Глава 6. Нидхуг дрожала от невероятного наслаждения

Нидхуг дрожала от невероятного наслаждения. Оказывается, ее тело в обличье женщины могло принять одновременно двух мужчин. Да уж, смертные знают толк в любви, подумала Нидхуг, их тела просто созданы для этого. Спустя мгновение она уже билась в оргазме, который был вызван ласками Калига. Но при этом Нидхуг не забывала доставлять удовольствие и Сирило. Она ублажала его губами и языком. Все трое тяжело дышали и стонали от наслаждения.

— Драконихи, — отдышавшись, проговорила Нидхуг, — могут вступать в контакт только с одним партнером. Но должна заметить, секс одновременно с двумя мужчинами не только приятная, но и утомительная вещь.

— Вообще-то, — стал объяснять Сирило, — смертные женщины могут вступать в контакт и с тремя мужчинами. Если хочешь, мы позовем кого-нибудь и испробуем это на практике.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — возмутилась она. — Всему есть предел, мой дорогой Сирило.

Весело улыбнувшись, Калиг поднялся с постели.

— Я оставлю вас одних, — сказал принц-тень и поцеловал Нидхуг в спелые пухлые губы, а потом приложился и к ее полной женственной ручке. — Спасибо тебе, моя дорогая дракониха, за доставленное удовольствие. Сирило дал тебе прекрасное, аппетитное тело. Мне все очень понравилось.

Нидхуг по-новому посмотрела на принца-тень. И словно впервые увидела его: Калиг был красивым мужчиной с сексапильным телом. Конечно, ей польстили и его комплименты, и его искреннее восхищение ее женскими формами. Ей было хорошо с ними обоими, каждый нравился по-своему: Сирило — юностью и обаянием, Калиг — опытом в любовных утехах. А вдвоем они дарили Нидхуг ни с чем не сравнимое наслаждение.

— Я тоже была очень рада, что ты к нам присоединился, — ответила она Калигу, который тем временем лихорадочно натягивал на себя одежду.

Принц-тень повернулся к ней и одарил теплой улыбкой.

— Спокойной ночи, моя дорогая Нидхуг, — сказал он, завернулся в свой длинный плащ и исчез.

Сирило понял, что у него появился конкурент в любовных утехах с Нидхуг. Нужно было срочно восстанавливать свою репутацию. Он начал ласкать пышную грудь своей возлюбленной.

— И в драконьем, и в человеческом обличье, — прошептал он ей на ухо, — ты на удивление хороша в постели, моя дорогая Нидхуг.

— Я буду очень скучать по тебе, когда ты уедешь, — с грустью проговорила дракониха. — И буду завидовать моей дорогой Синнии, потому что у нее-то будет возможность развлекаться со своим королем. Ты останешься в моем замке до отъезда? — спросила она с надеждой в голосе: Нидхуг поняла все сомнения Сирило, и ей захотелось показать ему, как много он для нее значит. — Я бы хотела еще раз увидеть симпатичного дракона с чешуей, голубой и сверкающей, как лед на солнце.

— Ты занималась любовью в двух обличьях: драконихи и смертной женщины. Что тебе понравилось больше?

— Ну, вообще-то я предпочитаю свое собственное обличье. Я дракониха и хочу ею и оставаться. Тело земной женщины, которое ты мне дал, — слишком хрупкое. Я чувствую себя в этой оболочке слабой и беспомощной. Хотя, будучи женщиной, я могу предаваться более утонченным удовольствиям, недоступным дракону. Но с другой стороны, мне нравится выдыхать огонь во время любви, чего я лишена в обличье земной женщины, — призналась Нидхуг.

— Я понял, — расхохотался Сирило. — В обличье драконихи ты тоже отличная любовница, моя дорогая Нидхуг. Надеюсь, твоя королева доставляет моему племяннику такое же запредельное наслаждение.

Он поцеловал ее в рубиновые губки.

Если бы Сирило спросил у Диллона, хорошо ли ему с женой в постели, тот ответил бы, что все идет просто замечательно. С каждым разом Синния становилась все раскованнее и смелее. Самые дерзкие и необычные ласки больше ее не пугали. В этот самый момент она лежала в его объятиях и постанывала от наслаждения. Диллон целовал каждый дюйм ее обнаженного тела. И, чтобы доставить жене еще большее наслаждение, он страстно и в то же время нежно проводил языком по отдельным участкам. Синния выгнулась от наслаждения и вздохнула.

— Тебе это нравится? — ласково спросил Диллон, целуя Синнию в пупок.

— Ой, мне щекотно! — вскрикнула она.

— Но тебе это нравится? — повторил он вопрос.

— Кажется, да, — ответила она.

Диллон восторженно рассмеялся.

— Ты меня сводишь с ума, Синния, — проговорил король.

— Неужели? — немного сдавленным голосом кокетливо спросила Синния, извиваясь от невероятного наслаждения, которое Диллон доставлял ей своим языком.

— Еще бы! — сказал Диллон. — И думаю, я должен вознаградить тебя за это, моя королева.

Диллон прильнул к ее лону. Он дразнил ее влажным горячим языком, доставляя ей необыкновенное наслаждение.

Синния задержала дыхание. Эта любовная игра ей нравилась не меньше, чем непосредственное соитие. Ее охватило странное чувство, словно электрический ток прошел по всему телу от кончиков пальцев на ногах до макушки.

— О да! — воскликнула Синния.

Диллон остановился, и она заволновалась. Чего он ждет? Но спустя мгновение Синния задрожала от наслаждения, когда Диллон возобновил ласки.

По тому, каким прерывистым и громким стало дыхание Синнии, Диллон понял, что нашел ее зону удовольствия. Синния застонала от наслаждения.

— О да! Да! — повторяла Синния, провоцируя Диллона на еще более смелые действия.

Лоно Синнии было солоноватым на вкус и при этом сладким как мед. Его терпкий запах будоражил Диллона и возбуждал. Когда он понял, что Синния достигла высшей точки наслаждения, Диллон не стал медлить и сразу вошел в нее.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — кричала Синния.

В порыве страсти она впивалась ногтями в плечи Диллона. Пальцы влюбленных переплелись, губы слились в поцелуе. Языки их играли друг с другом, словно соревнуясь, кто сможет двигаться быстрее. Но потом, обретя равновесие, и языки, и тела их стали двигаться в одном ритме. И наконец, обоих одновременно накрыла мощная волна наслаждения. Они бились в экстазе несколько минут, а потом отстранились друг от друга усталые и пресыщенные. Тела их были влажными от пота.

— Колдунья, что же ты со мной сделала? — вопросил Диллон, когда немного пришел в себя и стал в состоянии говорить. — Я просто одержим тобой. Мы занимаемся с тобой любовью снова и снова, а я все равно не могу насытиться.

— Может быть, ты влюблен в меня? — дерзко спросила Синния.

Она лежала, оперевшись на локоть, чтобы видеть красивое лицо своего возлюбленного.

Диллон на минуту задумался, а потом сказал:

— Да, мне кажется, я действительно начинаю любить тебя, моя королева.

И протянул руку, чтобы погладить ее по лицу.

— Я всегда сомневалась, что любовь существует, — задумалась Синния. — Не знаю, любили ли мои родители друг друга, отец говорил, что да, но я не застала их отношений. Ведь моя мать умерла вскоре после моего рождения. А что происходит между нами? Можно ли назвать это настоящей любовью? Мы еще слишком мало знаем друг друга, чтобы ты успел полюбить меня. — Синния посмотрела в небесно-голубые глаза мужа. — Но мне кажется, что я тоже начинаю любить тебя. Неужели нам удалось очаровать друг друга?

Диллон с нежностью улыбнулся Синнии.

— Возможно, мы были предназначены друг другу судьбой, — предположил он.

— А что, если то, что мы чувствуем, — всего лишь физическое влечение? — засомневалась Синния.

— Нет. Что касается меня, то я совершенно уверен: мои чувства к тебе — это больше чем физическое влечение. Поверь мне, у меня было слишком много женщин, чтобы я не мог отличить сексуальное влечение от настоящей любви. А ты должна верить своему сердцу, Синния, — сказал Диллон. — И должна понимать, являются ли твои чувства ко мне любовью или просто физическим влечением. Но я очень надеюсь, что ты тоже по-настоящему любишь меня. Эта надежда согревает мне сердце.

Во время этого разговора Синния лежала, положив свою темноволосую голову Диллону на плечо.

— Ты подаришь мне ребенка? — спросила Синния.

— Когда-нибудь, — ответил ей Диллон. — Но не сейчас. Сначала мы должны разгадать тайну исчезновения женщин в Бельмаире и попробовать решить эту проблему.

— Но как мы сможем это сделать?

— Завтра мы подумаем, моя королева. А теперь мы должны поспать, — ответил Диллон.

Синния закрыла глаза и проспала в его надежных объятиях до самого утра.

Прентайс, в отличие от Синнии и Диллона, лег рано, но поспать ему удалось всего четыре часа. Он проснулся от неприятного ощущения, что кто-то проник в его комнату. Стояла глубокая ночь, до рассвета было еще далеко. Приподнявшись на постели, Прентайс прислушался: кто-то перебирал бумаги, оставленные им с вечера на столе. Он явственно слышал шелест переворачиваемых страниц.

— Кто здесь? Что вам нужно?! — закричал он, вскочив с кровати.

Нащупав лампу, Прентайс зажег ее и осветил комнату. Но никого не увидел. Близоруко прищурившись, он внимательно осмотрел комнату, затем взял лампу и подошел к столу, наполовину скрытому во тьме. Именно оттуда доносился шорох. Краем глаза адепт заметил какое-то движение. И тут увидел… Что это было, Прентайс не смог понять, но теперь он ни минуты не сомневался, что в его комнате кто-то есть.

— Выходи! — закричал Прентайс, стараясь придать своему голосу как можно больше строгости.

— Где мои книги? — раздался голос.

Но его обладателя Прентайс так и не увидел.

— Все книги, которые находятся в моей комнате, принадлежат Академии. Я — адепт Академии и имею на них полное право. А ты кто? Покажись! — прокричал Прентайс, осмелев. Ему стало гораздо легче, когда он понял, что в комнате действительно кто-то есть и ему это не померещилось. — Почему ты вторгся в мое жилище? Почему притаился, как вор, и не хочешь показаться?

Проговорив это, адепт и сам удивился собственной смелости.

— Я пришел за своими книгами и должен получить их назад! — настаивал голос.

Прентайс вдруг понял, откуда доносился голос. Из-под стола. Тот, кто вторгся к нему среди ночи, прятался там. Отступив на несколько шагов, Прентайс взял метлу, стоявшую в углу.

— Я могу уничтожить тебя, дерзкий адепт! — вскричал голос.

— Мне покровительствует король Бельмаира, сын повелителя принцев-теней, — парировал Прентайс. — Если со мной что-нибудь случится, они найдут тебя, и ты поплатишься за это. — Прентайс ткнул метлой под стол. — Выходи оттуда. И покажись!

Раздался пронзительный крик, за какую-то долю секунды Прентайсу удалось рассмотреть своего гостя, а затем он исчез в клубах темно-синего дыма. Прентайс не хотел верить своим глазам. Но что-то подсказывало ему, что он не ошибся. Адепт нашел чашку, приказал ей наполниться, сел и стал пить чай, чтобы успокоиться. Поразмыслив несколько минут, Прентайс пришел к выводу, что эта неожиданная встреча не только испугала его, но и чрезвычайно заинтриговала. С той минуты, как Прентайс согласился принять участие в разгадке исчезновения женщин в Бельмаире, жизнь его совершенно изменилась, стала опасной и полной ярких, будоражащих душу событий. При этой мысли изможденное суровое лицо адепта озарилось улыбкой. Прентайс тихонько рассмеялся. И, совершенно успокоившись, он поудобнее устроился в кресле и заснул.

Проснувшись и взглянув на часы, висевшие на стене, Прентайс понял, что уже наступило утро. Поднявшись с кресла, он оделся и пригладил рукой взъерошенные волосы. Затем обошел свое жилище и внимательно осмотрел каждый уголок.

Не обнаружив ничего необычного, Прентайс вышел из своих апартаментов и стал подниматься по лестнице, минуя деревянный, каменный и мраморный пролеты. В холле Академии кроме привратника никого не было по причине раннего часа. Пришлось довольно долго ждать, пока привратник, спавший на стуле, проснется. Огромные бронзовые двери, ведущие на улицу, были заперты.

— Мастер Прентайс, это вы? — Привратник подпрыгнул от неожиданности. — Я не видел вас уже несколько лет. Неужели вы решились наконец выйти на улицу?

— Мне нужно срочно встретиться с королем по важному делу, — сказал Прентайс.

Привратник поспешно вскочил со своего стула и бросился открывать дверь. Он услужливо придержал ее перед адептом, выпуская его наружу. Яркий солнечный свет ослепил Прентайса, глаза его отвыкли от солнца. Ведь он уже очень давно не покидал стен Академии. Он с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух и не сразу понял, что это за чудесный аромат. Потом, обозвав себя дураком, вспомнил, что это запах росы и летних цветов. Но у Прентайса не было времени наслаждаться дивным утром. Он быстро прошел через парк и дворцовый сад. Подъемный мост, ведущий во дворец, был опущен. В мирной стране Бельмаире подъемные мосты никогда на ночь не поднимали. В этом не было необходимости. Во рву, поросшем лавандой и гиацинтами, среди желтых водяных лилий плавало семейство лебедей. Маленькие лебедята не отставали от своих родителей.

Страж, стоявший на другой стороне подъемного моста, поприветствовал Прентайса:

— Доброе утро, адепт! Что привело вас во дворец? В такую рань?

— Я адепт Прентайс, и мне необходимо встретиться с королем. Он просил немедленно сообщать ему все, что мне удастся узнать по вопросу, который я сейчас изучаю. Король поручил мне одно научное исследование государственной важности.

— А вы ранняя пташка, да? — рассмеявшись, сказал страж. — Хотите произвести на короля хорошее впечатление, не правда ли? Ну, тогда идите в главный зал. Управляющий дворцом сообщит королю о вашем визите. Управляющего зовут Бритто. Он был бы неплохим парнем, если бы так не важничал. Вы знаете, как найти главный зал?

— Благодарю вас, — ответил Прентайс, — думаю, я найду его. Мне доводилось бывать во дворце. Правда, это было лет десять назад. Надеюсь, там ничего не изменилось?

— Нет, все осталось по-прежнему, — ответил страж и помахал рукой адепту на прощание.

Через несколько минут Прентайс вошел в главный зал.

— Я ищу мастера Бритто, — громко сказал адепт, и к нему тут же подошел маленький пухлый человек в темно-бордовой хламиде и с недоумением посмотрел на него.

Весь вид Прентайса, нескладного, изможденно-худого, с копной седеющих рыжих волос показался ему подозрительным. Он не мог решить, стоит ли уделять такому сомнительному субъекту свое время или нет.

— Я Бритто, — наконец сказал управляющий.

— А я — мастер Прентайс, личный адепт короля. Мне необходимо встретиться с его величеством. У меня для него есть очень важные новости, — объяснил Прентайс.

— Я могу сам передать эти важные новости королю, — высокомерно произнес Бритто.

— Не хочу обижать вас, сэр, — сказал Прентайс, — но его величество просил докладывать обо всем ему лично. Вы — управляющий замком и должны меня понять. Мне необходимо поговорить с королем самому.

Вежливость Прентайса, его манеры и уважительное отношение тронули Бритто.

— Вам повезло, — сказал он. — Его величество встает рано. Наверное, король сейчас завтракает в маленьком зале. Я отведу вас к нему.

— Благодарю вас, — ответил Прентайс и заспешил за управляющим.

Несмотря на свои толстые короткие ноги, двигался Брит-то на удивление быстро. Прентайс не сразу заметил, что они уже достигли своей цели. Король завтракал в маленьком зале в полном одиночестве, если не считать лакея, прислуживающего ему за столом.

— Милорд, к вам с визитом адепт Прентайс, — возвестил Бритто.

Диллон взглянул на Прентайса, кивнул ему и спросил:

— Вы уже завтракали? Уверен, что нет. Бритто, принесите нашему гостю завтрак. Садитесь, Прентайс, — обратился Диллон к адепту и указал ему на стул слева от себя. — Должно быть, у вас действительно какие-то очень важные новости, раз вы решились покинуть свое убежище, да еще в столь ранний час.

Второй раз за это утро Прентайс улыбнулся.

— Вы правы, ваше величество, — сказал адепт, усаживаясь на предложенный ему Диллоном стул. — То, что я хочу вам сообщить, действительно очень важно. Правда, я не знаю, насколько это продвинет нас к разгадке.

Прентайс бросил взгляд на блюда, которые ему подали, и его запавшие серые глаза загорелись от радости. Яйца! Прентайс и не помнил, когда последний раз ел их. Яйца были политы сливочным соусом. А рядом лежал аппетитный ломтик бекона. Но еще больше его впечатлили горячие, только что вынутые из печки пшеничные лепешки, которые вместе с тарелкой масла и брусничного джема поставил перед ним слуга. Руки адепта задрожали, когда он взял вилку, но, вдруг одумавшись, он с сожалением отложил ее в сторону и посмотрел на короля.

— Простите меня, — с виноватой улыбкой проговорил он. — Вы, наверное, хотите, чтобы я сначала вам все рассказал, ваше величество. — Прентайс опять смущенно улыбнулся.

Но от внимания Диллона не ускользнуло, как блеснули глаза адепта, когда он увидел роскошный завтрак, принесенный слугой.

— Нет-нет, — успокаивающе ответил он Прентайсу. — Сначала вам необходимо подкрепиться. Блюда потеряют вкус, если остынут. Пищу всегда лучше есть горячей. Да и нет смысла спешить. Жители Бельмаира и так уже опоздали на сотни лет. Так что, какими бы важными ни были ваши новости, они могут подождать, пока вы спокойно позавтракаете. Но неужели в Академии вас совсем не кормят?

— В Академии меня никто ни во что не ставит, — пожаловался Прентайс, отправив в рот значительную порцию яйца под соусом. — Пища, предназначенная адептам, не отличается изысканностью и разнообразием. Хлеб. Сыр. Холодное мясо. Стаканчик пива. Но и это частенько забывают мне принести.

Окинув взглядом свою тарелку, наполненную деликатесами, Прентайс блаженно зажмурился и снова зачерпнул большую порцию яйца с беконом.

— Не торопитесь, ешьте спокойно. Теперь у вас всегда будет вкусная еда. Помните, как я заколдовал ваши чашки, и они стали наполняться горячим чаем всякий раз, как вы пожелаете? — с улыбкой спросил Диллон. — А теперь я сделаю то же самое с вашими тарелками. Я заколдую их, и, как только вы почувствуете голод, на них будет появляться вкусная пища. Моя мама всегда говорила: мужчины должны хорошо питаться, чтобы выполнять свою нелегкую работу.

— Это так любезно с вашей стороны, ваше величество, — с благодарностью сказал адепт. Он уже справился с яйцами и беконом и теперь пил сидр, заедая его лепешкой. Затем с удовлетворенным вздохом сытого человека отставил от себя тарелку. — Сегодня ночью, когда я спал, ко мне в комнату кто-то проник.

— Подождите, — остановил его Диллон. — Думаю, эту историю должны услышать мой отец и дядя.

Диллон мысленно позвал их. И в тот же момент в комнате появился Калиг. Адепт от неожиданности подпрыгнул на стуле.

— Доброе утро, — как ни в чем не бывало поздоровался Калиг и сел вместе с Диллоном и Прентайсом за стол.

Слуга тотчас поставил перед Калигом тарелку с завтраком. Принц-тень кивнул слуге в знак благодарности и принялся за еду.

— Я звал не только тебя, но и Сирило, — раздраженно проговорил Диллон. — Где он, ради всех святых, пропадает? Бабушка сживет меня со свету, если с Сирило что-нибудь случится. — Он наклонился к Калигу и, понизив голос, спросил: — Неужели он все еще с ней?

— Они никак не могут расстаться, эти неутомимые любовники, — так же шепотом ответил Калиг. — Впрочем, понять его можно. Нидхуг в образе женщины так прекрасна! Ее пышные груди словно налитые дыни. Лоно узкое, как у девственницы, и сжимает мужскую плоть так крепко. Ах, предаваться любви с ней — это восхитительно!

Но тут Калиг осекся и замолчал — в воздухе появился клуб дыма, и из него вышел Сирило.

— Доброе утро! — жизнерадостно приветствовал он всех собравшихся. Сирило напоминал кота, объевшегося хозяйской сметаны.

— Присаживайся за стол, — пригласил его Диллон. — У нашего адепта сегодняшняя ночь была наполнена удивительными событиями. Не сравнить, конечно, с твоими, — ухмыльнулся Диллон.

Рассмеявшись в ответ, Сирило сел за стол.

Король повернулся к адепту, который доедал последнюю лепешку, макая ее в остатки варенья.

— Теперь, когда все собрались, мастер Прентайс, вы можете рассказать, что случилось. Только начните сначала.

— Сегодня ночью, когда я спал, ко мне в комнату кто-то проник, — начал снова свой рассказ адепт. — Вначале я подумал, что мне это просто показалось. Но ведь я отчетливо слышал шелест страниц и физически ощущал чужое присутствие. Удивительно, когда я убедился, что кто-то действительно прячется в моей комнате, мне стало легче. И все же нужно было выяснить, кто он такой и зачем явился. Мой ночной гость вел себя странно: прятался от меня, требовал, чтобы я вернул ему книги, и ни за что не желал показываться. Я несколько раз настойчиво просил его выйти и показаться, но вместо этого таинственный визитер продолжал кричать: «Где мои книги?» — и требовал отдать их ему. Я объяснил, что все книги, находящиеся в Академии, принадлежат Академии и я имею право читать их, так как сам являюсь адептом этой Академии. Но голос не унимался. И чем дальше он требовал от меня книг, тем сильнее волновался.

— Это происшествие в очередной раз доказывает, что во всех проблемах Бельмаира замешана магия, — заметил Калиг. — Продолжайте, адепт. Думаю, он еще не закончил.

— Да, милорд, не закончил, — согласился Прентайс. — В конце концов я понял, откуда доносится голос. Мой ночной гость прятался под столом. Я взял в руки метлу, и, когда голос стал угрожать мне, я несколько раз с силой ткнул ею под стол. Раздался чей-то пронзительный крик, и тут я увидел его. Он был виден всего секунду, но… Мне удалось его рассмотреть. Я не поверил своим глазам, ваше величество. Да в такое и трудно поверить!

— Так что же вы увидели? — спросил Калиг. — Скажите, наконец.

— Это был глаз, милорд. Черный зрачок в золотой радужной оболочке. Он стоял на желтых ножках в красных ботинках до колен. Неужели я схожу с ума? Ведь такого не бывает! — вновь переживая потрясение, проговорил Прентайс.

— Это был тот самый глаз, который я заметил в потайной комнате! — возбужденно воскликнул Сирило.

— Все ясно! — заговорил Диллон. — Этот глаз, охраняя потайную комнату, увидел, что мы взяли оттуда книги, и сообщил об этом своим хозяевам. А сегодня ночью они послали его в ваши апартаменты, чтобы он забрал у вас книги.

— Но кто они такие? — в волнении спросил Прентайс.

— Возможно, мы скоро об этом узнаем.

В комнату вошла Синния, и все повернулись к ней. Она приблизилась к столу и села рядом с Диллоном.

— В книгах, — начала рассказывать она, — я нашла несколько упоминаний о клане яфиров. Насколько я поняла, клан яфиров имеет отношение к магии. Они помогают тем, к кому расположены, и насылают несчастья на всех, кто каким-то образом вызвал их гнев. Милорд Калиг, вы когда-нибудь об этом слышали?

Калиг кивнул:

— Да. Но пусть сначала адепт расскажет, что случилось с глазом, вторгшимся в его жилище.

— Глаз метнулся из-под стола, пробежал по комнате и исчез в клубах дыма, — закончил рассказ Прентайс. — Я никогда еще не видел ничего подобного и, надеюсь, никогда не увижу.

— Но кто такие эти яфиры? — вновь спросила Синния. — Они действительно владеют магией?

— Да, яфиры — действительно маги, — ответил Калиг и стал рассказывать: — Яфиры — это разновидность фей. Мы, братство волшебников, считали, что клан яфиров исчез несколько столетий назад. Настроение яфиров очень переменчиво. Они могут быть необыкновенно добры, нести мир и благополучие всем, к кому благоволят. Добиться их расположения очень легко: просто каждый вечер угощайте их свежим молоком, хлебом и ягодами, и судьба всегда будет благосклонна к вам. Но стоит вам прогневить их, и яфиры будут насылать на вас и ваших близких болезни, смерть и прочие несчастья.

— Да, именно это я и прочитала вчера в книгах, — подтвердила Синния. — Когда-то они жили в Бельмаире. Может, авторы более современных трудов именно их называли злом? А что с ними случилось?

— Когда-то я читал о них в книгах из маминой библиотеки, — сказал Сирило. — Яфиры обитали во многих мирах, но по каким-то неведомым нам причинам в конце концов их покидали.

— Они покидали миры, — спокойно заговорил Калиг, — из которых их изгоняли. Или притесняли настолько, что они сами предпочитали найти себе новое место обитания. Переменчивая сущность яфиров у многих народов вызывала неприятие. Поэтому уже сотни лет никто о них ничего не слышал. Возможно, жители Бельмаира обращались к яфирам за помощью. Но мы, в других мирах, об этом могли и не знать, ведь бельмаирцы живут обособленно, предпочитают не поддерживать никаких связей с другими мирами. В истории говорится, что злу было приказано покинуть Бельмаир. Но никаких пояснений к этому не дается. Но, может быть, яфиры не покинули Бельмаир, а продолжают здесь тайно существовать? Просто никто из жителей Бельмаира их не видел и ничего о них не знает.

— Но как мы можем выяснить, живут ли они в Бельмаире? — спросил Диллон.

— А ты никогда не занимался выявлением магии? — спросил Калиг.

— Думаю, сначала нам нужно узнать, почему жители Бельмаира захотели, чтобы яфиры покинули их мир, — рассудительно проговорила Синния. — Что произошло между ними и бельмаирцами?

— Ответ должен находиться в древних книгах из потайной комнаты, которые изучает Прентайс.

— Но что, если ответа на этот вопрос нет и там? — спросил Диллон.

— Ответ должен быть там, — настаивала Синния. — Это же часть нашей истории. Просто, может быть, мы искали ответы не в тех книгах.

— Объясните, что вы имеете в виду, — попросил Калиг.

— Мы хотим узнать, почему жители Бельмаира поссорились с яфирами. Первые шаги наши были явно ошибочны. Наверное, мы искали ответы не в тех книгах. Мы думали, что все проблемы Бельмаира в каком-то конфликте магического плана. Но, возможно, причиной является не магия, а какие-нибудь исторические события, о которых нам ничего не известно. В таком случае искать ответ нам следует в книгах по древнейшей истории Бельмаира. Но вопрос в том, что именно нужно искать? На какие события обратить внимание? Но одно могу сказать: до сегодняшнего дня мы двигались не в том направлении, и теперь это нужно исправить, — сказала Синния.

Калиг посмотрел на девушку с уважением.

— Вы совершенно правы! — воскликнул он.

Диллон рассмеялся.

— Мы привыкли рассматривать любую проблему с точки зрения магии, и потому все усложнили. А Синния — самая здравомыслящая из нас смогла подойти к проблеме реалистически — и все стало гораздо проще, — сказал он.

— Может, и проще, — возразила Синния, — но к разгадке ближе мы не подошли. У нас по-прежнему нет ни одного ответа ни на один вопрос. Путь, который я предложила, может никуда и не привести. Это только предположение, мысль, высказанная вслух, в которой я совсем не уверена. Но проверить ее стоит. — Она повернулась к адепту: — Если я покажу вам то место в книге, где упоминается о клане яфиров, вы сможете установить, в какой исторический период это было?

— Конечно смогу, — ответил Прентайс. И улыбнулся, поняв, к чему клонит Синния. — Если мы установим время упоминания о яфирах, сможем многое понять. Изучим по книгам того периода историю эпохи и, возможно, ответим хотя бы на часть вопросов.

— Тогда давайте прямо сейчас пойдем в Академию, — предложила Синния.

— Мысль хорошая, — согласился Диллон, — но зачем же идти туда пешком? Я могу перенести вас с Прентайсом в Академию с помощью магии. Это гораздо быстрее. К тому же нам незачем возбуждать любопытство адептов и тех, кто может за нами следить, — добавил он.

— Да, ты прав. Нам совсем ни к чему лишние свидетели, — кивнула Синния. — Встаньте рядом со мной, Прентайс, — обратилась она к адепту, — и возьмите меня за руку.

Спустя несколько секунд они уже стояли посреди комнаты Прентайса, в которой, как всегда, царил страшный беспорядок. Синния сразу же устремилась к столу, где, как она помнила, лежали книги, которые они с Прентайсом изучали. Сначала книг не было видно, но, как только Синния протянула к ним руку, они сразу же появились. Синния взяла маленькую книгу, лежавшую на самом верху стопки.

— Вот она! — сказала Прентайсу Синния. — Именно здесь я нашла упоминание о клане яфиров.

Синния осторожно открыла книгу, так как страницы в ней были очень ветхими — тонкими и хрупкими на вид, — и протянула ее Прентайсу.

Адепт надел очки и стал внимательно ее изучать. Изучал он довольно долго и наконец сказал:

— Эта книга была написана известным адептом Академии Бельмаира по имени Каллео. Каллео жил во времена короля Напира IX, который правил Бельмаиром сорок столетий назад.

— Тогда мы должны изучать книги, посвященные правлению короля Напира IX, — заметила Синния.

— Насколько я помню, правил король Напир IX долго, — сказал Прентайс, — около десяти столетий, миледи. Думаю, мы сможем найти книги, касающиеся правления этого короля, в моей личной библиотеке. Большинство из них хранятся здесь, у меня в кабинете. Эпоха правления Напира IX — далекая древность. А в наше время никто уже не интересуется такой древней историей.

Следующие несколько дней Синния и Прентайс отбирали книги, посвященные правлению Напира IX. Прентайса нельзя было назвать аккуратным человеком, и это очень затрудняло работу. Книги были разбросаны повсюду: свалены в беспорядке на полке, лежали на полу, на столах… Если бы адепт удосужился хоть раз навести порядок в своем жилище и расставить книги по авторам и времени их написания, было бы гораздо проще. А так много времени уходило только на то, чтобы разыскать в этом хаосе нужную книгу. Да что там! Даже чтобы расчистить на столе краешек — разложить отобранные тома, — Синнии пришлось немало потрудиться. Вдвоем они отобрали около ста книг, которые могли оказаться полезны, и Синния решила, что можно приступать к работе.

Следующие несколько недель Синния целыми днями пропадала в Академии. С Прентайсом они изучали книги по истории. Иногда она вообще забывала о времени и задерживалась в Академии до поздней ночи. Ужин успевал остыть, а Диллон не мог найти себе места от томительного ожидания. В конце концов он не выдерживал и переносил Синнию в замок с помощью магии. Первые несколько минут она с удивлением смотрела на него и только потом приступала к ужину.

Однажды вечером во время такого ужина Синния вдруг с удивлением обнаружила, что находится во дворце, а не в жилище Прентайса.

— Прости меня, — смущенно проговорила она. — Меня так захватили тайны Бельмаира, что ни о чем другом я просто не могу думать.

В этот вечер они были одни. Калиг и Сирило вернулись в Хетар, так как пока в их присутствии не было необходимости.

— И мы разгадаем все эти тайны, — пообещал ей Диллон.

— А что ты делаешь целыми днями, пока меня нет? — с любопытством спросила Синния.

— У меня очень много работы. Все приходится делать самому. У королей Хетара и домина Теры есть Советы, которые им помогают. А у нас его нет. Об этом нужно подумать. Возможно, когда-нибудь я создам такой Совет и в Бельмаире, — сказал Диллон. — У меня много планов. Прежде всего я хотел бы открыть в Бельмаире лавки, где продавались бы лекарства и волшебные снадобья, чтобы они стали доступны каждому бельмаирцу. А еще мне совершенно необходима лаборатория, здесь, во дворце. Такая, какая была у меня в Шуннаре. Все магические атрибуты отец перенес сюда. По моей просьбе Бритто нашел для моей лаборатории две подходящие комнаты в отдаленной башне замка. В одной из них есть окно и маленькая печка, и там можно готовить снадобья. Другая совершенно пустая, в ней достаточно места, чтобы сушить травы, которые выращивает Феррекс. За этими заботами я и проводил эти чудесные летние дни, пока ты сидела в темных и душных комнатах Прентайса за книгами. А еще я хотел бы посадить растения, из которых готовят любовный напиток. Если заняться этим прямо сейчас, к зиме они созреют.

— Да, ты с пользой провел эти дни, — с улыбкой проговорила Синния. — А я, кажется, потратила время напрасно. О правлении короля Напира IX написано немало книг. И в каждой одни и те же факты рассматриваются с совершенно разных точек зрения. Все время, пока ты занимался делами, я только читала, читала, читала. И что же? Прочитав все эти книги, я не нашла ни одного упоминания о клане яфиров. Честно говоря, меня это очень расстроило. — Синния тяжело вздохнула и перевела разговор на другую тему: — Кстати, ты давно не видел Нидхуг? Интересно, как у нее дела?

— Страдает. — Диллон усмехнулся. А Синния с беспокойством на него посмотрела. — От любви, — пояснил он. — Нидхуг скучает по Сирило. Она и сама не предполагала, что ее чувства к нему станут такими глубокими. Ей очень его не хватает. С тех пор как принц вернулся в Хетар, Нидхуг не находит себе места. Мне кажется, наша дракониха по-настоящему влюбилась в Сирило. Женщины часто влюбляются в своих случайных любовников.

— Бедная Нидхуг! — с грустью проговорила Синния.

— Не стоит так из-за нее расстраиваться, — сказал своей молодой жене Диллон. — Нидхуг живет воспоминаниями. Боль от разлуки полезна влюбленным. Их чувства становятся от этого только крепче. Да ведь Сирило уехал не навсегда. Он скоро вернется. Кстати, любовь Нидхуг, кажется, взаимная. Перед самым отъездом Сирило признался мне, что никогда не испытывал ни к одной из женщин таких чувств, как к Нидхуг. Это так странно! Никогда бы не подумал, что Сирило способен кого-нибудь полюбить. Даже к своей матери он не испытывал особо теплых чувств. Сирило — типичный представитель своего народа. Он эгоистичен и думает только о сексе. Но, надо отдать ему должное, он очень обаятелен и по-своему добр. Но хватит о них! В последнее время ты так много работаешь. Тебе нужно поесть. Ты выглядишь очень усталой, моя королева.

— Ты прав, — согласилась Синния. — Я действительно устала. Но гораздо больше меня угнетает то, что мои поиски оказались бесплодными. Впрочем, мне кажется, что все-таки я на верном пути. Если мы узнаем, почему жители Бельмаира поссорились с яфирами, то сможем найти ответы на наши вопросы. Но неужели яфиры причастны к исчезновению женщин в Бельмаире? Не понимаю, зачем это могло быть им нужно?

Спустя десять дней Синния нашла ответы на некоторые свои вопросы. В одной из древних книг рассказывалось о ссоре между яфирами и жителями Бельмаира. Автор труда называл это Великая Ссора. Но, к сожалению, никаких разъяснений не давалось. В чем причины этой Великой Ссоры, так и осталось пока невыясненным. В этой же книге говорилось, что зло покинуло Бельмаир. Всех этих сведений было недостаточно. Но теперь, по крайней мере, Синния знала, что искать. В разных источниках ей удалось найти еще несколько упоминаний о Великой Ссоре. Но пока она решила ничего не рассказывать о своих находках ни Диллону, ни всем остальным. Сначала она хотела выяснить, являлся ли клан яфиров тем самым злом. В конце концов ответ на этот вопрос Синния нашла в одном очень старом, пожелтевшем от времени свитке. В нем говорилось: в начале лета король Напир IX приказал изгнать клан яфиров, которых еще называли великим злом, из Бельмаира. Они должны были покинуть Бельмаир не позже конца лета.

— Прентайс! — позвала адепта Синния и, когда тот подошел к ней, показала ему пожелтевший свиток.

Адепт внимательно его изучил.

— Миледи, — в восторге заговорил он, когда закончил читать. — Вы могли бы стать великим адептом нашей Академии. Когда мы разгадаем эту тайну, я лично порекомендую вас Бирду.

— Но ведь в Академии Бельмаира никогда не было женщин-адептов, — напомнила ему Синния. — Если бы кто-то решился на такой шаг, боюсь, это шокировало бы всю Академию.

— Я приложу все усилия, чтобы они изменили устав и для вас сделали исключение! — пообещал Прентайс.

— Будьте осторожны! — поддразнила его Синния. — Если вы решитесь менять традиции в Бельмаире, вас могут изгнать в Хетар.

Адепт рассмеялся.

— Думаю, я с радостью отправлюсь туда. Я давно не путешествовал, — пошутил он.

— Король Бельмаира, приди ко мне! Приди ко мне сквозь трещину в стене! — произнесла Синния. Диллон недавно научил ее этому простому заклинанию.

Молодой король появился в комнате.

— Что случилось, моя королева? — обеспокоенно спросил он.

— Наверное, я никогда не смогу к этому привыкнуть, — пробормотал Прентайс.

— Посмотри, что мы обнаружили! — вместо приветствия прокричала Синния и показала ему пожелтевший свиток с упоминанием об изгнании яфиров.

Диллон внимательно прочитал все, что там было написано.

— Это просто замечательно, моя дорогая! — воскликнул он. — Теперь мы точно знаем, что клан яфиров и зло — это одно и то же. А есть ли сведения о том, почему их решили изгнать из Бельмаира?

— Нет, о причинах изгнания там не сказано. Да, впрочем, я и не надеялась найти их в книгах. Наверное, причина изгнания яфиров показалась бельмаирцам не стоящей внимания. В Бельмаире документы всегда составляли по определенному образцу — только факты и ничего лишнего. К тому же жители Бельмаира принимают на веру официальные заявления и не любят задавать лишних вопросов. Наш народ миролюбив и покорен. Если бы бельмаирцев по какой-либо причине решили изгнать, мы послушно ушли бы, не задумываясь, почему с нами обошлись так жестоко. Хорошо это или плохо, не знаю, но таков наш характер. Наш народ безоговорочно верит всему, что ему говорят. Думаю, когда жители Бельмаира узнали, что яфиров изгнали, они ни на минуту не усомнились, что так оно и есть: яфиры действительно покинули наши земли. Но, может, так оно и было? И женщин похищают не яфиры, а кто-то другой? — в задумчивости, словно задавая вопрос самой себе, проговорила Синния. — Зачем яфирам было оставаться в Бельмаире, если они впали в немилость? И потом, никто ведь не видел их в наших землях со времени изгнания. И если яфиры все еще здесь, где они могут прятаться?

— Прекрасный вопрос, моя королева, — похвалил ее Диллон. — Ты рассуждала как истинная бельмаирка, и именно благодаря тебе мы нашли первую ниточку к разгадке. Теперь мы должны идти этим путем и наверняка сможем разгадать тайну исчезновения женщин в Бельмаире. Думаю, самое время позвать в Бельмаир моего отца и дядю.

Попрощавшись с Прентайсом, Диллон взял Синнию за руку и перенесся вместе с ней в замок. Синния была так погружена в свои мысли, что не сразу поняла, что они уже дома. А увидев это, радостно рассмеялась.

— Наши чудесные перемещения пугают беднягу Прентайса, — проговорила она сквозь смех. — А мне такой способ очень нравится — это невероятно удобно. Я бы хотела рассказать Нидхуг о том, что мне удалось узнать. Думаю, ее заинтересует эта неизвестная страница в истории Бельмаира. Да, ты должен вызвать Калига и Сирило. А я пока схожу к драконихе.

Нидхуг очень обрадовалась, услышав новости от Синнии.

— Молодец! Ты проделала такую огромную работу, — похвалила она. И тут же задала вопрос, который в настоящий момент интересовал ее куда больше, чем вся история Бельмаира: — А Сирило скоро вернется?

Синния посмотрела на нее с осуждением и покачала головой. Ее просто возмутил этот вопрос.

— Ты самая бесстыдная дракониха на свете, — сказала Синния. — Я тружусь здесь в поте лица, а ты думаешь только о Сирило. Он, конечно, очень привлекательный мужчина, но все же…

— Значит, ты признаешь, что Сирило привлекательный! — обрадованно воскликнула Нидхуг. — Но ты не права! Я думаю не только о моем принце. Пока ты изучала целыми днями книги, моя маленькая королева, я не забывала о своих обязанностях и не упускала из виду Бельмаир. Я следила за тем, чтобы летние дни были теплыми и солнечными, дожди шли только по ночам, на полях не было саранчи, урожай во всех четырех провинциях был щедрым, моря богаты рыбой, а звери были сытыми и здоровыми. Я не провожу дни в праздности, даже когда засыпаю на несколько лет. Благодаря моему неусыпному контролю в Бельмаире все в порядке.

— Знаешь, о чем я думала все это время? О том, как вам удавалось заниматься любовью с Сирило, — поддразнила дракониху Синния. — Неужели он превращался в дракона?

— Да, превращался. В прекраснейшего из драконов, — ответила Нидхуг. — Но я познала и человеческую любовь — Сирило превращал меня в смертную женщину.

— О боже мой! — воскликнула Синния.

Нидхуг хихикнула.

— Ах, вижу, ты удивлена, моя маленькая королева, — проговорила она. — Мне кажется, что, будучи женщиной, можно получить от секса больше удовольствия, чем в обличье драконихи. У смертных женщин, в отличие от драконих, очень нежная кожа и есть грудь. Сирило наделил меня большой грудью, превратив в женщину. Калиг сказал, что они большие и сладкие, словно спелые дыни.

У Синнии перехватило дыхание.

— Хватит! Пожалуйста, хватит, Нидхуг! — взмолилась она.

— Мне кажется, твоя грудь гораздо меньше, — с легким превосходством отметила Нидхуг, внимательно оглядывая Синнию.

— Я позову тебя, как только прибудут наши гости, — скороговоркой проговорила Синния и выбежала из дворца.

Она больше не могла там находиться. Но и магией для быстрого перемещения в пространстве она тоже не воспользовалась, а пошла пешком. Ей хотелось побыть одной и немного прийти в себя.

Синния медленно шла по саду. Щеки ее заливала краска стыда. Она надеялась, что свежий утренний ветерок охладит ее и лицо опять станет бледным. Она все пыталась вообразить Нидхуг в обличье смертной женщины, но безуспешно. Все, в чем смогло преуспеть ее воображение, — это нарисовать дракониху с огромными, словно спелые дыни, грудями. Картинка, которая ей представилась, была не очень эстетичной. Но чем больше Синния представляла себе этот образ, тем смешнее ей становилось. В конце концов Синния расхохоталась так, что не в силах была устоять на ногах и повалилась на траву. Смех клокотал в ней и никак не прекращался. По щекам текли слезы. В таком состоянии ее и обнаружил Диллон, который вышел ей навстречу.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил он.

Ему показалось, что она плачет.

— Все в порядке, — ответила Синния и рассказала о своем визите к Нидхуг, но не выдержала и зашлась в новом приступе смеха.

— Надеюсь, что наши любвеобильные маги не развратят тебя, — хихикнул Диллон. — Ты, как истинная бельмаирка, скромна и консервативна во всем, включая любовь, в отличие от женщин из Хетара. А что касается Нидхуг и Сирило, то они просто идеальная пара. А мой отец всегда был падок на красивых женщин. Правда, я никогда не думал, что он сможет обольстить дракониху.

— Он не любит твою мать? — спросила Синния.

— Нет, он очень любит ее, просто ему всю жизнь приходилось прятать любовь под маской дружбы, — объяснил Диллон. — Моя мать — дочь Илоны, королевы лесных фей, и хетарианца Джона Быстрый Меч. Ее родители были великими людьми, и потому Ларе было предначертано выполнить великую миссию. Калиг наблюдал за ней тайно с самого рождения. Она о нем ничего не знала, и встретились они, только когда моя мать покинула Хетар. Вот и приходится Калигу уже много лет бороться со своей любовью к Ларе. Ведь, если они будут вместе, Лара не сможет выполнить свое предназначение. Калиг наблюдал, как она влюблялась в других мужчин, но ничего не мог поделать. Все мужчины в жизни моей матери были предназначены ей судьбой. Но даже мой отец — принц-тень — не знает, как закончится ее жизнь. Конец жизни Лары скрыт под завесой, которую он не в силах приподнять.

— Когда я смогу познакомиться с твоей матерью? — спросила Синния. — Мы женаты уже несколько месяцев, а она так до сих пор и не нанесла нам визит.

— Мать не хотела мешать первым шагам нашей совместной жизни. А вообще она всегда старалась держать со мной дистанцию. Из всех детей больше всего она любила меня, именно поэтому держалась со мной холоднее, чем с остальными. Она изо всех сил скрывала это, думая, что ее безграничная любовь сделает меня слабым и несамостоятельным. Не знаю, смог ли бы я сам догадаться о ее любви, если бы мои братья и сестры не сказали об этом. Думаю, мог бы. Даже наверняка понял бы. Ведь между нами с мамой с самого моего рождения существовала неразрывная связь. Зная об этой необыкновенной духовной близости, Калиг и взял меня на воспитание к себе, желая тем самым привязать Лару, не вторгаясь в ее жизнь и не мешая ей выполнить ее предназначения. Когда я жил в Шуннаре, мама очень редко меня навещала, раз в несколько месяцев, не чаще. И объясняла, что делает это умышленно, чтобы я привык к жизни вне дома и вдали от нее. А еще она хотела, чтобы я полюбил пустынное королевство так же, как в свое время полюбила его она сама. И я действительно привязался к королевству принцев-теней.

— Я еще так мало о тебе знаю… — задумчиво протянула Синния. — Временами мне кажется, что я никогда не узнаю тебя до конца. — Синния взяла Диллона за руку, притянула его к себе и поцеловала. — Но я уже успела тебя полюбить, мой король.

Диллон заключил Синнию в объятия, и их губы слились в долгом страстном поцелуе. Внезапно Диллон почувствовал невероятное желание. Он стал ласкать ее грудь.

— Твои груди просто само совершенство, — прошептал он.

Диллон почувствовал, как его плоть набухает от вожделения под одеждой. Он крепко прижал ее к себе, чтобы она почувствовала, как сильно он ее хочет.

— Помни, Синния, свое обещание: где и когда угодно. Мы будем заниматься любовью в любое время и в любом месте, — прошептал он.

У Синнии закружилась голова от его страстного шепота. Диллон посмотрел на нее многозначительным взглядом и кивнул на мраморную скамью, где они сидели, и Синния послушно легла. Она перевернулась на живот, оперлась на локти и немного приподнялась, ощущая мускулистое тело Диллона у себя за спиной. Сердце ее забилось от возбуждения. Медленно-медленно Диллон поднял подол ее платья и осторожно и нежно вошел в нее. У Синнии перехватило дыхание. Но тут Диллон остановился. Синния чувствовала каждый дюйм его возбудившейся плоти, пульсирующей в ней. Она была как в лихорадке от нахлынувшего на нее желания. На деревьях над ними пели птицы, воздух был напоен ароматом летних цветов. Синния больше не могла выносить эту сладкую муку.

— Пожалуйста, Диллон, пожалуйста! Это невыносимо! — закричала она.

Диллон нежно обхватил ее бедра.

— Синния, моя королева, скажи мне, что ты чувствуешь, — прошептал Диллон. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Я чувствую тебя у себя внутри. Но ты не спешишь удовлетворить свои желания. Почему? — спросила она.

— Потому что сама возможность предаваться с тобой любви доставляет мне огромное удовольствие, — ответил он. — И мое желание к тебе растет, когда я представляю, как мы будем заниматься с тобой любовью долго и страстно. Ты должна научиться наслаждаться каждым мгновением нашей близости, а не только стремиться поскорее достигнуть высшей точки. Если ты будешь удовлетворяться слишком быстро, то не сможешь получать полноценное наслаждение от нашей близости. Ты должна набраться терпения, чтобы наша близость стала для тебя необыкновенной.

Говоря это, Диллон покрывал ее тело бесчисленными жаркими поцелуями.

Синния выгнулась и забилась в судорогах наслаждения.

— О! — горестно вскричала Синния. — Я опять достигла удовлетворения раньше времени и все испортила.

Диллон нежно рассмеялся.

— Ничего страшного, моя королева, мы только начали наши игры, — сказал он и принялся двигаться в ней мягкими толчками.

— О! — возликовала она. — Ты все еще во мне.

— Да, я не стал из тебя выходить, — ласково рассмеявшись, сказал он. — А теперь, моя королева, начнем урок терпения.

Диллон двигался в молодом и свежем теле Синнии. Когда она начинала сладострастно вздыхать, Диллон останавливался, не выходя из ее шелковистого лона. Нащупав грудь Синнии, он высвободил ее из ворота платья и принялся нежно ласкать, затем легонько сжал сосок. Синния стонала и извивалась от неземного наслаждения. Диллон находил ее зоны удовольствия и возбуждал ее все сильнее. Синния сдерживала свои порывы, чтобы не испытать удовлетворения раньше времени. А Диллон всеми силами оттягивал этот момент: Синния должна была как можно дольше наслаждаться их близостью. Но наконец она вскрикнула, тело ее сотрясла дрожь, и обоих накрыл шквал неистового блаженства. После этого они несколько минут лежали не двигаясь, утомленные, но счастливые.

Все это время Калиг наблюдал за влюбленными из окна, выходившего в сад. Когда Диллон и Синния закончили свои любовные игры, Калиг самодовольно улыбнулся. Все-таки он смог научить сына искусству любви. Синния билась в экстазе наслаждения. Не всякому мужчине дано доставить девушке такое блаженство. А кроме того, Синния и Диллон были безупречными партнерами.

— Диллон и Синния — просто идеальная пара, — сказал Калиг Нидхуг.

— Согласна, — подтвердила Нидхуг. — Честно говоря, я не была до конца уверена в Диллоне, когда ты рекомендовал его мне в качестве короля Бельмаира. Не обижайся на меня, что сомневалась в твоем сыне, принц. Но Диллон оказался не только достойным королем Бельмаира, но и превосходным мужем для Синнии. Они прекрасно дополняют друг друга. Во всех отношениях. И пусть Синния пока еще более слабый маг, чем Диллон, без ее помощи ему не обойтись в государственных делах. Вдвоем они уже далеко продвинулись в разгадке исчезновения женщин Бельмаира. Я не стану рассказывать тебе, что они успели узнать. Дождемся Сирило.

— Да, судя по всему, они действительно обнаружили что-то важное, раз решили собрать нас всех вместе, — заметил Калиг.

Дракониха кивнула и, повернувшись к окну, восхитилась:

— Какой великолепный мужчина Диллон! В его объятиях Синния чувствует себя уютно и защищенно. И какой темперамент! Не смог устоять. Прямо в саду взял Синнию, как только почувствовал желание. Ну что за шалун! — Нидхуг хихикнула.

— У них и так мало времени — скоро им придется возвращаться в замок и принимать гостей, — сказал Калиг. — Сирило, как всегда, опаздывает. Наверное, мать не хочет его отпускать, и Сирило ее уговаривает. А может, занят с какой-нибудь очередной красоткой.

Из ноздрей драконихи вырвались темно-багровые струйки дыма. Но она ничего не сказала. Впрочем, Калиг заметил, как неприятны были Нидхуг его слова. «Неужели Нидхуг способна ревновать?» — с удивлением подумал он. И неужели ей настолько дорог этот ветреный Сирило? Как бы их связь не обернулась для Нидхуг горьким разочарованием. Ведь, судя по ее реакции, она действительно его любит.

— Разве ты не знаешь, что у потомков фей холодные сердца, — пробормотал он. — Они очень редко влюбляются, если вообще на такое способны.

— Я знаю, — со вздохом сказала Нидхуг. — Но Сирило просто замечательный любовник, какое бы обличье он не принимал. Я люблю его и ничего не могу с собой поделать. Последний раз я влюблялась тысячу лет назад. Сирило неповторим в постели и может заниматься любовью дни и ночи напролет. И к тому же безумно обаятелен. Но не волнуйся, несмотря на это, я не потеряла из-за него головы. Да, я люблю его, но лишь чуть-чуть, Калиг. Я понимаю, что наша связь с Сирило недолговечна, но это только добавляет пикантности и остроты в наши отношения.

— Будь осторожней, моя дорогая, — предостерег ее Калиг. — Не заиграйся. Это может быть опасно. Твоя магия гораздо слабее магии Сирило. А главное — добрее. Ведь с помощью своей магии ты обеспечиваешь мир и покой в Бельмаире. А Сирило — истинный представитель своего народа. Очень красивый, очень обаятельный — и очень эгоистичный. Да к тому же у него прирожденная способность вносить хаос и смуту в души тех, кто с ним соприкасается, даже не желая этого.

И в этот момент в комнате появился виновник их спора собственной персоной.

— Привет! — лучезарно улыбаясь, проговорил Сирило. — Я пропустил что-то интересное?

— Да нет, — усмехнулся Калиг, — если не считать страстное и горячее соитие Диллона и Синнии прямо в саду.

Сирило бросился к окну.

— Где они? — обиженно спросил он. — Там никого нет. Никого, кроме цветов, бабочек и птиц. Или ты пошутил?

— Да они давно уже ушли, — сказала Нидхуг. — Диллон и Синния вернулись во дворец. Бритто! — позвала она управляющего, и он тут же появился в комнате, так как все это время стоял в коридоре в ожидании приказаний.

— Да, миледи Нидхуг? Чем могу служить? — спросил управляющий.

— Скажите королю и королеве, что мы ждем их здесь, — приказала Нидхуг.

— Сию минуту! — И Бритто бросился исполнять приказание.

— Ты не поздоровалась со мной, — упрекнул Нидхуг Сирило.

— Но ведь ты тоже не поприветствовал меня, когда вошел. А ты должен был сделать это первым, — сказала дракониха. — Это мой мир, потомок лесных фей Сирило, а не твой. Куда делись твои благородные манеры?

— Но я же сказал тебе «привет», — стал оправдываться Сирило.

— «Привет»? — Дракониха сердито посмотрела на Сирило. — Значит, ты сказал мне «привет»? И по-твоему, этого достаточно? Во-первых, нас в комнате было двое, и было не ясно, к кому именно ты обратился, а во-вторых, я не отвечаю на такие приветствия. Но если ты исправишься и скажешь мне что-нибудь ласковое, я тебя, так и быть, прощу.

Калига удивило поведение Нидхуг. Он понимал, что ее связь с Сирило не его дело, но все же не мог не переживать за нее. Сирило тем временем поклонился Нидхуг так вежливо, как только мог. Потом взял ее лапу в свою руку и поцеловал синие, как море, и зеленые, как весенняя трава, чешуйки.

— Приветствую тебя, Нидхуг из Бельмаира, — проговорил он. «Я собираюсь избавить тебя сегодня ночью от чешуи и хорошенько насладиться твоим телом», — последнюю фразу он не сказал вслух, а мысленно передал Нидхуг.

— Приветствую тебя, Сирило из Лесного королевства, — с достоинством ответила Нидхуг. «Смотри не надорвись», — тоже мысленно добавила она.

Сирило ухмыльнулся.

Калигу, который услышал не только официальные приветствия, но и молчаливый диалог между Нидхуг и Сирило, с большим трудом удалось сохранить на лице серьезность. Он опять подумал о том, что Диллон и Синния просто созданы друг для друга. И что, возможно, Нидхуг и Сирило тоже идеальная пара. И тут ему вдруг представилось, как Сирило знакомит Нидхуг со своей матерью. От картины, нарисованной его воображением, у Калига даже дух захватило. Что может подумать Илона, прекрасная и могущественная королева лесных фей, когда узнает, что ее сын вступил в связь с драконихой?

В комнату, залитую послеполуденным солнцем, вошли Синния с Диллоном.

— Добро пожаловать в Бельмаир! — одновременно поприветствовали они Калига и Сирило. И рассмеялись, с нежностью посмотрев друг на друга.

«Похоже, они по-настоящему полюбили друг друга», — подумал Калиг. Он всегда хотел, чтобы его единственный сын был счастлив, и теперь, кажется, так оно и было.

«И это прекрасно, друг мой», — мысленно сказала дракониха.

Калиг повернулся к Нидхуг и улыбнулся, соглашаясь.

— А теперь, дети мои, расскажите, что вам удалось узнать, — обратилась Нидхуг к Синнии и Диллону.