Глава 4. Белинда чувствовала себя не в своей тарелке, когда четыре часа спустя семейство Брэдли в полном составе собралось за ужином

Белинда чувствовала себя не в своей тарелке, когда четыре часа спустя семейство Брэдли в полном составе собралось за ужином. Ее усадили на единственное свободное место – рядом с бабушкой Флинна, Элис. Учитывая тот факт, что присутствовало пять человек, а стол был рассчитан на шестерых, несложно было догадаться, чей стул заняла Бел. Сидя на месте, предназначенном для Дрю, она испытала неожиданное умиротворение. Словно он стоял сейчас сзади и пытался ободрить, положив руки на плечи.

– Ну, разве же это не прекрасно? – восторженно спросила Дениз Брэдли, улыбаясь. – Что тебе подсказывает твой организм, Белинда?

Девушка бросила взгляд на настенные часы, висящие над столом, сделала в уме беглые расчеты и ответила матери Флинна:

– Что все в порядке. У меня на родине сейчас время обеда.

Флинн накладывал в свою тарелку разнообразные блюда, его примеру последовали и остальные, но Бел не спешила. Пожалуй, не стоило обвинять в отсутствии аппетита растущих внутри ее близнецов. Скорее это было связано с беспокойством, которое она испытывала. Родственники Флинна приняли Бел как долгожданного и более чем желанного гостя, не позволив и на миг усомниться в том, что ей рады.

И Бел обнаружила, что врать им будет намного сложнее, чем она предполагала изначально.

– У тебя большая семья, дорогая? – спросила бабушка Флинна.

– А… нет. Только я и моя… – Бел засомневалась, стоит ли посвящать хозяев в подробности своей родословной. Она закашлялась, чтобы оправдать паузу, и сделала глоток воды. Наконец девушка приняла твердое решение. – Две сестры и родители.

Честно говоря, она была готова ответить просто «две сестры», потому что родители большую часть времени проводили на званых ужинах и роскошных вечеринках.

Бел бросила взгляд на Флинна и заметила, как напряженно ходят его желваки, пока он накладывает в тарелку картофельное пюре. Видимо, он не ожидал, что вопросы о семье начнутся так скоро.

– Билл, пожалуйста, объясните, откуда появилось название вашего поместья, – обратилась она к отцу Флинна. – Что оно означает?

– Баньип – одно из самых известных мифических существ австралийских аборигенов, – начал свой рассказ Билл Брэдли, и Бел сразу поняла, что угодила в точку. Именно Билл был заядлым рассказчиком. Внезапно она представила, как он сидит перед камином с двумя мальчиками на коленях и рассказывает им сказки о баньипах и других сказочных существах.

– Все это чепуха, – встряла бабушка Флинна, – россказни для туристов.

– Вы работаете с туристами?

– Мы построили несколько шале ближе к горам, – сообщил Билл. – Там ловят форель, поднимаются в горы. Экологические туры.

Бел вопросительно подняла брови и посмотрела на Флинна:

– Шале? Не может быть.

Она была готова убить Флинна. Все, чего она хотела, – свернуться калачиком в уютном кресле перед камином и посмотреть какую‑нибудь мелодраму в тишине и спокойствии, а вместо этого вынуждена врать и изворачиваться на семейном ужине.

– В это время года они все заняты, – поспешил оправдаться Флинн.

Бел обратила внимание на то, что от присутствующих не ускользнуло напряжение, существующее между ними.

– О, я благодарна вам за гостеприимство. Я чувствую себя как дома.

– Мы очень рады тебе, Белинда. Просто все немного неожиданно. – Дениз бросила многозначительный взгляд на сына, который делал вид, что поглощен процессом поедания мяса.

– Прошу вас, называйте меня Бел. Мне так привычнее.

– Но Флинн не называет тебя так.

Удивленная Бел повернулась к Элис.

– Он называет тебя Белинда.

И в тот же момент Бел поняла, кто был настоящей хозяйкой в семье. Флинн не спешил отвечать на реплики мамы, но вопросы бабушки не оставлял без спокойных уважительных ответов.

– Только из‑за того, что все остальные зовут ее Бел, – пояснил он.

Элис улыбнулась:

– Теперь понимаю. Очень мило. Это делает ее особенной.

– Ничего особенного, бабушка.

Элис повернулась к девушке:

– А ты как ласково зовешь Флинна, дорогая? Настал момент сладостной мести: за печаль, за злость, за оскорбленное самолюбие. Бел не могла упустить подобный шанс.

– Ну, сначала я называла его мистер Много‑шума‑из‑ничего.

Флинн чуть не подавился горошком.

– Но ему это не особо понравилось. Поэтому я перешла на прозвище Флинн‑Павлин и наконец остановилась на Мармеладном Зайце.

Все члены семьи разразились неудержимым хохотом. У Билла Брэдли изо рта выпало несколько кусочков картошки.

Это было не очень приятно.

Но так чудесно!

За столом в семействе Рочестеров никогда не смеялись. Только они с сестрой иногда хихикали, за что тут же изгонялись из столовой.

Итак, Бел сидела на месте Дрю и смотрела на Флинна с улыбкой триумфатора.

Он единственный не улыбался.

Когда он заговорил, его голос прозвучал нежно и сексуально, заставив ее почувствовать, что в животе порхают бабочки.

– Белинда, ты совсем не ешь.

Как он и рассчитывал, все сразу переключили внимание на нее, и обе женщины, следуя материнскому инстинкту, принялись наполнять тарелку Бел овощами, кусочками жаркого и ломтиками свежеиспеченного домашнего хлеба. Девушка попыталась объяснить, что не голодна, но количество еды на тарелке продолжало расти, и, переведя взгляд на Флинна, она впервые заметила на его лице улыбку.

Совсем незаметную.

Отлично, она принимает правила. Внезапно Бел ощутила азарт.

Игра началась, Мармеладный Заяц.

– Прошу меня извинить. – Флинн очень торопился и чуть не уронил вилку в мусорное ведро, когда сбрасывал с тарелки остатки еды, но он не мог позволить Бел закончить ужин первой. Ему нужно было время, чтобы все обдумать. – Я собираюсь проверить утконосов.

– Утконосов? – переспросила удивленная Бел.

– Это такое животное, дорогая. Никогда не слышала? – сказала бабушка.

Флинн через кухню вышел на свежий воздух.

– Слышала, но считала, что они так же неправдоподобны, как баньипы.

Брэдли снова рассмеялись, а отец ответил:

– Нет, утконосы реальны. Хотя такие же странные, как мифические существа.

Флинн захлопнул за собой кухонную дверь и больше не слышал речь Белинды, слишком длинные гласные которой дразнили его слух. Ее манера говорить была очень схожа с манерой сестры. Неужели никто не заметил этого?

Он считал, что все сразу проявят враждебность по отношению к ней, как только она произнесет первые слова. Но Белинда очаровала их, поддерживая шутливый разговор и громко смеясь над шутками папы. Она не была похожа на свою сестру, с ее постоянной высокомерной улыбкой, которая сильно обидела всех в тот единственный раз, когда Гвен приезжала в гости.

Когда отец испачкал стол кусочками еды, вылетевшими изо рта, сердце Флинна ушло в пятки.

Но ему пришлось признать, что она повела себя довольно странно. Ей это даже понравилось. Несмотря на то что ее нервы были напряжены до предела, она прекрасно вписалась в семью Брэдли.

Это казалось нереальным.

В их семье нет места для Белинды Рочестер. Флинн чуть не сошел с ума, увидев ее сидящей на стуле Дрю. Он сразу вспомнил, что они потеряли его задолго до гибели. И не важно, что Эндрю сам уехал от них. Виноваты были Рочестеры.

Дрю явно лебезил перед сестрой Белинды после того, как совершенно неожиданно женился на ней во время отпуска на острове Корфу, лишив мать счастливой возможности присутствовать на свадьбе любимого сына. Мама тщательно скрывала свою боль, но после десяти минут общения с Гвен Рочестер ни у кого не осталось сомнений насчет истинного положения вещей. Дрю заявил, что причина, по которой они поженились так быстро и втайне от всех, заключалась в том, что они не хотели пышного торжества. Однако Флинн и его родственники предполагали, что Дрю был против встречи двух семейств.

А теперь в их дом проникла замаскировавшаяся Рочестер. Какая ирония судьбы!

Флинн медленно прошел к ручью и остановился, чтобы вдохнуть прохладный свежий воздух. Ему требовалось немного расслабиться, потому что утконосы – очень чувствительные существа и сразу почувствуют негативную энергию, исходящую от него.

Он опустился на скамью и закрыл глаза.

Они с Белиндой врали, но это была ложь во спасение.

Странно, но он никогда не видел, чтобы человек оживал прямо на глазах, как это произошло с Белиндой. Он до сих пор видел перед собой ее потухший равнодушный взгляд в больнице и во время путешествия на самолете. А теперь, когда Флинн увидел ее с легким макияжем, когда увидел ее милую улыбку… Он был очень удивлен, что его тело отреагировало, как только она начала дразнить его за ужином, придумывая глупые прозвища. Белинда притягивала его к себе, и он поспешил сбежать.

Из‑за облаков показалась луна, посеребрившая ручей. Стало светлее, и Флинн заметил, как по мелководью к нему приближаются две маленькие фигурки. Этот утконос и его самка свили гнездо за пределами поместья, но частенько наведывались к водоемам в Баньип‑Рич, где искали пищу.

– Эй!

Животные моментально исчезли, как только появилась Белинда, освещающая себе путь фонарем. Кончилось его одиночество.

– Твоя бабушка предложила мне присоединиться к тебе. Посмотреть утконосов.

Так он и думал.

Обмануть Элис будет непросто. В течение многих лет она убеждала внука найти хорошую девушку и остепениться. И теперь бабуля сделает все, чтобы ее план осуществился, – с помощью Белинды. И поскольку девушка смеялась над старомодными шутками Билла Брэдли, она сразу победила в конкурсе на звание идеальной жены для внука.

«Пока они не узнали правду», – подсказал внутренний голос.

– Видимо, они хотят, чтобы мы побыли одни, – сказала Бел.

– Даже не сомневайся.

Через несколько секунд она произнесла:

– Может, нам стоит решиться на совместное проживание, чтобы им не приходилось постоянно вмешиваться в ситуацию?

Флинн не желал видеть Белинду разумной и сообразительной. Он предпочел бы, чтобы она оставалась глупой и раздражительной. И конечно, он совсем не желал проводить с ней время наедине.

– Ты можешь приходить ко мне в гости и оставаться там, пока я работаю. Все будут думать, что мы вместе.

– А я ничем не могу… помочь?

– Держись от меня подальше. Это главное.

Девушка выдержала удар, переведя взгляд на серебристую воду, а затем снова взглянув на него.

– Я быстро соскучусь, ничего не делая, и стану беспокоиться. А когда я беспокоюсь, то всех достаю, – улыбнулась она.

– А я считал, что ничегонеделание – любимое занятие Рочестеров.

– Почему? – спросила Бел. – Разве Гвен вам не помогала?

– Нет. И не оставляла времени Дрю делать это.

– Неудивительно. У них был тогда медовый месяц.

– Теоретически у нас с тобой тоже.

– Но ведь должно быть что‑то, с чем я справлюсь. Я не люблю бездельничать.

– Но ты никогда не работала.

– Потому что мне не надо зарабатывать на жизнь. Но это не значит, что я не хочу.

– Работа на ферме совсем не похожа на шитье одеял для бедных детей из Африки, или посещение благотворительных аукционов, или… – Флинн пытался придумать, какие еще причуды бывают у богатых.

Она посмотрела на него, как на безумца:

– Я не умею шить и ненавижу толпы людей.

Он вздохнул:

– Поговори с бабушкой. У нее всегда что‑нибудь найдется. Я уверен, она не упустит возможности расспросить тебя о деталях нашего знакомства.

– Понятно, не лучшая идея.

Флинн пожал плечами:

– Мне показалось, тебе понравилась игра за ужином.

– Ты это заслужил. Бросив меня на произвол судьбы. Если бы я не знала ситуацию, решила бы, что ты хочешь моего проигрыша.

Она говорила прямолинейно. Как Дрю.

– Я не хочу твоего проигрыша. Я вообще не хочу игр.

– Тогда не провоцируй меня. И вообще, почему ты сидел за столом мрачнее тучи? Как они поверят нам, если ты едва смотришь в мою сторону?

– Мне показалось, что для тебя игра не составляет труда.

– Все дело в практике, – бросила Бел.

– О чем ты говоришь?

Она посмотрела на руки, собираясь с мыслями:

– В моей семье принято постоянно заботиться о внешнем лоске. Мы с раннего детства должны были выглядеть блестяще и счастливо. Ты много знаешь блестящих счастливых подростков? Я очень рано научилась создавать видимость.

Почему она рассказывает об этом ему? Тень печали, промелькнувшая на ее лице, отозвалась болью в груди Флинна. Он знал, о чем идет речь. Ему тоже приходилось испытывать тоску.

– А твоя сестра?

– Гвен была другая. Она больше подходила под стандарты. Ей не приходилось особо притворяться.

Неужели она наконец готова признать, что Гвен была истинной последовательницей своих родителей?

– Мне странно, что вы хорошо ладили, будучи такими разными, – заметил Флинн.

– Гвен было легко любить, – тихо проговорила Бел. – Возможно, поэтому мы с Дрю нашли общий язык. У нас обоих была Гвен.

– А теперь?

Она посмотрела на журчащий ручей, затем перевела взгляд на живот:

– А теперь мне нужно воспитать новое поколение Рочестеров. И если они будут похожи на своих родителей, я буду счастлива.

Если у нее будет право воспитывать их.

– Ты собираешься воспитать их, как сделали бы это Гвен и Дрю, и не хочешь, чтобы они были похожи на тебя?

Бел подняла голову:

– Ни за что. Я добивалась подсадки не для этого.

Флинн придвинулся к ней:

– Зачем это все, Белинда?

– Потому что у них есть полное право остаться в семье. Остаться вместе. Они – Рочестеры.

– И Брэдли.

– Верно. Но еще неделю назад я ничего о вас не знала. Дрю говорил, что его изгнали из семьи.

Флинн возмущенно поджал губы.

– Что случилось между вами, ребята? – рискнула спросить Бел. – Почему он уехал?

– Из‑за твоей сестры. – Он ответил слишком быстро. И неуклюже.

– Но они встретились в Лондоне после того, как он туда перебрался.

– Для сотрудников банка в Обероне работы нет.

– Сидней не так далеко.

– Жажда приключений? – предположил Флинн.

– Возможно. Но здесь есть что‑то еще. Гвен была не из тех, кто готов отдать королевство без боя.

– Королевство? – поразился он.

Бел окинула взглядом величественные зеленые просторы:

– Все это. Твою семью.

Неужели она именно так представляет себе настоящую семью? Нет, он не поддастся желанию изменить отношение к ней.

– Может, ты заблуждалась на ее счет?

– Я познакомилась с твоей семьей и не верю, что они плохо приняли Гвен. Она повела себя ужасно?