Глава 4 Перестройка князя Владимира

Пошла уже вторая тысяча лет, как христианство стало государственной религией России, но историки все еще спорят относительно причин перемены веры нашими предками. При внимательном рассмотрении всякий исследователь с удивлением замечает, что языческие времена были совсем не такими мрачными, как нас пробовали уверить церковники и ориентированные на их мнение авторы. В самом деле, разве не язычники создали государство Русь с центром в Киеве? При этом русские князья и их дружинники подчинили себе многие славянские и неславянские народности, проживавшие на Восточно‑Европейской равнине, и у нас нет никаких оснований утверждать, что этот союз племен был слабым и бесперспективным. Как же тогда русичи смогли одолеть Хазарский каганат? А победоносные походы на Византию? Русские «варвары» заставили гордых христиан выплачивать им контрибуции, а также содержать на свой счет русских купцов, приезжающих в города для торговых сделок. Разве не языческая культурная стихия сформировала национальный тип русского человека? Врожденная открытость и доброта позволила наладить русам‑язычникам устойчивую торговлю с арабскими странами, народами Поволжья и Кавказа, государствами Западной и Центральной Европы. «Русская знать разбогатела. Князья, бояре и мужи‑дружинники стали владетелями обширных населенных территорий и многолюдных городов. Их дворы наполнились челядью, а в сокровищнице феодалов накапливались трофеи, добытые во время победоносных походов. Казалось бы, верхушке русского общества не оставалось ничего иного, как прославить тех языческих божеств, с чьей «помощью» Русь встала в один ряд с крупнейшими странами Европы. Однако вместо этого русская знать вдруг начинает интенсивные поиски новой религии. Как следует понимать этот парадокс?» (О.М. Рапов. «Русская церковь в IX – первой трети XII в. Принятие христианства»).

Объяснять его пытались уже авторы конца X – начала XI в. Так, арабский хронист Яхья Антиохийский тесно связал крещение русского народа с военной помощью, оказанной князем Владимиром византийской правящей династии для подавления восстания Варды Фоки, а также с последовавшей за этим событием – женитьбой Владимира Святославича на принцессе Анне. Византийская принцесса якобы не пожелала, чтобы ее выдавали замуж за язычника, и настояла на крещении князя и населения страны.

В Средние века часто пытались объяснить крещение Руси различного рода влияниями, которые испытал на себе князь Владимир. Немецкий хронист конца X – начала XI в. Титмар Мерзебургский писал: «Привезя из Греции жену по имени Елена… он (Владимир. – АЛ.) под ее влиянием принял святую христианскую веру». В скандинавской саге об Олаве Трюггвасоне утверждается, что Русь своим крещением обязана норвежскому конунгу Олаву, который, приехав в Киев из Византии, уговорил своего воспитателя князя Владимира и его жену Аллогию принять христианство византийского образца.

Русские писатели XI в. объясняли выбор Владимира влиянием бабки, княгини Ольги, принявшей крещение во время своего путешествия в Константинополь. А вот создателям «Повести временных лет» казалось, что поводом к крещению Руси послужили искусная пропаганда византийских миссионеров и желание киевского боярства.

«Однако крещение жителей Восточной Европы, которые, как показывают источники, оказывали яростное сопротивление данной акции, не может быть объяснено ни желанием византийской принцессы, ни брачными обязательствами русского князя, ни прихотью самого князя Владимира, ни уговорами норвежского конунга, ни влиянием на Владимира княгини Ольги и византийских миссионеров» (О.М. Рапов. Указ. соч.).

Еще более смешная версия христианизации Восточной Европы возникла в XIX в. Ее приверженцами, в частности, были историк церкви Макарий, С.М. Соловьев и С.Ф. Платонов. Все они заявляли, что русское язычество было «бедно», «бесцветно» и «примитивно» и потому, дескать, не могло конкурировать с религией Христа. Эти взгляды проистекали как от абсолютного незнакомства маститых авторов с культурой древних русичей, так и отсутствия у них какой‑либо интуиции. Разве наши сказки и былины не служат ярким доказательством высокого культурного уровня наших пращуров?

Основой их верований была ведическая религия древних ариев, точнее, ее изначальный вариант, оформившийся еще в то время, когда арии проживали на Русской равнине (V–II тыс. до н. э.). Модель мира ведийских (т. е. почитавших «Веды») ариев была ориентирована на космос. Жизнь человека представлялась им сопряженной с космосом посредством некого универсального закона «rta», обозначающего регулярный и циклический характер и предполагающего возврат к исходной точке. По закону «rta» встает и заходит солнце; одно время года в установленном порядке следует за другим. Все повторяется, как было в незапамятные времена, и, следуя «rta», человек воспроизводит цикличность космических явлений в своем жизнеустроении, поддерживая тем самым порядок в космосе и в человеческом обществе и создавая условия для нормальной и успешной жизни своего племени. «Rta» являлся одновременно и этическим законом в обществе ариев. Хорошо и правильно то, что этому закону соответствует, а плохо и неправедно непочитание арийских богов, непринесение им жертв, скупость в отношении жрецов и поэтов, слагающих религиозные гимны. Для ведийского сознания характерна сосредоточенность внимания на положительной сфере, на том, что соответствует «rta», и неразработанность отрицательной: силы зла в «Ригведе» выступают героями «третьего плана». У древних русичей этот закон ассоциировался с понятием «рота». М.Л. Серяков в своей книге «Голубиная книга» – священное сказание русского народа» посвятил анализу этого языческого термина отдельную главу. Исследователь блестяще показал, что древнерусская «рота» была аналогом арийского «rta» – вселенского закона, универсального принципа, регулирующего порядок в Природе и торжество правды в человеческом обществе. Хранителем «роты» на Руси выступал бог Род. Академик Б.А. Рыбаков в книге «Язычество древних славян» указал на исключительную важность этого божества в жизни древних русов. Именно он был главным оппонентом Христа при утверждении библейских догматов на Руси. У язычников, заметим, были разработаны свои представления о будущей загробной жизни человека, так что и в этом вопросе преимущества христианство не имело. Согласно языческим убеждениям, после смерти существование человека не прекращается. Он переносится в иной, потусторонний мир, где будет жить вечно. Причем на «том свете» человек находится в том же самом качестве, что и в последний миг своего существования.

Христианство уравнивало всех в загробном существовании, но навряд ли это обстоятельство могло быть решающим фактором при выборе веры. Тем более что наибольшее сопротивление введению новой религии оказали Владимиру как раз «низы», народ.

Со временем были выдвинуты и разработаны более основательные гипотезы:

– христианство Руси было необходимо для получения из Византии государственных учреждений (Ф.И. Успенский);

– главная причина принятия Русью христианства заключалась в отсутствии церковной иерархии византийского типа. Поиски ее привели Русь ко двору болгарских царей и к последующей христианизации от Болгарии (М.Д. Приселков);

– крещения требовали торговые интересы страны (И.Е. Забелин, Н.М. Никольский);

– христианская религия послужила прочной основой для объединения восточнославянских племен в единое государство (М.В. Левченко, А.М. Сахаров);

– феодальный способ производства вступил в противоречие с догмами славянского язычества. Языческая религия требовала всемерного накопления имущества для безбедного существования в вечном «далеке», феодальное же государство заставляло его отдавать прибавочный продукт собственнику земли. Языческая религия выступала против закабаления и порабощения славянина кем бы то ни было, настаивала на его полной независимости, чтобы в потустороннем мире он оставался вольным человеком, а феодалам был нужен порабощенный, прикрепленный к земле, безропотный производитель (О.М. Рапов).

В общем, причин приводится много. И все они, безусловно, в какой‑то мере определяли поведение князя Владимира и его окружения. Но наши ученые почему‑то совершенно не говорят о главной причине, перевесившей все остальные, вместе взятые. Она проистекает из характера русского народа, его национальной психологии. Русский человек всегда открыт миру, он стремится не обособиться, а встроиться в мировую цивилизацию. Внутри каждого русского неистребимо внутреннее желание находиться в ладу, в гармонии со всем миром, как природным, так и человеческим, социальным. Мы были и остаемся верными космическому закону «rta» – «роты» – Рода. Это и есть русскость, наша национальная идея. Жить за «железным занавесом», отгородиться от мирового сообщества и лелеять свою национальную самобытность или культивировать отличную от всех идеологию – не наш удел. Да, на какое‑то время, в период немощи и истощения военной силы и политической воли, россияне могут замкнуться, «законсервироваться», сосредоточиться на своих внутренних проблемах и решать их, ограничив контакты с другими народами. Но это не типично для нас, через некоторое время мы сами же, изнутри, разрушим эту «загородку».

Арабский автор первой половины X в. ал‑Истахри в «Книге путей и государств» писал относительно русской области Арсании (Артании): «Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто‑нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители. – А. А.) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о своих делах и о своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну». Арсания – это земля вятичей, уже упоминавшаяся нами страна Вантит. Рассказ ал‑Истахри относится к тому времени, когда еще в силе был Хазарский каганат и киевляне платили ему дань. Совершенно естественно, что жители Арсы хранили свои святыни и не допускали чужеземцев к ним. Но спустя некоторое время, после победоносного похода князя Святослава на Итиль, ситуация качественно изменилась. Русы стали доминировать в Восточной Европе. Вместе с тем они и раскрыли свои границы для представителей других народов, заинтересовались их религиозными взглядами. Повторимся, ничего принципиально нового с точки зрения духовного усовершенствования личности христианство не несло. Скорее наоборот: оно отрывало человека от мира природы и «привязывало» к воле неведомого Творца. Человек становился рабом Божим, и русские принимали такой статус не от чувства восхищения новой религией и ощущения ее преимуществ, а из простого любопытства, желания попробовать того, что стало общепринятым у цивилизованных ромеев и германцев. Русские принимали христианство не от слабости своего духовного здоровья, а от излишней силы. Здесь работал наш национальный принцип: попробуем и эту «заразу», обеднеть не обеднеем, авось даже чего‑нибудь приобретем.

Конечно, всякая аналогия хромает. Но ситуация, сложившаяся в ходе крещения Руси, очень напоминает политическую перестройку, произошедшую в Советском Союзе через тысячу лет. И там, и тут верхушка государства приняла в качестве официальной идеологию, с которой она до того старательно боролась. И тогда, и в конце XX века разрушалось языческое по своей сути мировоззрение. И в те далекие времена, как и сейчас, европейцы называли русских варварами и нецивилизованными азиатами. Обе перестройки были антирусскими по своему содержанию. И тогда, и сейчас реформаторы опирались на поддержку иностранных государств: Владимир бегал за море к варягам, а Горбачев и Ельцин смотрели в рот дяде Сэму. Оба раза русским морочили голову разговорами об общечеловеческих ценностях и оба раза по полной программе ограбили. Все вышеприведенные причины, которые выдвинули историки, конечно же, имели место, но они были вторичны. Они и всплыли‑то перед княжеской верхушкой, когда та почувствовала, что русские внутренне «сломались», клюнули на наживку. А произошло это в результате очень серьезной борьбы, о которой еще никто не написал ничего путного.