Видно, мы имеем дело с бывалым вором. Несмотря на побои, он всё упорствует. Отведите-ка его к царю. Царское правосудие послужит ему уроком! Тогда-то он вернёт нам ожерелье!

И слуги купца, связав царю Викраме руки, повели его во дворец, где несчастный предстал перед царём Чандрасеной, которому во всех подробностях рассказали историю с ожерельем. Выслушав, царь Чандрасена сказал царю Викраме:

Ах, негодяй! Немедленно достань украденное ожерелье и верни его купцу!

На это Викрама ответил:

Я не крал его и ничего не знаю о нём. Ты заблуждаешься, царь! Воистину, я ничего не знаю об этом ожерелье. Всё это случилось со мной лишь оттого, что владыка Сатурн гневается на меня. Я не занимаюсь воровством. Но если ты до сих пор сомневаешься во мне — что ж, будь по-твоему: я вор, и я прошу тебя — сжалься надо мной! Прояви милосердие!

Услышав это, царь Чандрасена стремительно поднялся, и гнев его вспыхнул, точно пламя:

Жалкий обманщик! Ты до сих пор отрицаешь своё преступление? Обокрал этого достопочтенного купца и притворяешься, будто ничего не сделал?! Стража! Отрубите этому мошеннику кисти рук и стопы и вышвырните его вон из города. Да смотрите, чтобы отныне он не выпил ни глотка воды и не съел ни крошки хлеба.

Так Сатурн смутил разум царя Чандрасены, заставив его поверить, что стоящий перед ним — и вправду вор, и оставить его моль бы безо всякого внимания.

Слуги же царя Чандрасены бросились выполнять приказ своего повелителя. Они поволокли царя Викраму за пределы города к палачу, а тот, не медля, отрубил ему кисти и ступни. И в то самое мгновение, когда палач отсек члены от тела царя Викрамы, по всему городу внезапно прокатилась волна скорби и плача. Изувеченный царь корчился от боли и издавал вопли страдания, и жизнь по капле вытекала из его тела. Но бессердечные слуги царя Чандрасены ничем не пожелали облегчить его муки. Они отнесли Викраму в дикую лесную чашу и, бросив его там, вернулись к своему царю. Чандрасена спросил их: