Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 6 Неожиданная встречаЯ проснулась утром и поняла, что если сегодня останусь дома, то просто сойду с ума. Надо что-то делать, иначе я погрязну в своем состоянии. «Полина, возьми себя в руки! – подумала я. – Если ты осталась без поддержки, значит, должна поддержать себя сама. Что? Тебе сложно? Но ты ДОЛЖНА! Должна, и все тут! Давай, вставай с кровати и иди, собирайся на работу». После этого мысленного пинка самой себе я встала и твердо решила, что сегодня пойду на работу. Не надо убегать от моря. Надо решать проблему. Если Марат оставил меня одну, значит, я должна быть поддержкой для самой себя. Если мне никто не подставляет плечо, значит, я сама должна стать этим плечом. Я не имею права рушить карьеру Марата, но я ведь тоже живой человек… И мне сейчас тяжело. – Просто мне надоело быть сильной, – сказала я, глядя на зреющую кисть винограда, висящую над моим окном. – Надоело. Я первый раз проявила слабость и захотела поддержки… и осталась в одиночестве. Какая же я дура, что уговаривала его уехать! А он… Он так легко согласился… как будто ждал, что я начну уговаривать… Я благодарна Захару, что он поддержал меня. Но Захар – это не тот человек, от которого я хотела бы поддержки. Не с Захаром ведь я собираюсь связать свою жизнь, а с Маратом… Все эти мысли безостановочно крутились в голове в разных вариациях. Мне действительно нужно сходить на работу, иначе я просто изведу себя. Внезапно зазвонил мобильник. «Это Марат!» – расплылась я в улыбке. «Артем». Я разочарованно взяла трубку. – Алло. – Привет! – радостно сказал Артем. – Собираешься на работу? – Да. А ты? – Что я? И тут я вспомнила, что Артем уже не в Лимонном. Он уехал из Лимонного в другой город. С этим своим страхом перед морем я напрочь забыла, что Артем уехал! Я даже ни разу не позвонила ему после его отъезда из Лимонного! И не пришла проводить! Он хоть и говорил, что не хочет, чтобы его провожали, но я все равно хотела сходить на вокзал. Но тогда как раз начался шторм, и случилось то, что случилось. – Ой, Артем… – с досадой простонала я. – Прости, я забыла, что ты уехал… – Оригинально, – удивился Артем. – Тут просто произошло кое-что, – принялась я оправдываться. – Да я не в обиде. А что произошло-то? И я рассказала обо всем. И о том, что чуть не утонула, и о том, что у меня появился страх перед морем и глубиной. – Ты это все серьезно? – поразился Артем. – Серьезней некуда. – Ты чуть не утонула? Но ты ведь плаваешь, как дельфин… – Никакой я не дельфин. Я в лучшем случае вобла. – Не говори так! – А кто я?.. – Ты хороший пловец. Полин, врач правильно сказал – такое с каждым может случиться. Помнишь, у меня ведь тоже судорога была в прошлом году? Правда, не на глубине… Тебе надо брать себя в руки. Если честно, я даже представить себе не могу, что ты боишься глубины! Что ты боишься плавать! Ведь ты и море неразделимы… Как такое может быть? У меня все это настолько не укладывается в голове, как если бы летом в Лимонном вдруг пошел снег. Или если бы у нас перестали расти лимоны… Это невозможно! – Невозможно, но это есть, – вздохнула я. – Представляю, как тебе сейчас тяжело, – сочувственно отозвался Артем. – А Марат? Он, наверное, не отходит от тебя ни на секунду? Наверное, помогает победить страх, да? Этой фразой Артем словно наступил на больную мозоль. – А Марата нет, – как можно спокойнее сказала я. – Он уехал на съемки. Несколько секунд Артем молчал. – Что? – недоверчиво переспросил он. – Марат оставил тебя в таком состоянии? – Да, – подтвердила я. – Эээ… Ну… Наверное, вы так решили… – постарался Артем как-то смягчить неловкость. Чтобы ему помочь, я спросила: – Ну, хватит обо мне. Как там Катя? – Прекрасно! – Артем с радостью подхватил новую тему, потому что понимал, что я расстроена из-за отъезда Марата. Он явно осуждал Марата, но не хотел его ругать. – Мне не верится, что мы вместе! Следующие десять минут Артем рассказывал, как приехал, как устроился, как они с Катей проводят время и наслаждаются обществом друг друга. – Все хорошо, но только здесь не растут лимоны, нет моря, и климат холоднее… Тут уже листья желтеют, а у нас лето полным ходом… – со вздохом дополнил Артем. Я поняла, что ему трудно отвыкнуть от нашего южного города. – Ну, ты там, давай, снова становись дельфином, – пожелал он на прощание. – А когда Марат приедет? – Через неделю где-то. – Н-да… – многозначительно протянул Артем. – Ладно, до связи. «Вот, все нормальные люди понимают, что в трудную минуту парень должен быть с девушкой, а не на съемках, – подумала я. – Уже даже со стороны людям становится видно, что отношения у нас с Маратом странные!» Я надела рабочий купальник, повязала на бедра синее парео и пришла на работу. Спасательная вышка, море – все это казалось чужим. Или я была чужой для них? – Привет, – весело поздоровался Саша. – Рад, что ты пришла. – Спасибо, – улыбнулась я. – Как у тебя дела? Привыкаешь к работе? – Да я уже привык! Такое чувство, что всю жизнь тут работаю! И вообще, мне так нравится в Лимонном! «Саша к Лимонному привыкает, а Артем отвыкает», – отметила я. – А ты? Как у тебя дела? – поинтересовался Саша. – Если честно, плавать я еще не могу, поэтому давай сегодня просто постою тут и буду помогать людям на пляже. Вдруг у кого-то солнечный удар случится или кто-то поранится. Сегодня я побуду без воды. – Хорошо, – растерянно согласился напарник. И, подумав, спросил: – Тебе правда так плохо? Я не стала ничего отвечать. Просто посмотрела на него, и он все понял. Мне было противно, что я вызываю жалость, и вместе с тем ничего не могла с этим поделать. От людей не может укрыться тот факт, что я не захожу в море. Тем более, Саша как никто другой знает причину этого. Я всегда была сильной, но, видимо, пришло и мое время побыть слабой. Побыть обычным человеком, а не морской амазонкой, которая не знает ни поражений, ни душевной боли. Весь день я оказывала помощь отдыхающим на пляже. Одна девочка порезалась о стекло от пивной бутылки, у какого-то парня из носа пошла кровь от перегрева на солнце, а у мужчины средних лет заболела голова, и он пришел к нам за таблетками. Мы не только спасаем людей в море, но еще и оказываем первую медицинскую помощь, если кому-то на пляже стало плохо. Времени было уже четыре часа дня, но Марат мне ни разу не позвонил и не написал. Видимо, он был сильно занят… «Нет, я не верю, что можно быть настолько занятым, чтобы даже не написать эсэмэску», – подумала я. У меня чесались руки что-нибудь первой ему написать, но я сдерживала себя. Мне было интересно, когда он сам обо мне вспомнит, когда проявит какое-либо внимание. Раздражение, обида и чувство одиночества сидели во мне густым черным комом. Накопилось. Во мне накопилось… Такое чувство, что я скоро взорвусь от переполняющих меня негативных эмоций. – Слушай, а что ты делаешь после работы? – голос Саши вывел меня из размышлений. – В принципе ничего, – пожала я плечами. – Может, с подругой Фулатой встречусь… А может, просто дома посижу. А что? – Не хочешь погулять? – спросил Саша. – Походим, поболтаем, ты про город расскажешь, я же тут почти ничего еще не знаю. Про свою жизнь расскажешь. Нам же теперь работать вместе. Я задумалась. Понимала, что если встречусь с Сашей, то Марату станет неприятно, но вместе с тем мне было ясно, что если сегодня осяду дома, то весь вечер буду думать о том, что у нас с Маратом все плохо, и просто-напросто доведу себя до нервного срыва. К тому же в прогулке с Сашей я не видела ничего плохого. Нам ведь действительно вместе работать. Если, конечно, я справлюсь со своим страхом… Но решающей деталью было то, что Саша спас мне жизнь, и теперь неудобно отказать ему в прогулке. «Погуляю часик, расскажу ему про Лимонный, про своих друзей, в этом ведь нет ничего такого», – подумала я и ответила: – Да, конечно, давай прогуляемся. – Здорово! – обрадовался Саша. – А во сколько и где встретимся? – Давай в восемь часов на площади возле дельфинов, – назначила я место встречи. Возле дельфинов… На нашей главной площади стояла скульптурная композиция из трех дельфинов, которые были изготовлены из какого-то сеточного материала, на котором с наступлением темноты зажигались лампочки. Раньше я очень любила эту скульптуру, потому что ассоциировала себя с этими дельфинами. Но я больше не дельфин. Я хотела перенести место встречи, но одернула себя: «Нет! Хватит убегать от моря! Иди к дельфинам!» – Возле дельфинов? Хорошо, буду там тебя ждать. Вдруг зазвонил телефон. «Ну теперь это точно Марат!» – обрадовалась я. И в очередной раз ошиблась. Это была мама. – Полина, срочно иди домой! – Что опять случилось? – удивилась я. – В последние дни я вечно иду домой «срочно»! – С Муркой плохо. По-моему, она чем-то отравилась, – расстроенно сказала мама. – Я записалась к ветеринару. Поедем вместе? Мне одной страшно. – Мурке плохо? А чем она могла отравиться? – потрясенно пробормотала я. Наша черная с белыми пятнами кошка была очень умной, ласковой, красивой, и ее все любили. Она приблудилась к нам уже лет десять назад. Пришла худым облезлым котенком со сломанным хвостом. Мне стало очень ее жалко, и мы оставили страдалицу. Со временем страдалица превратилась в настоящую красавицу. Правда, кончик хвоста так и остался немного изогнутым, что, впрочем, придавало Мурке особый шарм. Мурка нас очень любила и была ласковой. Такое впечатление, словно она благодарна за то, что осталась у нас жить. – Мне срочно надо домой, – сказала я, направляясь к лестнице, чтобы спуститься с вышки. – Что случилось? – недоуменно спросил Саша. – С тобой не соскучишься! – Там что-то с нашей кошкой, мама попросила, чтобы мы вместе съездили к ветеринару. – А-а-а… – понимающе протянул Саша. – Ну, давай, до встречи. – Ага, – рассеянно отозвалась я и помчалась домой. Всю дорогу вспоминала Муркины глаза, ее манеры. Зимой Мурка очень любит спать у меня в ногах. Свернется клубочком и просыпается только утром. А летом она почему-то любит спать на кухне. Когда я пришла домой, мама уже выгоняла со двора машину. Мурка лежала в переноске на заднем сиденье. – Ей совсем плохо? – обеспокоенно спросила я, садясь на переднее сиденье. – Она очень вялая, – ответила мама, выезжая на дорогу. Через десять минут мы были в ветеринарной клинике. Пахло лекарствами, туда-сюда ходили ветеринары. Все, как в настоящей больнице, вот только пациентами тут были животные. Перед нами сидел мужчина с собакой, а сзади нас женщина с приболевшим волнистым попугаем. Вскоре мы вошли в кабинет к нашему знакомому молодому врачу, тридцатилетнему Ивану Ракитину. – Здравствуйте, – доброжелательно поприветствовал он. – Что там с вашей Муркой? Приболела? – Ой, мы так переживаем, – со слезами в голосе ответила мама. – Сейчас я ее обследую. Следующие десять минут он прощупывал апатичную Мурку, измерял температуру, что-то записывал в карту и подробно расспрашивал маму о Муркином аппетите и поведении. – Да, у нее отравление, – наконец вынес вердикт ветеринар. – Я вам написал, какие лекарства давать кошке. – Она ж уличная, бегает везде, наверное, что-то где-то съела, – переживала мама. – Но жить будет? – Конечно! – улыбнулся Иван. – Мало того, у меня для вас еще одна новость. – Какая? – насторожилась я. – Мурка беременна. Мы с мамой переглянулись. – Серьезно? – удивилась я. – Это же здорово! Она уже давно не рожала котят из-за возраста. – Ну, теперь будем нянчиться с котятами, – улыбнулась мама. – Ладно, идем домой, не будем задерживать очередь. Мы поместили Мурку в переноску, и в этот момент распахнулась дверь в кабинет. В комнату вальяжно вошел молодой парень, которого я каждый день вижу на пляже. Он носит обезьян, попугаев, лемуров и львят. Именно с ним пару дней назад я сцепилась в парке. Помню, девушка с попугаем назвала его Пашей. – Слушай, ты врач? – жуя жвачку, спросил он у Ивана. – Да. – Мне вот тут надо… – сказал Паша и полез в небольшую спортивную сумку, которая висела у него на плече. И достал из сумки лемура. Зверек был длиной в полторы ладони. Даже мне, не ветеринару, стало очевидно, что ему плохо. У лемура были закрыты глаза, и вялый он был, как тряпка. Лемур никак не реагировал на то, что его достали из сумки. – Усыпи его, – спокойно сказал Паша. – Подождите, – пришел в себя от удивления Иван. – Что значит усыпить? – Он уже никуда не годится, – пожал плечами Паша и противно лопнул пузырь жвачки. – Сколько стоит усыпить? – Как?! – воскликнула я. – Но он же еще живой! Я вижу, он дышит! Может, его можно вылечить? – Он отработал свое и больше никому не нужен, – лениво ответил Паша и с хрустом наклонил голову к плечу, разминая шейные позвонки. – А усыпить – это гуманно. Я смотрела на лемура. Его крупные блестящие глаза были чуть приоткрытыми. – Что значит не нужен?! – возмутилась я. – Я не дам вам его усыпить! – А ты вообще кто такая? – внимательно посмотрел на меня парень. – А-а-а… Я тебя знаю. Ты спасительница. И в парке это ж ты ко мне лезла? – Да, я, – твердо ответила я. – Понятно… – кивнул Паша и вновь обратился к Ивану: – Так сколько стоит его усыпить? – Животных усыпляют, только когда им нельзя помочь, и решает это ветеринар, – неодобрительно процедил Иван. – А я еще не провел обследования и поэтому усыплять животное не буду. – Он уже как тряпка и, значит, его надо усыпить! О каком еще обследовании ты говоришь! Тут и так все ясно! Я увидела, как у лемура едва заметно шевельнулось полосатое ушко. Мое сердце обливалось кровью. – Но он же живой! – поддержала меня мама. – Ваня, может, его еще можно вылечить? – Слушайте, че вы лезете? – возмутился Паша. – Берите свою кошку и идите отсюда. Глядя на лемура, у которого снова шевельнулось ушко, я поняла, что ни за что не позволю его усыпить. Если я не могу теперь спасать людей, то этого малыша обязательно спасу, чего бы мне это ни стоило! В крайнем случае, схвачу его и убегу! – Пожалуйста, отдайте его мне, – предельно вежливо попросила я. – Ты вообще знаешь, сколько он стоит? – Но вы же все равно собрались его усыплять! – Не-е, так не пойдет, – покачал головой владелец лемура и обратился к ветеринару: – Давай, усыпляй, да я пойду, мне работать надо. «Работать? Таскать еле живых животных по пляжу?» – хотела сказать я, но прикусила язык. Паша положил лемура на стол для осмотров и открыл свой кошелек на поясе. – Ваня, давай, у меня нет времени. – Ваня, не делай этого! – воскликнула мама. – Я не собираюсь никого усыплять! – повысил голос Иван, обращаясь к Паше. – Если не усыпишь ты, то я сейчас пойду к другому ветеринару, – пообещал Паша и безразлично пожал плечами: – Или просто дождусь, когда он сдохнет, да и выкину его. Делов-то. Теперь свой кошелек открыла мама и извлекла из него купюру крупного достоинства. – Столько хватит за почти мертвого лемура? – с вызовом спросила она. Паша недовольно скривился и, чуть подумав, нехотя взял деньги. – Э… Ну… Хватит. А вам что, деньги некуда девать? Он же уже почти… того… С этими словами он сунул деньги в кошелек и, лопая пузыри жвачки, вышел из кабинета. Я бросилась к лемуру и взяла его. Он был теплым, мягким и еле-еле дышал. Душу переполнила жалость к несчастному замученному животному, которое приносило деньги живодеру, а когда заболело, то перестало быть нужным, как изношенные тапки. – Ваня, ты можешь что-то сделать? – со слезами в голосе обратилась я к ветеринару. – Вот же подлец, – глядя на дверь, за которую вышел Паша, сказала мама. – Они иногда приносят нам экзотических животных, это уже не первый случай, – вздохнул Иван. – Они их замучивают, а потом выбрасывают и покупают новых. Они зарабатывают на этих малютках огромные деньги. Лемуры страдают больше всего, – ветеринар взял лемура и принялся осматривать. Затем, тщательно подбирая слова, сообщил: – Если честно, он в очень плохом состоянии. Буквально… Ну, вы понимаете… Эти люди не приносят животных, если их еще можно использовать… Мы с мамой посмотрели на лемура. – Но ты хоть попытайся что-то сделать! – едва не плача, попросила я. – Лемур действительно измученный. У лемуров же сейчас спячка. А их будят. Сейчас у нас лето, а на Мадагаскаре или Коморских островах, откуда они родом, зима, и они спят… – Ты это раньше рассказывал, – кивнула я. – У меня есть один препарат, но он очень дорогой, и я не знаю, поможет ли это… – растерянно проговорил Иван. – Тут пятьдесят на пятьдесят… – Пробуй! – дала указание мама. – Я деньги привезу через полчаса, а то все, что с собой было, этому живодеру отдала. – Хорошо. Значит, используем этот препарат… Ваня направился к шкафчику с лекарствами. Мама обняла меня. Ветеринар набрал в шприц лекарство соломенного цвета и ввел иголку в тело лемура. Он даже не пошевелился, хотя любое животное среагировало бы на боль. – Позвоните мне завтра утром, – закончив вводить лекарство, дал указание Иван. – Если лемуру не станет лучше, его, действительно, будет лучше… это самое… – Бедный малыш, – шмыгнула мама носом. – А это мальчик или девочка? – Самец, – ответил Иван. – Мальчик. Да, и самое главное. Положите его куда-нибудь, где тихо и где его никто не потревожит. Ему наконец надо дать выспаться… – Мы дадим! – Не забудьте – позвоните утром. Лекарство или подействует, или не подействует. Состояние у него очень тяжелое, поэтому что-либо спрогнозировать трудно. Если не подействует, значит… Сами понимаете… Готовьтесь к худшему, но надейтесь на лучшее. Мы вышли из больницы. Переноску с Муркой поставили на заднее сиденье, а лемура я держала в руках. Мы с мамой были потрясены. – Кто бы мог подумать, что придем в лечебницу с кошкой, а вернемся и с кошкой, и с лемуром? – изумленно проговорила мама. – Лишь бы он выжил. – Будем верить в лучшее, – вздохнула мама, выезжая за пределы территории клиники. – Все, что могли, мы сделали. Глаза лемура, которые были чуть приоткрытыми, закрылись. Мы поехали домой.
|