Б. Программа национальной реконструкции

Как бы ни складывались отношения различных мусульманских государств с внешним миром, после окончания Второй мировой войны необходимость социальных преобразований их внутренней жизни стала намного более острой, чем в межвоенный период. В той или иной форме техникализация стремительно набирала обороты по всему миру. В результате главной политической проблемой постепенно стали нарушения в социальной, экономической, интеллектуальной и даже духовной жизни. Обретения государственной независимости оказалось недостаточно, даже если она принесла с собой эффективный контроль над международными экономическими связями. Необходимо было найти способы сгладить взрывные последствия техникализации ключевых секторов национальной жизни. Очень часто несколько оказавшихся у власти лиц делали огромные состояния, используя сложившиеся новые условия, тогда как растущая новая бедность делала подобные «успехи» намного более опасными для их обладателей, чем традиционное богатство в прошлом.

Более того, сама по себе независимость не гарантирует стабильности до тех пор, пока не найдены способы сгладить последствия внезапного и резкого изменения местного социально‑экономического порядка. Постоянно ускоряющийся темп технических изменений, который подразумевает техникализм, влечет за собой стремительное увеличение пропасти между низкоинвестиционными и высокоинвестиционными странами: пока одни совершенно безнадежно пытаются догнать, вторые все дальше и дальше уходят вперед, и разрыв в производительности постоянно нарастает. Один из аспектов этого процесса после обретения независимости проявился намного острее, чем в прежние времена: «условия торговли» между странами – производителями сырья и странами – производителями готовой продукции для первых стали намного хуже; следовательно, они стабильно теряли средства и не могли вкладывать их в инвестиции. Хотя теоретически это вовсе не обязательно, но динамика увеличения разрыва в уровнях еще больше нарастает. В общем «отсталость» и «империализм» являются двумя сторонами одной медали, и без специальных мер «развивающиеся» страны не могут избавиться от «империалистического» доминирования.

Страны с низким уровнем инвестиций обладали одним потенциальным преимуществом. Ранее они вложили относительно небольшие средства в оборудование, которое теперь считалось устаревшим, поэтому могли направить все инвестиции на закупку самого современного. Некоторые считали это главным преимуществом развивающихся стран: начиная новые исследования в области науки и техники, они имели шанс обогнать некоторые старые страны, обремененные устаревшими институтами и оборудованием. К сожалению, это могло произойти только при очень благоприятном стечении обстоятельств, когда большой объем одновременных инвестиций компенсирует возникающие недостатки. И такие обстоятельства вряд ли могут быть воспроизведены в большинстве исламских стран.

На поверхностном уровне требовался четкий и ясный общий курс развития, включающий понятную социальную перспективу. Чтобы справиться с негативными факторами Технической эпохи, главным образом, с массовым ростом новой бедности, необходимо было ускоренное экономическое развитие в наиболее позитивном техникалистском смысле этого слова. А это означало, что каждое государство должно взять на себя контроль над своей экономической и социальной жизнью, не оставляя ее на милость международного рынка. Более того, в то же время сам мировой порядок, насколько это возможно, должен был развиваться так, чтобы все имевшиеся ресурсы использовались безопасно и плодотворно.

Развитие стабильного миропорядка неизбежно задерживается (в лучшем случае) усилиями главных мировых блоков и даже отдельных государств, каждое из которых надеется после завершения всеобщего урегулирования оказаться в наиболее выгодном положении. Но между тем каждое независимое государство может по крайней мере попытаться урегулировать свои внутренние дела так, чтобы обеспечить максимальное самостоятельное планирование. В связи с этим популярные в XX веке понятия: национализм, индустриализм, демократия, социализм – приобретают особенную актуальность. Под «национализмом» понимался не просто патриотизм, но желание полной автономии нации и свободного правления ее правительства, освобожденного от какого‑либо иностранного влияния. «Индустриализм» толковался не просто как форма экономического производства, но и как средство обеспечения нации наиболее существенными атрибутами независимого современного общества. «Демократия» – не только признание права на свободу, личную неприкосновенность и право голоса, но участие всех классов общества в современной техникалистской жизни, включая (в любой форме) и участие в политических процессах. «Социализм» толковался не в своем классическом виде как коллективная собственность на средства производства, которая на практике уже стала коллективной, хотя и под частным правлением, но скорее как более широкое признание социальной ответственности за национальную экономику вне зависимости от того, в каких конкретно учреждениях это выражалось. После окончания Второй мировой войны на пути обретения национального самоопределения в мусульманских странах наибольшую популярность получили две программы действий. Первая выросла из надежды на то, что особое исламское религиозное и правовое наследие окажется не только адекватным современным требованиям, но и обеспечит ту моральную устойчивость, которая отсутствовала на современном Западе. Эта программа делала основной акцент на реформировании шариата, поэтому мы можем назвать ее «неошариатской». Программа второго типа предусматривала заимствование современных западных социальных форм как основу для нового общества, где ислам должен был играть такую же роль, как христианство или иудаизм на Западе, но предусматривала поиск особых форм развития, которые позволили бы избежать самых очевидных западных ошибок. Подобные программы имеют ряд общих элементов, которые позволяют их определить в терминах «управляемой демократии» или «националистического социализма». Некоторые мусульманские народы пытались решить свои проблемы путем прямого вхождения в западное общество – либо в западный (как Турция), либо в коммунистический блок (мусульмане Советского Союза). Но во всех остальных случаях, когда мусульмане встают на путь самостоятельного развития, они выбирают одну из описанных выше двух программ. Хотя эти программы в большей мере эффективно представляют будущие надежды и планы, чем реальные достижения настоящего, в некоторых странах они играют ключевую роль, и само их наличие является одним из наиболее плодотворных фактов их политической жизни.