Глава 11. Отстрелявшись, пошла к штабу и села ждать

Отстрелявшись, пошла к штабу и села ждать. Через час пошла, поужинала, и снова ждать. Правильно я где‑то читала, что ожидание в неизвестности – самое тяжелое дело. Постепенно стемнело, и, по совету Пилипчука, я залезла поспать в какую‑то каморку. Лечь‑то я легла, но без толку. Сна ни в одном глазу. Как там Вася, как ребята? Для некоторых из них это первая операция. Теперь станет видно, хорошо я их учила или плохо. Так, за этими переживаниями, я сама не заметила, как все‑таки задремала. И очнулась, услышав шум моторов.

Выскочив на улицу, я обнаружила, что уже почти светло, так, небольшие сумерки. Машины въезжали одна за другой и останавливались около штаба. Из них стали выскакивать бойцы. Заехала и легковушка НКВД, из которой вышел только шофер Валентина Петровича. Он никуда не пошел, а стал оглядываться. Я подлетела к нему, вцепилась в гимнастерку и заорала:

– А где Вася, что с ним?

Видя мое состояние, он четко и коротко доложил:

– Два легких ранения, две недели.

– Какие две недели? – Меня затрясло.

– Доктор в больнице сказал, что через две недели товарищ лейтенант будет здоров. А я приехал за вами, чтобы отвезти в больницу.

Чуть‑чуть полегчало. Я уселась рядом с шофером, и мы поехали. По дороге он рассказал, что банду окружили, но при стягивании кольца под чьей‑то ногой хрустнула ветка, и тут же началась стрельба. Бандиты понимали, что им не уйти, и ожесточенно сопротивлялись. У них оказались гранаты. Вот Вася и словил два осколка. Поэтому сразу после окончания боя тяжелораненых вместе с санинструктором отправили в госпиталь, а легких – их оказалось всего двое – отвезли в больницу нашего городка. Сдавшихся бандитов повезли в отряд для допросов.

Я почти совсем успокоилась и, когда машина остановилась около хорошо знакомой мне больницы, уже держала себя в руках. У меня также появилась одна идея, к реализации которой я немедленно приступила. Войдя в больницу, я двинулась не в палату, а в первую очередь прошла в кабинет к Сергею Палычу и устроила ему небольшой допрос с пристрастием. Он твердо обещал, что не позднее чем через десять дней Вася полностью оправится от ран – один осколок разрезал мышцы левого плеча, а второй застрял в том месте, где, как выразился доктор, «спина теряет свое благородное название». После этого я переключилась на другую тему.

– Сергей Палыч, вы главный врач в этой больнице?

– Да, Анечка.

– Тогда у вас должна быть какая‑то печать для того, чтобы ставить на важные бумаги?

– Само собой разумеется, такая печать у меня есть.

– А найдутся у вас два листа чистой бумаги, листик копирки и скрепка?

– Минуточку. – Доктор выдвинул ящик стола и достал все требуемые предметы.

Я взяла два листка, положила между ними копирку и все аккуратно соединила скрепкой.

– Доктор, сейчас я пойду в палату, а вас попрошу зайти туда минут через пять с этими бумагами и с печатью больницы.

Сергей Палыч очень удивился, но пообещал выполнить мою просьбу. После этого я пошла в палату, где лежали Вася и еще один боец с перебинтованной шеей. Около Васиной кровати стоял стул, на котором в данный момент сидел капитан. Увидев меня, капитан встал и галантно предложил мне место около больного. Вася лежал на боку, выглядел бледно, но тем не менее не был похож на тяжелобольного. Я тут же перешла ко второму этапу реализации своей идеи.

– Товарищ капитан, хочу обратить внимание на недостойное поведение вашего подчиненного!

У капитана и у Васи отвисла челюсть.

– У товарища лейтенанта выработалась вредная привычка перед женитьбой попадать в больницу. Наверное, чтобы избежать брака. Так вот, если в первый раз это ему удалось, то со мной подобные шутки не пройдут. Уважаемый Сергей Палыч, – доктор как раз вошел в палату, – в качестве главврача имеет право выдавать справки о регистрации брака, заверенные печатью больницы. Поэтому, товарищ главврач, – обратилась я к Сергею Палычу, – прошу вас прямо сейчас зарегистрировать мой брак с гражданином Северовым Василием Федоровичем. Свидетелем со стороны жениха будет Валентин Петрович, а с моей стороны – медсестра Татьяна.

При этих словах глаза у Васи стали очень круглыми и очень большими. А капитан затрясся от еле сдерживаемого смеха.

– Но, Анечка, – забормотал Вася, – мы же договорились зарегистрироваться в субботу.

– Видите, товарищ капитан? Увиливает! Надеется к субботе еще что‑нибудь придумать! Не выйдет, дорогой! – Я повертела перед Васиным лицом фигой. – Прямо здесь и прямо сейчас! А в субботу отпразднуем.

– Вот, Василий, – заговорил капитан. – Я тебя предупреждал. А теперь все, женись.

– Отвечай, гражданин Северов, – я не ослабляла напор, – согласен ли ты добровольно взять в жены гражданку Шахматову Анну Петровну?

– Согласен, – неожиданно твердо выговорил Вася. – А ты, гражданка Шахматова, согласна взять в мужья гражданина Северова Василия Федоровича?

– Согласна, – радостно заулыбалась я.

– Тогда объявляю вас мужем и женой, – вступил в разговор Сергей Палыч. – Сейчас заполняю справку, и прошу вас, товарищ капитан, и тебя, Танечка, расписаться в качестве свидетелей.

Свидетели расписались, при этом капитан, хмыкнув, сказал, что первый раз в жизни выступает в качестве свидетеля. Раньше‑то все расписывался как следователь. Сергей Палыч поставил печать и вручил мне второй экземпляр, сказав, что первый он сегодня же передаст в ЗАГС. И тут я разревелась. Окружающие деликатно вышли из палаты, оставив нас вдвоем. Я села к Васе на кровать, и он здоровой рукой стал вытирать мне слезы. Пару раз всхлипнув и шмыгнув носом, я сквозь мокрые от слез ресницы хитро посмотрела на него и сказала:

– А все‑таки ловко я тебя окрутила!

Вася тоже улыбнулся:

– Так я и не сопротивлялся. Тем более что тебе возражать – себе дороже.

– Вот именно, дорогой. И пожалуйста, всегда помни об этом. А к субботе я тебя на ноги поставлю.

Решив, что сейчас Васе уже ничто не угрожает, я двинула домой. Пора привести мысли в порядок и заодно немного отдохнуть. Только буквально свалившись на кровать, я поняла, как вымоталась за последние сутки. Стрельба, схватка с бандитами, допрос, ожидание, ранение Васи и, наконец, как бы в награду, замужество. Есть от чего прийти в полное смятение. И не скажешь, что все хорошо, что хорошо кончается. Ведь погибли, по словам шофера, десять бойцов и пять ранены, из них – трое тяжело. Правда, банда, в состав которой входило более 50 человек, уничтожена полностью. Арифметика в нашу пользу, но все равно – это кровавая арифметика.

А еще выяснилось, что мы с Васей в своих расчетах полностью упустили из виду тот непреложный и очевидный факт, что при выполнении служебных обязанностей он может получить ранение и на некоторое время выйти из строя. А я одна со всеми запланированными действиями не справлюсь. Тем более что теперь мне нужно еще каждый день навещать мужа в больнице – стимулировать его к скорейшему выздоровлению.

Ладно, план будет такой: сушка сухарей пшеничных и ржаных; закупка в небольших количествах, чтобы не было заметно, консервов, соли и сахара; пошив черной облегающей одежды (ниндзя из нас не получатся, но хоть какая‑то маскировка для ночных операций будет). Еще пришла в голову мысль, для реализации которой стоит обратиться к Валентину Петровичу. Может, и пройдет.

Потом мысли пошли по второму кругу, и я поняла, что пора спать.

Утром первым делом побежала в больницу. Вася еще спал, и я не стала его будить. По словам Сергей Палыча, все пока в норме. Уже хорошо. Теперь можно и в роту. Так как машина уже прошла, то сделаем пробежку. Ничего, ноги работают – голова отдыхает. Расстояние до роты преодолела за час с четвертью. Нормально. Хорошо разогрелась, так что могу сразу приступать к занятиям. Как всегда, до обеда новички. За прошедшее время они уже немного поднатаскались, но сегодня, с учетом вчерашних событий, я дала им небольшую поблажку – сократила на пару кругов дистанцию пробежки. Зато увеличила число кувырков, падений и различных видов бега: обычный, спиной вперед и приставным шагом. Потом, как всегда, растяжки, акробатика и канат. Через неделю и этих надо будет переводить на полосу МЗП – часики‑то тикают.

После обеда вцепилась в Сергея – пусть расскажет, почему такие большие потери?

– Помилуй, Аня, разве это большие потери? Уничтожена крупная банда, половину которой составляли бывшие военные, то есть люди с боевым опытом. У них было выставлено боевое охранение, которое при первом же шуме подняло тревогу, и пошел настоящий бой. Бой в темноте. С применением пулеметов и гранат (гранат, честно говоря, мы не ожидали). Так что соотношение один к пяти с учетом того, что мы еще сумели захватить несколько пленных, вполне приличное. Конечно, ребят жалко, но в той обстановке, которая сейчас сложилась в приграничных районах, подобные потери, к сожалению, неизбежны.

– Я и сама понимаю, что потери неизбежны, но все равно десять процентов потерь за один бой – это много.

– Если бы было можно, то в следующий раз я поставил бы командовать операцией тебя и посмотрел бы, какие будут потери, – потерял терпение Сергей. – К счастью, подобные эксперименты невозможны.

– Так я и не стремлюсь в командиры роты. Мне вполне хватает одного подчиненного. – Тут Сергей улыбнулся. – Но я просто хочу знать: могу ли включить в упражнения какие‑либо элементы, которые помогут сократить потери роты в будущих операциях?

– Это не ко мне. Мое дело – ловить предателей и шпионов и следить за соблюдением секретности. А ты ищи ответы на свои вопросы у командира и комиссара роты. Вот после обеда будет у тебя пара часов – подойди к ним и вцепись, как ты умеешь. Может, они тебя сразу и не пошлют в пеший маршрут – все‑таки ты теперь, ко всему прочему, жена лейтенанта Северова, которого здесь уважают.

Переведя стрелки на ротное начальство, Сергей с нескрываемым удовольствием удрал. Мне не оставалось ничего иного, как принять его слова к сведению и приступить к занятиям.

Будучи от природы девушкой упертой, я не оставила свои вопросы и сразу после обеда ринулась к командиру. У него только‑только началось совещание, на котором сидел и комиссар. Облом. При этом мне в голову закралась мысль, что Сергей их предупредил – вот они и стали совещаться, хотя обычно в первые десять минут после обеда всегда выходили на крыльцо и неторопливо беседовали. Ничего, запишем для памяти и будем повторять попытку до тех пор, пока она не увенчается успехом.

Успеха я достигла сразу после окончания вечерних занятий. Они, наивные, думали, что я сразу прыгну в машину и покачу в город к мужу. К мужу я, конечно, доберусь, тем более что у меня возник к нему один серьезный вопрос, но только после того, как вытрясу из комроты и комиссара все, что мне нужно. Они‑то не знают, что этот опыт мне крайне важен для будущего, поэтому лучше им сразу расслабиться и получить удовольствие.

Когда я вошла в комнату к командиру роты, он сразу скорчил такую рожу, будто жевал целый лимон. Комиссар сразу заторопился, сказав, что еще должен просмотреть материалы для стенгазеты, и безжалостно бросил своего командира мне на съедение.

– Товарищ капитан. Объясните мне, пожалуйста, почему при проведении вчерашней операции в роте были такие большие потери. Я не собираюсь доносить об этом наверх – мне просто нужно понять, были ли тут и мои недочеты, связанные с тренировками личного состава.

– Не думаю, товарищ Шахматова, что тут сказались ваши недоработки.

– Простите, – не удержалась я. – Не Шахматова, а Северова.

– Да, уже? Тогда примите мои поздравления. Теперь по поводу вчерашней операции. Полный разбор будет проведен после того, как начальник отряда НКВД ознакомится с нашими отчетами и сведет все вместе. А пока могу только сказать, что к вашим методам подготовки никаких претензий нет. Часовых бойцы сняли качественно – никто не пикнул. Потом, когда брали пленных, тоже действовали на должном уровне. Потери же, как это часто бывает, вызваны некоторым неудачным стечением обстоятельств. Кто‑то из бандитов выполз из землянки, чтобы оправиться. И как раз в этот момент под ногами у одного из бойцов хрустнула ветка. А ночью каждый звук слышен очень четко и очень далеко. Бандиты почти сразу начали стрелять со всех направлений. И что мы никак не ожидали, у них оказалось много гранат. Наше счастье еще, что в лесу гранаты не дают такого эффекта, как в поле. А то потерь было бы намного больше. Собственно, ваш муж пострадал одним из первых. Его спасло только то, что он лежал за большой сосной, которая приняла на себя основную массу осколков. Больше ничего сказать не могу. Так что идите к супругу, и пусть совесть вас не беспокоит. Бойцов вы тренируете хорошо.

– Еще один вопрос, товарищ капитан. А как фамилия того бойца, под ногой которого хрустнула ветка?

– Да кто ж его знает. Темно ведь было. Можно, конечно, выяснить, но зачем?

– Ну хотя бы затем, что я его потренирую на бесшумную походку.

Интересно, а кто меня на такую походку потренирует?

– Хорошо, я попробую выяснить, но заранее ничего обещать не могу. Простите, но у меня дела.

Понятно. Это означает: «А не пошла бы ты…» Пойду.

– Да, товарищ Северова. Сейчас от нас пойдет машина в отряд. Можете доехать до города. Счастливого пути.

– Большое спасибо, товарищ капитан. Пойду к шлагбауму. До свидания.