Цель, достигаемая с помощью чрезвычайных способов обжалования

Более 100 лет назад К.И. Малышев, рассматривая недостатки ревизионного способа обжалования, указывал, что адвокат, подающий ревизионную жалобу, будет заботиться не о том, чтобы доказать справедливость своего дела по существу, а о том, чтобы подыскать как можно больше ревизионных поводов, статей закона, нарушенных или неправильно истолкованных судом, упущенных обрядов и форм судопроизводства[74]. Его суждение справедливо и сегодня.

Самостоятельной целью лица, обращающегося с кассационной жалобой, может быть только отмена решения суда первой инстанции, при этом принятие судом кассационной инстанции нового решения будет являться факультативной, дополнительной задачей. В такой ситуации деятельность кассатора направляется в первую очередь не на урегулирование в суде кассационной инстанции спорного материального правоотношения, а на отмену решения суда и передачу дела на повторное рассмотрение. Кассатор надеется на то, что, повторно рассматривая то же самое дело, суд первой или второй инстанции, действуя в другом составе судей, иным образом оценит имеющиеся в деле доказательства, что отмена судом кассационной инстанции предыдущего решения окажет на него некоторое психологическое воздействие.

Суд кассационной инстанции вопрос о принятии нового решения либо о направлении дела на новое рассмотрение решает в зависимости от того, имеет ли он возможность самостоятельно устранить допущенные судом первой инстанции ошибки. Если такая возможность имеется, он обязан устранить ошибки и самостоятельно принять решение по делу (позитивный способ устранения судебных ошибок). Если по какой-либо причине этой возможности нет, он направляет дело на новое рассмотрение, указав нижестоящим судам на допущенные ими ошибки, и способ их устранения (негативный способ устранения судебных ошибок)[75].

Для судов осуществляющих чрезвычайную проверку, характерна возможность использования как позитивного, так и негативного способа устранения выявленной судебной ошибки.

Цель, достигаемая при использовании чрезвычайных способах обжалования это устранение фундаментальных ошибок в применении норм материального права, либо существенных нарушений норм процессуального права, в результате которых правосудие, как таковое не состоялось.

Использование чрезвычайных способов обжалования неразрывно связано с преодолением действия принципов правовой определенности и стабильности судебного решения, поскольку объектом пересмотра является вступившее в законную силу судебное решение.

Принцип правовой определенности и стабильности судебного решения является одним из основных аспектов верховенства права и элементом права на справедливое разбирательство дела судом. Принцип правовой определенности требует inter alia, чтобы при окончательном разрешении дела судами их постановления не вызывали сомнения и чтобы осуществление права требовать отмены окончательного судебного решения не являлось неограниченным во времени и, таким образом, судебные решения не могли подвергаться сомнению бесконечно [76]. Эта правовая позиция сформированная Европейским Судом по правам человека при рассмотрении дела "Брумареску против Румынии", неоднократно подтверждалась и нашла свое развитие в его последующих решениях, в том числе принятых и против Российской Федерации.

Так в решении по делу "Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека указал, что «Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера» [77].

В решении по делу «Сергей Петров против России» Европейский Суд по правам человека указал, что в силу принципа правовой определенности ни одна из сторон не вправе требовать повторного возбуждения дела лишь в целях нового слушания и получения нового решения; полномочие вышестоящих судов по отмене или внесению изменений во вступившие в силу и обязательные для исполнения судебные решения может быть реализовано только для исправления существенных ошибок [78].

Соотношение сформулированного Европейским Судом по правам человека принципа правовой определенности с возможностью пересмотра вступившего в законную силу судебного акта нашло свое отражение в актах Конституционного Суда РФ. Так в постановлении от 21.01.2010 N 1-П Конституционный Суд РФ привел следующую позицию: «Общеправовой принцип правовой определенности предполагает стабильность правового регулирования и исполнимость вынесенных судебных решений. Поэтому при установлении оснований для обжалования и пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, сроков, в пределах которых допускается такое обжалование, а также при определении судебных инстанций, которые правомочны рассматривать соответствующие жалобы (представления), законодателю - в силу указанного принципа - надлежит исходить из того, что участники гражданских правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей. Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней предполагают в качестве составляющей права на справедливое судебное разбирательство возможность исправления ошибочных судебных актов, однако лишь с учетом действия принципа правовой определенности в отношении правового статуса гражданина. Исходя из недопустимости повторного рассмотрения дела, завершившегося вынесением окончательного судебного акта, Европейский Суд по правам человека признает возможной отмену вступившего в законную силу судебного решения только в исключительных обстоятельствах. Данная позиция получила развитие в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 года по делу "Рябых против России", из которого следует, что использование полномочия вышестоящего суда по пересмотру дела в целях исправления судебных ошибок не может быть скрытой формой ординарного обжалования, а одно лишь наличие различных точек зрения по рассматриваемому делу - основанием для его пересмотра.

Отступление от принципа правовой определенности может быть оправдано только обстоятельствами существенного и непреодолимого характера. В частности, возможность повторного рассмотрения уголовного дела, в рамках которого лицо уже было окончательно оправдано или осуждено, допускается, согласно статье 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела. Данную норму, сформулированную применительно к уголовному судопроизводству, Европейский Суд по правам человека посредством толкования во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод распространил и на гражданские дела, посчитав, что отступление от принципа правовой определенности в этих делах возможно для исправления существенного (фундаментального) нарушения, свидетельствующего о ненадлежащем отправлении правосудия (Постановление от 23 июля 2009 года по делу "Сутяжник против России"). В частности, в делах о перерасчете пенсии по старости с применением повышенного коэффициента, Европейский Суд по правам человека признал нарушением принципа правовой определенности отмену вступивших в законную силу судебных решений, основанную на изменившемся толковании норм права высшим судом, которое влечет лишение заявителей по делу присужденных им ранее благ (сумм), предоставляемых государством или другими субъектами, выполняющими публичные функции. При этом отмечается, что хотя принятие судебного решения о выплате пенсии в определенном размере нельзя рассматривать как гарантию от изменения пенсионного законодательства в будущем, в том числе в ущерб определенному благосостоянию получателей пенсий, тем не менее государство не может произвольно вмешиваться в процесс судебного разрешения дела. Если, проиграв дело в суде, государство добилось возобновления производства по делу путем принятия нового законодательства и придания ему обратной силы, то это свидетельствует о возможном нарушении права на справедливое судебное разбирательство, как оно определено взаимосвязанными положениями пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к ней [79].

Конституционный Суд РФ, оценивая чрезвычайные способы обжалования в соотношении с принципом стабильности судебного решения, указал следующее: «Поскольку вторжение в сферу действия принципа стабильности судебного решения, вступившего в законную силу, может повлечь существенное изменение правового положения сторон, уже определенного таким решением, в том числе в сторону его ухудшения, закрепление в законе экстраординарных, чрезвычайных по своему характеру способов обжалования вступивших в законную силу судебных постановлений требует установления специальной процедуры открытия соответствующего производства, ограниченного перечня оснований для отмены таких судебных постановлений, которые не могут совпадать с основаниями для отмены судебных постановлений в ординарном порядке, а также закрепления особых процессуальных гарантий для защиты как частных, так и публичных интересов от их необоснованной отмены» [80].

Для чрезвычайных способов обжалования характерно превалирующее значение публичного интереса над частноправовым, что находит свое отражение в основаниях для отмены или изменения судебных актов в кассационном, надзорном производствах и при пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Обратимся к гражданскому процессуальному законодательству.

Так в кассационном порядке основаниями для отмены судебного акта являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Приведенное основание является результатом восприятия законодателем правовых позиций Конституционного Суда РФ, согласно которым пересмотр судебных актов, вступивших в законную силу, возможен лишь как дополнительная гарантия законности таких актов и предполагает установление особых оснований и процедур производства в данной стадии процесса, соответствующих ее правовой природе и предназначению. Акт суда, который уже вступил в законную силу, может быть изменен или отменен лишь в исключительных случаях, когда в результате ошибки, допущенной в ходе предыдущего разбирательства и предопределившей исход дела, существенно нарушены права и законные интересы, защищаемые в судебном порядке, которые не могут быть восстановлены без устранения или изменения ошибочного судебного акта [81].

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в порядке надзора являются:

нарушение прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации;

нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов;

нарушение единообразия в толковании и применении судами норм права;

фундаментальные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на законность обжалуемых судебных постановлений и лишили участников спорных материальных или процессуальных правоотношений возможности осуществления прав, гарантированных ГПК РФ, в том числе права на доступ к правосудию, права на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, либо существенно ограничили эти права (указанное основание предусмотрено в ст. 391-11 ГПК РФ).

Публично-правовая направленность оснований для отмены проявляется в том, что все основания связаны только с законностью оспариваемого судебного акта и ее нарушения должны носить существенный и даже фундаментальный характер, проявляющийся в нарушении основополагающих принципов верховенства права.

Для арбитражного процесса основания для отмены или изменения судебного акта в порядке надзора схожи с основаниями, закрепленными в ГПК РФ (за исключением последнего) и эти основания с позиции Европейского суда по правам человека могут расцениваться как фундаментальные нарушения дающие основания для преодоления действия принципа правовой определенности[82].

Если единство подходов к надзорному производству в судах общей юрисдикции и арбитражных судах очевидно, то применительно к кассационному производству такое единство, особенно для первой кассационной инстанции, отсутствует.

В первом кассационном производстве в арбитражных судах основания для отмены или изменения судебного решения частично дублируют основания для отмены или изменения судебного решения в апелляционном производстве, что приводит к размыванию границ между ординарными и чрезвычайными способами обжалования судебных актов.

Применительно к пересмотру по вновь открывшимся или новым обстоятельствам следует обратить внимание на особые основания для отмены судебных актов. Их особенность заключается в том, что они выявляются уже после состоявшегося решения суда, вследствие чего они не могли быть учтены при вынесении решения. Как указано в Постановлении от 12 июля 2007 года по делу "Ведерникова против России", Конвенция о защите прав человека и основных свобод в принципе допускает пересмотр судебного решения, вступившего в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам; например, статья 4 Протокола N 7 к Конвенции однозначно разрешает государству исправлять ошибки уголовного судопроизводства, и к числу таких ошибок, безусловно, можно отнести судебное решение, в котором не отражены сведения об основных доказательствах по делу. Положение статьи 4 Протокола N 7 Европейский Суд по правам человека распространил и на гражданские дела, посчитав, что отступление от принципа правовой определенности в этих делах возможно для исправления существенного (фундаментального) нарушения или ненадлежащего отправления правосудия; при этом, по мнению Европейского Суда по правам человека, процедура отмены окончательного судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства; лицо, требующее отмены судебного решения, должно доказать, что у него не было возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет решающее значение в деле (Постановления от 18 ноября 2004 года по делу "Праведная против России", от 23 июля 2009 года по делу "Сутяжник против России") [83].

На основании вышеприведенных правовых позиций можно сделать следующие выводы:

Чрезвычайные способы обжалования предполагают преодоление действия принципа правовой определенности, которое допускается только в целях исправления существенного (фундаментального) нарушения, свидетельствующего о ненадлежащем отправлении правосудия.

Для чрезвычайных способов обжалования характерно превалирование публично-правового интереса над частноправовым.

Целями, достигаемыми посредством обращения к этим способам обжалования, являются: развитие права и обеспечение единообразного толкования закона, разрешение вопросов права, имеющих значение для всего общества в целом[84], исправление существенных нарушений норм материального права или норм процессуального права, допущенных судами в ходе предшествующего разбирательства дела и повлиявших на исход дела, и без устранения которых невозможно восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов, посредством проверки законности судебных постановлений, то есть правильности применения и толкования норм материального и процессуального права[85], пересмотр судебного акта вследствие вновь открывшихся или новых обстоятельств, способных привести к иному результату судебного разбирательства[86].