ГЛАВА 5. На этой не слишком радостной ноте Стиви Рей с животным проворством повернулась ко мне спиной и шмыгнула вниз по переулку

На этой не слишком радостной ноте Стиви Рей с животным проворством повернулась ко мне спиной и шмыгнула вниз по переулку, в мгновение ока растаяв в темноте. Я еще немного постояла, а потом медленно поплелась к своему «жуку». Куда уж мне до прыти Стиви Рей!

На душе скребли кошки, и столько всего нужно было обдумать, что я решила не спешить с возвращением в школу. Вместо этого я зарулила в круглосуточный «Айхоп» на Семьдесят первой улице в южной части Тулсы и уселась размышлять, заедая стресс внушительной стопкой оладий с шоколадной крошкой и большим шоколадным коктейлем.

Кажется, со Стиви Рей — тьфу-тьфу-тьфу! — все прошло нормально. Главное, она согласилась встретиться со мной завтра. И не пыталась на меня наброситься, а это по нынешним временам уже прекрасно. Разумеется, история с несчастной бродяжкой выглядела просто омерзительно, как прочем, и весь внешний вид и запах Стиви Рей. Но честное слово, даже в этом пакостном облике озлобленной и обезумевшей немертвой хищницы все равно проглядывали черты прежней Стиви Рей, моей самой доброй и самой любимой лучшей подруги.

Значит, нельзя опускать руки, нужно попытаться вытащить на свет ее подлинную сущность. Образно говоря, разумеется. Что-то подсказывало мне, что моя бедная подруга переносит свет гораздо хуже, чем я или даже взрослые вампиры. Дело в том, что все эти немертвые недолетки были подозрительно похожи на классических вампиров из бесчисленных готических романов. Кто знает, вдруг Стиви Рей тоже превратится в пепел под лучами солнца? О, черт! Зачем же я тогда назначила ей встречу на три утра, за пару часов до рассвета? Где была моя голова?

К сожалению, голова у меня устроена так, что тревожных мыслей ей никогда не бывает мало. Вот и сейчас, от невеселых размышлений о солнце и нежити, я плавно перешла к еще более оптимистичным раздумьям о том, что меня ждет, когда все профессора (в первую очередь — Неферет) вернутся в школу, и как я буду скрывать от всех кругом правду о существовании Стиви Рей.

Нет, стоп. Это уже слишком. Об этом я буду тревожиться после того, как отмою Стиви Рей и спрячу ее в каком-нибудь безопасном местечке. Пора становиться взрослой, Зои! Будем решать проблемы по мере их поступления и уповать на то, что Никс, устроившая мое сегодняшнее свидание со Стиви Рей, не оставит меня и в дальнейшем.

В школу я вернулась уже на рассвете. Парковка выглядела необитаемой, и на всем пути вдоль комплекса причудливых зданий, делавших наш Дом Ночи похожим на неприступный средневековый замок, я не повстречала ни души.

Девичий корпус-общежитие находился в самом дальнем углу территории, но я пока не хотела в него возвращаться. Кроме того, перед тем, как переступить порог и нос к носу столкнуться с кем-нибудь из своих разобиженных друзей (Черт, черт, черт! Я же говорю — ненавижу свой день рождения!), мне нужно было сделать еще кое-что.

Здание напротив главного входа в Дом Ночи, сложенное из той же странной смеси старого кирпича и дикого камня, что и остальные строения школы, было намного меньшим по размеру и круглым по форме, как и положено храму. Однако самое важное — перед ним стояла статуя Никс с воздетыми вверх руками, держащими невидимую луну.

Я остановилась и долго смотрела на Богиню. Старинные газовые фонари, освещающие территорию нашей школы, не только щадили чувствительные глаза вампиров, но создавали совершенно особенное, сказочное освещение. Казалось, этот ласковый свет вдыхал жизнь в каменную статую Богини.

С невольным трепетом я подошла ближе, поставила на землю горшок с лавандой, бережно положила рядом своего бесценного «Дракулу» и стала рыться в зимней траве у подножия статуи в поисках зеленой ритуальной свечи. Ага, вот и она, просто опрокинулась! Я поправила свечу, потом закрыла глаза и стала думать о ласковом свете газовых фонарей, и том, как огонек одной-единственной свечки может загадочно преобразить темную комнату.

— Я призываю огонь — посвети мне, пожалуйста!

Фитилек зашипел, я почувствовала на своей щеке тепло и, открыв глаза, довольно улыбнулась, увидев над зеленой свечой Земли веселый язычок пламени. Как видите, я не хвастала Стиви Рей. Весь последний месяц я усиленно тренировалась вызывать и использовать силу стихий и добилась в этом заметных результатов. (Как жаль, что нельзя воспользоваться даром Никс, чтобы заслужить прощение оскорбленных в лучших чувствах друзей! Но за свои долгие семнадцать лет жизни я уже поняла, что подобные вопросы можно решить только собственными силами.)

Я осторожно поставила горящую свечу у ног Богини. Вместо того, чтобы смиренно склонить голову, я запрокинула лицо к величественному звездному небу и посмотрела ввысь. А потом стала молиться Богине, хотя, честно признаться, моя молитва больше напоминала беседу. Только не надо видеть в этом заносчивость или неуважение к Никс! Все обстоит ровно наоборот. Просто с того далекого дня, когда меня Пометили, и мне впервые явилась Богиня, я чувствую с ней особую связь. Я уверена, что Никс принимает самое живое участие в моей жизни, и ей не все равно, что со мной происходит.

— Никс, большое тебе спасибо за то, что помогла мне сегодня. Я ужасно расстроена и совершенно сбита с толку всей этой историей со Стиви Рей, но знаю, что если ты поможешь мне — нам обеим! — все будет хорошо. Прошу тебя, пригляди за Стиви Рей и надоумь меня, что делать дальше. Я знаю, ты не зря Пометила меня и наделила особыми силами, и мне даже кажется, что это все имеет какое-то отношение к Стиви Рей. Великая Никс! Честно скажу тебе — я до смерти напугана. Но ты же помнишь, какой трусихой я была раньше, когда ты впервые обратила на меня свой взор! — Я улыбнулась небесам. Во время своего первого разговора с Никс я прямо заявила ей, что она ошиблась в выборе, потому что я еще маленькая и даже не умею параллельно парковаться. В тот раз Богиню это не смутило, надеюсь, и сейчас не смутит. — Как бы там ни было, но я зажгла эту свечу за Стиви Рей, в знак того, что никогда ее не забуду, и исполню все, чего ты ждешь от меня, хотя до сих пор блуждаю в потемках.

Закончив молитву, я решила еще какое-то время посидеть перед статуей, на тот случай, если Богиня снова захочет шепнуть мне на ухо какой-нибудь совет или еще каким-то образом наставить меня на путь истинный. Так что я спокойненько сидела на травке перед постаментом и задумчиво смотрела в небеса, когда голос Эрика напугал меня до паралича.

— Ты до сих пор не можешь смириться со смертью Стиви Рей?

Я подскочила и тоненько взвизгнула от страха.

— Черт, Эрик! Я чуть не описалась от испуга! Не смей подкрадываться ко мне, слышишь?

— Конечно. Извини. Еще раз прости, что побеспокоил. Пока, — произнес он и повернулся, чтобы уйти.

— Постой, не уходи! Ты просто напугал меня, вот и все. В следующий раз пошаркай ногами или покашляй, что ли… Договорились?

Эрик остановился и повернулся ко мне. Лицо его оставалось настороженным, однако он сдержанно кивнул и ответил:

— Договорились.

Я встала и растянула рот в бодрой улыбочке. Попробуем на время забыть о немертвой лучшей подруге и Запечатленном молодом человеке, ладно? Мне ведь в самом деле очень нравится Эрик, и я совершенно не хочу с ним расставаться! Значит, нужно попробовать все исправить.

— Честно говоря, я рада, что ты пришел. Я сама собиралась тебя искать, чтобы извиниться за сегодняшнее.

Эрик раздраженно взмахнул рукой.

— Не бери в голову. Я вовсе не заставляю тебя носить ожерелье со снеговиком. Можешь вернуть его или обменять в магазине, чек я сохранил. Короче, делай с ним все, что хочешь.

Я машинально нащупала рукой жемчужного снеговика. Нет, я точно чокнутая! Целый день это украшение меня дико бесило, а теперь, когда возникла реальная угроза его лишиться (и Эрика вместе с ним) снеговичок показался мне очень даже милым (а уж Эрик-то до чего мил, словами не передать!)

— Нет! Я не хочу его возвращать! И ни на что не променяю! — Я помолчала, собираясь с мыслями, чтобы не выглядеть истеричкой и психопаткой. — Послушай, попробую объяснить, в чем дело. Видишь ли, у меня небольшой заезд на почве этого дурацкого дня рождения в сочельник. Попробуй поставить себя на мое место и представь, что тебе с самого детства дарят на день рождения только рождественские подарки! Конечно, надо было честно рассказать вам обо всем, но я так привыкла к разочарованиям в этот день, что уже не ждала от него ничего хорошего. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Ну вот… А когда до меня, наконец, дошло, было уже поздно. Честное слово, Эрик, я не хотела вас обижать! Мне ужасно стыдно, что так получилось. Да вы ничего не узнали бы, если бы не эта записка от Хита. — Тут я вспомнила, что на запястье у меня до сих пор красуется чудесный серебряный браслетик от Хита, и крепко прижала руку к боку, чтобы прелестные сердечки перестали вызывающе позвякивать в такт моим словам. Потом посмотрела на Эрика и робко добавила: — И еще ты прав… Стиви Рей совершенно выбила меня из колеи.

Тут я поспешно захлопнула рот, сообразив, что опять (уже в который раз!) говорю о считающейся мертвой Стиви Рей, как о живой (хотя точнее было бы сказать — немертвой). И разумеется, голос у меня опять дрожит, как у чокнутой психопатки! Ну почему, почему у меня никогда не получается вести себя нормально?

Мне показалось, что голубые глаза Эрика заглянули мне прямо в душу.

— Может, лучше мне сейчас уйти и оставить тебя одну?

— Нет! — Честное слово, от его слов у меня непритворно свело живот. — Это будет совсем не лучше!

— После смерти Стиви Рей ты стала такой отсутствующей… Я понимаю, тебе нужно время, чтобы смириться.

— Эрик, дело не только в Стиви Рей. Тут столько всего навалилось, всего не расскажешь…

Он придвинулся ближе, взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими.

— Может, все-таки попробуешь? Я умею решать проблемы. Вдруг смогу и тебе на что-нибудь сгодиться?

Я посмотрела в его глаза, и мне вдруг мучительно захотелось выложить ему все о Стиви Рей, о Неферет и даже о Хите. Сама не понимаю, как я очутилась в объятиях Эрика. Он крепко обхватил меня, а я судорожно вздохнула, вдыхая его запах. От Эрика всегда так чудесно пахнет, и он кажется таким сильным, надежным и крепким…

Я прижалась щекой к его груди и закрыла глаза.

— Кто бы сомневался, ты умеешь решать проблемы! Ты все умеешь. Честно говоря, ты отвратительно близок к идеалу.

В груди у него загудело от смеха.

— Ты болтушка! И говоришь так, будто это плохо!

— Нет, совсем не плохо — скорее, устрашающе.

— Устрашающе? — Эрик чуть отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо. — Кто бы говорил! — засмеялся он.

Я насупилась.

— Хватит надо мной потешаться!

Эрик крепко обнял меня и сказал:

— Зет, какая же ты смешная! Это мне стоит устрашаться, ведь я встречаюсь с самой могущественной недолеткой во всей истории вампиризма! Ты хоть знаешь, каково мне приходится?

— Нет, — отрезала я. — Откуда мне знать, я с девушками никогда не встречалась! — Просто это не моя тема.

Он приподнял мое лицо за подбородок и посмотрел в глаза.

— Ты можешь быть очень устрашающей, Зет. Тебе подчиняются стихии, причем все пять сразу. С такой девушкой нужно быть осторожнее.

— Не говори глупостей, Эрик! Ты меня обижаешь, честное слово. Клянусь, я никогда не использую свои силы против тебя!

Вряд ли Эрику стоит знать о том, что я уже несколько раз успешно использовала силу стихий против других. В основном, против немертвой нежити. И еще разок против Афродиты (которая, между прочим, вполне может соперничать с нежитью по своей злобности!) Но об этом лучше лишний раз не распространяться.

— Я просто хотел сказать, что тебе некого бояться. Ты потрясающая, Зет. Ты самая удивительная. Ты сама-то об этом знаешь?

— Кажется, нет. Как-то не было времени над этим задуматься. И вообще, все так запуталось…

Эрик снова отстранился и посмотрел на меня.

— Можно я помогу тебе распутаться?

Я растворилась в его синих глазах. Может, рассказать ему? В конце концов, Эрик старшеклассник, ему остался всего один семестр до выпуска. Ему почти девятнадцать, и он очень талантливый актер. (И петь умеет, честное слово!) Если кому-то из недолеток и можно доверить мою страшную тайну, то только ему. Я уже открыла рот, чтобы рассказать Эрику о немертвой Стиви Рей, но в тот же миг жуткое предчувствие ледяным холодом разлилось у меня в желудке, и готовые вылететь слова застыли в горле.

Опять. То самое шестое чувство, которое два месяца назад поселилось во мне, и с тех пор не раз приказывало мне прикусить язык, уносить ноги, или перевести дух и как следует все обдумать. Я привыкла доверять этому невидимому советчику и не смела ослушаться его приказаний. Сейчас внутренний голос категорически мне приказывал закрыть рот и помалкивать. Ну что ж, быть по сему. Следующие слова Эрика лишь подтвердили правильность такого решения.

— Я понимаю, что ты хотела бы поговорить с Неферет, но ведь она вернется не раньше, чем через неделю. Клянусь, я постараюсь ее заменить!

Ага, спасибо. Вся беда в том, что Неферет самая последняя, с кем мне хочется поделиться своими тревогами! Именно ее способность читать мысли не позволяет мне рассказать друзьям всю правду о Стиви Рей.

— Спасибо, Эрик, — ответила я и машинально попыталась высвободиться из-под его руки. — Но сначала мне нужно все обдумать самой.

Он отпустил меня с такой готовностью, что я чуть не упала.

— Это все из-за него, да?

— Из-за кого?

— Из-за твоего человеческого парня, Хита! Твоего бывшего, как ты говорила. Он возвращается через два дня, вот ты и сходишь с ума.

— Я? Ни капельки я не схожу с ума, что ты выдумал? По крайней мере, не настолько, как ты говоришь.

— Тогда почему ты от меня отстраняешься?

— О чем ты говоришь, Эрик? Ничего я не отстраняюсь. Я только что обняла тебя, ты что?

— На две секунды, как доброго друга. А потом вырвалась. Ты теперь всегда так делаешь, Зет. Не замечала? Послушай, если я тебя чем-то обидел, ты просто скажи…

— Ничем ты меня не обижал!

Эрик помолчал, а когда снова заговорил, то показался мне намного старше и печальнее своих девятнадцати лет.

— Я знаю, что не могу соперничать с Запечатлением. Да я и не пытаюсь, Зет. Я просто думал, что у нас с тобой много общего. И наши отношения продлятся гораздо дольше самой сильной физической связи, доступной обычным людям. Мы с тобой похожи, а Хит — нет. Он другой. Уже другой, даже для тебя.

— Эрик, тебе не нужно соперничать с Хитом.

— Спасибо за добрые слова, Зет, но мы проходили Запечатление. Я знаю об этом гораздо больше, чем ты. Вот почему я говорю о физической связи. Запечатление сексуально по своей природе.

Кровь прилила к моим щекам. Ну да, так оно и есть. Эрик совершенно прав. Запечатление сексуально по природе, потому что в процессе кровопийства в мозгу вампира и его донора возбуждаются центры удовольствия, приводящие к оргазму. Но это я уж точно не хочу обсуждать с Эриком! Лучше постараться обойти эту скользкую тему.

— Да ну, брось! — как можно беспечнее сказала я. — Тут все дело в крови, а не в сексе.

Кажется, я опять переоценила свои силы. Судя по насмешливому взгляду Эрика, он действительно (назло мне, не иначе!) тщательно изучил вопрос о Запечатлении. Кажется, даже прочитал дополнительную литературу…

Когда я неправа, то всегда перехожу в наступление.

— Я все еще девственница, Эрик, и пока не собираюсь расставаться с невинностью!

— Но ведь я не говорил…

Разумеется, я не дала ему закончить!

— Кажется, ты спутал меня со своей бывшей подружкой Афродитой, которую я как-то застала перед тобой на коленях, когда она собиралась в очередной раз побаловать тебя.

А вот это было уже по-настоящему нечестно и подло с моей стороны. Во-первых, я увидела это совершенно случайно, во-вторых, мы с Эриком тогда даже не были знакомы, а в-третьих, сколько можно при каждом удобном случае попрекать парня этим эпизодом? Я знала, что поступаю гадко, но в тот момент мне было проще закатить Эрику скандал, чем обсуждать с ним кровожадность, накрепко привязавшую меня к Хиту.

— Я никогда не сравнивал тебя с Афродитой, — сквозь зубы процедил Эрик.

— Вот как? Тогда, может быть, это не я схожу с ума, а ты хочешь от меня больше, чем я готова дать?

— Это неправда, Зои, и ты отлично это знаешь. Как тебе не стыдно? Разве я когда-нибудь давил на тебя по поводу секса? И мне не нужна Афродита. Сколько можно об этом говорить? Мне нужна ты. Все, чего я хочу — чтобы ты не отскакивала от меня, как от прокаженного, когда я до тебя дотрагиваюсь.

Великая Богиня, какой стыд! Эрик был во всем прав, а я — кругом неправа. Ненавижу быть неправой! Неужели я, действительно, отшатываюсь от него, как от прокаженного? Это ужасно. Я помню, как мне было гадко, когда Кайла отпрянула от меня после того, как меня Пометили…

Честное слово, я даже не замечала, что так отвратительно веду себя с Эриком! Нужно уметь признавать свои ошибки. Я вела себя, как полная дура. Если я продолжу ссориться с Эриком, я его потеряю. Значит, нужно придумать, как вернуть его доверие, но при этом не выдать ему ничего из того, о чем не нужно знать Неферет. Я тяжело вздохнула и посмотрела себе под ноги, пытаясь найти нужные слова.

— Я не считаю тебя прокаженным. Я считаю тебя самым классным парнем во всей школе.

Мимо. Не поднимая головы, я услышала, как Эрик невесело вздохнул.

— Да-да, этот комплемент я от тебя уже слышал. Кажется, недавно ты говорила, что девушки тебя не привлекают? Значит, тебе не должно быть противно, когда я к тебе прикасаюсь?

Я подняла лицо.

— Конечно, нет! Мне это очень даже нравится. — Кажется, мне все-таки придется сказать ему правду. По крайней мере, хотя бы ее часть. — Дело в том, что у меня сейчас очень тяжелый период. Мне трудно подпускать тебя близко, пока я не разгребу всю эту фигню.

Мама дорогая. Я назвала это фигней. Не надо напоминать мне, что я дура! Без вас знаю. За что только Эрик до сих пор меня любит?

— Зет, ответь мне только на один вопрос. Эта фигня связана с тем, что ты пытаешься научиться пользоваться своими силами?

— Ну… Ага. — Вообще-то можно и так сказать. По большому счету, вся эта фигня (Стиви Рей, Неферет, Хит) приключилась со мной именно из-за моих сверхъестественных сил, и я, действительно, пытаюсь с этим как-то разобраться, правда, пока без особого успеха. Мне ужасно хотелось скрестить за спиной пальцы, но я боялась, что Эрик заметит.

Эрик сделал шаг ко мне.

— Значит, фигня не в том, что тебе противен я или мои прикосновения?

— Ненавидеть твои прикосновения — это никакая не фигня. Это полное безумие. А я пока в своем уме, — ответила я, делая шажок ему навстречу.

Он улыбнулся и снова обнял меня, а потом наклонился и поцеловал в губы. Вкус у Эрика такой же приятный, как и его запах, поэтому мне ужасно нравится с ним целоваться… Пока длился поцелуй, я успела понять, как же давно мы с Эриком не проводили время за таким приятным занятием.

Нет, я конечно, не потаскушка, типа Афродиты, но и не монашка! И я не соврала, когда сказала Эрику, что мне нравятся его прикосновения. Руки мои сами собой взлетели на широкие плечи Эрика, и я сильнее притянула его к себе.

Кстати, мы с ним отлично подходим друг другу. Он очень высокий, но мне это нравится. Рядом с Эриком я чувствую себя маленькой, хрупкой и защищенной, и это нравится мне еще больше. Я провела пальцами по его шее, зарылась в густые, вьющиеся волосы на затылке. Потом игриво провела ногтями по нежной коже, и Эрик задрожал и хрипло застонал от этой ласки.

— Ты такая сладкая, — прошептал он.

— Ты тоже, — шепнула я в ответ и, прижавшись еще крепче, впилась в его губы. Потом, повинуясь порыву (признаться, довольно развратному) я сняла его руку со своей талии и переместила ее повыше, на грудь. Эрик снова застонал, и поцелуй его стал еще более страстным. Я почувствовала, как его рука, спустившись вниз, забралась под мой свитер, а потом снова поднялась вверх и легла на грудь, совершенно голую, если не считать кружевного черного бюстгальтера.

Ладно, признаюсь откровенно. Мне это понравилось. Это было восхитительно. И пусть теперь Эрик только попробует сказать, будто я его отвергаю! Я пошевелилась, чтобы ему было удобнее, и от этого едва заметного невинного (ладно-ладно — почти невинного) движения, наши губы разъехались, и я случайно ткнулась передними зубами в нижнюю губу Эрика.

Вкус его крови прошил меня, как удар тока. Словно издалека я услышала свой хриплый стон. Кровь Эрика была густой, теплой и солоновато-сладкой. Понимаю, звучит отвратительно, но что поделать? Я не смогла сдержаться. Я взяла лицо Эрика в ладони, притянула его губы к своим и нежно лизнула, отчего кровь сразу же потекла быстрее.

— Да, да! Пей, — хрипло выдохнул Эрик, и я почувствовала, как участилось его дыхание.

Меня не пришлось уговаривать. Я присосалась к губе Эрика, наслаждаясь волшебством его крови. Она была совершенно не похожа на кровь Хита. Она не вызывала такого исступленного, почти болезненного наслаждения, от которого было так легко потерять голову. Кровь Хита была вспышкой раскаленной добела страсти. Кровь Эрика была совсем другой. Я бы сравнила ее с маленьким костром, теплым, ровным и надежным. Она разжигала в моем теле ответный огонь, расплавленным блаженством разливалась от макушки до кончиков пальцев на ногах, и будила неукротимую жажду — Эрика и его крови.

— Гх-хм.

Рядом с нами кто-то так отчетливо (и так громко) откашлялся, что мы с Эриком отпрыгнули друг от друга, как однозаряженные частицы. Эрик изумленно вытаращил глаза, глядя куда-то поверх моей головы, а потом изумление на его лице сменилось хитрющей улыбкой, сделавшей его похожим на малыша, которого застигли на месте преступления, с рукой, по локоть запущенной в банку варенья (то есть, мне под свитер).

— Извините, профессор Блейк. Мы думали, тут никого нет.