Глава 9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Преследование ереси применяли или им пренебрегали сообразно с мирскими выгодами папства. Бонифаций VIII в своей булле «Единство в святости» требует, чтобы всякий человек был подчинен главе римской Церкви для спасения догматов веры. Греки не признавали ни главенства папы, ни навязанного Карлом Великим папе Льву III изменившего Никейский символ веры догмата об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына. Это делало их еретиками. Но Церковь выказывала терпимость к Греческой Церкви, когда это было выгодно. С 968 г. греческий обряд сохранился в римском богослужении Апулии и Калабрии до 1460 г.

Все схизматики и еретики считались отлученными от Церкви; но этим интердиктом пренебрегали, когда терпимость была выгодна; так, например, в 1224 г. Иннокентий IV, посылая доминиканских миссионеров к якобитам, несторианам и другим еретикам Востока, предоставил им полное право отправлять совместно с ними богослужения.

В областях, подчиненных латинскому владычеству в XII–XIV вв., невозможно было искоренить местную Церковь и допускалось совместное существование двух обрядов, причем терпимость сменялась преследованием, убеждение — принуждением. В 1216 г. Иннокентий III назначил на каждую из епископских кафедр Кипра одного латинского и одного греческого епископа, чтобы каждый из них отправлял свои обряды. Иоанн XXII энергично пытался уничтожить некоторые ереси и еретические обряды, распространенные среди греков; но он разрешил правильное отправление их богослужения. Однако около этого времени Бернар Ги дает в своем собрании инквизиционных формул два образца для отречения греков и воссоединения с Церковью людей, отлученных от нее канонами, осуждающими этих схизматиков, так что инквизиторы Запада пытались преследовать греков, которых могли открыть во французских городах на побережье Средиземного моря. В Арагоне Эмерик причисляет греков к еретикам. Около 1350 г. собор Никозии, разрешая четырем греческим епископам жить на Кипре, приказывал считать еретиком всякого, кто не будет считать Римскую Церквь Церковью-Матерью, а папу — наместником Христа; в 1351 г. потребовали, чтобы все греки раз в год исповедовались у латинского священника и причащались по католическому обряду. В 1407 г. Григорий XII объявил, что всякий грек, который вернется в схизму после получения причастия по обряду католической Церкви, должен считаться «рецидивистом», и приказал инквизитору Кипра наказывать виновных, прибегая в случае надобности к помощи светской власти.

В 1375 г. папа Григорий XI заявил, что почти все критяне — подданные Венеции — схизматики и что почти все церкви находятся в руках греческих священников, которым он предоставил выбор между немедленным обращением или изгнанием.

В 1449 г. Николай V обращал внимание инквизитора Греческой провинции на то, что многие католики совращались в схизму, и подчеркивал при этом, что, хотя греческий обряд и достоин похвалы, но его надо тщательно отделять от обряда латинского и карать с помощью светской власти всякое нарушение этого правила. Но Рим в своих сношениях с Греческой Церковью руководствовался почти всегда политическими соображениями и проявлял веротерпимость, когда этого требовали обстоятельства. Инквизиция бездействовала в отношении этих схизматиков, хотя их ересь считалась более преступной, чем ересь многих уничтоженных сектантов. В течение Средних веков гибельным бичом общества были продавцы индульгенций и отпущения грехов, наводнявшие всю Европу; эти люди бесчестили Церковь и разоряли доверчивых людей. Иногда это были агенты Рима или какого-нибудь епархиального епископа; иногда брали на откуп округа за определенную сумму или за часть выручки; иногда покупали у курии или у местного прелата грамоты, разрешавшие эту торговлю.

Продавцы индульгенций были неподсудны обычным судам, пользовались привилегиями, данными курией или епархиальным епископом; торговля эта была очень выгодна для многих людей. Однако она возмущала даже многих священнослужителей. Поэтому папа Александр IV включил в число прерогатив инквизиции право сокращать дерзость продавцов индульгенций и запрещать им проповедовать. Мера эта принималась несколькими папами, была внесена в канонический закон и входила в обязанности, налагаемые инквизиторским мандатом. Тем не менее в летописях инквизиции сохранилось только одно дело 1289 г., когда виновный — знатный клирик из Нарбонны подвергся суду инквизиции. Он тридцать лет продавал индульгенции в епархии Нарбонны, Каркассона и в других местах. Он обычно проповедовал перед народом во время обедни и сознался, что рассказывал басни о чистилище и об освобождении душ. Его спросили, верит ли он в эти басни, но сознаться в этом значило признать себя еретиком. Он ответил, что говорил ложь, но делал это с целью тронуть души слушателей и возбудить их щедрость и просил инквизитора наложить на него епитимью. Какая епитимья была наложена на него, неизвестно.

В 1301 г. Вьеннский собор отмечал, что повсюду предлагают полные индульгенции всякому, кто пожертвует на церкви, разрешают обеты, дают прощение за клятвопреступление, человекоубийство и другие преступления, освобождают от части наложенных епитимий или спасают из чистилища души родителей и отправляют их прямо в рай. Собор запрещал все подобные приемы, но не рассчитывал на инквизицию, чтобы заставить повиноваться торговцев индульгенциями, и поручил это епископам. Эти злоупотребления продолжали существовать, пока не стали непосредственной причиной Реформации; тогда только Триентский собор запретил продажу индульгенций. Бездействовала инквизиция в отношении симонии. У кого не было ничего для продажи, кроме таинств, торговали ими. Те же, кто благодаря своему высокому положению располагали бенефициями и повышениями, увольнениями и судами, открыто ими торговали; и духовные места, полученные таким путем, замещались людьми продажными и хищными, единственной заботой которых было наполнить свой карман путем лихоимства и предаваться грязным порокам. Каноническое право признавало симонию ересью; она влекла пожизненное тюремное заключение и была подсудна инквизиции. Но инквизиция ни разу не преследовала святокупцев.

Иоанн XXII привел в систему торговлю разрешениями грехов и направил все доходы от этого в папскую казну; прощение за симонию продавалось за шесть грошей для мирянина, за семь грошей для клирика и за восемь грошей для монаха. Поэтому и не уничтожала инквизиция ересь, столь выгодную во всех отношениях. На практике симония никогда не считалась ересью, В «Судебном зерцале» 1271 г. даются формулы, по которым частные лица могли бы обвинить в симонии епископов, священников и монахов; но нет никаких сведений о применении духовного суда в случаях симонии.

Климент IV стремился сократить алчность курии. Когда Жан де Куртенэ, избранный архиепископом Реймса, обязал в 1266 г. свою епархию доставить ему двенадцать тысяч ливров на уплату Коллегии кардиналов, то Климент отлучил прелата от Церкви и приказал ему назвать имена всех участников этого грабежа. Он же, подготавливая крестовый поход Карла Анжуйского против Манфреда, наделил посланного для этого дела во Францию кардинала полномочиями давать разрешения тем, кто пользовался бенефициями, не имея на то права, тем, кто владел одновременно несколькими бенефициями, и тем, кто женился, занимая пост, не допускавший брака.

Стефан Палеч в речи, произнесенной им на Констанцском соборе, говорит, что во всем христианском мире нет ни одной Церкви, не запятнанной симонией вследствие страшной борьбы между невежественными людьми, жадными до почестей и богатств, связанных с духовными бенефициями; результатом этой симонии является назначение на разные должности людей невежественных, ленивых и преступных, которые не могли бы нигде найти себе места пастухов и свинопасов.

Диалектики и самые уважаемые юристы заявляли, что папа не может совершить симонии. Но Бонифаций IX вдруг сместил почти всех прелатов, бывших при его дворе, чтобы продать освободившиеся места тем, кто даст дороже.

Члены самой папской канцелярии дочиста обирали вновь назначенных прелатов. Если последние не могли заплатить требуемых денег, им давалась отсрочка за безбожные проценты. Если же до истечения года обещанная сумма не была уплачена, то епископ становился простым священником, а аббат рядовым монахом. По словам бывшего в течение сорока лет папским секретарем чиновника курии, ленивые, невежественные, скупые, неспособные ни к чему хорошему кандидаты на должности осаждали курию, требуя себе бенефиций или других милостей. Другой папский чиновник сообщает, что Бонифаций IX назначал на немецкие кафедры лиц совершенно неспособных, так как всякая должность давалась тому, кто дороже заплатит: архиепископии стоили от сорока до восьмидесяти тысяч флоринов.

Тщетно пытались положить конец симонии Констанцский и Сиенский соборы, тщетно Базельский собор пытался выработать узаконение против нее. Вплоть до эпохи Реформации симония остается злом католического мира. Не менее сильной причиной деморализации была неприкосновенность и неподсудность духовенства светской власти. Уверенность в безопасности привлекала в духовенство людей, для которых тонзура была лишь защитой от суда. И не только уголовный суд Церкви совершал несправедливости; привилегия духовенства распространялась также и на дела гражданские и учащала злоупотребления клира.

Бонавентура говорит, что все священники, если придерживаться закона, не имеют даже и права отправлять свои обязанности, потому что посвящение их связано с симонией, а некоторые совершили преступления, влекущие отстранение от должности или лишение сана; не редкость встретить священников, убеждающих женщин, что нет греха находиться в связи с лицом духовного звания.

В 1305 г. Фридрих Сицилийский в письме Иакову II Арагонскому пишет, что белое духовенство, особенно епископы, аббаты и другие прелаты, чужды всякой духовной жизни и всенародным показом своей испорченности оказывают гибельное влияние. Монашествующее духовенство, особенно нищенствующие монахи, так далеко удалились от Бога, что при сравнении с ними можно оправдать белое духовенство и мирян; их развратность так общеизвестна, что народ может подняться против них. Св. Престол неустанно трудится над избиением еретиков, но никогда не позаботился об их обращении.

Марсилио Падуанский пишет, что молодые мальчишки, неграмотные люди, лица невежественные получали бенефиции и епископы своим примером вели души скорее к гибели, чем спасали их поучением.

В своих откровениях, адресованных папе Григорию XI, резко обличала симонию и испорченность духовенства Бригитта, канонизованная в 1391 г.

Около 1386 г. один из немецких богословов приписывает Раскол симонии, алчности, гордости, роскоши и суетности Церкви. Как ни скверны, говорит он, нападения ереси, но после победы Церкви над еретиками злым людям удалось исключить добродетели и заменить их пороками, — интересный отзыв духовного лица о результатах трудов инквизиции.

Эти свидетельства подтверждены также обращением Пизанского собора к Александру V в 1409 г. и реформаторами, которые собрались на Констанцский собор в надежде очистить Церковь. Но этот собор не провел реформы из-за интриг прелатов и светских политиков. Избегли реформ и на Сиенском соборе в 1424 г. и в Базеле. В 1435 г. епископ Минорки писал кардиналу Чезарини, руководившему собором: «Преступления, грехи и соблазны увеличились среди духовенства; ложь и воровство, прелюбодеяния и симония, убийства и тысячи других преступлений наводнили землю… Алчность и жажда могущества, позорная и гнусная жизнь духовенства суть причины всех бедствий христианского мира. Неверный и еретик говорят, что если бы христианская вера и закон Евангелия были истинны и святы, то прелаты и священники не жили бы так, как они живут, духовные вожди не вызывали бы в христианском мире такого смущения и такого позора без того, чтобы их немедленно же не наказал наш Господь Иисус Христос».

Пико делла Мирандола в 1513 г. отправил папе Льву X послание с описанием тех зол, которые нужно устранить реформами: почитание Бога было в забросе; церкви находились в руках сводников и любимцев; женские монастыри были вертепами разврата; судом руководили ненависть или лицемерие; место утраченного благочестия заняло суеверие; священство продавалось и покупалось; доходы Церкви шли исключительно на грязный разврат, и пример священников отвращал народ от религии.

Одна из сожженных в Тироле в 1506 г. колдуний приписывает развитие ереси священникам-сластолюбцам и пьяницам, которые не в состоянии исповедовать кающихся и крестить как следует детей.

Инквизиция своими методами ввела единство веры; пока человек оставался верным католической Церкви, преступления и грехи были важны постольку, поскольку являлись источником доходов для торговцев отпущениями прегрешений. Единственное существенное значение имела только чистота веры; чистота же нравственная была второстепенною мелочью. Это представление вполне отделяло религию от нравственности.

Это было прямым результатом системы преследования, воплощенной инквизицией. Безжалостно, во имя Христа, уничтожали еретиков, которых признавали за образец добродетели, между тем как, опять-таки во имя Христа, верные католики могли за несколько грошей купить отпущение самых позорных преступлений. Мейер в своих «Фландрских анналах» 1379 г. говорит, что распространены были повсюду клятвопреступление, богохульство, прелюбодеяние, ненависть, ссоры, раздоры, убийства, грабежи, разбои, воровство, игры, распутство, разврат, корыстолюбие, притеснение бедных, хищения, пьянство и другие пороки; в области Гента в течение десяти месяцев было не менее тысячи четырехсот убитых в публичных домах, игорных притонах и в кабаках.

В начале XV в. монах-летописец из Сен-Дени говорит об общей испорченности всего народа: половые сношения были или кровосмешением, или безобразным удовольствием; торговля была один обман и мошенничество; обычный разговор был полон сплошного богохульства. Современник описывает Италию в начале XV в.: «В эту эпоху Италия погрязла в пороках и разврате. В Церкви не было никакого благочестия, в обществе мирян, не было ни веры, ни набожности, ни стыда, ни нравственных начал; всякий проклинал своего ближнего; партии гвельфов и гибеллинов в своей братоубийственной вражде заливали улицы городов кровью; улицы кишели разбойниками; моря- пиратами; родители с радостью убивали своих детей, если последние принадлежали к враждебной партии; мир полон был волшебства и чар; церкви были пусты, игорные дома были набиты битком…»

Эней Сильвий писал в 1453 г.: «Присматриваясь к поступкам князей и прелатов, я убеждаюсь, что все они развратны, что все они недостойны своего звания. Нет ни одного, который бы вел себя хорошо; нет ни одного, кто был бы благочестив или чистосердечен. Никто на земле не знает Бога! Вы христиане по имени и язычники по делам! Ненависть и ложь, убийство, воровство и прелюбодеяние распространились среди вас, и вы не устаете проливать кровь. У вас нет никакого стыда, ибо вы грешите так открыто и так бесстыдно, что кажется, что вы любуетесь своими грехами».

Таковы были результаты теократии, основанной Гильдебрандом, думавшим восстановить таким путем царство Христа на земле. При господстве инквизиции вера сделалась предметом первой важности, нравственность же была сведена к второстепенной роли. Божеский закон, на котором, по уверению Церкви, она была основана, был заменен человеческим правосудием, предоставленным тем, кому выгодны были злоупотребления.

Церковь теоретически продолжала быть самодержавной; тем не менее уже не было неоспоримой веры в наместника Бога, а стремления христианского мира делались более живыми по мере того, как их сильней давили. Изобретение книгопечатания распространило широко знания; образовался круг читателей; теперь можно было найти новый доступ к людям и научить их при помощи других методов, чем проповедь и духовная беседа, бывшие прежде монополией Церкви. Просвещение не было уже уделом одного духовенства. Возрождение наук распространяло среди людей жажду знания и дух критики и исследования, которые незаметно подкапывались под традиционные права Церкви на почитание и повиновение.

Хотя католичество в Германии было настолько совершенно, что инквизиция всегда была там слаба и плохо организована, эта именно страна сделалась центром восстания. Лютер явился в то время, когда общество жаждало реформ. Схоластически прения, поднятые им по вопросу о праве ключей, показались сначала столь неважными, что на них не стоило обращать внимания; когда спор принял более широкие размеры, то не оказалось под руками средств для немедленного подавления его; раньше, чем Церковь мобилизовала свои силы, народ уже примкнул к делу Лютера.

Изучение безумий и преступлений наших предков открыло перед нами драму почти беспрерывного ужаса. Мы видели, как плохо вдохновленная человеческая воля, бродившая ощупью в потемках и побуждаемая самыми похвальными стремлениями, стала причиной бедствия и отчаяния, думая, что она служит Богу; мы видели, как честолюбивые и бессовестные люди сыграли на добрых инстинктах своих ближних, чтобы удовлетворить свою жажду к деньгам и к господству. Однако если хорошо вникнуть, то этот очерк дает нам надежду и ободряет нас. В интересах современного общества, когда ищут немедленного излечения от множества зол, гнетущих человечество, когда нетерпеливые умы горят желанием ниспровергнуть социальное здание в надежде создать новую организацию, в которой будет неизвестно неизбежное зло, полезно бросить при случае взгляд назад, на страсти и страдания прошлых поколений, и оценить по достоинству уже осуществившийся прогресс.

Эволюция человечества идет медленно и непоступательно; для наблюдающего ее в отдельную данную минуту она кажется неподвижной или даже двигающейся назад, и только сравнивая между собой эпохи, разделенные долгими промежутками времени, мы можем судить о том, как много пройдено нами. Исторический очерк прошлого показывает нам, как лишь несколько столетий тому назад безвозмездное причинение бедствий казалось самою священною обязанностью человека. Мы видели, что применение духовных или светских законов было злом и несправедливостью; мы видели, как низко стоял нравственный уровень, как низко было умственное состояние народов христианского мира. Мы видели, что Века Веры, на которые мечтатели-романтики бросают взгляд сожаления, были Веками Насилия и Коварства, что зло казалось там полновластным владыкой и оправдывало общее недавно возобновленное мнение о том, что началось уже царство Антихриста. Как ни несовершенны современные человеческие учреждения, но сравнение с прошлым показывает, как велик был прогресс; тот факт, что этот прогресс является делом почти двух последних столетий, что движение вперед с каждым днем идет все быстрее, может ободрить и подкрепить социолога. Прогресс основан на принципах, которые сделают будущность человечества совершенно непохожей на его прошедшее, если мы предоставим им естественное и здоровое развитие. Самую страшную опасность для современного общества представляют те нетерпеливые теоретики, которые хотят одним ударом перестроить мир вместо того, чтобы помогать добру в его борьбе со злом, надеясь на вечные законы. Если бы они могли убедиться в различии между столь быстро полученным прогрессом и постоянной эволюцией этого прогресса, то они, возможно, умерили бы свой пыл и направили бы свою энергию на дело мудрого строительства, а не на бесплодное разрушение.

Несколько слов будет достаточно, чтобы подвести итог деятельности средневековой инквизиции. Инквизиция ввела в суды систему, извратившую уголовное право во всех странах, подпавших ее влиянию. Она доставила Св. Престолу могущественное оружие для его политики; она внушила светским монархам желание подражать ей; она опозорила религию, предоставив в услужение ей самые гнусные вожделения; она породила болезненное возбуждение против отступлений от учений Церкви настолько, что самое незначительное разногласие считалось способным вызвать безумие и возмутить всю Европу. Энергичная только в деле зла, инквизиция, когда ей представилась возможность воспользоваться своим могуществом на защиту добра, дала понять народу, что единственными грехами, заслуживающими наказания, были посещение шабаша и неверие в непогрешимость Церкви. Таким образом, суд беспристрастной истории должен гласить так: инквизиция, это чудовищное порождение ложного рвения, служа эгоистичной алчности и жажде власти, была направлена на подавление самых высоких стремлений человечества и на возбуждение самых низких его инстинктов.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора