Глава 3. Аир по наивности, свойственной каждой девушке ее возраста и некоторым постарше, в глубине души была уверена

Аир по наивности, свойственной каждой девушке ее возраста и некоторым постарше, в глубине души была уверена, что Пустоши – место угрожающе страшное, и что там наверняка даже земля другая, чем в окрестных областях. На поверку вышло совсем иначе. Она даже не заметила, как компания пересекла невидимый рубеж, как углубилась в покинутые земли. Вокруг тянулся прежний лес, вернее, редколесье, заросли молодых деревьев встречались здесь редко, буреломы тоже, и ехать было одно удовольствие. Рейнджеры выглядели такими же, как всегда, напрягались не больше, чем обычно, ехали спокойно и почти не смотрели по сторонам. Единственное, что могло бы обратить внимание несведущего – то, что они не разговаривали, даже Тагель открыл рот всего пару раз за день, и то по делу. На ужин ели какую‑то птицу, подстреленную Ридо и запеченную Аир в глине, а спали под елью, в ее ветках, образующих подобие навеса.

Словом, путешествие началось приятно и без особых хлопот. И потом, когда лес расступился, а перед глазами, залитая солнцем, развернулась лесостепь, девушка только залюбовалась. Она даже не сразу заметила, что Хельд, оказывается, вынул лук из чехла и уже стянул тетивой его края. Лук так просто не снаряжают для стрельбы, это каждый знает, тетиву ставят на место лишь тогда, когда собираются стрелять. Стрелять было не в кого, Аир посмотрела на мужа с недоумением, но тут же вспомнила, где находится, и прикусила язычок.

– Теперь запомни, малыш, – заговорил он, даже не глядя на жену – взгляд его скользил по окрестностям, по невысоким холмикам, валунам, пятнающим ярко‑зеленую с прожелтью траву, по группам деревьев. – Смотри вокруг внимательно. Если нападут, прячься либо за меня, либо за кого‑нибудь еще и доставай кинжал – на всякий случай. В драку не лезь, но и не жди, что от налетевшей на тебя твари будет отбиваться кто‑либо другой. И – главное – следуй своим чувствам. Не стесняйся. Если тебе покажется, к примеру, что на пятке у Гердера сидит что‑нибудь опасное, скажи ему об этом. Если ничего не обнаружится, никто над тобой смеяться не станет. Поняла?

– Поняла.

– Не отдаляйся от меня. Держись с группой.

– Хорошо.

Мужчины почти не переговаривались, но она чувствовала, что между ними существует какая‑то связь, и если кто‑то из них увидит опасность, другие узнают об этом едва ли не прежде, чем он предостерегающе крикнет. Все были внимательны, но не напряжены, наоборот, расслаблены и словно бы задумчивы. Аир знала, что это не так. Ей было приятно смотреть на то, как они изменились, наблюдать за ними, тем более что выслеживать опасности она не умела все равно. Да и, путешествуя по этим землям, трудно было поверить в какие‑либо опасности. Другое дело, будь земля черной, небо серым, трава выжженной, а деревья узловатыми и уродливыми – другое дело. Но трава, пересыпанная звездочками степных трав, зеленела вовсю, деревья росли такие же, как и в лесу возле родной деревни Аир, а небо было ослепительно ярким, каким оно бывает в самые ясные, самые погожие летние дни.

По степи передвигались долго, пока не забрались сильно к востоку и не углубились в еще одну лесистую область, видимо, вторгающуюся в открытое пространство подобием гигантского языка. Здесь было больше деревьев, а валуны превратились в скалы, прикрытые землей и потому в основном затканные зеленью. Лошади передвигались с трудом, недоверчиво похрапывая, но шли – как оказалось, они вообще были из породы умных, легко поддающихся обучению, и умели не только ходить бесшумно, но и приноравливаться к обстоятельствам. Кроме того, они отличались силой и выносливостью, и, как казалось, без особого труда тащили на себе внушительных размеров мешки с овсом – собственный запас. Поскольку от первоначально имевшихся у компании лошадей осталось только две, излишне было спрашивать, откуда рейнджеры взяли деньги, чтоб так хорошо экипироваться – на том сельском рынке коней покупали охотно, тем более хороших. Рейнджеры продали лишних коней и закупили припасов.

Привал они устроили у скал, поросших вереском.

– Здесь рядом болото? – спросила насторожившаяся Аир.

– Озеро, – ответил Хельд. – Ночевать будем на его берегу.

Озеро оказалось великолепное – огромное, густо‑синее, значит, глубокое, его берега поросли камышом, но совсем узкой полоской, а за камышом сразу начинался лес. Правда, в некоторых местах берег был скалистый, и в свете солнца скалы казались желтыми, как масло, а не серыми, какими были на самом деле. А далеко на юге – Аир увидела, потому что они поднялись на вершину одной из скал, метров сто высотой, благо с довольно‑таки пологим склоном – голубели горы.

– Мы туда идем?

– Туда.

Больше не было сказано ни слова. Лошади, осторожно ступая, спустились почти к самой воде, но пить их не пустили, и еще некоторое время компания путешествовала берегом, хотя по дороге встретилось не меньше трёх приличных мест для стоянки. Похоже, рейнджеры бывали здесь не однажды, потому что ехали уверенно, ни разу не уткнулись в непроходимое для лошадей место. Только один раз произошла заминка – когда компания вышла к тому месту, где в озеро впадала речка, и лошадка, несшая Аир, сперва не пожелала войти в воду. Течение здесь оказалось слабым, кроме того, устье делилось на несколько неглубоких рукавов, и Хельд, спешившийся и подхвативший упрямицу за узду, смог заставить ее перебраться на другой берег. Он снял жену с седла и махнул рукой Фроуну – тот подхватил лошадь Аир за узду и потянул от воды. Нужно было проследить, чтоб кони сперва остыли, и только потом их допускали к воде, иначе они могли запалиться в самом начале путешествия и ослепнуть или как‑то иначе пострадать.

Никто не произносил ни слова, и Аир легко втянулась в эту «молчанку», потому что от природы не была болтлива. Она уже привыкла, что на стоянках Тагель притаскивал дрова, Гердер разводил огонь, а ей надлежало принести воду и приготовить еду. Но на этот раз они стали лагерем рано, солнце еще не коснулось горизонта, и она не знала, надо ли торопиться разбирать припасы, варить кашу, или можно немного погулять вокруг лагеря. Да и потом, ее все тревожил этот шум, доносящийся из‑за деревьев. Похоже на шум водопада. Или здесь есть водопад?

– Маленький, – ответил Хельд. – Хочешь помыться?

– А можно? – обрадовалась Аир.

Муж кивнул.

Судя по всему, река текла с Мисбелы, хребта, делящего северную часть Империи на две равные части, то есть с земель, практически совсем не занятых Пустошью. Аир с удовольствием извлекла из своего мешка кусок льна, предназначенного на повязки – сейчас она собиралась использовать его как полотенце, – чистую рубашку и побежала купаться.

– Кто будет ее сторожить? – усмехаясь, спросил Тагель. – Может, я? Я сейчас не занят.

– Или я, – предложил, подхватывая шутку, Ридо.

– Раз не занят, – неторопливо произнес Хельд, поднимая с земли лук – меч и так висел у него на поясе, – подготовь стрелы, ты же купил новые наконечники, насколько помню, а на древки не насадил. Ридо, помоги ему, – и неторопливо ушел вслед за Аир.

Он подобрался почти вплотную, но при этом так, что она его не видела, и пристроился на валуне, скрытом кустами. Она уже разделась, аккуратно сложила одежду и теперь осторожно ощупывала дно босыми пятками, подбираясь под водопад. Водопадик был маленький, невысокий, под ним вроде бы можно мыться, только согнувшись, но против ожиданий заводь оказалась довольно глубока, в ней было очень приятно купаться и можно даже плавать. Аир добралась до потока – к этому моменту она уже погрузилась в воду почти по плечи – и принялась мыть голову, довольно отфыркиваясь. Тело ее отсвечивало мягко‑белым, молочным, и на мгновение Хельд даже перестал наблюдать за лесом и валунами – так увлекла его мысль, что эта девушка принадлежит ему, и только от него зависит, когда она на самом деле станет его женщиной.

Он быстро очнулся, мотнул головой и стал оглядываться, досадуя на самого себя. Рейнджеры не зря предпочитали не брать с собой в поход женщин. Женщины, как правило, хуже подготовлены, на них отвлекается внимание, потому что товарища надо вытаскивать в любых обстоятельствах, пока есть хоть какая‑то возможность – это закон Пустошей, – а представительниц слабого пола приходится спасать слишком часто. Женщины менее уравновешены, у них слишком богатое воображение, и когда становится жарко, то именно воображение, подсовывая им угрожающие картины того, что вот‑вот случится, совершенно выбивает их из колеи. В Пустошах слишком мало времени, чтоб тратить его на истерики.

Но Аир им нужна, и придется возиться. Что ж, пока она вела себя хорошо – не болтлива, вынослива, деловита. Может, с нее еще будет толк. А нет – можно будет вернуться, оставить ее в городе и попробовать еще раз. Но так не хочется отказываться от возможности использовать реда.

Девушка закончила мыться и, скрутив мокрые волосы на затылке, без всплеска нырнула. Вода была прозрачна, и Хельд видел каждое движение ее тела, правда, несколько искаженное. Плавала она хорошо. Он присел, подождал, пока она вылезла, обтерлась, оделась и пошла к лагерю, проводил взглядом до самой границы лагеря, прислушался, разделся сам и нырнул прямо с валуна. Здесь можно было хорошо поплескаться, а вот в большое озеро не рекомендовалось лезть. Какие твари жили там, никто толком не знал, но известно было, что они там водятся.

Когда он вернулся, жена уже поставила котелок на огонь, бросила туда вяленое мясо и причесывалась у огня, сбрасывая капли с гребешка на угли. Вода шипела, и пар смешивался с дымом. Аир жмурилась, но не отодвигалась, привычная к дыму, сама же одним глазом поглядывала за водой, а другим – на озеро. Солнце медленно уходило за кромку леса, по небу разливалось закатное сияние, пламенела зеркальная гладь воды, и ничто вокруг не напоминало о какой‑либо опасности. Впрочем, здесь обычного зверья водилось немало, с нечистью животные как‑то уживались, то ли деля участки леса, то ли просто стараясь не приближаться друг к другу. Хельд прикинул что‑то и покачал головой. Пока была возможность, следовало охотиться, беречь сухие припасы, потому что в глубине Пустошей животные встречаются очень редко, и зачастую они уже сильно изменены магическим фоном. Не каждого из них можно было есть. Гигантских волков, к примеру, не рекомендовалось.

Он нагнулся и шепнул несколько слов Тагелю, тот пожал плечами, забрал лук и ушел в лес, за ним последовал Фроун. Охотиться в этих местах рекомендовалось вдвоем – один выслеживает дичь, а второй прикрывает ему спину. На всякий случай.

– Тут так тихо, – мечтательно произнесла Аир, когда Хельд присел рядом с ней. – Так уютно…

– Тебя огорчает, что никто на нас пока не нападает? – усмехнулся он. – Не волнуйся, скоро это удобство канет в Лету.

– Куда?

– Прекратится, в смысле.

– Да я не огорчаюсь, – принялась оправдываться она. – Удивляюсь просто.

– Я тоже. Но, честно говоря, нисколько не стремлюсь к встрече с колдовскими тварями. Но придется.

На следующий день они миновали озеро, а еще через день снова вырвались на простор степи. Казалось бы, хорошо – любую опасную тварь будет видно за несколько миль, особенно если она крупная, но рейнджеры подобрались, и скоро даже неопытной Аир стало понятно почему – они тоже теперь были как на ладони. И где‑то к середине дня девушка познакомилась с повадками местных существ. Рейнджеры ехали среди двух рядов валунов, в густой траве, когда из‑за большого валуна в Ридо метнулась какая‑то стремительная тень. Миг – и Ридо уже валялся на земле, а нападавший, промахнувшийся совсем немного, приземлился на камень с другой стороны и снова прыгнул. Ридо успел развернуться и вытащить кинжал, но пустить его в ход не успел – на молодого рейнджера существо шлепнулось уже мертвым, нанизанным на стрелу, словно бабочка на булавку. Гердер неторопливо опустил лук.

Ридо сбросил с себя существо, и тут‑то стало видно, что оно больше всего напоминает гигантского кузнечика с непропорционально маленькими задними ногами и огромными челюстями.

– Кода, – констатировал он и с сожалением оглядел испачканную зеленой кровью куртку.

Гердер, спрыгнув с седла и держа лук с наложенной на тетиву стрелой наготове, медленно подошел к валунам, а потом поднялся на один из них.

– Фроун, тоже посмотри, – велел Хельд.

Подтолкнув пяткой свою кобылку, Аир подъехала ближе и смотрела, как Хельд, осторожно наклонившись над кузнечиком, что‑то делал с помощью ножа с его головой. Выпрямился, держа в пальцах какой‑то прозрачный мешочек, похожий на рыбий пузырь, наполовину полный зеленоватой жидкостью, осторожно сунул в какой‑то флакончик и спрятал его в седельную суму.

– Что это? – спросила она тихонько и так, чтоб муж мог не отвечать, если б не захотел.

– Эти твари ядовиты, – сказал Хельд, обтирая руки. – Яд смертельный. Но если его попадает в кровь очень много, то он становится противоядием от самого себя. Мало ли что. Если кого‑то из нас укусит кода, будет очень кстати.

На вершине одного из валунов появился Фроун, а потом и Гердер.

– Есть? – спросил предводитель.

– Есть, – ответил Фроун. – Но далеко. Метрах в ста отсюда. Несколько штук.

– Едем. – Хельд резко махнул рукой.

Компания, тут же сев верхом, заторопилась прочь. Аир ехала и думала, насколько же развита у этих мужчин реакция. Сама она в подобной ситуации не успела бы не то что вынуть кинжал, но и даже вовремя упасть с лошади. К тому же Ридо скатился с седла так, чтоб сразу вскочить, нисколько не ушибся. Она видела – Ридо ехал как ни в чем не бывало.

Дневного привала устраивать не стали, торопясь куда‑то, и, к счастью, до вечера на них больше никто не напал. На ночь они устроились к удобной маленькой пещерке, даже не пещерке, а выемке в груде валунов, сцементированных собственной тяжестью и землей. Тагель развел костер у входа, примерно в шаге, а спать устроились под нависающими камнями – Хельд объяснил, что это наиболее безопасное место в округе. Дежурство установили по жребию еще до того, как вошли в Пустоши, и теперь строго придерживались очереди. Первым сел дежурить Фроун, он же посреди ночи рубился с кем‑то, но никто из рейнджеров не шевельнулся, и Аир тоже не стала вставать, только вынула кинжал и переменила позу, чтобы удобнее было вскакивать. Вскакивать не понадобилось, Фроун разделался с тварью, которой девушка в темноте даже не увидела, пинками оттолкнул тело в сторону и сел на прежнее место. Утром у него никто ни о чем не спросил.

Через пару дней, прошедших относительно спокойно, рейнджеров всполошило какое‑то шевеление травы вдалеке, они спешились, залегли и уложили лошадей. Даже необученная лошадка Аир легла вместе со всеми и затаилась. Хельд, оказавшийся рядом, прижал коньку ноздри и стиснул руку жене. Она прижалась к земле и почти ничего не видела, только как по траве прошла волна и скрылась на севере.

– Повезло, – с облегчением выдохнул Хельд, они переждали немного и поехали дальше. Жене он объяснил, что существа эти опасны, и очень, в особенности тем, что ходят большими группами. Отбиться от них сложно, но, к счастью, они рейнджеров не заметили.

Продвигались дальше. Аир подустала, но держалась без труда. Она не высыпалась ночью и потому норовила подремать в седле, но, застукав ее за этим, Хельд посмотрел на жену так, что она почувствовала себя очень неуютно и предпочла больше не спать днем. Вот тоже, если посмотреть, добрый же муж ей достался. Другой за проступок мог бы и выдрать. И правильно. О ней же заботится.

Степь тянулась дальше и дальше, время от времени путешественники углублялись в маленькие лески, они непонятно почему пятнали степь и обычно имели не более десятка миль в поперечнике. В лесу Хельду и Гердеру не нравилось, и компания не задерживалась там долго. В одном из лесков их атаковали какие‑то существа, похожие на больших ящериц, покрытых сверху роговыми панцирями и умеющих на метр стрелять щупальцами, прячущимися где‑то в коже по сторонам головы. Кроме того – Аир легко догадалась, – у них опасны языки, которыми они стреляют примерно настолько же далеко, как щупальцами. Девушка не представляла, как можно сражаться с ними при помощи кинжала, да и лука тоже, а потому прижалась к дереву, свернулась клубочком в его корнях и в таком виде стала ждать результата боя. Рейнджеры хоть и с трудом, но справились с ящерицами, поискали друг на друге раны и ранки, к удовольствию своему ни одной не нашли, похвалили Аир за мудрое поведение и отправились дальше. Лошади тоже не пострадали, на них ящерицы даже не обратили внимания. Видимо, решили, что лошади для них великоваты.

По дороге Аир собирала грибы, но часть из них муж отобрал у нее, сказав, что они ядовиты, а еще пару шляпок, посмеиваясь, припрятал в аптечку. Насколько она поняла, это был какой‑то стимулятор. Что муж собирается с ним делать, она не поняла, но и спрашивать не стала.

К слову сказать, подаренная магом аптечка поставила ее в тупик, большую часть снадобий, находящихся там, она не знала вообще, а остальные не смога опознать. Хельду пришлось разложить перед ней все флакончики, свертки, кожаные и пергаментные кармашки и объяснить, что к чему. Теперь при случае Аир смогла бы воспользоваться медикаментами, но, сказать откровенно, немного побаивалась их. Она побаивалась всего, что было связано с магией, хотя сама обладала врожденным магическим зрением и еще кое‑какими способностями, о которых пока мало что знала. Муж сказал ей, что развить ее таланты сможет и крайняя необходимость, и просто случайность. Само собой, реды были первыми магами этой земли, и лишь потом путем проб и ошибок, опытов и раздумий магия была превращена в науку. Теперь ею в определенных пределах мог овладеть любой – даже полная бездарность, только если была усидчива и обладала хорошей памятью.

Через несколько дней пути по степи у команды возникла проблема с водой. У всех были фляжки, воду экономили, сами почти не пили, лошадям давали мало, питались только дичью, зажаренной или запеченной на углях, но жидкость все‑таки расходовалась, а два встреченных по пути ручейка были забракованы, в первый раз Гердером, во второй – Аир. Она не могла понять, чем эта вода так ей не понравилась: то ли запахом, то ли чем‑то еще на грани осознания – но никто не стал проверять правоту девушки. Она даже удивилась, видя такое серьезное и абсолютное повиновение. Они на самом деле доверяли ее суждениям и даже не собирались над нею смеяться. Как необычно…

С первым гиодом (так рейнджеры называли крупных магических тварей, напоминающих помесь пиявки с лягушкой, только размером с двенадцатилетнего ребенка) схватился Хельд, ехавший немного впереди отряда как дозорный, и справился довольно быстро – остальные мужчины не успели прийти ему на помощь. Но что было плохо – гиод успел атаковать, и атака пришлась в лошадь. Гиоды умели наводить морок, и теперь несчастное животное дрожало, не переставая, и норовило унестись в степь. Но, слава богам, морок оказался то ли не слишком силен, то ли не очень убедителен, в любом случае лошадь не пришла в неистовство, и Хельд с помощью Фроуна сумел ее удержать, пока наведенное не развеялось.

Нагнувшись над лягушкообразным существом, Гердер внимательно его осмотрел.

– Вода, – и указал, не прикасаясь, на слегка влажную морщинистую кожу брюха.

– Да, недалеко, – согласился Хельд. – Пошли?

Они еще не добрались до кромки холма, как Тагель, на этот раз высланный вперед (Хельд не хотел оставлять свою лошадь без присмотра, мороки гиодов иногда бывали с сюрпризом), жестом велел не двигаться и заскользил по земле и камням обратно. Именно заскользил – плавно и совершенно бесшумно.

– Отведите лошадей, – выдохнул он, оказавшись рядом.

– Что там? – Хельд жестом велел Ридо забрать лошадей.

– Водопой.

– В смысле?

– А посмотрите…

Аир тоже позволили вскарабкаться на холм, поскольку Хельд, рассчитывающий на ее магическую помощь, теперь старался держать жену под рукой. Она осторожно приподняла голову над землей – больше, чем это было нужно рейнджерам, – и, ошеломленная, увидела картину, которая прежде могла бы присниться ей разве что в самом жутком кошмаре… Впрочем, нет. Присниться подобное ей не могло, поскольку на это не хватило бы ее воображения.

Солнце ласково освещало почти ровную долину между гребнями холмов, обнимающих ее со всех сторон. По долине протекала река, сильно расширяющая свое русло как раз в этом месте, так что теперь эту часть реки можно было называть вытянутым озерцом с притоком и оттоком. Берег был пологий, кое‑где поросший камышом, и теперь среди грубых буро‑зеленых колышущихся под ветром растений топтались самые различные существа. Здесь были мелкие вроде того кузнечика, которого Ридо прикончил в самом начале их путешествия, только самые разномастные, средненькие, размером приблизительно с оленя или медведя, и крупные. Эти по габаритам, пожалуй, превышали размеры того жилища, в котором Аир родилась и выросла. Она содрогнулась и прижалась к траве.

– Хорошо, что нет летучих, – шепнул Тагель.

– С чего ты взял – нет? – возмутился Фроун. – Разуй глаза и посмотри. Слева.

– А, дерьмо…

– Тише! – оборвал Хельд. – Предложения есть?

– Развернуться и уползти. Можем заложить дугу мимо тех скал…

– Нам вода нужна, – отрезал Хельд. – Эта дуга – еще три дня до ближайшего источника. Что будет там – неизвестно.

– Может, подождать? – робко предложила Аир.

– Нет смысла, – серьезно ответил Фроун. – Они отсюда не уйдут. Их станет поменьше – это верно. Но все не уйдут.

– Станет поменьше… – повторил задумчиво Хельд и посмотрел на Гердера.

Тот криво улыбался и хоть и неохотно, но ответил:

– Придется.

– Кто пойдет? – уточнил понявший суть этих взглядов и слегка приунывший Тагель.

Хельд снова посмотрел на Гердера и тот опять усмехнулся. Удовлетворительно.

– Уползаем, – скомандовал предводитель.

До вечернего полусвета они досидели в кустах, причем без шуток. В лесок, вернее, бедноватую группу деревьев неподалеку от реки рейнджеры почему‑то не пошли, хотя там, на взгляд Аир, прекрасно можно было укрыться. Она уже привыкла относиться к мнению опытных мужчин с доверием, без всяких глупых «почему», и молча решила, что среди этих деревьев, должно быть, тоже скрывается какая‑нибудь опасность.

Но вот что было ей по‑настоящему непонятно, так это почему к реке нельзя подобраться в каком‑нибудь еще месте, кроме долины. Помолчав, она, подстегиваемая острым чувством жажды, задала свой вопрос и получила исчерпывающий ответ:

– Дальше она будет течь в скалистых берегах. К воде нельзя будет спуститься по склону, даже с веревкой, потому что в трещинах живет уйма всяких хитрых бестий, мелких и опасных, а человек на веревке беззащитен. Выше долины река заселена мелкими летающими рыбками, они опасней пираний, в частности тем, что нападают и на тех, кто на берегу. Не знаю, почему они живут только выше озера… То есть встречаются и ниже, но не такими ордами.

– А у самого края долины? С этой стороны.

– Никак. – Хельд пожал плечами. – Там шершни. Гнездо.

– И что?

– И ничего, – несколько раздраженно ответил ей муж. – Потерпи, пожалуйста. Я понимаю, что тебе очень хочется пить. Ничего не поделаешь. Неужели ты думаешь, это обычные шершни?

Аир тоскливо замолчала. Безумно тяжело было страдать от жажды в нескольких десятках шагов от воды, но рейнджерам надо было доверять. Надо. Они знают, что делают.

Солнце медленно клонилось к закату, время тянулось томительно, и в какой‑то момент, очередной раз решив, что она не выдержит, Аир ткнулась носом в траву.

– Ты с ума сошел, – услышала она шепот Тагеля.

– Нет, – холодно ответил Гердер. Девушка насторожилась.

– Это не вариант. Тебя сожрут прежде, чем ты доберешься до воды.

– У нас нет выбора. Если не разживемся водой, помрем все, – тихо сказал Хельд. – С нами неподготовленная.

– Я думаю, Аир предпочтет быть живой. В любом случае.

– Если закладывать дугу, то нужно было сразу идти. Мы почти целый день потеряли. Жена теперь не дойдет.

– У Гердера ничего не получится. Не надо быть провидцем, чтоб это понять. Он – великолепный рейнджер, но опыт его не спасет.

– Опыт ни при чем, – ответил Гердер и снова принялся разглядывать берег и мелькающих там существ.

– Хельд, скажи ему, что это самоубийство, – шепотом протянул Тагель. Ридо и Фроун угрюмо молчали.

– А что делать? – ответил вопросом супруг Аир.

Она вдруг вытянулась, но так, чтоб не высунуться из‑за кочки, посмотрела в небо и выдохнула:

– Тучи.

Едва слышное шуршание, и в мгновение ока рядом появился Хельд. Он с тревогой посмотрел в глаза жене.

– Что ты сказала?

– Тучи.

– Ну и что?

– Будет дождь.

Он оглянулся на оставшихся сзади мужчин, потом снова посмотрел на Аир.

– Ты уверена?

– Да.

– А этот дождь… он будет чистым?

– В смысле? – удивилась она.

– Ясно. – Хельд отполз немного назад, так же беззвучно, и махнул рукой. – Отпадает, слышишь, Гердер? Лежим.

– А если девочка ошиблась? – обстоятельно поинтересовался тот.

– У нас все равно нет выбора. Утром в любом случае выпадет роса, станет легче.

– А теперь носом в землю! – внезапно скомандовал Гердер, и они замерли.

Над головой прошелестела крыльями целая стайка каких‑то существ, ломко и остро, от них пахнуло холодком, но что это за существа, Аир не видела, поскольку послушно лежала лицом вниз. Ее мучил только один вопрос – ведь если эти летучие твари решат напасть, все они окажутся перед ними совершенно беззащитными. Лежа лицом вниз, невозможно оказать хоть какое‑то сопротивление. Но существа не напали, возможно, они умели реагировать только на движущуюся дичь.

Потом потянулось время до ожидаемого дождя. Было жарко и душно, как всегда перед грозой, и каждая минута отдавалась в висках страхом – будет не будет… И как… Солнце не то чтобы пекло, оно уже клонилось к закату, но трава, на которой лежала Аир, пахла зноем и пылью. Что‑то давило, трудно было дышать, Хельд с тревогой поглядывал на жену, но она по‑прежнему не чувствовала в приближающемся дожде ничего опасного. Это был самый обычный дождь. Мужчины обливались потом, но не смели шевелиться, потому что, почуяв приближение грозы, заволновалась нечисть у водопоя. Как объяснил супруге Хельд, некоторые из местных существ получились из обычных животных, только долгое время находившихся под воздействием магического фона, либо же как продукт скрещения животных и рукотворных демонов, или обычной, окрепшей в Пустошах нечисти. Подобное соединение было возможно не у всех видов и не слишком часто, но бывало, и давало самые неожиданные результаты. «Никогда нельзя знать, что встретится тебе на пути, – говорил он. – Сколько хожу, а постоянно какие‑то новые твари попадаются». Аир лежала, мучаясь от особенно обострившейся в духоте жажды, и думала – что же будет, если поблизости окажется какое‑нибудь существо с особенно тонким нюхом и особыми гастрономическими пристрастиями – свежая человечина. Тогда они пропали.

А потом разом потемнело, дохнуло свежестью, и, погрохотав немного, слегка рассеяв полумрак, хлынул дождь…