. Сё опять улыбнулся. «Должно быть, ты долго терпел, Кадзуо», – подумал он.

Струйка не иссякала.

«Ах, как бы я хотел сейчас покурить, – подумал Сё. – Принять душ, сделать маникюр и смешать мою любимую „отвертку“. А потом, душевно расслабляясь, потягивать выпивку...»

Шум мочи в унитазе не затихал.

«Проклятье, – подумал Сё. – Пора бы ему уже закончить. Эй, Кадзуо, давай‑ка мы это дело свернем. Хватит уже прыскать. Пора за работу».

Однако... мочеиспускание продолжалось.

И тут Сё наконец хмуро сдвинул густые брови. А затем вынул изо рта сигарету и быстро встал. Пробираясь по кустам, он приблизился к туалету и стал приглядываться.

Струйка падала в унитаз. Сё никак не удавалось заглянуть в приоткрытую дверь.

Но тут как раз подул ветер, и дверь со скрипом распахнулась. Как вовремя!

Тут распахнулись и глаза Сё Цукиоки: в туалете, покачиваясь на ветру, с потолка свисала бутылка воды. Кадзуо, судя по всему, проткнул ее ножом, и теперь оттуда вовсю текла тонкая струйка.

Сё запаниковал.

А потом заприметил, как ниже по горе между деревьев мелькает черный школьный пиджак. Эти прилизанные волосы он узнал бы даже за километр!

«Что? – лихорадочно подумал Сё. – Что? Как же так? Но ведь я же не в...»

Не успел Кадзуо скрыться за деревьями, как Сё вдруг услышал глухой звук. Вроде пистолетного выстрела в подушку. Он уже не смог понять, звук ли это от взрыва устройства, вмонтированного в ошейник, или же он порожден вибрациями, производимыми этим устройством в его теле.

Кадзуо Кирияма, находившийся в сотне метров по склону горы, даже не обернулся. Лишь взглянул на часы.

Было семь секунд шестого.