Вопрос о проблемах и последствиях применения измененной нормы УПК

Во – первых, надо отметить тот немаловажный факт, что до сих пор в теории и на практике остается невыясненным вопрос о круге тех обстоятельств, фактов, которые следует признавать преюдициальными. Мы полагаем, что правила преюдиций распространяются только на факты, которые непосредственно указаны в мотивировочной и/или резолютивной части судебного акта и которые непосредственно связанны с основанием и предметом спора.

Во-вторых, существует проблема практической невозможности отмены решения суда ранее вступившего в силу (которое признается преюдициальным). Так называемый замкнутый круг в доказывании. Чтобы отменить решение суда по гражданскому или арбитражному делу по вновь открывшимся обстоятельствам необходимо вынести приговор суда по уголовному делу, где положения решения судов гражданского производства могут использоваться в качестве преюдициальных.

В- третьих, по предположениям многих исследователей, данный «инструмент доказывания» может быть взят на вооружение организованные преступные группировки, потому что преюдиции по сути дела являются уязвимыми. Такого рода явление может породить увеличение количества преступлений против правосудия (лжесвидетельство, фальсификация доказательств). Кроме того, последствия введения преюдиций могут отразиться на возрастании уровня коррупции в системе арбитражных судов, так как по сути дела арбитражные суды, например, теперь смогут блокировать уголовное разбирательство.

Проблема привела к появлению лазеек для ухода от уголовной ответственности, и прежде всего по экономическим и подобным им преступлениям. Связано это с Законом от 29.12.2009[1], который превратил межотраслевую преюдицию в неопровержимую. Иначе говоря, факты, установленные решением гражданского или арбитражного суда, не могут быть опровергнуты в уголовном судопроизводстве, какими бы доказательствами ни располагали органы уголовного преследования. Возникли не менее изящные схемы, опирающиеся на диспозитивность гражданского (арбитражного) процесса. Для легализации любой уголовно наказуемой сделки достаточно создать пару фирм-однодневок и «поиграть» с ними в псевдопроцесс: предъявить иск, признать его, отказаться от него и т.п. В результате возникает преюдициальное гражданское решение о законности сделки, с которым в уголовном процессе сделать ничего нельзя (преюдиция-то неопровержимая). Гражданские и арбитражные суды упрекать здесь не за что: полицейско-следственных функций у них нет и быть не должно. Все дело в Законе от 29.12.2009. Конституционный Суд РФ предложил использовать для преодоления преступных «преюдициальных схем» механизм пересмотра гражданских (арбитражных) дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Но его предложение, мягко говоря, выглядит странно. Во-первых, следственные органы не являются участниками арбитражного (гражданского) процесса — откуда у них тогда процессуальные права по инициированию пересмотра? Во-вторых, механизм пересмотра долог — а кто мешает за это время провести еще два, три, десять псевдопроцессов с фирмами-однодневками? Так и будем гоняться за тенью? В-третьих, эффективность любого расследования обратно пропорциональна длительности гражданских (арбитражных) процедур по пересмотру различных дел по вновь открывшимся или каким-то иным обстоятельствам. Ясно, что бенефициарами от таких схем являются уже обвиняемые (подозреваемые), которые полностью избегают уголовной ответственности. К правосудию все это также отношения не имеет.

Федеральный закон от 29.06.2015 № 191-ФЗ, который нельзя не приветствовать, решил только первую из обозначенных проблем. Это уже немало. Но ко второй он отношения не имеет — ее еще предстоит решить, если мы хотим, чтобы институт преюдиции способствовал правосудию, а не мешал ему. Технически сделать это несложно: достаточно лишь вернуть межотраслевой преюдиции в уголовном процессе опровержимый характер, когда решение по гражданскому (арбитражному) делу в обязательном порядке учитывается, исследуется, но может быть опровергнуто соответствующими доказательствами с учетом того, что арбитражный (гражданский) суд не проводит расследования, не устанавливает истину и действует лишь inter partes. Нужна лишь политическая воля.