Глава 7. Кен, вцепившись в скобу под иллюминатором, ясно слышал все, о чем говорили О'Брайен и Такс

Кен, вцепившись в скобу под иллюминатором, ясно слышал все, о чем говорили О'Брайен и Такс. Участь Джонни была решена. Они собирались убить парня и отправить его на корм рыбам.

Кен похолодел.

– Если Джонни будет лежать на дне, он никогда не сможет доказать своей невиновности. Нужно во что бы то ни стало спасти парня и переправить на берег в руки Адамса. Иначе он пропал. Но сама мысль о схватке с Таксом казалась ему противоестественной. Он далеко не был чемпионом по боксу, но другого выхода не было. Для того, чтобы избежать электрического стула, он должен был напасть на Такса и спасти Джонни.

Привязав лодку к железной скобе, он подумал, что может быть лучше постараться привлечь внимание брата Гильды? Но его мог услышать и Такс, который находился неподалеку. Нужно было влезть на борт. Хорошо бы осторожно подкрасться к Таксу сзади и оглушить его, остальное будет нетрудно.

Уцепившись за край борта, он подтянулся до уровня палубы и на фоне светлеющего неба различил силуэт человека. Такс выбивал дно громадной бочки. С бьющимся сердцем Кен взобрался на палубу и, не спуская глаз с маячившей впереди широкой спины, пополз вперед. Такс колотил по бочке и не слышал ничего вокруг себя. Кен наблюдал за каждым движением своего врага. Сейчас их разделяло метров десять: слишком много, чтобы застигнуть врага врасплох. К тому же у того было оружие, и Кен не имел ни малейшего желания атаковать вооруженного бандита. Вот если бы Джонни помог ему! Вдвоем они, может быть, и справились бы с этим громилой. И Кен, изменив направление, пополз к трапу, ведущему к нижней каюте, где сидел пленник.

Такс неожиданно оставил свою бочку и оглянулся. Кен неподвижно распластался на палубе, стараясь сдержать рвущееся из груди сердце. Ему казалось, что удары сердца о доски палубы не могут не долететь до ушей Такса. Но Такс, ничего не заметив, исчез за такелажем, а потом вернулся с мешком на плече. Он высыпал содержимое мешка в бочку и снова ушел вглубь судна.

Кен в одну секунду ссыпался по трапу, прежде чем Такс вернулся с новой порцией цемента. Оказавшись в узком, плохо освещенном коридоре, он увидел четыре двери, в одной из них торчал ключ, Кен повернул его и оказался в маленькой каюте.

Джонни лежал на койке и при виде неожиданного гостя сделал круглые глаза.

Холанд закрыл дверь и навалился на нее спиной, переводя дыхание.

– Я был возле яхты и слышал, о чем они говорили, – дрожащим голосом объяснил он. – Эти типы хотят вас убить. Они положат вас в бочку, зальют цементом и спустят на дно.

Джонни выпрямился. Снова шуточки О'Брайена!

– Вы, может быть, хотите меня напугать? Дурак! Убирайтесь отсюда вон!

– Нам нельзя терять ни минуты. Такс уже приготовил бочку. Вдвоем мы, возможно, одолеем его, но нужно спешить.

И тут Джонни понял, что это не ловушка. Этот напуганный человек, лепечущий странные вещи, не может быть из компании гангстеров. Он вспомнил убийственный взгляд О'Брайена, которым тот смерил его на прощание. Зачем он так настаивал на этом письме Гильде? Конечно, в интересах О'Брайена было отделаться от Джонни навсегда.

Он вскочил с койки и лицо его покрылось испариной.

– У него есть пистолет, он перестреляет нас, как воробьев.

– Нужно его оглушить, – убежденно сказал Кен. – Но в каюте этого не сделать. Идем!

– Дайте мне ключ, – недоверчиво проговорил Джонни. – Я запрусь изнутри, а вы пока съездите за полицией.

Сердце Холанда упало: надежды на этого парня не было, он трясся, как осиновый лист.

– Я ни во что не стану вмешиваться, вы не заставите меня выйти наверх! – истерически прокричал Джонни. Холанд понимал, что с минуты на минуту здесь будет Такс, необходимо было раздобыть хоть какое-то оружие. Он быстро оглядел каюту: здесь не было ничего, кроме легкого стула. Кен бросился в коридор, нашарил на стене выключатель и включил свет. Единственное, что могло служить хоть каким-то оружием, была пустая бутылка, забытая в углу. Кен схватил ее и прижался к стене, не забыв выключить в коридоре свет. Такс, насвистывая, медленно спускался по трапу. Рука Холанда сжалась на горлышке бутылки.

Такс остановился перед дверью, толкнул ее, и перестал насвистывать. Дверь была заперта.

Кен, затаив дыхание, наблюдал за бандитом. Тот постоял некоторое время в нерешительности и достал из кармана нож, длинное лезвие которого угадывалось в темноте. Потом Такс нажал на ручку двери и сильным ударом ноги вышиб замок. Из-за плеча громилы Холанду было видно, как Джонни отшатнулся к стене, и лицо его приняло восковой оттенок.

– Скажи мне, Джонни, – ласково попросил Такс. – Кто это взял ключ?

– Ничего не знаю, – пролепетал Джонни, загипнотизированный страшным зрелищем: длинное лезвие ножа поблескивало в тусклом освещении каюты. – Может быть, О'Брайен взял ключ. Но какое это имеет значение, я же все равно уезжаю?

– Верно, – согласился Такс, сунув нож в карман. – Скажу тебе больше: ты будешь путешествовать последний раз. Ты надоел патрону, и я его понимаю, поэтому приготовил для тебя отличную бочку с цементом.

– Вы не посмеете! – закричал Джонни, выпучив глаза. – О'Брайен не мог вам этого приказать! Не подходите ко мне!

Холанд бросился на Такса, замахнувшись бутылкой, но у того был острый слух и отличная реакция. Услышав шорох позади себя, Такс метнулся в сторону, и бутылка разбилась о его плечо, осыпав бандита осколками стекла. Охваченный ужасом, Кен попытался ударить его кулаком в подбородок, но силы были неравны, и Такс, нанес Кену не слишком сильный удар в солнечное сплетение, который все же заставил согнуться его пополам. Джонни кинулся к выходу, но Такс ударил его ногой по колену, и тот упал на пол.

Кен, слегка оправившись от удара, прыгнул на Такса, схватив его за плечи. С тем же успехом, можно было прыгать на гориллу: Такс только повел плечами, и Кен тоже оказался на полу.

– Значит, нашел дружка? – весело глядя на Джонни, поинтересовался громила. – Ну да ничего. Бочка большая, всем места хватит.

Его рука нырнула в карман, и в маленькой каюте тускло блеснуло лезвие ножа.

– С кого начнем?

Кен и Джонни, казалось, приросли к полу. Такс ласково улыбнулся и сделал шаг вперед.

Кен, поняв, что пришел последний час, отчаянно схватил стул за ножку и попытался обрушить его на врага. Такс отшатнулся, и ему удалось избежать удара по лицу. Выругавшись, он вырвал стул из рук Кена и, отбросив его, прыгнул вперед. Кен ударил почти вслепую, но его кулак попал Таксу в лицо. Нож сверкнул, как молния, и Кен почувствовав, что лезвие задело его пиджак, метнулся в сторону, схватив при этом Такса за руку.

– Хватайте же его! – отчаянно крикнул он Джонни, который вместо того, чтобы помогать, снова кинулся к выходу из каюты. Но Такс, несмотря на то, что противник вцепился в его руку, сумел сгрести Джонни за воротник и прижал его к стене.

Кен, навалясь на руку Такса, пытался разжать пальцы на рукоятке ножа. Такс, просунув ногу между ног Кена, приподнял его и обрушил на пол. Снова мелькнул нож, но Кен, схватив Такса за брюки, рванул его на себя, и тот повалился сверху.

Джонни, немного осмелев, вырвался из руки Такса и принялся колотить его ногами по голове. Случайно он попал в висок, и громила, выпустив нож, обмяк и всей тяжестью навалился на Кена. Тот схватил нож и отбросил его в угол каюты, потом выбрался из-под Такса и начал подниматься. Но Такс, почти придя в себя, уже становился на четвереньки.

Джонни, казалось, обрел мужество. Его бледное, осунувшееся лицо исказилось от ярости и он снова ударил Такса каблуком по голове, заставив повалиться на пол в то время, как Холанд с трудом поднимался на ноги. Такс пытался закрыть голову, но Джонни, отбросив его руку, принялся наносить удары по лицу. Потом он схватил стул и опустил его на голову врага, спинка отломалась, и Такс упал лицом вниз. Тогда Джонни, вне себя, подскочил к поверженному противнику, схватил его за волосы, и начал бить головой об пол. Такс глухо заворчал и потерял сознание.

Победители, задыхаясь, стояли над поверженным врагом.

– Мы должны бежать, – почему-то шепотом сказал Кен. – Скорей отсюда.

Джонни еще раз злобно пнул Такса, а потом наклонился и вынул у него из кармана автоматический пистолет.

– Идемте же, – торопил Кен. Следом за ним Джонни поднялся по трапу и вышел на палубу.

* * *

Часы в машине Адаме показывали 11.20, когда он остановился у двадцать пятого дома по Лессингтон-авеню.

После отъезда из госпиталя он не произнес ни слова, и Ватсон, не смея расспрашивать, напрасно ждал объяснений.

Адаме вышел из машины, Ватсон последовал за ним. Они поднялись по лестнице и остановились у квартиры Рафаила Свитинга. Прежде чем позвонить, Адаме предупредил Вате она:

– Этот тип сделает заявление, а вы запишите все, что он скажет.

– Понятно, – согласился Ватсон, впрочем, ничего не понимая.

Адаме вдавил кнопку звонка, и в квартире раздалось слабое треньканье.

После продолжительного молчания, дверь осторожно отворилась и, Свитинг, прижимая к глазу салфетку, искоса взглянул на детективов. Увидев Адамса, он съежился и отступил в квартиру.

Полицейские вошли следом.

– Так вот где вы теперь скрываетесь? – проговорил Адаме. – Как идут дела, Рафаил?

– Послушайте, лейтенант, – степенно начал Свитинг. – Я завязал с прошлым и теперь веду честную жизнь. Но может ли человек жить нормально, если к нему в квартиру постоянно являются полицейские?

– Мне хотелось бы знать, – мягко поинтересовался Адаме, усаживаясь на стул, – как процветает твой бизнес? Многих ли ты сейчас шантажируешь?

– Не знаю, что вы имеете в виду, – пожал плечами Свитинг. – Я уже давно ничем таким не занимаюсь.

– Вот как? Тогда что же у тебя с глазом? Это ты получил вместо того, что хотел?

– Несчастный случай, – стоял на своем Рафаил. – Оставьте же меня в покое, лейтенант, и дайте жить честным трудом.

– Но это нелегко, не так ли? – спросил Адаме, закуривая. – Может быть, хочешь вернуться в тюрьму годика на два?

– У вас на меня ничего нет, и вы прекрасно это знаете.

– Ты уверен, Рафаил? Напрасно. Но я оставлю тебя в покое, если сделаешь, что я велю. Мне нужны кое-какие сведения.

Свитинг сел. Что за день! У него болел глаз, и он чувствовал себя усталым и несчастным. Он тоскливо посмотрел на кровать, где свернувшись клубочком, дремал Лео, и вздохнул.

– Что вы хотите узнать, лейтенант?

– То, что произошло вчера вечером. Ты сказал Доновану, что ничего не видел и не слышал, но это ложь. А мне ты скажешь правду.

– Вы – совсем другое дело. Я всегда готов разговаривать с вами, на всех остальных мне просто плевать. Адаме взглянул на Ватсона и протянул ему блокнот.

– Пишите! – коротко приказал он. – Давай, говори все. Я знаю подробности, так что не вздумай вилять. Рассказывай с того момента, как увидел Холанда на лестнице.

Свитинг побледнел.

– А! Так вы его задержали, лейтенант? Но только не верьте, что бы вам этот тип не болтал. Я уверен, что он жалуется, будто бы я шантажировал его.

– Он сказал, что дал тебе в глаз. А теперь – говори. И Свитинг стал говорить.

Получасом позднее Адаме закурил четвертую сигарету, потянулся и зевнул, тряхнув головой.

– Да, все это похоже на правду. Ты уверен, что не видел типа, который покинул квартиру Карсон до ухода Холанда?

– Не видел, – жалобно сказал Свитинг. Он отдал свои сведения даром, а их стоимость была так велика!

– Ладно. Ты все записал? – спросил он, обращаясь к Ватсону.

– Да, сэр.

– Рафаил, подпиши на каждой странице, – приказал Адаме, – и вы, Ватсон, тоже.

Когда с подписями было покончено, Адаме забрал блокнот.

– Можете идти домой, – разрешил он Ватсону, – и постарайтесь, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом.

Когда Ватсон ушел, Адаме закурил пятую сигарету и, удобнее устроившись на стуле, стал задумчиво рассматривать Свитинга.

– А что ты, Рафаил, думаешь обо всем этом?

– Ничего, лейтенант, – уклончиво ответил Свитинг, нежно прикладывая к глазу салфетку.

– Послушай, – Адаме вытянул ноги. – А если я скажу, что эту курочку ухлопал Джонни Доман, как ты на это посмотришь?

Свитинг казался удивленным.

– Джонни? Убить ее? Он не мог. Он с ней окончательно порвал. В последний раз, когда мы играли на бильярде, он клялся мне, что Фей его нисколько не интересует.

– Я тоже не думаю, что это он. Холанд заметил его, выходя из “Голубой Розы”, а ведь он не знал адреса Фей и не мог попасть в квартиру раньше нее.

Свитинг удовлетворенно кивнул.

– А если это не Холанд и не Доман, тогда кто же? Свитинг прищурился.

– Вы меня спрашиваете, лейтенант?

– Тебя, тебя, Рафаил. Ты прожил жизнь, занимаясь делами других. И не говори, что ты не совал нос в дела Карсон.

Свитинг колебался.

– Я очень хотел бы быть вам полезным, лейтенант, но я действительно не знаю. Если бы я оказался на вашем месте, то пошел бы поговорить с Морисом Вердом, может, он что-нибудь и подсказал бы.

– Кто это?

– Бывший партнер Фей. У них был танцевальный номер, а потом он ее бросил.

– Почему?

– Фей жила вместе с Гильдой, а Верд влюбился в Гильду. Он бросил свой номер и уехал вместе с Гильдой в Лос-Анджелес. Она вернулась оттуда одна месяцев через шесть. Он приехал несколько дней назад и уже заходил к Фей. Я слышал, как Верд говорил ей: “Я тебя задушу!"

Адаме снял шляпу и пригладил свою густую белую шевелюру.

– Ты уверен, что Гильда уехала тогда с Вердом? Свитинг кивнул.

– Мне об этом говорил Джонни. Ему не нравился этот тип: он плохо вел себя с женщинами.

Адаме потер лоб. Он с удовольствием остановился бы на Джонни, но эта версия тоже имела право на существование.

– Где он живет?

– Обычно он болтается возле Вашингтон-отеля. Может быть там он и…

– Хорошо. Держи пасть закрытой. И никуда не уходи, можешь еще понадобиться мне как свидетель. Если будешь меня слушаться, избавишься от лишних неприятностей.

Как только Адаме ушел, Свитинг погрузился в размышления. К завтрашнему утру надо во что бы то ни стало раздобыть денег. Он пойдет к Гильде Доман. Ей будет интересно узнать, что ее бывший любовник Морис Верд снова в городе. И нужно еще посмотреть, как ей понравится, что Адаме считает ее братишку убийцей Фей Карсон. Вряд ли, она станет скупиться. Эти певицы из ночных кабаков ложатся поздно, и если поспешить, можно будет застать ее.

Он взглянул в справочник.

– Мэддокс-Курт, 145, – пробормотал он. – Это же в пяти минутах отсюда.

Он взял из шкафа шляпу, опустил поля так, чтобы не был виден подбитый глаз, взял Лео подмышку и вышел на улицу.

* * *

У Вашингтон-отеля была плохая репутация. Зажатый между баром и игорным залом, он выходил фасадом на реку и, благодаря местоположению нравился курильщикам опиума, под сомнительные занятия которых, был выделен отлично закамуфлированный подвал. На верхних этажах снимала комнаты разношерстная публика, более или менее недавно освободившаяся из тюрьмы. Здесь бывшие заключенные привыкали к вольной жизни и готовились снова попасть за решетку.

Здание принадлежало О'Брайену, и полиция, по распоряжению капитана Монтелли, обходило его стороной, не задевая обитателей.

Управляющий отелем Сеч Кутлер, мощный, как бы высеченный из скалы, человек был удивлен, увидев на пороге своего кабинета Адамса. Честно говоря, он почти забыл, что на свете существуют полицейские. Опираясь локтями на стол, он, не шевелясь, разглядывал неожиданного посетителя.

– Добрый вечер, лейтенант, – сказал он, когда Адаме остановился перед столом. – Целый век вас не видел.

– Да… – рассеянно проговорил Адаме. – Покажите-ка мне регистрационную книгу, хочу взглянуть на нее.

Кутлер поднял брови, сунул в ухо мизинец и затряс им там, потом внимательно рассмотрел кончик мизинца, обтер его о брюки и только тогда еще раз посмотрел на полицейского.

– Ну, скоро?! – неожиданно рявкнул лейтенант.

– Простите, но мне кажется, вы ошиблись адресом. Мы в хороших отношениях с полицией.

– Вашу книгу, – повторил Адаме. Кутлер пожал плечами, вытащил на свет божий требуемую книгу, сдул с нее пыль и протянул детективу. Последняя запись была сделана в июне 1941 года.

– Странно, что вы все еще на этом месте, – сказал Адаме, отпихивая книгу. – Я ищу Мориса Верда.

– Не имею ни малейшего представления. Мне очень жаль, лейтенант. Хотелось бы оказать вам услугу… Адаме покачал головой.

– Мне тоже жаль. Придется пройтись по всем комнатам.

– Я не люблю, когда тревожат клиентов. Боюсь, капитану Монтелли это тоже не понравится.

– Я проверю все, начиная с подвала и кончая чердаком, и не пытайтесь помешать мне. Если кто-то попробует возражать мне, вам непоздоровится.

– Он на самом верху, в десятом номере, – слегка покраснев, ответил Кутлер.

– Благодарю.

Адаме вышел из кабинета и подошел к лифту. С некоторой опаской нажав кнопку нужного этажа, он почувствовал облегчение только выйдя из этой допотопной коробки. Адаме оказался в коридоре, по сторонам которого красовались обшарпанные двери. Лейтенант остановился перед десятым номером. Там было тихо. Вдруг дверь напротив распахнулась.

В проеме, выставив вперед полную ногу, появилась девица в розовом пеньюаре и с рыжими, падающими на плечи, волосами.

– Он вышел, – заявила она. – Если хотите подождать, могу предложить стул в своей комнате.

– Вы разговариваете с офицером полиции, – внес ясность Адаме.

Девица сморщила нос и пожала плечами.

– Ну и что? Все равно входите, я не сделаю вам ничего плохого.

– А когда он ушел, этот Верд?

– Вчера вечером. У него неприятности?

– Не думаю. Вечер – понятие растяжимое. В котором часу он ушел?

– В восемь. Так вы войдете? Не заставляйте меня стоять на сквозняке.

– Вам, кажется, сказано, что я – офицер полиции, – терпеливо объяснил Адаме. – Вы ведь не хотите, чтобы я вас задержал?

Девица расхохоталась.

– Забавный коротышка. Разве вы не знаете, что эта хижина под покровительством полиции?

Адаме задумчиво потер подбородок и повернул дверную ручку десятого номера. К его удивлению дверь подалась. Войдя, он нащупал выключатель и зажег свет.

В комнате царил страшный беспорядок. Можно было подумать, что здесь пронесся циклон. Содержимое подушек и матрасов покрывало пол, тут и там валялись простыни и одеяла. Кресла были разломаны на куски, а картины сорваны со стен. Кто-то умудрился даже выпотрошить шкаф, и вещи кучей валялись на полу.

Адаме снял телефонную трубку и пригласил Кутлера.

– Вы мне нужны. Поднимитесь сюда. Кутлер был поражен, увидев беспорядок.

– Черт побери! – воскликнул он. – Что здесь произошло?

– Вопрос не по адресу, – отозвался Адаме. – Отсюда можно выйти, минуя главный вход?

– Да. В конце коридора есть пожарная лестница.

– Значит, погромщик поднялся по ней?

– Возможно…

– Приведите сюда девицу из номера напротив, – распорядился Адаме. – Она могла что-то видеть.

Под стальным взглядом Адамса Кутлер раскрыл дверь противоположного номера.

– Эй, Милли, иди-ка сюда на минутку! Девица тотчас же появилась в дверях, и глаза ее забегали по комнате.

– О, господи! – пробормотала она. – Похоже, здесь что-то потеряли.

– Верд ушел вчера по пожарной лестнице? – спросил ее Адаме.

– Я должна отвечать этому флику? Управляющий кивнул.

– Все нормальные люди пользуются этой лестницей.

– Не могли же здесь перевернуть все совершенно бесшумно? Вы ничего не слышали?

– У меня работало радио. Я слышала, как двигали мебель, но не обратила внимания.

– В котором часу это было?

– Приблизительно, в половине одиннадцатого.

– Вы не встречали в коридоре незнакомых?

– Если бы встретила, сразу сказала бы мистеру Кутлеру.

– А вам не показалось странным, что шум в комнате Верда был после его ухода?

– Я не знала, что шумят в его комнате.

– А откуда вы знаете, что Верд ушел в восемь? Вы его видели?

– Да.

– Он сказал вам, куда идет?

– Сказал – за добычей.

– Он в самом деле сказал – за добычей?

– Я потребовала у него десять долларов, которые одалживала ему, а он сказал, что сейчас не при деньгах, но отдаст, когда вернется. – Ее глаза еще раз обшарили комнату. – Вы думаете он вернется?

– Ладно, – сказал Адаме. – Можете идти.

– Спасибо, флик, вы очень любезны, – усмехнулась Милли и хлопнула дверью своей комнаты.

– Если Верд появится, – распорядился Адаме, – скажите, что я хочу с ним поговорить. Его ни в чем не обвиняют, но если он не придет для разговора, я позабочусь, чтобы у него были неприятности.

– Я передам ему. Хотите спуститься по пожарной лестнице?

– Это лучше, чем лифтом. Во всяком случае, не так опасно.

Кутлер открыл дверь в конце коридора, и Адаме вышел на маленькую металлическую площадку, откуда были видны набережная и склады. Как раз от отеля в сторону складов змеилась узенькая улочка.

– До встречи, лейтенант, – поклонился Кутлер, но внимание Адамса было приковано к двум мужчинам, которые, казалось, затаились в темноте. Напротив них стоял полицейский. Один из мужчин, тот что был повыше неожиданно отступил, в то время как блюститель порядка обратился к его спутнику. Спокойствие ночи было нарушено выстрелом. Полицейский пошатнулся и упал на колени. Тот, что стрелял, схватил своего товарища за руку и увлек в темноту.

Адаме выхватил свой пистолет тридцать восьмого калибра, выстрелил в высокого и с удовольствием отметил, что тот споткнулся. Он собирался выстрелить еще, но Кутлер, словно потеряв равновесие, вцепился в него. Раздался выстрел, но пуля ушла куда-то в небо. Мужчины исчезли из виду.

Оттолкнув Кутлера, Адаме бросился вниз по лестнице.