Глава 15. Ахура Мазда не знал, стоит ли ему рассказать своей беременной жене о предстоящей свадьбе короля Диллона или нет

Ахура Мазда не знал, стоит ли ему рассказать своей беременной жене о предстоящей свадьбе короля Диллона или нет. Он долго колебался. Но наконец жестокость, которую Ахура Мазда никогда не мог в себе побороть, заставила его рассказать об этом «Синнии». В этот день она была особенно груба и высокомерна со слугами и другими его женами.

— Похоже, Диллон из Бельмаира совсем о тебе забыл, — с насмешливой улыбкой проговорил Ахура. — Остается только надеяться, что ты родишь мне все-таки дочь, а не очередного сына. Странно, что ты так долго не могла от меня забеременеть. Я почему-то уверен, Сапфира забеременеет быстрее, чем ты, когда они с королем Диллоном поженятся.

Арлаис и Минау уставились на мужа во все глаза. Их очень поразили жестокие слова Ахуры.

— Значит, Диллон все-таки женится на Сапфире? — холодно осведомилась лже-Синния.

— Да, — сказал Ахура Мазда. — И это будет самая роскошная свадьба, какую когда-либо видел Бельмаир. Мать короля, отчим Диллона, его братья и сестры и принц-тень — все знатные гости прибудут на эту свадьбу. Вся бельмаирская знать с нетерпением ждет этого знаменательного события. В день свадьбы дворец короля будет полон необыкновенных гостей.

Сапфира так разозлилась, что не могла вымолвить ни слова. Гнев просто душил ее.

— Я слышал, что сестры короля Диллона — очень красивые девушки, — продолжал между тем издеваться над ней Ахура Мазда. — Может, я украду одну из них и сделаю своей седьмой женой.

— Ну конечно, в неделе ведь семь дней, — сухо проговорила Арлаис.

Яфир рассмеялся и хитро ей подмигнул.

— Если ты приведешь сюда еще одну женщину, я никогда не подпущу тебя к себе, — в ярости закричала лже-Синния. — Уж лучше попасть на Ярмарку невест, чем согласиться делить тебя еще и с новой женой.

— Не беспокойся, может, тебе еще и представится такая возможность. Если ты родишь мне сына вместо дочери, то я отправлю тебя на Ярмарку невест, — пригрозил он.

Схватив медный кубок, Сапфира запустила им в Ахуру и разрыдалась.

— О, как ты можешь быть так жесток со мной?! — всхлипывая, проговорила она и сложила руки на своем округлившемся животе, словно защищая еще неродившегося ребенка от какой-то неясной угрозы.

Остальные жены Ахуры столпились вокруг нее и принялись утешать и успокаивать. Арлаис осуждающе посмотрела на мужа и попросила его перестать мучить Синнию.

— Неужели ты не понимаешь, — сказала она, — что ей сейчас нельзя расстраиваться?

Но Ахура только зло рассмеялся в ответ.

Но скоро лже-Синния перестала плакать и успокоилась.

— Расскажи мне все, что ты слышал о предстоящей свадьбе, — потребовала она. — Я хочу знать об этом все.

— Может, не стоит? — вмешалась Минау. — Тебя это не расстроит еще больше? Ты не будешь сравнивать свадьбу короля и Сапфиры со своей собственной свадьбой с Диллоном? Наверное, у вас тоже было пышное торжество? Тебе не будет больно об этом вспоминать?

— Нет, никакого пышного торжества у нас не было. К сожалению, нам пришлось жениться в спешке, — проговорила Сапфира. — Ведь король Флергант… мой отец… умер, и Бельмаиру срочно требовалась замена. А у нас с Ахурой вообще не было свадьбы.

— А зачем нам какая-то свадьба? — ухмыляясь, спросил Ахура Мазда. — Достаточно и того, что я объявил тебя своей женой. Так всегда заключаются браки в королевстве яфиров.

— Этого недостаточно, — раздраженно проговорила Сапфира. — Я требую, чтобы в королевстве яфиров приняли закон: браки должны отмечаться пышными свадьбами. Я не хочу, чтобы мою дочь какой-нибудь яфир просто объявил своей женой. У нее должна быть роскошная свадьба. Что в этом плохого?

— Роскошная свадьба! — передразнил ее Ахура. — Ты — бельмаирка до мозга костей. В королевстве яфиров не приняты никакие свадьбы. Ты никак не можешь стать нормальной послушной женой.

— А я не просила тебя похищать меня, — сердито прокричала Сапфира.

— Я сделал это, чтобы отомстить Диллону, — с жестокой откровенностью проговорил Ахура. — Как же я ненавижу этого болвана, который так идеалистично смотрит на жизнь. Неужели он думает, что так легко сможет дать нам забыть о многолетней вражде между яфирами и бельмаирцами? Как он смел протянуть мне руку дружбы? Я никогда не заключу с Бельмаиром мирный договор. Никогда!

— Мне кажется, что это не совсем верное решение, — спокойно возразила Арлаис.

— Как ты смеешь сомневаться в правильности моего решения, глупая женщина?! — злобно уставившись на нее, прошипел Ахура.

— Ты неправильно меня понял, — пошла на попятную Арлаис, испуганная гневом мужа. — Но посуди сам, с каждым годом нам все труднее становится поддерживать жизнь внутри пузырей. Наши пузыри переполнены. И у нас нет возможности увеличить их или создать новые. Магия яфиров становится все слабее, так как веками они скрещиваются с бельмаирками, и их дети в большинстве своем не способны к магии вообще. Население Бельмаира тоже с каждым годом уменьшается, так как у них практически не осталось женщин детородного возраста. Мы должны помочь друг другу, ведь в Бельмаире много пустующих земель, где мы могли бы поселиться. Король Диллон протянул яфирам руку дружбы. Почему же ты отплатил ему за это такой черной неблагодарностью? Почему ты не хочешь хотя бы поговорить с ним?

— Я и без тебя знаю о проблеме королевства яфиров, — проворчал Ахура. — И не нуждаюсь в глупых советах женщины. Но скоро мы завоюем Бельмаир и станем там полновластными хозяевами. Я не потерплю, чтобы в Бельмаире жил еще какой-нибудь народ, кроме яфиров. Мы изгоним бельмаирцев из их земель. Пусть убираются куда хотят: на дно моря, в Хетар или еще куда-нибудь. Меня их судьба не волнует. Яфиры из-за них столько веков жили в изгнании. Теперь настала их очередь. Наберись терпения, жена. Скоро Бельмаир станет нашим.

Арлаис не сказала больше ни слова. Ее муж ошибался. Это понятно. Но смысла с ним спорить сейчас не было никакого. Он ослеплен своей ненавистью ко всем бельмаирцам и к королю Диллону лично и уже не видит очевидного. Ахура слишком уверен в своей непобедимости и силе яфиров. Но не случайно Нидхуг избрала Диллона королем Бельмаира. Она знала, что только он сможет противостоять всем врагам, которые могли бы завоевать Бельмаир. Он умный, дальновидный политик и сильный маг. К сожалению, Ахура уже ни о чем не может думать, кроме своей мести. Но король Диллон твердо решил объединить яфиров и бельмаирцев и не намерен отступать. И она уверена, что у него это получится. Арлаис подумала, что нужно поговорить со своими старшими сыновьями, Бехрузом и Сохрабом. Настало время, когда яфиры должны выступить против своего вождя и заявить о своем желании объединиться с бельмаирцами. Ахура Мазда, который в своих поступках стал руководствоваться исключительно личными амбициями, больше не может править кланом. Его необходимо заменить новым правителем. Оба ее старших сына вполне годятся на эту роль. Они обладают авторитетом среди яфиров и смогут их убедить начать действовать. Ее старшие сыновья никогда не думали о том, чтобы занять место отца. Но если у них появится такая возможность, они не откажутся от нее, и главное — не станут ссориться из-за того, кто именно из них будет вождем клана. Арлаис знала, что ее сыновья пойдут на риск. Ведь победа сулила им все. Они смогут призвать в судьи своего младшего брата Насима. Насим был великим художником в королевстве яфиров. Политика его никогда не интересовала. Арлаис не чувствовала никакой вины от того, что она намеревалась сделать. Уже много веков она была любимой женой Ахуры. И сама без памяти любила его. Арлаис задумала сделать это для его же блага. И для блага всех яфиров. Если Сапфира родит Ахуре дочь, о которой он так мечтает, он отвлечется, и Арлаис будет проще действовать.

Вести о предстоящей свадьбе короля Бельмаира проникли в королевство яфиров. Ведь многие представители этого клана периодически тайно наведывались в Бельмаир. Сапфира жадно ловила каждое слово, касавшееся предстоящей свадьбы, и щедро награждала всех, кто мог рассказать ей что-нибудь новое об этом торжестве. Король Диллон тщательно распланировал день предстоящей свадьбы. Гости, за исключением членов семьи, должны были провести в Бельмаире всего три дня: приехать за день до свадьбы и уехать через день после этого торжества. Подарки присылались жениху и невесте изо всех уголков Бельмаира. Родственники короля уже прибыли из Хетара. Лара появилась в Бельмаире вместе со своими дочерьми — Ануш, Загири и Марциной. Магнус Хаук вместе со своим единственным сыном и наследником Таджем решили остаться в Тере. Диллон очень обрадовался, увидев своих сестер после долгой разлуки. Он был очень близок с Ануш и Загири. Ведь они росли вместе, пока Диллона не отправили в Шуннар к принцу Калигу, чтобы тот обучил его магии.

Ануш была уже взрослой девушкой. Но замуж выходить пока не собиралась. Впрочем, Диллон за нее не беспокоился: он знал, что рано или поздно она обязательно встретит человека, которого полюбит. Ее избранник должен обладать способностями к целительству и магии, быть единомышленником и другом, а не только мужем. Магические способности Ануш отпугивали большинство мужчин. Наверное, поэтому ей так трудно найти себе достойного спутника жизни.

Загири была на несколько лет младше Ануш. Это была очаровательная золотоволосая девушка, полная противоположность серьезной Ануш. В отличие от своей сестры Загири больше всего на свете мечтала встретить свою любовь и выйти замуж. К счастью для Лары, Загири не обладала магическим даром. Лара считала, что магические способности — это тяжелый крест для того, кто ими обладает.

Свою самую младшую сестру Марцину Диллон знал очень плохо. Марцина была темноволосой молчаливой девочкой с фиалковыми глазами. Несмотря на то что ее отцом был Колл, Повелитель Сумерек, она была добрым ребенком, неспособным на злые поступки. Все это благодаря ее матери, Ларе. Марцина была сестрой-двойняшкой Таджа, но у них были разные отцы. Магнус Хаук — у Таджа, Колл — у Марцины.

За свое страшное преступление — надругательство над Ларой на равнине снов — Повелитель Сумерек сидел теперь в тюрьме. Когда Лара увидела свою новорожденную дочь, она просто поразилась: внешность Марцины была абсолютно нетипичной для лесных фей. Но Илона тут же нашлась и объявила всем, что Марцина — точная копия ее далекого предка, водяной феи. Это объяснение всех устроило. Никто ведь, кроме Калига и Диллона, не знал о том, кто настоящий отец Марцины. Даже Магнус Хаук об этом не догадывался и одинаково любил всех своих детей. Ему нравилось, что у одной его дочери золотые волосы, как у него, а у другой — черные, как у далекого предка Лары, водяной феи. Хотя отцом Марцины был Повелитель Сумерек, она была милым и светлым ребенком, добрым и нежным.

— А Марцина обладает каким-нибудь даром? — с любопытством спросил Лару Диллон.

— Конечно. Она унаследовала от меня магические способности, — с гордостью ответила Лара. — Марцина уже умеет изменять форму.

— А может, магические способности она унаследовала от предка-феи, как и свою внешность? — поддразнил ее Диллон.

— Возможно, — согласилась Лара. В ее зеленых глазах блеснул веселый огонек. Она оценила шутку Диллона. — Марцина — самый необычный ребенок в нашей семье. Я уверена, со временем ее дар разовьется необыкновенно.

— А что ты можешь рассказать о Тадже, моем младшем брате? — спросил Диллон. — Я так мало о нем знаю.

— Тадж во всем похож на своего отца. И в хорошем и в дурном. Когда-нибудь он станет прекрасным правителем, — с легким вздохом ответила Лара.

— Он явно не самый любимый твой ребенок, — снова поддразнил ее Диллон.

— Нет, нет, я очень люблю Таджа, — возразила Лара. — Но мне он кажется немного ординарным и скучным. Хотя Загири не обладает магическим даром, у нее живой ум и хорошее чувство юмора. Тадж же, напротив, всегда очень серьезен. А благодаря леди Персис, его бабушке, он стал слишком самолюбив и тщеславен. Я уже говорила об этом с Магнусом, но он считает, что Тадж это перерастет. Не знаю, мне так не кажется. Таджа очень впечатлило, что ты, его старший брат, стал королем. Он мечтает навестить тебя. Ты не будешь против?

— Ну что ты, мама! Я с радостью приму его у себя, — ответил Диллон. — Я постараюсь объяснить ему, что управлять страной — это не только повод для гордости, но и великая ответственность.

— Знаешь, мне очень понравилась твоя Синния, — сказала вдруг Лара. — Как хорошо, что тебе удалось найти ее и вернуть в Бельмаир. Знаю, как это было непросто.

— Да, непросто, но помогла счастливая случайность. Если бы Сапфира не была так похожа на Синнию, все было бы гораздо трудней, — нахмурился Диллон. — Но через какие бы трудности мне ни пришлось пройти, я все равно вернул бы свою жену в Бельмаир. Не удалось бы подменить Синнию Сапфирой, придумал бы что-то другое.

— Но не забывай, что именно благодаря Сапфире тебе пока удалось избежать конфликта с яфирами, — напомнила Лара. — И теперь у тебя есть выигрыш во времени: ты сможешь подготовиться к военным действиям, если яфиры все-таки решат напасть на Бельмаир. Ахура Мазда считает, что перехитрил тебя и отомстил тем, что похитил твою жену. А ты взял и перехитрил его самого — вернул Синнию домой. Все это результат не только благосклонности судьбы к тебе, но и твоя заслуга.

— Я на всякий случай защитил тебя и моих сестер магическим заклинанием, чтобы яфиры не смогли вас похитить, — предупредил Диллон. — Ахура Мазда очень наглый и подлый. Наверняка он знает о предстоящем торжестве в Бельмаире. Я достаточно хорошо его изучил и думаю, что Ахура не упустил бы случая похитить одну из моих сестер. Исключительно для того, чтобы доказать, будто он может творить любое бесчинство, и мне его не остановить.

— Я уверена, когда-нибудь ты сможешь его остановить! — сказала Лара. — Твой магический дар гораздо сильнее, чем у любого из этих ничтожных яфиров.

— Да, мама, — согласился с ней Диллон. — Но в чем-то мне жаль Ахуру Мазду. Ведь его ненависть к Бельмаиру не так уж и беспочвенна. Кароль Напир действительно обошелся с яфирами несправедливо. Не надо было изгонять их из Бельмаира. Я собираюсь примирить яфиров и бельмаирцев. Эти народы нуждаются в помощи и поддержке друг друга. Без этого ни яфиры, ни бельмаирцы не выживут, пусть сейчас они этого и не понимают.

Накануне свадьбы во дворец съехалось множество гостей. Правитель Туллио и его сестра Маргизия тоже явились на торжество. Синния очень волновалась перед встречей с ними. Ей все казалось, что родная мать и дядя, которые знали Сапфиру с самого детства, обязательно раскроют обман. Не могут же они в ней не узнать свое родное дитя? Диллон при помощи магических заклинаний вложил в ее память воспоминания Сапфиры, и, как мог, успокаивал ее. Кроме того, он постарался, чтобы Туллио и Маргизия проводили наедине с Сапфирой как можно меньше времени. Внешнего отличия между двумя девушками практически не было, лишь глаза Синнии были более светлого оттенка. Но Диллон устранил и эту маленькую деталь. Хотя, кроме матери Сапфиры, никто бы и так не заметил разницы.

В ночь перед свадьбой главный зал дворца был переполнен знатью Бельмаира. Большой стол был богато сервирован и поражал обилием изысканных блюд. Когда гостей рассадили по своим местам, король Диллон поднялся на помост, и весь зал погрузился в почтительное молчание.

— Моя невеста хочет сообщить вам нечто важное, — сказал он, подал Синнии руку и помог ей взойти на помост.

Синния была одета в розовое шелковое платье с глубоким вырезом на груди и ниспадающими рукавами. Платье было простым, но очень шло Синнии. На ней был роскошный головной убор, расшитый золотом и россыпью бриллиантов.

— Завтра у меня великий день, — проговорила она, — я, Сапфира из Бельданы, выйду замуж за короля Диллона и стану королевой Бельмаира. Этого не должно было произойти. Все мы помним и скорбим о страшной трагедии, случившейся с прежней женой короля. Но я не хочу говорить об этом в эту счастливую ночь. Все утверждают, что я похожа на прежнюю королеву Бельмаира как две капли воды. И в честь нашей дорогой колдуньи я хочу прибавить к своему имени имя Синния, чтобы вы никогда не забыли ее. С этого дня меня будут звать Синния Сапфира.

На минуту в зале воцарилось удивленное молчание. А потом все захлопали в ладоши. Улыбнувшись, Синния вернулась на свое место. Правитель Туллио и его сестра Маргизия взирали на нее с нескрываемым возмущением. Наклонившись к Синнии, Маргизия сердито шепнула ей на ухо:

— Как ты могла так поступить?

— Я поступила правильно, мадам, — ответила ей Синния. — Бывшая жена Диллона никогда не была моим врагом. Я с ней была незнакома, хотя, как тебе прекрасно известно, мы — дальние родственницы. Мой поступок сделает короля счастливым. А разве делать короля счастливым — не моя прямая обязанность? Диллон так тяжело переживает утрату!

Глаза леди Маргизии засверкали от гнева.

— Ты абсолютно не подумала о своей семье, совершив этот безрассудный поступок, — в ярости прошипела Маргизия. — Неужели ты не понимаешь, что никто не станет называть тебя Синнией Сапфирой. Ты останешься в легендах как Синния. А Синния была осквернена соитием с яфирами! — Маргизию все передернуло от отвращения. — Никогда не поверю, что ты сделала это не подумав, под влиянием внезапного чувства. Наверняка ты вынашиваешь какие-то планы.

— Да, ты права, — спокойно проговорила Синния, — в определенном смысле это действительно так. Король хочет заключить с яфирами мирное соглашение, мадам. Не лучше ли, чтобы бельмаирцы забыли трагедию, произошедшую с королевой Синнией, ведь правда?

— Он выбрал тебя только потому, что ты похожа на нее, — горестно проговорила Маргизия.

— Нет, он сделал меня своей любовницей, потому что я ему понравилась, — сказала Синния. — И это я, Сапфира из Бельданы, смогла очаровать его в постели, мадам. И это я, Сапфира из Бельданы, стану завтра женой короля Диллона и королевой Бельмаира. И когда я стану королевой, мои возможности возрастут. Так что будь осторожна и не обижай меня. Иначе я навсегда вычеркну тебя из своей жизни. Не важно, как меня будут называть окружающие. Ведь сама я знаю, кто я такая. Почему же для тебя это имеет такое значение?

— Ты всегда была слабой и глупой и не имела собственного мнения, — проворчала леди Маргизия. — Любой мог убедить тебя в чем угодно.

— Может, так и было раньше, но теперь все изменилось. С каждым днем любовь делает меня сильнее, — ответила Синния. — Ни ты, ни мой дядя никогда меня не любили. Вы относились ко мне как к вещи, которую можно выгодно продать и заработать себе положение в обществе. Чем же теперь вы недовольны? Вы можете радоваться. Ведь мой брак с королем принес вам такую выгоду, о которой вы и мечтать не могли. Так почему же вы все равно не удовлетворены, мадам?

— Любая женщина должна быть полезна своей семье. А основная ценность женщины — брак, который ей удастся заключить, — сказала Маргизия.

— А разве брака с королем тебе не достаточно, мама? — язвительно спросила Синния. — Все, хватит! Меня очень утомил этот разговор.

С этими словами она демонстративно повернулась к Ларе, сидевшей по другую руку от нее.

«Ты умеешь разговаривать мысленно?» — молча обратилась к Синнии Лара.

«Да, Нидхуг научила меня этому, когда я была еще совсем маленькой», — также молча ответила ей Синния.

«Поздравляю! Тебе удалось поставить эту невозможную леди Маргизию на место, — мысленно похвалила ее Лара. — Она обиделась и постарается вернуться в Бельдану как можно скорее».

«Чем скорее, тем лучше», — также мысленно вклинилась в разговор Илона.

Синния с трудом сдерживала смех.

«Сейчас же прекратите! — тоже мысленно скомандовал им Диллон. — Наши гости очень удивляются, почему вы сидите и молчите. Незачем пугать этих далеких от мира магии людей».

«Никогда не думала, что окажусь в комнате, где столько простых смертных, — все так же мысленно сказала Илона. — У меня уже голова разболелась от их разговоров. К тому же я чувствую все их эмоции, и это очень утомляет».

— Эти пирожные просто изумительны, дорогой мой Диллон, — проговорила она уже вслух. — Не мог бы ты попросить своего кондитера дать мне рецепт их?

— Их приготовил не мой кондитер, бабушка, — ответил король. — Их сделала Сарабес, повариха Нидхуг, специально для нашего торжества.

— Эта Сарабес просто волшебница, когда дело касается готовки! — похвалилась своей поварихой Нидхуг.

Вечер подходил к концу. Гости постепенно стали расходиться по своим комнатам. Договорились, что предстоящее торжество будет происходить на рассвете в саду, соединявшем королевский дворец с замком Нидхуг.

Рано утром леди Маргизия и Туллио вошли в комнату Синнии, где служанки Анке и Тамари одевали Синнию к свадьбе. Ее свадебное платье было из дорогого белого шелка. Корсаж с квадратным вырезом и рукава платья были усеяны бриллиантами. Пышный подол красивыми волнами ниспадал книзу. Пояс был украшен золотым шитьем и крошечными бриллиантовыми звездочками. Головной убор — расшит золотом. А волосы Синнии были заплетены в простые косички, и никаких украшений она надевать не стала. Леди Маргизия, которая в этот день была в более благодушном настроении, чем вчера, не смогла сдержать своей радости:

— Ты сделала это, дорогая моя дочь! Честно говоря, я не надеялась, что у тебя это получится. Но вот теперь ты — невеста короля! Мы с твоим дядей очень тобой гордимся.

— Благодарю вас, мадам, — ответила Синния.

Она не помнила свою родную мать, но была совершенно уверена в том, что та была совершенно не похожа на эту леди Маргизию из Бельданы. Правитель Туллио взял Синнию за руку, чтобы провести ее в сад, где должна была состояться церемония.

— Король хочет, чтобы ты приколола это, — обратился к ней Туллио и протянул Синнии белую как снег лилию.

Гости собрались в саду. Они молча наблюдали за тем, как Туллио вел Синнию к помосту, где их уже ждала Нидхуг. На шее драконихи висела печать на золотой цепочке. Когти на передних лапах были в тот день покрашены в розовый цвет и усыпаны золотистыми и серебристыми блестками. Рядом с Нидхуг стоял Диллон. Он был одет в белоснежный наряд. Его темноволосую голову венчала корона, украшенная драгоценными камнями.

— Синния Сапфира из Бельданы, — провозгласила Нидхуг, — вы готовы вступить в брак с королем Бельмаира Диллоном?

— Да, я, Синния Сапфира из Бельданы, готова вступить в брак с королем Диллоном, — ответила невеста.

— Король Бельмаира Диллон, вы готовы вступить в брак с Синнией Сапфирой из Бельданы? — обратилась к Диллону дракониха.

— Да, — ответил Диллон.

— Тогда я объявляю вас мужем и женой. Будьте вместе и любите друг друга до самой смерти, — торжественно проговорила Нидхуг. Затем она надела на голову Синнии золотую диадему с большой бриллиантовой звездой. — С этого дня вы становитесь законной королевой Бельмаира.

Жених и невеста повернулись к гостям, и те дружно захлопали в ладоши, поздравляя свою новую королеву. И в этот самый момент прогремел гром — и в саду неожиданно, словно из-под земли появился Ахура Мазда. За руку он держал Сапфиру. Сапфира была беременна. Все гости издали удивленный возглас, увидев двойника королевы, и невольно отшатнулись.

— И что ты теперь думаешь о своей Синнии, король Бельмаира? — издевательски усмехаясь, спросил Ахура Мазда. — Посмотри на нее! Она носит моего ребенка. Как по-твоему, ей идет беременность? — С этими словами он похлопал свою спутницу по животу. Гости задохнулись от возмущения и ужаса. — А ты не боишься, король Диллон, что однажды я опять приду сюда и украду твою невесту Сапфиру? — продолжал издеваться Ахура Мазда. — Они похожи друг на друга как две капли воды. Думаю, это будет очень забавно — две одинаковых жены.

Ахура коснулся щеки Сапфиры, и жена его в тот же миг исчезла. Но сам Ахура остался. Он, нисколько не смущаясь, бродил по саду и бесцеремонно разглядывал гостей. Увидев Илону и Лару, он им с нарочитой вежливостью отвесил поклон. Потом Ахура перевел взгляд на трех дочерей Лары, стоявших рядом с ней.

— Какую из них взять? Какую из них? — бормотал Ахура, переводя взгляд с одной сестры Диллона на другую. — Какая из них прекраснее? У двух девушек темные волосы, а у третьей — светлые. И все три — настоящие красавицы. Какую из них выбрать?

— Не старайся. Ничего у тебя не получится! Они надежно защищены магическим заклинанием, — спокойно проговорил Диллон.

— А ты не думал, что я смогу снять твое заклинание с помощью своей магии? — рассмеявшись в лицо Диллону, нагло проговорил Ахура Мазда.

— Если бы ты мог это сделать, то давно бы уже скрылся с одной из моих сестер, — сказал Диллон. — Я давно уже изучил твой подлый и коварный нрав. Но к чему ссориться в такой день? Если хочешь, можешь присоединиться к нам. Мы с королевой приглашаем тебя на нашу свадьбу.

Ахуру Мазду очень удивили слова Диллона. Он никак не мог понять, серьезно говорит король или, как и он над ним, издевается. Пока он думал, что ответить своему заклятому врагу, Марцина, младшая сестра Диллона, неожиданно выскочила из застывшей в молчании толпы гостей и громко прочла заклинание: «Надоело твое коварство. Возвращайся назад в свое царство». С этими словами она указала своим крошечным пальчиком на Ахуру, и, к великому удивлению гостей, повелитель яфиров тут же исчез.

— Марцина! — Лару очень удивил поступок дочери.

— Это было очень невежливо с твоей стороны. Ты поступила умно, но невежливо, — хихикнув, проговорил Калиг.

— Я так и знала! — возликовала Илона. — Она все-таки унаследовала магический дар! Необходимо его развивать. Вы должны отправить ее ко мне через несколько лет! О, я многому смогу ее научить. Подумать только, моя младшая внучка — настоящая фея. Я знала, я верила, что так оно и будет!

Сияющими от гордости глазами она смотрела на Марцину.

— Вообще-то не только у Марцины есть магический дар, — немного ревниво проговорила Загири. — Я говорю не о себе. У меня его нет. А вот у Ануш необыкновенные способности к целительству. И не только. Она может видеть будущее.

— Да, я знаю, Ануш тоже очень талантлива, — подтвердила Илона. — Но ведь именно Марцине удалось изгнать Ахуру Мазду туда, откуда он явился. А это, поверь мне, очень и очень непросто. Ведь этот яфир тоже обладает магическими способностями. Да к тому же Марцине всего десять!

Взглянув на Марцину, Синния тепло улыбнулась.

— Спасибо, сестра, — с чувством поблагодарила она. — Ахура хотел испортить нам праздник. И добился бы своего, если бы не ты.

— Я так и поняла, что он хочет все испортить, — кивнула Марцина. — Его появление вас очень расстроило и испугало гостей.

— Дорогие гости! — с нарочитой жизнерадостностью обратился Диллон к присутствующим. — Продолжайте веселиться. Когда еще вам представится возможность побывать на такой роскошной свадьбе?!

По толпе приглашенных прошел нервный смешок. Но потихоньку гости пришли в себя и расселись за столы, расставленные прямо в саду. Все уже было готово к пиршеству. Король Диллон был прав: свадьба и в самом деле была великолепной. Остаток дня все угощались роскошными блюдами и изысканными винами, танцевали, играли в разные игры на открытом воздухе, слушали музыку и развлекались.

Илона весь день пребывала в отличном расположении духа. Все складывалось как нельзя лучше. Даже любовь ее сына Сирило к Верховному Дракону Бельмаира не беспокоила Илону в этот день. Ее внуку удалось вернуть свою жену. Диллон смог перехитрить коварного Ахуру Мазду. Его ум и магические способности совершенствовались с каждым днем. Илона знала, что Диллон будет развиваться и дальше, до тех пор, пока не достигнет такой силы, что сможет завершить возложенную на него миссию. Илона никогда в жизни не видела ни одного яфира. Ее предки покинули Хетар еще до ее рождения. Она понимала, какой коварный подлец и негодяй Ахура Мазда, но как мужчина он произвел на нее некоторое впечатление. По-своему Ахура Мазда был весьма привлекателен. Его серебристые волосы и небесно-голубые глаза были прекрасны. К собственному удивлению, Илона поймала себя на мысли, что была бы не прочь завести легкий, необременительный роман с Ахурой, и вздрогнула. «Все-таки феи есть феи», — подумала она с усмешкой. Хватит развлечений, пора возвращаться на Хетар. Возможно, она отправится домой сегодня же вечером. Праздник подходил к концу. Гости, уставшие за этот насыщенный событиями и развлечениями день, начали потихоньку расходиться по своим комнатам.

— Как бы мне хотелось, чтобы Туллио и Маргизия поскорее вернулись домой, — призналась Синния Диллону, когда они лежали, обнявшись, в спальне. — И больше никогда не появлялись здесь.

— Я собирался отправить их домой магическим способом, — сказал Диллон и нежно провел рукой по волосам Синнии. — Но они отказались. Правитель Туллио и его сестра захотели вернуться домой на корабле. Так же, как и прибыли сюда. Им почему-то не нравятся магические перемещения, — усмехнувшись добавил Диллон.

— Кажется, Сапфира вполне счастлива в королевстве яфиров, — заметила Синния. — И я очень за нее рада. Надеюсь, она родит Ахуре дочь, о которой он так мечтает. Тогда она прочно займет свое место в сердце и доме Ахуры. И всю жизнь будет купаться в роскоши.

— Но почему для Ахуры так важно, чтобы Сапфира родила именно дочь? — удивился Диллон. — Ведь большинство мужчин мечтают о сыновьях, чтобы они могли продолжить их дело и род.

— Разве ты не помнишь, что я рассказывала тебе о яфирах? — спросила Синния. — В королевстве яфиров на двадцать мальчиков рождается одна девочка. Арлаис сказала, что большинство яфиров могут зачинать только мальчиков. И эта необъяснимая особенность проявилась после того, как они поселились на дне моря. Дочь, даже некрасивая, может принести родителям в королевстве яфиров богатство и положение в обществе. Ведь с каждым годом женщин там становится все меньше. Они уже не могли похищать бельмаирок в том же количестве, как раньше. Ведь и в Бельмаире в последнее время женщин стало мало. А теперь, когда ты защитил всех бельмаирок, ценность дочерей еще больше возросла в королевстве яфиров.

С этими словами Синния шаловливо поцеловала Диллона в грудь.

— А когда я забеременею? — спросила она. — Бельмаирцы будут разочарованы, если их новая королева не понесет дитя вскоре после первой брачной ночи.

— Потерпи немного. Ведь ты же знаешь, что нам нельзя заводить ребенка до тех пор, пока Бельмаиру угрожает опасность, — сказал Диллон.

— Но неужели ты не сможешь защитить наше дитя так же, как защитил женщин и младенцев женского пола, живущих в Бельмаире?

— Я и так потратил на это очень много магических сил, — сказал Диллон. — Но я поговорю об этом со своим отцом. И мы будем действовать так, как он скажет.

— Постарайся поговорить с ним об этом как можно скорее, — попросила Синния и слегка прикусила кожу на его груди. — Я обожаю тебя, твое тело. То, что я испытываю во время близости с тобой, не передать словами. Я просто схожу с ума от восторга. Но каждый раз, когда мы делаем это, я думаю о нашем будущем ребенке.

— Значит, ты сходишь с ума от восторга? — поддразнил ее Диллон. — Что ж, попытаюсь снова свести тебя с ума.

Диллон протянул руку к ее левой груди и легонько сжал ее. Потом он лизнул сосок. Синния погладила его по затылку. Она готова была поклясться, что прямо-таки физически ощущает, как муж с каждой минутой возбуждается все сильней. Она с нежностью и благодарностью за то, что он так страстно ее жаждет, поцеловала его.

— Я люблю тебя, — прошептала Синния. — Очень тебя люблю. Подумать только, а ведь я так и не поблагодарила тебя за то, что ты меня спас. Я думала, что мы с тобой больше никогда не увидимся, и сердце мое обратилось в камень. Но ты спас меня. Вернул домой. Теперь я снова живу. Спасибо тебе.

— Ты — моя жизнь, — прошептал Диллон. — С первой нашей встречи я полюбил тебя, ты, тогда еще сама того не желая, сразу завоевала мое сердце. Мне не нужна никакая другая жена. Я никого не смогу полюбить, кроме тебя. Вместе мы — единое целое. А по отдельности мы — лишь пара потерянных душ. Я люблю тебя.

И Диллон поцеловал ее. Это был долгий жаркий поцелуй, от которого по телу Синнии разлилась странная слабость. Синния вздохнула и закрыла глаза. На Синнии и Диллоне, вновь ставших мужем и женой, не было одежды. Им очень нравилось ощущать кожу друг друга. Синния почувствовала, как в ней поднимается неудержимое сексуальное желание. Оно требовало немедленного выхода. То же самое ощущал и Диллон. Когда он вошел в нее, Синния закричала от восторга и обвила Диллона ногами, чтобы наслаждение было еще острее. А потом, расслабленные, они лежали в объятиях друг друга и чувствовали обоюдное безграничное счастье и всепоглощающую любовь. Их сердца бились в одном ритме, их чувства были одинаковыми, их желания совпадали. Диллон не меньше Синнии хотел, чтобы у них появился ребенок, но сейчас это было невозможно. Война между яфирами и бельмаирцами только начиналась. Ахура Мазда был очень опасным человеком, который ни перед чем не остановится, чтобы захватить Бельмаир. Если Синния родит ребенка, яфиры могут использовать его против них и всего Бельмаира. Но, несмотря на все эти разумные мысли и рассуждения, Диллону было очень жаль, что семя, которое он изверг в лоно Синнии, не может принести желанного потомства. Он обнял Синнию, слегка приподнял ее над постелью и стал укачивать, как ребенка. Синния во сне улыбнулась — наверное, ей снилось что-то очень приятное. Диллон же долго не мог уснуть, тревожные мысли одолевали его. Что их ждет впереди? Какая судьба уготована Бельмаиру? Диллон понимал, что войны с Ахурой Маздой не избежать. Но он не хотел уничтожать клан яфиров. Диллон вообще не был сторонником войн, так как не понаслышке знал, какой кровопролитной и жестокой может оказаться война. В юности он прошел через две войны, и не хотел подвергать Бельмаир таким ужасам и лишениям. Диллон давно уже понял, что яфиры, как и бельмаирцы, очень мирный народ. Но Ахура Мазда — совсем другой вопрос: в отличие от большинства яфиров он жаждал развязать войну. Он мечтал захватить Бельмаир и тем самым отомстить его народу за давнюю обиду клана. Казалось, что это превратилось у него в самую настоящую манию. Ахура уже не мог мыслить разумно, превратившись в одержимого своей идеей.

Диллон улыбнулся, вспомнив эту самонадеянность вождя яфиров. Ахура Мазда много лет жил в мире своих иллюзий, лелеял мечту — захватить Бельмаир и уничтожить его жителей, и до того уверился, что с легкостью может это осуществить, что ему уже и в голову не приходило, что король Бельмаира может оказаться сильнее его. И уж тем более Ахура не мог представить, что этот король будет обладать магическим даром. Все народы, которые владели магией, трепетно относились к традициям и правилам. Однако Ахуру Мазду такие мелочи не заботили. Он жил, нарушая все возможные и невозможные правила. Поэтому так долго не могли предотвратить похищения женщин из Бельмаира. Яфиры нападали неожиданно, нагло и дерзко. Ахура Мазда был врагом вероломным и мог нанести удар Бельмаиру тогда, когда этого меньше всего будут ожидать. Не объявляя войны, не выдвигая требований.

На следующий день Диллон поделился своими опасениями с Калигом, Ларой и Нидхуг, когда они все вместе собрались в библиотеке.

— Поведение яфиров всегда поражало бельмаирцев своей непредсказуемостью и дерзостью, — заговорил Диллон. — Но теперь я понял, что дело не в самих яфирах, а в их предводителе — Ахуре Мазде.

— Неужели это он принял решение не покидать Бельмаир по приказанию короля Напира, а укрыться на морском дне? — спросила Лара. — Неужели он настолько стар?

— Нет, тогда он еще не был их предводителем, — ответил Диллон. — Во всяком случае, так говорит Синния. Ахура Мазда стал вождем яфиров позже.

— Но с самого начала он осознавал, что с яфирами обошлись несправедливо, — заметил Калиг. — С юных лет он впитал в себя ненависть к бельмаирцам и поклялся им отомстить. И он будет действовать, заботясь не о нуждах своего народа, а о собственных амбициях. Он не может понять, что, в сущности, бельмаирцы не очень виноваты в том, что произошло с яфирами. Несколько столетий яфиров изгоняли из разных миров. До тех пор как они не укрылись на дне моря, яфиры и так кочевали с места на место и нигде не могли обрести свой дом. Все презирали их: и маги, и простые смертные. А потом все о них забыли и решили, что яфиры исчезли с лица земли. Интересно, почему никто не догадался, что они могут где-то прятаться?

— Почему все магические народы всегда так презирали яфиров? — спросил Диллон.

— Никто не знает или просто не помнит этого, — ответил Калиг. — Иногда без всякой на то причины жители наших миров начинают настороженно относиться к некоторым народам. Избегают и презирают их. Но когда их спрашивают, почему они так относятся к этим народам, они и сами не знают ответа на этот вопрос. Например, если вы спросите бельмаирцев, почему они презирают яфиров, они ответят: «Потому что они яфиры».

— Я сама сталкивалась с подобным отношением, оно действительно необъяснимо, — подтвердила Лара. — В детстве многие презирали меня за то, что я наполовину фея. Моя бабушка, простая смертная женщина, всеми силами старалась воспитать меня так, чтобы я не отличалась от обычных людей. Она была замечательной женщиной, но больше всего на свете боялась сплетен и пересудов.

— Интересно, что подумала бы она, увидев тебя сейчас? — задумчиво проговорил Диллон.

— Не знаю. Думаю, она бы гордилась мной, узнав, какой силы достигли мои магические возможности, и никакие сплетни и пересуды ее уже не пугали бы, — рассмеявшись, сказала Лара.

— А как ты собираешься решать вопрос с яфирами? — спросил Калиг Диллона, возвращая их к делу.

— Проблема, как я уже говорил, не в яфирах, а в их предводителе — Ахуре Мазде. Ахура считает, что он неуязвим и непобедим. Яфирам удалось построить королевство под водой, а потом совершенно безнаказанно похищать женщин. Бельмаирцы не могли до сих пор им противостоять, вот Ахура нисколько и не сомневается, что так будет всегда. Но он ошибается. Ахура Мазда уверен, что я не смогу с ним справиться. Однако обстоятельства изменились. Теперь он оказался в более невыгодном положении, чем раньше. Ведь я знаю, где он прячется, и с легкостью могу уничтожить его. Если у меня не будет другого выхода, я так и сделаю. Но я не хотел бы решать проблему с яфирами таким жестоким способом. Ведь тогда они возненавидят меня и окончательно убедятся в том, что бельмаирцам доверять нельзя. Я хотел бы, чтобы яфиры жили в Бельмаире в добром соседстве с бельмаирцами, как когда-то.

— Это мудрое решение, — заметила Лара. — Они все еще называют себя яфирами, но, по правде говоря, уже давно наполовину бельмаирцы. Ведь веками они скрещивались с бельмаирками. Ваши земли разделены на четыре части: Белия, Бельтран, Бельдана и Бельмаир. Но всех жителей ваших земель зовут бельмаирцами, не важно, в какой из четырех провинций они проживают. И раз яфиры столько веков живут на территории Бельмаира, то почему бы их тоже не назвать бельмаирцами?

— Что касается меня, то я родился в Хетаре, — вступил Диллон. — Однако я считаю себя бельмаирцем с тех пор, как стал королем Бельмаира. И не важно, где я родился и вырос. Каждый является частью того мира, в котором живет, а его происхождение не имеет значения.

— Я с тобой абсолютно согласен, — поддержал сына Калиг, а Лара и Нидхуг кивнули. — Но давай вернемся к Ахуре Мазде, ведь он на сегодняшний день — самая важная проблема. Думаю, тебе все равно придется его свергнуть. Но не стоит тебе самому назначать их нового предводителя. Пусть лучше это сделают яфиры. Это может занять немало времени. И тогда бунтовщики, которых, безусловно, немало в клане яфиров, воспользуются временным отсутствием главы и поднимут восстание.

— Мне кажется, нам нужно сначала как можно больше узнать о клане яфиров. В этом нам поможет Синния. Ведь она прожила в их королевстве почти год и наверняка хорошо изучила их нравы, — сказала Лара.

Диллон приказал слуге позвать молодую королеву. Когда Синния вошла в библиотеку, где совещались ее муж, Калиг, Лара и Нидхуг, ей рассказали о том, к какому решению они пришли относительно Ахуры Мазды, и попросили как можно подробнее охарактеризовать его окружение.

— У любимой жены Ахуры Арлаис трое сыновей, — проговорила Синния, немного подумав. — Мне кажется, они не могут ненавидеть бельмаирцев так же, как и их отец. Арлаис — здравомыслящая женщина. К тому же она пользуется авторитетом среди яфиров. Если бы я могла выбирать, с кем из представителей королевства яфиров начать разговор, то обратилась бы к ней. Арлаис способна выслушать и понять. Ее можно убедить разумными доводами. Она может помочь. Но, насколько я ее изучила, Арлаис никогда не предаст своего мужа. На это и рассчитывать нечего. Она его по-настоящему любит.

— Мы можем встретиться с ней на равнине снов, — сказал Диллон. — Я скажу ей, что хочу заключить с их народом мир и предлагаю клану яфиров выйти из убежища и открыто жить на территории Бельмаира.

— Нет, милорд, я сама должна с ней поговорить, — возразила Синния. — Арлаис хорошо меня знает и доверяет мне. Она не побоится прийти на встречу, если приглашу ее я.

— Но тогда она поймет, что в королевстве яфиров теперь живет Сапфира, а не ты, — предположил Диллон. — И расскажет об этом мужу.

— Ну нет! Можешь быть уверен, Арлаис никогда не расскажет Ахуре об этой подмене, — заверила Синния. — И не столько чтобы не подвести меня, сколько ради самого Ахуры. Ведь если яфиры узнают, что их предводителя обвели вокруг пальца, он станет всеобщим посмешищем. А представь, если у Сапфиры родится все-таки дочь. Ведь такая вероятность очень велика. Что тогда делать Ахуре, узнай он о том, что мать этого долгожданного ребенка не я, а Сапфира, которую ты ему обманом подсунул.

— А рождение дочери не сделает Сапфиру выше Арлаис? — спросила Лара.

— Ахура никогда не ущемит прав Арлаис. Даже если Сапфира родит ему дочь, — убежденно проговорила Синния. И объяснила: — Ведь Ахура ценит Арлаис главным образом за ее любовь и преданность. Они столько лет вместе, и Арлаис ни разу его не подвела. Ахура — очень противоречивая личность. Несмотря на свою амбициозность и вспыльчивость, он искренне любит своих жен.

— Я считаю, что Синния права, именно она и должна поговорить с Арлаис, — высказался Калиг. — Синнии проще будет ее убедить.

— Тогда так и следует поступить, — кивнул Диллон.

— И когда я должна отправиться на эту встречу? — спросила Синния.

— Подождите! — забеспокоилась Нидхуг. — А вы уверены, что для Синнии не опасно отправляться на равнину снов?

За время всего разговора Нидхуг не проронила ни слова. Но она внимательно слушала все, что говорили другие.

— Не волнуйся, с Синнией ничего не случится. Ведь ее будут защищать сам король Бельмаира, королева лесных фей и повелитель принцев-теней, — с улыбкой проговорил Диллон. — Все будет хорошо, не переживай. Я спас свою жену из плена яфиров. Неужели ты думаешь, что теперь я позволю ей снова пропасть? Нет, никогда в жизни я не допущу, чтобы ее похитили во второй раз. Клянусь тебе. И я сдержу свое слово.

— Я тоже абсолютно уверен, что с Синнией все будет в порядке, — сказал Калиг. — Не бойся, Синния. Путешествие на равнину снов не более опасное, чем обычный сон. — Он взял Синнию за руку и посмотрел ей в глаза. — Дочь моя, не нужно ничего бояться. С тобой ничего не случится. Обещаю. На шее у тебя будет надет медальон Древа жизни. И он будет тебя защищать вместе с нами. Ты мне веришь, Синния?

— Да! — сказала Синния. — Верю.

На нее удивительно подействовали его слова и глубокий, проникновенный взгляд принца Калига.

Разговор подошел к концу. Они пришли к соглашению, как действовать дальше, чтобы решить вопрос с яфирами. Диллон и Синния отправились к гостям, которым пора было возвращаться по своим домам. Многим предстоял долгий путь в свои провинции. Король и королева тепло прощались с гостями. Им было немного грустно, что праздник закончился. Единственно, с кем Синния расставалась с радостью, — это были правитель Туллио и его сестра Маргизия. Ее утомила эта невыносимая пара. А кроме того, она чувствовала вину по отношению к ним. Ведь ей приходилось обманывать их, притворяясь Сапфирой. Поэтому у Синнии камень с души упал, когда она поняла, что Маргизия и Туллио вот-вот покинут замок. В их обществе она ощущала себя очень неуютно. И хотя ей удавалось скрывать свои чувства, эта игра отнимала много сил.

— Мы, как все жители Бельданы, гордимся тобой, — сказал ей на прощание правитель Туллио и расцеловал ее в обе щеки. — Счастья тебе, дитя мое, — проговорил он по-родственному тепло, но тут же церемонно ей поклонился и сказал совсем другим тоном: — Приветствую вас, королева Бельмаира.

— Спасибо вам, мой дорогой дядя, — ответила Синния. — Я рада, что оказала честь вам и всем жителям Бельданы.

Маргизия сжала Синнию в объятиях.

— Я так горжусь тобой, моя дорогая, — расчувствовалась Маргизия. Затем добавила, понизив голос: — Я знала, что у тебя все получится. Дренг слишком стар и глуп, и быстро отступился. — Она хихикнула. — А теперь вспомни, чему я тебя учила. Постарайся получить от Диллона как можно больше богатства. Добейся, чтобы деньги были сосредоточены в твоих руках. Если ты захочешь получить от мужа какой-нибудь дорогой подарок, а он откажет тебе, не подпускай его к себе до тех пор, пока не добьешься своего. Надеюсь, он щедро отблагодарил тебя за то, что ты согласилась изменить имя. Я хорошо тебя знаю и уверена, что ты никогда не пошла бы на такую жертву даром. И не вздумай рожать ему больше одного ребенка. Ведь фигура после рождения детей портится. Не важно, кто у тебя будет — сын или дочка. Я бы никогда не родила твоему отцу больше одного ребенка. После рождения детей женщины очень сильно дурнеют, а их мужья уходят к более молодым девушкам, чье тело еще не было разрушено зарождением новой жизни. Мужчины могут быть очень жестоки, дорогая моя Сапфира. Запомни: весь мир против тебя. Единственный человек, которому можно доверять, это ты сама. — Маргизия расплакалась. — О моя дорогая дочь! Подумать только, я больше никогда тебя не увижу! Я этого не вынесу! Я этого не вынесу!

— Ты можешь навестить ее, когда захочешь, сестра, — нетерпеливо проговорил Туллио. — А сейчас нам пора отправляться. Корабль ждет нас.

Он взял Маргизию за руку, подвел к лошади и помог ей сесть в седло.

— До свидания! — попрощалась Синния. — Счастливого пути!

Синния была очень рада, когда мать и дядя Сапфиры скрылись из вида. Какая же эта Маргизия подлая женщина! Неудивительно, что Сапфира стала такой жадной и циничной. Но внешне Синния всеми силами пыталась казаться опечаленной по поводу отъезда родных.

После полудня все гости разъехались. Синния немало времени провела с тремя сестрами Диллона. Ануш, старшая из них, была почти ее ровесницей. Ануш, дочь Лары и Вартана из клана Фиакр, была красивой девушкой с каштановыми волосами и голубыми глазами и хрупкой, как и все феи. Ануш не любила попусту болтать и зря тратить время. Она с нетерпением ждала возвращения на Хетар. Обычно Ануш проводила лето у своей крестной Носс.

— Я должна хотя бы несколько дней в году пробыть у родственников своего отца, — объяснила она Синнии. — Там я восстанавливаю свои силы. Почему-то там у меня гораздо реже бывают видения. Я многое бы отдала, чтобы не обладать магическим даром, но я уже свыклась с этим. Но иногда я мечтаю быть простой смертной.

— Я в огромном долгу перед вами с Ларой. Ведь это именно вы подсказали Диллону, где искать убежище яфиров, — поблагодарила Синния.

— Это лучшее, что дает нам магический дар, — улыбнувшись, проговорила Ануш. — Я рада, что с помощью своих магических способностей могу помогать людям и исцелять их.

Загири, средняя сестра Диллона, была очаровательной золотоволосой девушкой. Она вообще не обладала магическими способностями и была больше похожа на простую смертную, чем на дочь феи. Она с нетерпением ждала того дня, когда встретит свою любовь и выйдет замуж.

— Я люблю свою маму, — сказала Синнии Загири. — И очень ее уважаю. Но у нее есть особое предназначение, которое она еще не выполнила до конца. Я знаю, когда-нибудь ей опять придется покинуть нас на какое-то время. Так уже бывало раньше. Как хорошо, что я на нее совершенно не похожа. Мне никуда не нужно уходить, и я всегда могу присмотреть за отцом и младшей сестрой, когда мамы нет. Отец говорит, что мама — самая удивительная и прекрасная женщина, какую ему когда-либо приходилось встречать. Я с ним согласна, но я рада, что не унаследовала от мамы и ее предков магических способностей. Я не хочу быть такой, как Ануш. Она слишком ранимая и хрупкая. Не хочу я походить и на Марцину. Ведь ей всего десять, а она уже немало испытала и прочувствовала на себе. Так всегда и бывает с теми, кто обладает магическими способностями. Им очень нелегко жить. Мне гораздо проще. Все, чего я хочу, — это найти свою любовь, выйти замуж и растить детей. Моя бабушка Персис учит меня готовить. Она говорит, что я всегда смогу накормить своего будущего мужа, если наш повар заболеет. Бабушка говорит, что все девушки должны уметь приготовить еду. Ануш совсем другая, ее гораздо больше интересуют не кулинарные рецепты, а составы лечебных снадобий. А Марцина даже и слышать не хочет о том, чтобы готовить еду. И наверное, она права: ей это действительно не нужно.

Из трех сестер Диллона Синнию больше всех восхищала именно Марцина. Она была удивительным ребенком. И с такой необычной внешностью! У нее были черные волосы и огромные фиалковые глаза. Марцина обладала живым, игривым умом, движения ее были легкими и стремительными. Обычно добрая и дружелюбная, она иногда бывала нетерпеливой и властной. С тех пор как Марцина прогнала с помощью магического заклинания Ахуру Мазду со свадьбы Диллона и Синнии, она стала любимицей леди Илоны и очень этим гордилась.

— Ты — довольно слабый маг, — однажды сказала она Синнии. — А я когда-нибудь стану великой волшебницей. Во всяком случае, так говорит моя бабушка. А она в этом разбирается.

— Твой брат обещает дать мне более глубокие магические знания, — сказала Синния.

— А что ты умеешь делать сейчас? — спросила Марцина.

— Я умею готовить целебные снадобья и изменять форму, — сказала Синния.

— Изменять форму очень просто, — презрительно проговорила Марцина. — Это я давно умею. Вот смотри. Энизрам, измени меня, — проговорила Марцина и в то же мгновение исчезла, а вместо нее в воздухе запорхала маленькая зеленовато-фиолетовая птичка.

Она подлетела к Синнии и захлопала крылышками у самого ее лица, словно поддразнивая.

— Эйник, измени меня! — усмехнувшись, проговорила Синния и превратилась в тигренка.

Тигренок попытался схватить птичку мягкими лапами, но птичка вдруг превратилась в желтовато-зеленую бабочку. Тогда тигренок превратился в сачок — и поймал бабочку. Но бабочка тут же превратилась в ножницы, а сачок — в прекрасный бриллиант.

— Преврати меня в Марцину!

— Преврати меня в Синнию.

Синния и Марцина опять стали собою. Обе засмеялись. Их очень позабавила эта игра.

— Ты делаешь это просто великолепно! — восхищенно воскликнула Марцина. — Ты умеешь изменять форму так же быстро, как и я. Мы ведь сможем когда-нибудь еще поиграть в эту игру, правда?

— Твои способности удивительны для твоего возраста, — похвалила Синния. — Я научилась изменять форму только к двенадцати годам. А тебе всего десять.

— И ты, и я, мы обе станем когда-нибудь великими волшебницами, — уверенно заявила Марцина.

Синнии вдруг подумалось, что теперь она наконец обрела настоящую семью, которой у нее, по существу, никогда не было. Ей стало очень легко и радостно на душе от этой мысли. Синния не помнила свою мать — она умерла вскоре после ее рождения. Ее отец был добрым человеком, но всегда держался отстраненно и замкнуто. Флергант больше заботился о благополучии Бельмаира, чем о собственной дочери. Единственным по-настоящему близким Синнии существом была Нидхуг. Дракониха вырастила и воспитала ее. Нидхуг обращалась с Синнией так нежно, словно она была ее собственным ребенком. Но у нее не было ни сестер, ни братьев. В детстве ей их очень не хватало. А теперь неожиданно у Синнии оказалось целых три сестры. Все они были разными, но каждая из них по-своему мила и интересна. Кроме того, у Синнии появилась Лара, которая отнеслась к ней как родная мать, и Илона, ставшая и для нее бабушкой, великая королева лесных фей. А еще ей предстоит встреча с отцом и братом Диллона. Как же она ждала этой встречи! Только теперь Синния осознала, что безгранично счастлива. Ей подумалось, что, если бы Диллон не стал королем Бельмаира и не женился на ней, ее жизнь сложилась бы совершенно по-другому. А если бы Синнии все-таки удалось отказаться от замужества и стать королевой Бельмаира, она никогда не смогла бы остановить Ахуру Мазду, и яфиры захватили бы ее родные земли. Но теперь у нее появилась семья, муж, великий маг и самый любимый человек на свете. Что бы ни случилось, Диллон всегда будет на ее стороне. Всегда защитит ее.

— А вы будете рядом со мной, когда я отправлюсь на равнину снов? — спросила Синния вечером после ужина. — Я имею в виду всех вас: Ануш, Загири и Марцина. Да, мне хотелось бы, чтобы со мной была и Марцина, если, конечно, вы разрешите ей, Лара. Я бы хотела, чтобы в трудную минуту рядом со мной были самые близкие и дорогие мне люди. А ближе вас у меня никого нет.

— Даже не знаю. Боюсь, что Марцина слишком мала для такой непростой задачи, — протянула Лара.

— О, прошу вас, позвольте ей присутствовать, — взмолилась Синния. — Марцина обладает сильным магическим даром. Пусть она пока плохо умеет им управлять, но я уверена, она мне очень поможет. Ты ведь не боишься, Марцина?

— Нет, конечно, не боюсь! Мама, пожалуйста, позволь мне быть рядом с Синнией, когда она отправится на равнину снов! — воскликнула Марцина.

— Я считаю, что это будет прекрасный опыт для Марцины, нашей юной волшебницы, — вступилась за внучку Илона.

Прошлой ночью она решила пока не возвращаться домой, немного задержаться в Бельмаире.

Лара сделала вид, что взвешивает все за и против, и, помолчав немного, сказала:

— Ну хорошо, я позволяю Марцине быть рядом с Синнией. А что по этому поводу думаете вы? — обратилась она к Ануш и Загири. — Вам хотелось бы принять участие в этом?

— Я бы предпочла отказаться, — немного виновато ответила Загири. — Мне становится не по себе, когда дело касается магии, мама. На мой взгляд, в Бельмаире ее и так слишком много. Может, это потому, что ты, Калиг, Диллон и бабушка все время находитесь рядом. Столько сильных магов, собравшихся в одном месте, — для меня это слишком. Пожалуйста, не обижайся, Синния.

Загири виновато улыбнулась королеве.

— Я тебя понимаю, — в свою очередь улыбнувшись, ответила Синния. — И нисколько не обижаюсь.

— А я обязательно приму участие! — объявила Ануш. — Может, я смогу помочь тебе, Синния, если будет нужно.

— Я считаю, что трое из пяти — это не так уж и плохо, — проговорила Илона.

— Что ты имеешь в виду, мама? — с удивлением посмотрев на нее, спросила Лара.

Илона ничего не ответила, лишь пожала плечами.

— Комната уже приготовлена, — сказал Диллон. — Может, нам пора перейти туда?

Все вместе они покинули семейный зал, где до этого ужинали. Диллон повел Лару, Илону и двух своих сестер в комнату, находящуюся в башне королевского дворца. А Синния прошла в их с Диллоном покои, где Тамари и Анке переодели ее в белые шелковые ночные рубашки. Затем она поднялась в комнату в башне. Осмотревшись кругом, Синния с удивлением отметила, что все здесь было совсем не так, как в других покоях королевского дворца. Стены просто побелены. Кроме кровати, в комнате не было никакой мебели, ни ковров, ни украшений. На кровати лежал матрац, на матраце — простыня, а на простыне — покрывало. Из большого полукруглого окна открывался замечательный вид на две луны Бельмаира.

Диллон подошел к Синнии, разжал кулак, и на пол упала золотая цепочка с медальоном. Медальон был в форме дерева в полном цвету. Каждый золотой листик его был покрыт зеленой эмалью. Король поднял медальон и торжественно надел его Синнии на шею.

— С Древом жизни ты будешь в полной безопасности, когда отправишься на равнину снов, — заверил Диллон. — Ты знаешь, что тебя там ожидает?

— Я увижу туман. Из него выйдет та, которую я ищу, — кивнув, сказала Синния.

— Ты должна думать только об Арлаис и ни о ком больше, — предупредил Диллон. — Думай только о ней и повторяй про себя ее имя. И тогда она обязательно придет.

— Этот напиток поможет тебе заснуть, — сказала Лара, и в ее руке прямо из воздуха возник кубок. — Выпей это, доченька.

Синния приняла у Лары кубок и осушила его до дна. Потом она поудобнее устроилась на кровати. Еще никогда Синния не видела более уютной и мягкой кровати. Синния взглянула на такие родные, такие дорогие ей лица собравшихся вокруг нее. Диллон. Калиг. Лара. Илона. Сирило. Нидхуг. Марцина и Ануш. Все они полукругом стояли рядом с кроватью.

— Я хочу, чтобы тень скрыла меня и всех остальных, — сказал Калиг. — Таким образом, наше присутствие не будет тебя отвлекать, Синния. Но знай, мы рядом, мы останемся здесь.

Калиг обвел комнату рукой, и все присутствующие скрылись в тени. Видны теперь были только два огненных пятнышка. Это светились ноздри Нидхуг. Огонь вырывался из ноздрей драконихи, только когда она сильно нервничала или сердилась. Синния улыбнулась. Почему-то горящие в темноте ноздри Нидхуг успокоили ее. Вздохнув, она закрыла глаза и начала погружаться в сон.

Арлаис. Синния постаралась представить женщину, которая почти год была ее самой близкой подругой в королевстве яфиров. Высокая, стройная, с темно-рыжими волосами и очаровательными серыми глазами. Арлаис всегда одевалась в зеленое, так как это был ее любимый цвет. Но тут вдруг Синния почувствовала, что начала просыпаться. Раздосадованная неудачей, Синния открыла глаза, но в удивлении обнаружила, что уже не лежит на кровати, а идет по какой-то странной незнакомой местности в клубах серебристо-серого тумана. Было тихо. Очень тихо, как не бывает в обычной жизни. Но эта звенящая тишина ничуть не пугала. «Это равнина снов!» — с восхищением подумала Синния. Ей все-таки удалось добраться до нее. Значит, теперь ей опять нужно сосредоточиться на Арлаис. Закрыв глаза, Синния стала ее представлять. Перед ее мысленным взором предстала Арлаис в бледно-зеленом платье. Ее тяжелые темно-рыжие косы красиво обрамляли лицо.

— Арлаис! — позвала Синния. — Приди ко мне на равнину снов, Арлаис! — Она открыла глаза. Туман, сгустившийся вокруг нее, начал рассеиваться. — Арлаис, жена предводителя яфиров, приди к Синнии, колдунье из Бельмаира, на равнину снов. Приди ко мне!

Туман окончательно рассеялся, и Синния увидела Арлаис. Она была в своем бледно-зеленом платье.

— Я так и думала! — воскликнула Арлаис, как только оказалась в освещенном пространстве, где стояла Синния. — Значит, там, в нашем королевстве — не ты. Женщина, живущая во дворце Ахуры и беременная от него, — это Сапфира из Бельданы. Не так ли?