О взаимосвязи изменений в уголовной политике борьбы с антиконкурентной преступностью и уголовной статистике

Статистическая картина антиконкурентной преступности "говорит" сама за себя.

В целом по России было зарегистрировано в 1997 г. - 13 преступлений, в 1998 - 23, в 1999 - 36, в 2000 - 42, в 2001 - 64, в 2002 г. - 48. Пик приходится на 2003 г., когда было зарегистрировано 61 преступление, ответственность за которое предусмотрена ст. 178 УК РФ*(7). За все это время реальному осуждению были подвергнуты единицы виновных*(8).

После того как Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ основной формальный состав преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ, был "трансформирован" в материальный путем включения в него такого обязательного признака, как "причинение крупного ущерба" на сумму не менее 1 млн. руб., число регистрируемых преступлений этого вида в среднем существенно сократилось: в 2006 г. - 2; в 2007 - 8; в 2008 - 14; в 2009 г. - 8.

Поскольку даже после существенной модернизации ст. 178 УК РФ в 2009 г., когда в качестве альтернативного признака основного состава преступления было использовано "удобное" для выявления и фиксации оперативными и процессуальными средствами последствие в виде "извлечения дохода в крупном размере", число регистрируемых уголовно наказуемых нарушений не только не увеличилось, но даже уменьшилось.

В 2010 г. было зарегистрировано 9 преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 178 УК РФ*(9), в 2012 г. - 5*(10). Как показывает анализ, регистрируются в основном малозначительные картельные соглашения на локальных товарных рынках или соглашения, реализация которых была сопряжена с причинением вреда здоровью потерпевших.

Эти показатели на два порядка ниже числа выявленных административных правонарушений сопоставимых видов.

Возможно, этому способствовали ограничение числа уголовно наказуемых форм недопущения, ограничения и устранения конкуренции двумя формами (картель и неоднократное злоупотребление доминирующим положением) и установление слишком высокого уровня криминализации деяния по признаку "извлечение дохода в крупном размере" - свыше 5 млн. руб.

Однако непредвзятый анализ показывает, что решение проблемы, по-видимому, находится не столько в нормотворческой, сколько в правоприменительной плоскости. Антимонопольные органы, которые обладают необходимой информацией о нарушениях антимонопольного законодательства, не наделены полномочиями регистрации преступлений и самостоятельного возбуждения уголовных дел по ст. 178 УК РФ, а правоохранительные органы, наделенные такими полномочиями, как правило, не располагают такой информацией и могут получить ее лишь от антимонопольного органа. Самостоятельное, т.е. без получения от ФАС России материалов, содержащих решение, устанавливающее факт нарушения антимонопольного запрета, возбуждение уголовных дел следователями следственных подразделений МВД РФ опять же, как правило, заканчивается "развалом" такого уголовного дела еще на стадии составления обвинительного заключения.

Кризис механизма эффективного уголовного преследования за нарушения антимонопольных запретов в значительной степени, как показывает анализ, обусловлен недостаточностью законодательных и правоприменительных гарантий освобождения от уголовной ответственности физического лица - уполномоченного представителя участника картельного соглашения, который первым явился с повинной в уполномоченный орган власти, а также возможности легального использования антимонопольными органами при проведении административного расследования по делам о картельных соглашениях материалов, полученных субъектами оперативно-разыскной деятельности с использованием негласных средств наблюдения.