Джерри приходит на помощь

Вскоре Поллианна добралась до конца парка и вышла на перекресток двух улиц. Перекресток показался ей удивительно интересным: мчащиеся в разные стороны автомобили, экипажи, оживленная толпа пешеходов. Огромная красная бутыль в витрине аптеки привлекла ее внимание, а потом где‑то на другой стороне улицы послышались звуки шарманки. Заколебавшись лишь на мгновение, Поллианна бросилась вперед, через перекресток и весело и беззаботно побежала по улице туда, откуда доносилась чарующая музыка.

На этой улице также нашлось немало интересного. В витринах магазинов были выставлены всякие чудесные вещи, а добравшись до шарманщика, Поллианна увидела вокруг него около десятка танцующих детей – восхитительное зрелище. Некоторое время она следовала за шарманкой, просто чтобы посмотреть на эти танцы – столь приятным оказалось такое развлечение, – а вскоре уже была на другом перекрестке, настолько оживленном, что переходить через улицу помогал людям очень высокий мужчина в синем мундире, перепоясанном ремнем. С минуту Поллианна молча и увлеченно наблюдала за ним, а потом сама сделала несмелую попытку перейти на другую сторону улицы.

Ее ожидало чудесное приключение. Высокий мужчина в синей форме сразу заметил ее и тут же жестом подозвал к себе. Он даже направился ей навстречу. А затем по широкой дорожке, с обеих сторон которой пыхтели остановившиеся автомобили и фыркали нетерпеливые кони, она благополучно перешла на другую сторону улицы. Это приключение вызвало у нее самые восхитительные ощущения, столь восхитительные, что через минуту она направилась обратно. Еще дважды с небольшими промежутками она прошла по этой удивительной дорожке, которая возникала словно по волшебству, стоило лишь высокому мужчине поднять руку. Но, переведя ее в очередной раз через улицу, мужчина озадаченно нахмурился и спросил:

– Послушай‑ка, девочка, не ты ли переходила минуту назад? И еще раз перед тем?

– Да, сэр, – сияя улыбкой, ответила Поллианна. – Я переходила четыре раза!

– Ну и ну! – Полицейский был готов вскипеть, но Поллианна безмятежно продолжала:

– И каждый раз я получала все большее удовольствие!

– О‑о‑о, вот… вот как? – беспомощно пробормотал мужчина, а затем, уже решительнее, выпалил: – Так что же, ты думаешь, что я стою здесь только для того, чтобы… чтобы водить тебя туда и обратно?

– Ах, нет, сэр, – заулыбалась Поллианна; на щеках ее появились ямочки. – Конечно же вы стоите здесь не только для меня. Есть и другие люди. Я знаю, кто вы. Вы полицейский. У нас, там, где я живу в доме миссис Кэрью, тоже есть один – только он из тех, что ходят по тротуару, понимаете? Раньше я думала, что вы солдаты – из‑за ваших золотых пуговиц и синих фуражек, но теперь я знаю, что вы полицейские. Но я думаю, что все‑таки вы тоже вроде солдата, потому что вы такой храбрый – всегда стоите здесь, прямо среди всех этих автомобилей и экипажей и помогаете людям переходить через улицу.

– Хо‑хо‑хо! – Высокий мужчина покраснел как школьник и, закинув голову назад, разразился сердечным смехом: – Хо‑хо‑хо! Как будто… – Но он не договорил и быстро поднял руку, а в следующий момент уже переводил через улицу испуганную маленькую старушку. А если шагал он при этом чуть более величественной поступью и выпятил грудь чуть сильнее, чем прежде, то было это совсем неосознанно и лишь потому, что с другой стороны улицы за ним внимательно и восхищенно следили глаза маленькой девочки. Минуту спустя, с важностью сделав знак рукой полным нетерпения шоферам и возницам, что они могут продолжать движение, он возвратился к Поллианне.

– Это было великолепно! – воскликнула она с сияющими глазами. – Было так приятно смотреть, как вы это делали – ну прямо как дети Израиля, пересекающие Чермное море[1]! Вы словно удерживаете морские волны, чтобы люди могли пройти посуху! И как вам, должно быть, все время радостно оттого, что вы можете такое делать! Прежде я думала, что больше всего радости приносит работа доктора, но теперь мне кажется, что быть полицейским еще приятнее: это так замечательно – помогать тем, кто боится, и… – Но еще раз смущенно рассмеявшись, высокий мужчина в синей форме вернулся на своей пост посередине улицы, а Поллианна осталась на тротуаре в одиночестве. Еще минуту она продолжала наблюдать за поражающим воображение «Чермным морем», а затем отвернулась, бросив через плечо последний, полный сожаления взгляд.

«Пожалуй, лучше вернуться домой, – подумала она. – Наверное, уже пора обедать».

Поллианна решительно двинулась в обратный путь и, только постояв в растерянности на нескольких перекрестках и дважды нечаянно повернув не в ту сторону, осознала, что «вернуться домой» не так просто, как ей казалось сначала. А очутившись возле большого здания, которого – она была в этом уверена – никогда не видела прежде, Поллианна поняла, что совсем заблудилась. Она шла теперь по узкой улице, грязной, плохо вымощенной. По обеим сторонам тянулись ряды закопченных серых домов, да кое‑где попадались невзрачные магазинчики. Кругом было множество бойко тараторящих мужчин и женщин – Поллианна не могла разобрать ни слова из их речи. Вдобавок невозможно было не заметить, что все эти люди смотрят на нее с любопытством, словно зная, что она здесь чужая. Она уже несколько раз спрашивала дорогу, но напрасно. Никто не знал, где живет миссис Кэрью, а последние двое из тех, к кому она обратилась, ответили жестами и потоком непонятных слов. По размышлении Поллианна решила, что это, должно быть, датский язык – что‑то вроде того языка, на котором говорили Хаггерманы, единственная иностранная семья, жившая в Белдингсвилле.

Все дальше и дальше, минуя одну улицу за другой, брела усталая Поллианна. Ей было страшно. К тому же она проголодалась, у нее болели ноги, а глаза все время затуманивались слезами, которые она упорно старалась удержать. И в довершение бед начинало смеркаться.

– Ничего, ведь зато, – выдавила она, обращаясь к себе самой, – потом я буду радоваться тому, что потерялась, потому что будет так хорошо, когда я найдусь. И я могу радоваться этому уже сейчас! – Наконец, очутившись на шумном перекрестке двух более широких улиц, она в отчаянии остановилась. На этот раз слезы хлынули из глаз, и Поллианне, у которой не было с собой носового платка, пришлось вытирать их тыльной стороной рук.

– Эй, девчушка! Чего ревешь? – послышался бодрый голос. – Что стряслось?

Поллианна, обрадованно вскрикнув, обернулась и оказалась лицом к лицу с невысоким мальчуганом, державшим под мышкой кипу газет.

– Ах, как я рада! – воскликнула она. – Мне так хотелось встретить кого‑нибудь, кто говорит не по‑датски.

Мальчик усмехнулся:

– Какой там датский! Бьюсь об заклад, ты говоришь о тарабарщине этих итальяшек.

Поллианна слегка нахмурилась.

– Во всяком случае, это… это был не английский, – сказала она неуверенно, – и никто не мог мне ответить, когда я задавала какой‑нибудь вопрос. Но, может быть, ты мне ответишь. Ты не знаешь, где живет миссис Кэрью?

– Спроси полегче!

– Что‑о? – переспросила Поллианна, еще более неуверенно.

Мальчуган снова усмехнулся:

– Не по моей части, говорю… Похоже, что с этой леди я незнаком.

– Неужели же никто ее не знает? – с мольбой в голосе воскликнула Поллианна. – Понимаешь, я вышла погулять и заблудилась… все иду и иду и никак не могу найти дом… А уже пора ужинать и темнеет. Я хочу домой! Я должна вернуться домой!

– Фу‑ты, ну‑ты! Только об этом мне и беспокоиться!

– И миссис Кэрью, наверное, тоже беспокоится, – вздохнула Поллианна.

– Ну ты даешь! – неожиданно фыркнул мальчик. – Ладно, слушай! Ты знаешь хоть название улицы, которая тебе нужна?

– Нет… как‑то… вроде… авеню, – пав духом, пробормотала Поллианна.

– Авенью‑ю, вот даже как! Не без шика! Дело идет на лад. А номер дома? Можешь мне сказать? Ну, почеши в затылке!

– Почесать… в затылке? – Поллианна недоуменно приподняла брови и неуверенно поднесла руку к волосам.

Мальчик бросил на нее презрительный взгляд:

– Нечего из себя корчить! Не совсем же ты чокнутая? Неужели не знаешь номер дома, который тебе нужен?

– Н‑нет… помню только, что там есть цифра семь, – с робкой надеждой ответила Поллианна.

– Ну только послушайте ее! – с негодованием выпалил мальчуган. – Там есть цифра семь! И она хочет, чтобы я узнал этот дом, когда его увижу!

– Ах, я сама узнала бы дом, если бы увидела его, – горячо откликнулась Поллианна. – И улицу тоже узнала бы… там такой чудесный длинный сквер. Он идет вдоль всей улицы, прямо посередине.

На этот раз озадаченно нахмурился мальчик.

– Сквер? – переспросил он. – Посередине улицы?