Глава 3. – По‑моему, мы трогаемся в путь слишком рано

– По‑моему, мы трогаемся в путь слишком рано. Это ошибка.

Хайн Риттершпах не решался посмотреть Яну в глаза и делал вид, что занят плазменной пушкой. Ян захлопнул смотровой лючок редуктора и прикрутил крышку. В водительском отсеке танка было тесно, резко пахло потом.

– Не рано, а поздно, Хайн, – устало произнес Ян: ему надоело раз за разом повторять одно и то же. – Поезда пойдут за тобой по пятам. Ведь мы будем двигаться быстрее и догоним тебя гораздо раньше, чем ты думаешь. Для того тебе и дали вторые экипажи, чтобы вы могли работать по шестнадцать часов в день. Я надеюсь, этого будет достаточно. Ведь у тебя важная задача, Хайн. Твои ремонтники на этих танках должны пройти по Дороге впереди всех и убедиться, что она в порядке. Ты же знаешь, чтó тебе предстоит. Ты все это уже делал. Просто на сей раз придется чуточку труднее, только и всего.

– Так быстро мы двигаться не сможем. Люди не захотят.

– Значит, ты их заставишь.

– Я не могу просить…

– Ты не просишь, а приказываешь, Хайн.

Многодневная, беспрерывная изматывающая работа сказывалась. Глаза у Яна покраснели, устал он до предела. Устал обхаживать, подгонять, толкать, заставлять этих людей сделать хоть раз в жизни что‑то непривычное. Нервы были на пределе, и теперь этот хнычущий жирный идиот окончательно вывел его из терпения. Ян повернулся и сильно ткнул пальцем в торчащее пузо.

– А ведь ты нытик, Хайн. Надсмотрщики тут никому не нужны; люди слишком заняты работой, чтобы нарушать порядок. Поэтому ты сидишь без дела, и только во время переходов у тебя появляется настоящая работа. Ты должен двигаться впереди и разведывать Дорогу, ничего больше. Так что кончай искать отговорки и принимайся за дело.

– Ты не смеешь так со мной разговаривать!

– Почему же? Танки в порядке, люди готовы. Я сам проверил – все нормально. Я уже третий раз проверяю твою машину – ничего в ней нет подозрительного. Так что давай двигай.

– Ты, ты…

От ярости великан потерял дар речи и молча занес над головой огромный кулак. Ян шагнул ему навстречу и тоже сжал кулак, твердый, покрытый шрамами кулак механика.

– Ну давай ударь. Что задумался? – насмешливо процедил он сквозь зубы.

Ян был так напряжен, что челюсти не разжимались, а руки дрожали. Хайн спасовал. Опустил кулак и неуклюже полез из танка, стуча сапогами по наружной лесенке. Потом его красная физиономия показалась в проеме люка.

– Конец тебе, Кулозик! Я пойду к Семенову и к Чану Тэкенгу – тебя вышвырнут! Слишком ты далеко…

Ян устало шагнул к люку и снова сжал кулак – лицо Риттершпаха исчезло. Да, он слишком далеко зашел: он заставил этого хвастуна проявить трусость. Такого Хайн ему не простит никогда. Тем более что был свидетель: Лайош Надь, сидевший в кресле второго водителя, не проронил ни звука, но, конечно, видел их стычку.

– Заводи, – скомандовал Ян. – Ты думаешь, я был с ним слишком резок?

– Он вообще‑то ничего мужик, когда с ним поработаешь.

– А по‑моему, чем дольше с ним общаешься, тем хуже.

Закрутились шестерни коробки передач – пол задрожал, – Ян склонил голову набок, прислушиваясь. Похоже, что все нормально.

– Передай всем, пусть заводят моторы.

Заработал кондиционер, Ян захлопнул люк и сел в водительское кресло. Ноги на тормозных педалях, руки на штурвале…

Двадцать тонн трансмиссии мягко вибрировали, дожидаясь его команды.

– Передай – движемся колонной, дистанция сто метров. Поехали.

Лайош, почти не колеблясь, включил микрофон и передал его приказ. Он был хороший парень, этот Лайош, один из его механиков, с которым и прежде доводилось работать.

Ян отпустил штурвал вперед. Включилась муфта сцепления, запели шестерни передач, и танк рванулся вперед, громыхая тяжелыми траками по сплошному камню Дороги. Включив заднюю телекамеру, Ян смотрел, как остальные машины оживают на экране и трогаются следом за ним. Пошли. Скользнула назад центральная улица города, потом темные стены складов, потом загородные фермы… Пока не проехали мимо самых последних зданий, где Дорога сужалась, Ян управлял вручную. Там переключил управление на автоматику и откинулся в кресле. Танк набрал скорость. Направляющей служил кабель под поверхностью Дороги. Танковая колонна с ревом неслась мимо ферм к пустыне.

Они уже добрались до песков, где бесконечная лента Дороги была единственным свидетельством присутствия людей на планете, когда Яна вызвали на связь. Он ждал этого.

– У меня рация не в порядке, я вас не слышу. Как только налажу – вызову вас сам.

С этими словами Ян отключил микрофон. Остальные машины были настроены на командную частоту, поэтому никто, кроме него, вызова не слышал. Теперь, уже начав свое предприятие, Ян был твердо намерен и закончить его по‑своему.

Они прошли уже больше трехсот километров, когда натолкнулись на первое препятствие. На Дороге высился песчаный занос высотой около двух метров. Ян остановил колонну, а сам приблизился к склону гряды. Не так уж страшно.

– У кого самые большие бульдозерные отвалы?

– У семнадцатого и девятого, – ответил Лайош.

– Давай их сюда, пусть расчистят. Вызови из жилого вагона второго водителя, и пусть он остается с тобой, пока Риттершпах не появится. Хайн пару дней будет невыносим, так ты постарайся не обращать на него внимания. Я скажу по радио, чтобы он летел сюда на геликоптере. А я вернусь в город.

– Надеюсь, неприятностей не будет… – предположил Лайош.

Ян улыбнулся. Несмотря на всю усталость, он был счастлив, что хоть чего‑то добился.

– Неприятности обязательно будут, без них здесь не обходится. Но колонна идет отлично, Риттершпах уже не посмеет ее вернуть. Ему ничего другого не осталось, как двигаться дальше.

Ян передал радиограмму, отворил ногой дверь люка и спустился на песок. Здесь на самом деле теплее – или ему только кажется? И действительно посветлело на юге? Вполне возможно, ведь до рассвета уже совсем недалеко… Он отошел в сторону. Танки тяжело взбирались по склону и катились по гряде, взбивая гусеницами шлейфы песка. Последний, тащивший жилой вагон, остановился на мгновение, чтобы дать выйти подменному водителю. Бульдозеры едва успели приняться за работу, как послышался шум вертолета. Он наверняка вылетел задолго до того, как Ян вызвал его по радио. Вертолет сделал круг и медленно опустился на Дорогу. Ян пошел встречать.

Из вертолета вышли трое, и Ян понял, что неприятности отнюдь не кончились; скорее, только начинаются. Он заговорил первым, надеясь взять в свои руки инициативу:

– Иван! Какого черта ты тут делаешь? Кто будет заниматься подготовкой, если мы с тобой оба на Дороге?

Семенов с несчастным видом запустил пальцы в бороду, пытаясь найти какие‑то слова. Риттершпах – его помощник стоял рядом с ним – заговорил раньше:

– Я забираю тебя назад, Кулозик. Ты арестован. Ты будешь обвинен в том, что…

– Семенов, примени свою власть! – Ян повернулся спиной к стражам порядка, прекрасно зная, что оба они вооружены и держат руки на рукоятках пистолетов. Между лопатками возникла противная тяжесть, но Ян старался ее не замечать. – Ты же начальник поездов. Здесь аварийная ситуация, танки расчищают Дорогу. Хайн должен быть с ними и руководить работой. А о его мелких проблемах мы сможем поговорить, когда будем в Южгороде.

– Танки могут подождать, это дело важнее! Ты на меня напал! – Хайн трясся от ярости и уже почти вытащил пистолет.

Ян повернулся и встал боком, чтобы видеть обоих прокторов. Семенов наконец заговорил:

– Это, знаешь, на самом деле… дело‑то серьезное… Тут дело такое, знаешь, что лучше нам всем вернуться в город… И спокойненько все обговорить…

– Да некогда нам разговаривать! – сердито выкрикнул Ян, стараясь еще больше разозлить прокторов. – Этот кретин обязан мне подчиняться. Я его пальцем не тронул. Он лжет! Если он немедленно не присоединится к своим людям, я его разоружу и посажу под замок!

Таких слов Хайн, конечно, не выдержал. Схватился за кобуру и вытащил пистолет. Но Ян ждал этого и среагировал раньше, чем тот успел поднять оружие.

Он резко повернулся, правой рукой схватил Хайна за кисть, а левой жестко захватил выше локтя. И мгновенно заломил Хайну руку за спину так, что тот взвыл от боли. Пальцы великана непроизвольно разжались, пистолет выпал, но Ян не отпустил его, а продолжал давить. Это было жестоко, но необходимо. Раздался треск сломанной кости, Хайн содрогнулся – только теперь Ян его отпустил. Хайн медленно осел на каменную поверхность Дороги… Ян повернулся ко второму вооруженному.

– Здесь командую я, проктор. Приказываю тебе помочь раненому и забрать его в геликоптер. Начальник поездов Семенов подтверждает этот приказ.

Молодой проктор в мучительной неуверенности смотрел то на Семенова, то на Яна. Семенов молчал; что он думает, было неясно. Тем временем Хайн застонал от боли и скорчился на твердом камне, – и проктор решился. Он засунул пистолет в кобуру и опустился на колени возле раненого командира.

– Зря ты это сделал, Ян. – Семенов горестно покачал головой. – Теперь совсем тяжко будет.

Ян взял его за локоть и отвел в сторону.

– И так уже совсем тяжко было. Можешь мне поверить, я на Хайна не нападал. Если у тебя есть сомнения – я тебе свидетеля представлю. Но он раздул это дело настолько, что одному из нас надо было уйти. Его заменить можно. Заместитель его, Лайош, управится ничуть не хуже. Хайн поедет поездом, рука у него заживет. В Южгороде он мне, конечно, еще бед наделает, это я знаю. Но не сейчас. Мы должны двигаться, как запланировано.

Семенову нечего было сказать. Решение оказалось принято за него, но он не жалел об этом. Он взял из вертолета санитарную сумку и попытался наложить Риттершпаху пневматическую шину. Это удалось лишь после того, как Хайну вогнали болеутоляющий укол. Весь обратный путь прошел в молчании.