Экзамен на бога 4 page

Но утром прилетел еще один генерал.

Надо отдать должное полковнику Разуваеву, несмотря на вчерашние события, он в положенное время провел развод караулов, развод на работы и все прочие процедуры начала рабочего дня. После чего собрал в столовой уровня «–370» – ни в одном другом помещении столько народа не поместилось бы – всех научных работников, как гражданских, так и военнослужащих. Повод был известен заранее, он вытекал из состоявшегося накануне разговора с генералом. Но совещание было прервано в зародыше. Примчался офицер связи и что‑то горячо зашептал полковнику на ухо.

– Какой еще к черту генерал‑полковник? – громко отреагировал Разуваев.

– Генерал‑полковник Володин! – уже не шепотом, пусть и не так громко, ответил офицер.

– И?

– Все разрешения подтверждены. Разрешить по садку?

– Пусть его пару‑тройку минут подержат в воздухе. В общем, ждите моего распоряжения.

И умчался к лифту.

Стало понятно, что совещание откладывается, и свободные от прочих обязанностей Юстина, Ким, Инеза, Алекс и Настя отправились взглянуть на второго за сутки генерала.

– Вот это настоящий генерал! – воскликнула Юстинка, увидев спускающегося по трапу единственного пассажира боевого вертолета. – Вот так должно выглядеть высокое начальство.

Генерал Володин на видевших его впервые производил серьезное впечатление. Почти два метра ростом и килограммов за сто двадцать весом – но ни единого лишнего грамма! – он выглядел монументальной глыбой. Полкан на его фоне затерялся и поблек. А когда его ладонь оказалась стиснутой в рукопожатии ладонью генерала, лицо Полкана покрылось капельками пота. А генерал еще по‑дружески похлопал его по плечу, заставляя приседать при каждом хлопке. И без приглашения уверенно пошел именно туда, куда нужно. Впрочем, даже не зная точно, куда идти, легко можно было сориентироваться по протоптанной от вертолетной площадки тропинке. Но не все об этом догадались, так что поведение нового гостя произвело дополнительное впечатление.

В кабинете командира базы Володин расположился по‑хозяйски, но не в кресле полковника, а на крохотном диванчике. – От чая не откажусь, – сказал он, не дожидаясь предложения. – Но время поджимает, так что пригласите ко мне полковника Ковалева. Не делайте вид, что не понимаете, о ком идет речь.

Полкан на пару секунд задумался, но поручение исполнил и даже самостоятельно безо всякой просьбы оставил гостя наедине с приглашенным.

Генерал Володин повел себя не совсем так, как ожидала Настя, но она мигом сообразила, что генерал прекрасно понимает – кабинет сейчас прослушивается и просматривается.

– Здравствуй, Никита, – сказал Володин, но обниматься и даже пожимать руку не кинулся.

– Здравия желаю, – ответил отец и сел напротив Володина.

– Как ваш карантин?

– Замечательно. Разве что процедур многовато и не все можно назвать щадящими.

– Ладно, позже и это обсудим. Рассказывай, как здоровье ребятишек, про бойцов своих не забудь.

Отец стал в подробностях рассказывать о здоровье бойцов своей группы. С его слов выходило, что у каждого имеется такой букет болезней, что жить человеку осталась пара недель, если не меньше. Но завершая описывать историю болезни очередного пациента, он неизменно добавлял:

– Но в целом самочувствие отличное.

Генерал кивал и требовал продолжения, а у незримо присутствовавшей Насти закралась мысль, что эта фраза про отличное самочувствие произносится неспроста. Может, это какой‑то пароль или код. А то, возможно, и весь этот разговор ведется на специальном зашифрованном языке. Ей до жути хотелось спросить об этой догадке отца, но тот предупредил ее, чтобы не вмешивалась.

– Про ребят скажу одно. Здоровье у них в полном порядке, но вот самочувствие… как минимум неудовлетворительное.

Настя убедилась окончательно, что «самочувствие» не простое слово, что оно что‑то значит. Она бы, наверное, сообразила, что именно, но тут генерал со вздохом произнес:

– А вот у меня самочувствие не слишком хорошее. Но с тобой пообщался и чувствую, что оно скоро станет отличным.

Отец и бровью не повел, но Настя почувствовала его досаду.

– Вот только надолго его не хватит. Самочувствия то есть.

Настя услышала, как отец расхохотался про себя.

– Повидались, пора и честь знать, – сказал Володин и поднялся с дивана.

Генерал‑полковник самолично подошел к двери и, выглянув, попросил стоящего по ту сторону часового:

– Сынок, кликни сюда своего командира. Пусть проводит меня к вертолету.

Полковник Разуваев появился через несколько секунд. С вооруженным конвоем.

– Товарищ генерал‑полковник. Вы арестованы. Прошу вас следовать за мной.

Полковник Ковалев расхохотался на этот раз в голос. А вот Володин рыкнул так, что конвой отшатнулся, а Полкан взмок.

– Да как ты смеешь? А ну прочь с дороги!

– Я выполняю приказ.

– Чей?

– Своего командования.

– Ты передай своему командованию, что мое командование в курсе, куда, к кому и зачем я проследовал. А нам вели чайку принести, мы ответа дождемся здесь.

– Напрасно вы так, – очень самоуверенно и как‑то даже снисходительно заговорил Полкан. – Мое командование ваше предложение предвидело. На этот случай велело передать: легенды сочинять не только в вашей конторе умеют.

Володин навис над Полканом во весь свой рост.

– Исполнение приказа – дело для военного естественное. Но вот эта твоя гаденькая улыбочка по поводу отданного тебе приказа дает мне право размазать тебя по стенке. Что я в скором времени и сделаю. С превеликим удовольствием, нужно сказать. Смирно! Кругом! Шагом марш!

Настя поняла, что приказу, отданному таким тоном и столь грозно, подчинился бы даже маршал и, вполне возможно президент. Вот и Полкан его исполнил, но, сделав два шага, уперся в стену и замер.

– Товарищи солдаты! – обратился генерал‑полковник Володин к конвою. – Прошу сопроводить меня и полковника Ковалева в наши камеры.

Конвой также не посмел ослушаться.

Настя чуть задержалась, чтобы посмотреть, как утирает потную физиономию их тюремщик. Ей самой очень хотелось размазать его по стенке, но, судя по словам папиного начальника, время для этого придет позже.

Генерал Володин, дождавшись, когда закончит греметь ключ в дверях его узилища, снял китель, аккуратно повесил его на плечики и разместил в шкафу. Достал из портфеля, который никто не догадался или не посмел у него отобрать, домашние шлепанцы, переобулся и сел на кровать. В дверь постучали.

– Ты смотри, какими деликатными стали! Стучатся! – хмыкнул он. – Войдите!

Но увидев вошедшего, даже привстал от неожиданности.

– Вот те раз, бабушка! Какими судьбами? У вас тут что, полная свобода перемещения?

– Никак нет, товарищ генерал‑полковник! – весело ответил вошедший отец. – Полная свобода – это когда сам по себе перемещаешься. В данном случае я и моя группа целиком и полностью зависим от ребят. Сейчас нашу встречу обеспечивают моя Анастасия и старший лейтенант Серегин.

Генерал бросил взгляд на зрачок видеокамеры, но махнул на нее рукой:

– Раз так свободно изъясняешься, значит, и эта проблема решена.

– Вот это как раз не проблема. Так что говорить можно спокойно.

– Тогда позволю себе вольность и обниму тебя, чертяка? А Настя где?

– Здесь.

Володин невольно оглядел крохотное помещение.

– Угу! Загадки загадываешь? Ты знаешь, я в какой‑то мере полагал, что вся эта афера, – оно широко крутанул рукой, как бы загребая все пространство вокруг себя, – затеяна зазря. Ан нет!

– Теперь вы загадки загадываете.

– Мне можно. Я генерал. Садись. Докладывай все по порядку.

– Как прикажете. – Полковник Ковалев присел на стул. – Высадка наша на Безымянную планету прошла удачно. Но сразу после нее начались проблемы. Мы даже не сразу поняли, насколько серьезные. Александр Александрович, если про наше путешествие рассказывать даже без подробностей, так мы несколько суток говорить и слушать будем.

– Хорошо, ты прав. Давай в двух словах.

– В двух словах, ребята нас сами нашли и обеспечили наше выживание. Но и мы обузой не были. Как итог – все мы здесь!

– Хорошо, переходи к текущему моменту. Нет, постой. Я вам этого парня Серегина навязал…

– За что все вам благодарны. Он и как боец проявил себя неплохо, даже без скидок на его ускоренную подготовку. А как ученый оказался необычайно ценен.

Володин удовлетворенно кивнул:

– Вот теперь о том, как сюда попали.

– Мы вышли на Землю в районе восточнее дельты Оби. Но, не зная еще точного расположения точки выхода, я принял решение действовать так, словно мы находимся на территории другого государства, за пределами России. Все наиболее важные носители информации и тот прибор, что был вручен Доценту, уложили в тайник.

– Почувствовал, не иначе, – понимающе кивнул генерал.

– Перестраховался, – чуть поправил его полковник. – Как оказалось, с толком. После закладки тайника мы совершили марш‑бросок на триста километров в направлении на юго‑восток. И только там подали сигнал о возвращении на условленной радиочастоте. После чего я и понял, что не зря перестраховывался. Ответа на пароль я не услышал.

– Вот! А кто говорил, что наша миссия носит сугубо гражданский характер и все эти тонкости никому не нужны?

– Что, кто‑то так говорил? – удивился Ковалев, но генерал жестом показал, что, дескать, такие были, но не среди присутствующих. – На просьбу соединить меня с вами стали ссылаться на ваше отсутствие по состоянию здоровья.

– Тем не менее ты согласился дождаться эвакуации! Кстати, сколько тебе времени понадобилось на триста километров по тамошней тундре?

– Около двадцати часов.

– Сколько? – не поверил Володин.

– Два перелета продолжительностью по шесть часов. Очень помог попутный сильный ветер. Мы бы и дальше ушли, после того как стало ясно, что с нами играют чужие.

– Какие чужие, наши! Чтоб им пусто было! Нет, ты опять прав, чужие они нам. Прости, что перебиваю, что‑то я разнервничался. Поясни коротко, на чем вы там летели и отчего дальше продвигаться стало невозможно.

– Летели? – Полковник невольно улыбнулся. – Летели мы на ковре‑самолете. Говоря научным языком, использовали левитацию. Но вскоре у ребят началась ломка…

– Адреналиновый голод?

– Сложнее. Серегин говорит, что у них стала меняться настройка на комбинации полей. На той планете было так, на Земле иначе. Это вроде акклиматизации, но намного сложнее. По сути, они все стали трехсотыми [2].

– Серегин, говоришь?

– Он в меньшей степени, но все испытал на себе.

– Даже так?

– Именно так, прорезались у него способности. Левченко для ребят делал, что мог, тем не менее… Так что мне было почти все равно, куда нас повезут, лишь бы в тепло и под наблюдение врачей.

– А привезли вас сюда.

– С двумя пересадками, но привезли. Надо отдать должное здешним медикам, они в тот момент думали только о том, чтобы помочь ребятам. Впрочем, те сами пришли в норму уже через несколько суток. Кто быстрее, кто чуть дольше промаялся…

– Что умолк?

– Я… все мы поняли, что угодили в западню. А тут еще полковник Разуваев, едва ребята стали подниматься на ноги, построил нас и зачитал список всех родных, близких, просто знакомых. Ничего, кроме этого, не добавил, но все стало и так ясно. Мы в любую секунду могли даже не вырваться отсюда или сбежать, а уйти красиво, без жертв и так, чтобы никто нас не преследовал. Но обезопасить сразу всех своих близких, разбросанных по континентам, не могли!

Володин устало потер виски.

– Продолжай, – сказал он.

– На третий день мы отправили условный сигнал. И стали ждать.

– Когда появлюсь я?

– Да.

– А меня все не было и не было. Что с вами вытворяли?

– Ничего, что бы могло причинить хоть какой‑то вред. Мою группу, правда, допрашивали с помощью медикаментозных средств. Но Алена Сало и Юстина Поборски уже на первых сеансах нашли возможность обезвредить их воздействие. Ребят вообще помимо обычных допросов и самых простых безвредных исследований мозга не трогали. Так что возможность сказать лишнее, сболтнуть то, чего не следует, была исключена. Вот мы сидели и ждали.

– Спасибо, что верили в меня. У тебя все?

– Одно маленькое замечание. Квалификация медицинского персонала не вызывает сомнений. Подавляющее большинство активно сопротивлялись распоряжениям действовать более агрессивно, особенно в отношении наших мальчишек и девчонок. Но есть среди них и такие, кто этого не делал, напротив, стремился обрести власть над своими объектами исследований во всей полноте. Но все это мы пресекали различными доступными нам способами, вплоть до мелких диверсий. Приноровились быстро, а ребята и вовсе гуляли, где хотели. И даже развлекались. В общем, ребятишки в город не только на почту бегали, чтобы послать вам телеграммы, но и на дискотеки ходили. Я немного отвлекся. Есть среди персонала базы человек… нами так и не понятый. Специалист по допросам высочайшего класса. При этом Костин уверен, что он саботирует свое задание. К тому же держится очень обособленно. Ну и сам Полкан его побаивается, видимо, полномочия у капитана Фадеева сравнимы с его. Для начала все главное сказано.

– Фадеев, говоришь? «Говорун»? Такие люди наперечет, но не могу припомнить, значит, не из нашей конторы. Настя, а вы как его воспринимаете?

Настя поразилась умению генерала правильно воспринимать даже настолько непонятные и сказанные мимоходом вещи. Вот, к примеру, наверняка сразу понял, что она в самом деле здесь незримо присутствует, но не подавал вида, пока не счел нужным.

– Настя говорит, что согласна с нашим описанием, – передал ее ответ отец, – но все ребята в его отношении не испытывают отрицательных эмоций.

– Понял. Эта тема требует отдельного разговора. Опасен, но не вызывает отрицательных эмоций – следовательно, опасен десятикратно. Вопросы у тебя есть?

– Куча. И у меня, и у всех нас. Но я задам те, что останутся в конце вашего рассказа.

– Уговорил, речистый. Получив ваш, как ты сказал, условный сигнал на мой личный адрес и на адрес Устюжанина, я сразу понял почти все. Раз использован запасной канал связи, рассчитанный на случай выхода вашей группы в чужом государстве, но поданный с нашей территории… Ох! Как же мне надоели эти игрища между ведомствами! Так вот, эта весточка сказала очень и очень многое. Первое, не использован первый канал – значит он заблокирован и необходимо найти того, кто это сделал.

– Настя спрашивает: «крота»?

– В данном конкретном случае речь могла идти и не о предательстве. В конечном итоге так и оказалось. Узел связи обслуживает почти все отделы нашего ведомства. Вот туда и внедрили нужного человека на очень высокую должность, позволившую просто поменять отдел, в который нужно докладывать, когда заговорит одна из радиочастот. Кстати, и человек тот знать не знал, в чем дело, просто подчинился приказу другого начальника, который объяснил все тем, что промежуточное звено сейчас под подозрением и правильнее, чтобы эту информацию получал он. Понятно, Анастасия Никитична?

– Настя говорит, что задаст вопросы потом.

– Папина дочка, умница. Далее. Раз весточка послана с нашей территории – значит кто‑то счел нужным использовать захват всей вашей группы. И у него должны быть две вещи: очень высокие полномочия и некие сведения о том, что при помощи захвата возможно получить невероятно ценную информацию. Достойную такого риска. Место, откуда пришло сообщение, сказало тоже много. Рядом расположена база «Точка семнадцать»!

– Мы это узнали через час после прибытия сюда. Но нам это ничего не говорит.

– Мне это говорило совсем чуть‑чуть. Но… Стоило начать собирать сведения, и очень многое стало проясняться. Начиная с тридцатых годов прошлого века ни одна спецслужба ни одной страны мира не смогла удержаться от исследований паранормальных способностей человека. К концу столетия интерес стал угасать. Настолько сильно, что сворачивались очень серьезные проекты. В том числе и база «Точка семнадцать». Изначально здесь была шахта по добыче редкоземельных металлов. Она бы могла проработать еще не один десяток лет, вот только люди, даже под страхом смерти, стали отказываться спускаться в нее. Увы, подробностей я не знаю, но в тысяча девятьсот восемьдесят первом году шахту закрыли, а вместо нее и на ее месте открыли проект «Точка семнадцать». Для исследования причин столь необычного воздействия на психику человека. Деньги были вложены немалые.

– Ну, даже по тому, что осталось, можно судить о размахе.

– Тоже верно. Тем не менее проект «Точка семнадцать» спустя восемь лет закрывают, персонал зачастую бесследно исчезает. И вот около года назад, спустя месяц после исчезновения наших ребятишек, ее вдруг расконсервируют и возобновляют здесь научные исследования. При этом, исходя из получаемого оборудования, вновь это исследования, связанные с психикой и мозгом человека. Остается серьезнейший вопрос – кто же служит объектом этих научных экспериментов? Ну очень интересный вопрос! Правда, ответ зарыт не так глубоко, как нижние уровни базы. Она изначально была подразделением МВД. Финансирование возобновленной деятельности также идет по линии этого министерства. Точнее, по линии «Особого отдела семнадцать». Главу которого здесь принимали накануне.

– Этот маленький генеральчик?

– Генерал Антон Хазов. Маленький человечек с большими амбициями. При своем влиянии он легко мог обойти всех советников президента и выйти на него напрямую. Вполне способен пустить пыль в глаза. Но для чего? Идею подходящего уровня он измыслить не способен. И тут мы окунаемся в самый настоящий банальный голливудский сюжет. Никита, достань из моего портфеля фляжку. Надеюсь, это не настолько непедагогично, чтобы смутить Настю?

– Она говорит, что может привести ваши нервы в порядок другими способами.

– Нет уж, я лучше испытанными воспользуюсь. Итак, международный шпионский заговор. Едва возникли посланцы с Ореола, как большинство проектов по экстрасенсорике возобновились, потому что появилось серьезное подтверждение и вполне научное обоснование. Каждое захудалое церэу воспользовалось ситуацией по‑своему. Но своих агентов на Ореол успели отправить все. И вот исчезает группа учащихся интерната, отправляющаяся на отдых и стажировку на Ореол. В ней было несколько граждан иностранных государств, так что информацию скрыть не удалось бы, да никто при таких‑то обстоятельствах и не пытался этого сделать. И вот тут одновременно в Китае и во Франции находятся два умника, сумевших сложить два плюс два. На Ореоле ходят легенды о полудиких племенах, обитающих в местах, где жизнь предельно осложнена. Детей, достигающих полового созревания, они отправляют в джунгли или пустыни, кишащие смертью. Те, кто выживают, после такой учебы очень быстро, а не спустя долгие годы обучения, обретают невероятно сильные способности. Эти дети становятся шаманами и вождями, на них отныне зиждется выживаемость племени. Это первое слагаемое. Второе состоит в любопытной, пусть абсолютно неверной предпосылке, что русские варвары послали детей в смертоносный мир, чтобы развить их способности таким же жестоким путем.

– Вы в это не желали верить?

– Что мы с тобой детей на смерть послали?

– Нет, в то, что они способны обрести суперспособности.

– Не желал. Теперь начинаю догадываться, что был не прав. Так вот, оба ведомства из двух разных государств берут эту гипотезу за основу. А тут мы отправляем спасательную экспедицию, не особо это афишируя и не особо скрывая. Какие следуют выводы?

– Необходимо перехватить группу при возвращении. Чтобы понять правильность гипотезы или опровергнуть ее. Но для этого нужны связи в России. Вербовка?

– Кому он на фиг нужен, этот генерал Хазов! Ему просто подбросили эту мысль, остальное он сделал сам. Уцепился за нее, как кот за рыбу, тем более что мысль пришла из двух независимых источников. Теперь все сидят и ждут, что он сможет из этой затеи выжать. В его отделе все течет! Там крот на кроте сидит! А за этими кротами следит всякий, кому не лень! Что‑то я сегодня излишне эмоционален. Продолжаю. Все это я узнал за считаные дни. Но тут стало абсолютно ясно, что вы здесь сидите втихаря не просто так, что вас шантажируют. Чем? Тоже не вопрос. Вот пока мы вычисляли всех агентов, приставленных к близким для вас людям, и прошло столько времени. На данный момент все под контролем и никому ничего не грозит! Зуб даю!

– И вы, Александр Александрович, прибыли сюда лично, чтобы сообщить нам эту радостную весть?

– Черта лысого. У меня есть еще две наиважнейшие причины. Первая, я должен скомпрометировать Хазова так, чтобы от него мокрое место осталось.

– И вы для этого подставились под арест. И подвергли опасности экипаж вертолета.

– Осуждаешь?

– Как вы только что сказали? Черта лысого! Прекрасно понимаю вашу игру. Каким‑то хитроумным способом вы нашли возможность попасть сюда. Неважно каким, важно, что попутно вы навели ужаснейший переполох в конторе Хазова. У него безвыходное положение. Он должен вас уничтожить, но для начала предпринять попытку узнать, что вам известно в точности. Ваш арест можно скрыть только катастрофой вертолета в труднодоступной местности. Но летчики в курсе и готовы к этому.

– Более того, вертолет сейчас неисправен и не может взлететь!

– Настя говорит, что сверху передали – в вертолет все равно подложили бомбу, но она не взорвется.

– Эх! Мне бы таких девочек и мальчиков тогда в Гондурасе! Настя, передай всем спасибо, вы очень помогли.

– С Хазовым мы все поняли. Но вы говорили, что у вас есть еще одна наиважнейшая причина для риска появиться здесь.

– Помилуй, Никита, ну какой такой риск. Но причина действительно наиважнейшая. Я по вас соскучился! А! Обрадовались!

– Да уж.

– Так вот, мальчики и девочки, а также их родители. Через пару часов мы возьмем Хазова и всю его шайку‑лейку с поличным и сможем спокойно вернуться домой. Уже по‑настоящему домой. Нас будут встречать столько журналистов и телекамер, сколько вы представить не умеете. Так что никому и в голову не придет похищать вас повторно…

– Товарищ генерал!

– Что?

– Сейчас, Настю дослушаю. Ребята сообщили, что капитан Фадеев…

– Тот самый, про кого ты говорил?

– Он. Капитан Фадеев только что установил на кабели систем видеонаблюдения устройства, проецирующие на экраны картинку за последние два часа, вместо реальной. И подходит к нашему отсеку.

– Решил навестить. Что ж, пусть последняя загадка раскроется. Не думаю, что он киллер, уничтожить любого из вас он мог давно. Разве что по мою душу… Хотя зачем я ему?

– Капитан Фадеев подходит к вашей двери.

– Ну пригласи парня в гости.

Полковник Ковалев распахнул дверь, которую капитан Фадеев собирался вскрыть при помощи отмычек:

– Да заходи, капитан. У нас не заперто!

Капитан Фадеев вошел с невозмутимым видом и обратился к Володину:

– Товарищ генерал‑полковник, разрешите представиться. Майор Никулин, восьмое подразделение ФСБ.

– Рад знакомству, майор. То‑то мне только что вас рекомендовали как специалиста высокого уровня, а я даже фамилии вашей не слышал в этой связи. Точнее сказать, ту фамилию, которую вы сейчас назвали, я слышал, и не раз, пусть лично мы и незнакомы.

– В нашей конторе это не редкость. О вас я слышал очень многое, но видел со стороны лишь пару раз. У меня для вас небольшой сувенир.

Майор извлек из внутреннего кармана маленький кожаный портсигар и протянул генералу. Тот откинул крышечку, вынул одну из трех поместившихся в этом кофре сигар и хохотнул:

– Да вы подхалим! Впрочем, подарок говорит о многом. Прежде всего о том, что вы заранее готовились к встрече здесь именно со мной.

– Так точно. Познакомившись с вашими людьми, я понял, что вы предпримите все возможное для их освобождения. Посчитал варианты и стал ждать вашего прибытия. Правда, предполагал, что вам может понадобиться моя помощь, но в этом ошибся.

– Немудрено. Я сам был ошарашен… м‑м‑м… возможностями моей группы. Тем не менее предлагаю все эти разговоры отложить до лучших времен. Мы ведь вам тоже нужны? И ваш интерес к нам не своекорыстный, а связан с вашим заданием.

– Связан. За эти несколько недель, проведенных здесь, я убедился, что помощь в моем задании способны оказать лишь ребятишки и бойцы вашей группы.

Насте нравился этот разговор, в котором незнакомые люди понимали друг друга с полуслова. Многое из невысказанного или недосказанного понимала и она. А после последней реплики капитана Фадеева, то есть майора Никулина, когда возникла пауза, она попробовала сама догадаться, если не в чем заключается задание этого офицера, то хотя бы с чем оно может быть связано. И почти сразу догадалась. Раз некоего капитана Фадеева включили в состав персонала «Точки 17», значит, о ее делах и задачах осведомлены хорошо. Майор сказал, что, проведя здесь несколько недель, понял, что помощь можно ждать лишь от них. Следовательно, задание – вовсе не помощь их освобождению. А связано с самой базой. Точнее, с ее прошлым. Она сама недавно наткнулась на нечто, чего не поняла, но что явно выходило за рамки обычного даже для такого места.

– И что успели натворить товарищи ученые за несколько лет существования здесь научной лаборатории? – спросил генерал Володин. – Или начать придется с причин ее создания?

– Так. Значит, в общих чертах вам все известно, – кивнул Никулин. – Хорошо, поговорим о существенных деталях.

Про важные детали они услышали много позже.

Настя вдруг почувствовала сильнейшее головокружение. Настолько сильное, что накатила тошнота и в глазах потемнело. Это при том, что глаза и сама голова находились за двести метров отсюда, отделенные толщей горных пород. Через секунду отпустило. Лампочка под потолком раскачивалась на проводе, майор, все еще стоявший на ногах, покачивался, как китайский болванчик. По ушам ударил неслышимый звук. Вроде тех, что иногда случайно доставались им от Алекса, но несравнимо более сильный. Все замерло. Только лампочка продолжала раскачиваться, набирая амплитуду. Стены вдруг сделались размытыми, задрожали противной дрожью. Лампа ударилась о потолок, стало темно. И все вокруг затрещало, словно их окружали не гранитные монолиты, а сухая деревянная дранка, которую кто‑то начал отдирать от стен с хрустом и треском.

Вновь прокатился низкий гул, на этот раз слышимый и ухом. Вслед за ним тряхнуло так, что под генералом Володиным проломилась прочная солдатская койка.

Настя с ужасом поняла, что не знает, где сейчас ее тело, и, наверное, впервые за последние полгода по‑настоящему испугалась за себя. Но продлилось это недолго. Семен успел подстраховать, восстановил связь. Да и его клон появился в камере мгновение спустя и сыпанул россыпью огоньков.

В камере было пыльно, и силуэт клона был виден отчетливо.

– Настя, это ты? – спросил Володин.

– Нет, это Семен Кольцов, – ответил ее отец.

– Кхм, – кашлянул майор Никулин. – Весело тут у вас.

– Нужно проверить степень повреждений, возможно, кому‑то нужна помощь, – распорядился генерал, вставая с пола.

– Настя говорит, что уже проверяют. Но Семен уверен, что вот‑вот последует повторный толчок, еще более сильный. Правильнее всем оставаться на своих местах. Настя, тебе, наверное, тоже лучше вернуться? Говорит, что уже вернулась и прислала клона.

– То‑то привидений у нас уже два, – сказал майор и чихнул. Пыль клубилась по помещению и лезла в рот и в нос. Володин очень быстро извлек из своего портфеля несколько огромных носовых платков, сунул по одному полковнику Ковалеву и майору Никулину.

– Смочить бы…

Прямо на платок в его руке потекла из ниоткуда струя воды. Рука генерала не то чтобы дрогнула, но жилки на ней напряглись.

– Ты, Никита, привык уже, а нам в диковинку, – обратился он к Ковалеву. – Так что нечего пялиться, как генерал стоит с раскрытым ртом.

Офицеры перевязали лица мокрыми платками.

– Полагаю, что правильнее всем сесть на пол. Или вот на кровать, которая теперь тоже на полу.

– Сейчас! – передал предупреждение Семки полковник Ковалев, а через секунду все затряслось и закачалось.

Второй подземный толчок был такой силы, что стальную секцию, составляющую стены и потолок камеры, разорвало по центру. Но других разрушений не наблюдалось. Семка с Настей восстановили потухшие словно от порыва ветра огоньки. Сверху, из трещины каменными каплями падали мелкие кусочки породы. Но пыли странным образом стало меньше.

– Замуровали демоны! – воскликнул генерал, вновь поднимаясь на ноги и осматриваясь.

– Ну, это легко проверить. Достаточно попробовать открыть дверь, – предложил майор. – Разрешите?

– Не у меня сейчас спрашивать нужно.

– Настя говорит, что можно попробовать, но если получится, ни в коем случае не шагать за пределы бетонного пола.

– Загадочно звучит.

Никулин шагнул к двери и толкнул металлическую створку наружу. Открылась она почти без усилий, разве что с жутким скрипом, видно, петли слегка перекосило.

За дверью часть коридора кто‑то обрезал гигантской бритвой. Чиркнул вдоль коридора и отрезал две трети по ширине, оставив пару шагов бетонного пола, стену и часть свода. За кромкой пола плескалось освещенное тремя лунами море.

– Говорите, по бетону ходить можно?

Майор сделал шаг за порог и замер. Теплая волна накатилась с легким плеском и коснулась его сапог.

– Интересно, этот океан имеет название или нам нужно будет его придумать?