Обитель вечности

Селия начала рассказ. Если она замолкала, Простак Дональд подхватывал нить и продолжал повествование, отстукивая текст на своем компьютере. А иногда и мистер Ортега вставлял пару слов.

Матт слушал и вспоминал свой последний вечер в Опиуме. Пока он, Матт, лежал в оазисе и любовался на звезды, Тэма Лина и всех, кто был в доме, созвали на отпевание Эль‑Патрона. Отсутствовала только Селия, потому что ее, по всеобщему мнению, превратили в идиойда. Мистер Ортега не пришел, так как по причине глухоты попросту не знал о случившемся. В последние годы он жил настолько тихо, что о нем никто и не вспомнил.

В сгущающихся сумерках фермерский патруль выстроился в шеренгу. Шесть телохранителей, в том числе Тэм Лин и Простак Дональд, вынесли гроб и медленно понесли его в пустыню позади мавзолея. Самого Эль‑Патрона с легкостью мог бы поднять и один человек, но гроб был богато инкрустирован золотом, так что его с трудом тащили шестеро.

Они медленно вышагивали вдоль шеренги, а хор маль‑чиков‑идиойдов исполнял арию из «Мадам Баттерфляй»[25]. Это был один из любимых фрагментов Эль‑Патрона, и голоса идиойдов звучали тоненько и нежно.

– Я слышала это из конюшни.– Селия промокнула глаза полотенцем.– Он был злой человек, но от такой музыки прямо сердце разрывалось.

В земле отворилась дверь. Пологий пандус уходил вниз – в огромный подземный зал, озаренный светом тысяч свечей. И это было только первое из анфилады многочисленных хранилищ, протянувшихся под землей. Простак Дональд сказал, что не знает, сколько там всего потайных камер.

«Гроб был просто чудо»,– написал телохранитель на компьютере.

Массивную золотую крышку украшало изображение Эль‑Патрона – совсем как на саркофагах египетских фараонов. На этом портрете Эль‑Патрону было двадцать пять лет.

«Его и не узнать было, разве только по тому,– на этом месте Простак Дональд поднял глаза,– что он очень походил на Матта».

У Матта по спине побежали мурашки.

«Мы спустились в сокровищницу,– печатал телохранитель дальше.– Она вся была усыпана золотыми монетами. По ним приходилось ступать, как по песку на пляже. Кое‑кто из телохранителей черпал монеты горстями и украдкой прятал в карманы. Священник прочитал заупокойную молитву. Потом идиойдов и фермерский патруль отослали прочь. Наступило время всенощного бдения над гробом».

– Это всего лишь приличное название для праздничной попойки,– перебил его мистер Ортега, внимательно следящий за экраном компьютера.– Собравшимся полагается восхвалять жизнь покойного – в данном случае восемь его жизней. Тебе, Матт, суждено было стать девятой.

Матт зябко поежился.

«Гости были в прекрасном настроении, еды было вдоволь, вино лилось рекой,– писал Простак Дональд.– Все только и говорили, каким старым стервятником был Эль‑Патрон и как хорошо, что он наконец помер».

Так прошло несколько часов. Потом Тэм Лин принес особое вино, которое было разлито в тот год, когда Эль‑Патрон родился. Оно лежало в заплесневелом ящике, опутанном паутиной, и было запечатано сургучом со знаком скорпиона – личной печатью семейства Алакран.

– Эль‑Патрон припасал его для своего стопятидесятилетия,– торжественно провозгласил мистер Алакран.– А если не доживет, приказал подать это вино на похоронах. Предлагаю выпить в честь кончины старого стервятника!

– Правильно! Правильно! – закричали гости. Стивен открыл первую бутылку и понюхал пробку.

– Как будто отворилась дверь на небеса,– заявил он.

– Тогда эти свиньи недостойны его вкушать! – завопил Том.

Все покатились со смеху. Пошли по кругу хрустальные бокалы. Мистер Алакран сказал, что все обязаны дружно выпить за упокой души Эль‑Патрона и потом разбить бокалы о гроб.

«Я взял бокал,– писал Простак Дональд,– но Тэм Лин подошел ко мне и шепнул: "Не пей, парень. Чует мое сердце, с этим вином что‑то неладно". Вот я и не стал пить.

Мы подняли бокалы, провозгласили тост. Мистер Алакран сказал: "Завтра пришлем сюда грузовик и разгребем эти залежи! Выпьем же за жадность!" Все чокнулись и выпили – кроме меня. Не прошло и минуты, как все упали как подкошенные. Словно внутри у них повернули выключатель».

– Что произошло? – в ужасе спросил Матт.

«Я переходил от одного к другому, старался их растормошить, но все они были мертвы»,– писал Простак Дональд.

– Мертвы?! – вскричал Матт.

– Мне очень жаль,– проговорила Селия.

– А Тэм Лин?!

– Яд подействовал очень быстро. Думаю, он ничего не почувствовал.

– Но он же знал, что с вином что‑то неладно! – заорал Матт.– Почему же он его выпил?!

– Послушай меня,–сказала Селия.–Эль‑Патрон правил своей империей более ста лет. И все это время он наполнял и наполнял свои драконьи закрома. И хотел, чтобы его похоронили с этим сокровищем. К несчастью,– Селия утерла слезу,– к несчастью, в свои драконьи закрома он складывал и людей...

Матт с содроганием вспомнил, как часто и с каким удовольствием старик рассказывал о халдейских царях. К ним в могилу складывали не только пищу и платье, но и забитых лошадей, чтобы те возили своего владыку в потустороннем царстве. В одной из гробниц археологи обнаружили солдат, слуг, даже хорошеньких девушек‑танцовщиц. Все они лежали на расписных топчанах, словно решили отдохнуть немножко. Одна из девушек так торопилась, что даже не успела подвязать волосы. В ее кармане нашли скатанную голубую ленточку...

Наверное, Эль‑Патрон давно задумал это злодеяние. Он и не намеревался передавать власть мистеру Алакра‑ну или Стивену. Им дали образование, но оно было таким же бесцельным, как и образование Матта. Никому из них не было суждено остаться в живых.

– Тэм Лин знал, чем закончатся похороны,– сказала Селия.– Эль‑Патрон все ему рассказал. Он был старику ближе всех, может быть, даже ближе тебя...

«Я аккуратно уложил тела,– писал Простак Дональд,– словно подготовил их к погребению. Я плакал и не стыжусь этого. Все произошло так быстро! И было так ужасно. Потом я принес со склада динамит. Заложил его около входа и взорвал».

– Я не слышал взрыва, но почувствовал его,– вставил мистер Ортега.

– Все выскочили посмотреть, что случилось,– продолжила Селия.– И увидели, что вход в гробницу взорван, а Дональд без сознания лежит на земле.

– Я тоже почувствовал взрыв,– прошептал Матт.– Перед рассветом земля содрогнулась, от этого я и проснулся.

– Тэм Лин думал, что так сможет освободить идиойдов,– добавила Селия.– Вот почему он не предупредил об отравленном вине никого, кроме Дональда. Пусть это звучит чудовищно, но как еще можно было отобрать власть у Алакранов? Эль‑Патрон правил своей империей сто лет. Его дети могли продержаться у власти еще столько же...

Матт будто воочию видел перед собой взорванную гробницу: разбитые бокалы, с крышки гроба злорадно усмехается портрет Эль‑Патрона, ровными рядами лежат телохранители в темных костюмах. Только вместо траурных ленточек у них в карманах золотые монеты...

Том тоже там, его лживый, вкрадчивый голосок умолк навеки. Сколько раз Матт тешил себя мечтами о низвержении Тома! И вот оно свершилось! Но Матт не чувствовал радости. Теперь Том властен над своей судьбой ничуть не больше, чем самый тупой из идиойдов.

– Тэм Лин поступил так, как счел нужным,– сказала Селия.– В юности он совершил страшное преступление и не простил себе этого. Он считал, что этим поступком расплатится за содеянное.

– Ничего он не расплатится! – заорал Матт.– Болван! Тупой кротовый болван!

Он вскочил. Мистер Ортега хотел было остановить его, но Селия предостерегающе покачала головой. Матт пробежал через сад и ворвался на конюшню.

– Дайте мне лошадь! – закричал он. На зов выглянула Роза.

– Послушную лошадку, хозяин?

У Матта возник минутный соблазн потребовать жеребца Тэма Лина, но он тут же сообразил, что у него по просту не хватит сил справиться с гордым животным.

– Послушную лошадку,– подтвердил он. Вскоре он уже ехал через поля, как много раз до этого.

Кое‑где землю устилал зеленоватый плюшевый ковер опиумных ростков. На других участках слепила глаза роскошная белизна распустившихся маков. В воздухе витал сладковатый дурманящий аромат.

Потом Матт увидел рабочих. Они медленно перемещались от цветка к цветку и, склонившись, надрезали ножами семенные коробочки. Что с ними делать? Теперь он их хозяин. Повелитель громадного войска...

Матт был оглушен, опустошен, выжат как лимон. Раньше он считал, что все как‑нибудь уладится само собой и тогда он сам, Мария, Тэм Лин и Селия счастливо заживут все вместе. Надежды эти рухнули, как карточный домик.

– Дурак! – закричал он канувшему в небытие Тэму Лину.

Обратима ли операция, превращающая людей в идиойдов? Матт этого не знал. Даже если набрать в больницу новых врачей – хотя вряд ли кто‑нибудь согласится на это, узнав, что случилось с предыдущей сменой персонала,– на это уйдут долгие годы. И надо избавиться от фермерского патруля. Этих бандитов разыскивают по всему миру. Можно поставить в известность полицию – пусть приезжают и забирают их. А на их место нанять других, не таких жестоких, потому что, как бы то ни было, идиойды не могут существовать без приказов.

С проблемами он будет сталкиваться везде, чего ни коснись. Придется нанимать новую армию телохранителей. Такие богатства, как Опиум, притягивают преступников, как сливки кошку.

«Всегда подбирай себе телохранителей из другой страны,– шептал Эль‑Патрон у него в голове.– Так им труднее сговориться и предать тебя».

«Ладно,– подумал Матт.– Надо будет завтра же спросить совета у Простака Дональда. Команда шотландских футбольных болельщиков вполне сгодится».

Он приказал лошади напиться и, спешившись, продолжил путь к горам. Над оазисом сияло ясное голубое небо. На песке у воды пестрели звериные следы, металлический сундук до сих пор стоял под виноградной лозой. Матт покопался в нем и отыскал записку Тэма Лина.

Дарагой Матт! – прочитал он. – Писать я хорошо не умею так што буду краток. Эль‑Патрон габарит я должен ехать с ним. Ничево не могу наделать. Я положил в сундук препасов и книги. Мололи што вдрук понадобется. Твой друг Тэм Лин.

Матт бережно сложил записку и положил в карман вместе с фонариком – он пригодится, когда стемнеет. Разложил костер, стал греть руки, прислушиваясь к шорохам оазиса. Купаться не стал – слишком холодно...

Надо будет перекопать маковые поля и засеять их чем‑нибудь другим. Когда идиойдов вылечат, Матт предоставит им выбор – вернуться домой или работать на него. Поможет им отыскать своих детей.

Матт аж подпрыгнул. Ну конечно же! Чачо, Фиделито и Тон‑Тон! Надо позвать их сюда. Он представил себе, как широко распахнутся от изумления глаза Фиделито. «Это все и правда твое?! – спросит малыш.– Не врешь?»

«Нормально»,– скажет Чачо, пытаясь скрыть удивление. Матт подарит ему свою старую гитару. Мистер Ортега сможет учить его музыке. Тон‑Тон заведет себе собственную авторемонтную мастерскую. Будет ухаживать за техникой, которая понадобится Матту на новых фермах.

Он пригласит и Марию – в надежде, что Эсперанса подыщет себе занятие в каком‑нибудь другом месте. Мария будет счастлива воссоединять идиойдов с их детьми. Они будут устраивать пикники, кататься верхом, она заведет себе целый питомник трехлапых кошек...

Матт поднял глаза. Близился вечер. Кроваво‑красные лучи предзакатного солнца, пробираясь сквозь расселину между горами, озаряли скалистую стену за оазисом. Неожиданно там блеснуло что‑то ослепительно‑яркое.

Матт вскочил и сломя голову понесся к скале, молясь, чтобы солнце не скрылось за горами. Когда он наконец добрался до нужного места, блестящее пятнышко почти скрылось в тени, однако он успел разглядеть сияющего скорпиона и, недолго думая, приложил к нему ладонь.

Медленно и бесшумно распахнулась дверь в скале. Матт ощупал стены. Оказалось, это вовсе не камень, а искусная имитация. За дверью, теряясь в темноте, уходя в глубь утеса, тянулся длинный коридор. Матт посветил внутрь фонариком.

Пол блестел от золотых монет. Чуть дальше возвышались причудливые статуи – не иначе египетские боги. Матт прислонился к скале, тяжело дыша. Это вход в драконьи закрома – легендарную сокровищницу Эль‑Патрона! Первый из длинной вереницы подземных залов, тянущейся туда, где стоит роскошный гроб Эль‑Патрона и лежат его мертвые слуги.

Вокруг старика покоятся телохранители, призванные охранять его в царстве теней, и врачи, которые будут заботиться о его здоровье. Мистер Алакран станет развлекать его деловыми разговорами, а Стивен будет высказывать свое мнение о возделывании опиумного мака – на Эль‑Патроновых небесах наверняка будут выращивать опиум. Фелисия, Фани и Эмилия будут восторгаться стариком, сидя за столами, ломящимися от каменных крабов с Юкатана и карамельных пудингов.

А Тэм Лин? Матт снова достал записку: «Эль‑Патрон габарит я должен ехать с ним. Ничево не могу поделать».

– Ты мог бы что‑нибудь поделать,– прошептал Матт.– Ты мог бы сказать «нет».

Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и провел ладонью по гладкой поверхности скалы. Невозможно было определить, где находится потайной замок, но, если понадобится, он всегда сумеет отыскать его в красном свете.

Поздним вечером Матт сидел у костра и с наслаждением вдыхал аромат мескитового дыма, поднимавшегося к звездному небу. Завтра он возьмется за дело: начнет разрушать империю Опиум. Работа предстоит огромная, несусветная, но он не одинок. С ним будут Чачо, Фиделито и Тон‑Тон. Они его подбодрят. Селия и Простак Дональд помогут советами, а Мария будет для всех них живой совестью. Еще, правда, есть Эсперанса, но тут уж никуда не денешься...

С их помощью он справится.

«Ты справишься»,– донесся из темноты по ту сторону костра голос Тэма Лина.

Знаю,– улыбнулся в ответ Матт.

[1]Il capo di tutti capi (um.) – «босс всех боссов», титул «крестного отца» итальянской мафии, здесь, естественно, употребляется в переносном смысле.

[2]Чупакабра (дословно, в переводе с испанского, «высасывающий коз», или козий вампир) – мифическое существо, убивающее домашних животных, первое упоминание о котором появилось в конце прошлого века в Пуэрто‑Рико.

[3]Ацтлан – легендарная страна в мифологии латиноамериканских индейцев, из которой явился к людям верховный бог ацтеков Кецалькоатль.

[4]Кесадилья, энчилада – блюда национальной мексиканской кухни.

[5]Менудо – мексиканский суп из требухи, телячьих ножек, зеленого перца чили, кукурузной муки и приправ.

[6]Ла‑Льорона (исп. Плачущая женщина, или водяная ведьма) – героиня старинной легенды о женщине, которая из‑за измены мужа утопила своих детей, а после утопилась сама. В латиноамериканских странах ею пугают детей, не позволяя гулять им ночью, потому что Ла‑Льорона может их погубить.

[7]Эль гато – кошка (исп.).

[8]Пятое мая – национальный мексиканский праздник. В этот день в 1862 году мексиканская армия нанесла поражение французам в битве при городе Пуэбла.

[9]Ранчеро – землевладелец и скотопромышленник.

[10]Эстансия – в Аргентине и Чили так называют крупное поместье, обычно скотоводческое.

[11]Святой Франциск Ассизский (1181‑1226) – итальянский проповедник, основатель ордена францисканцев. Кроме прочих духовных подвигов прославился тем, что проповедовал Слово Божие представителям животного царства.

[12]«Цветочки славного мессера святого Франциска и его братьев» – анонимное сочинение о жизни и деяниях святого и его сподвижников.

[13]Красавчик Чарли – Карл (Чарльз) Эдвард Стюарт – внук короля Иакова II, пытавшийся восстановить династию Стюартов на английском престоле во время Якобитского восстания в 1745‑1746 гг.

[14]Сальса – соус на основе томатов с луком, перцем чили и травами.

[15]Тамалес – варенные на пару кукурузные листья с мясной или рыбной начинкой и овощами.

[16]Рельенос – перец, фаршированный рубленой свининой, орехами и овощами.

[17]Сан‑Луис‑Рио‑Колорадо – город в мексиканском штате Со‑нора.

[18]Ла вида нуэва – новая жизнь (исп.)

[19]Тортильи – кукурузные или пшеничные лепешки.

[20]Фронтьера – граница (исп.).

[21]Бурритос – пшеничные лепешки с завернутой в них начинкой и соусом.

[22]Канюк, или сарыч,– род хищных птиц семейства ястребиных.

[23]Большое спасибо (исп.).

[24]Не за что (исп.).

[25]«Мадам Баттерфляй» – опера Джакомо Пуччини (1858‑1924).