Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Восточная сказка. Около славного города Багдада поселился пришлый человек
Около славного города Багдада поселился пришлый человек. Его имя было Ахмет, но скоро все прозвали его: – Озорник. Он не давал пройти никому: ни мужчине, ни женщине, ни седому, ни кудрявому. Бил детей, срывал с женщин покрывала и самых почтенных шейхов ругал так, что те чувствовали, словно попали в грязь, и им долго еще казалось, что они идут по грязи. С ним не было сладу. С одного богатого купца он сорвал чалму и обнажил его голову. А когда тот сказал ему: – Как ты смеешь, – нищий, как пес, – так поступать со мною, со мною, которому низко кланяются даже незнакомые?! Ахмет-Озорник отколотил его так, что купцу пришлось пригласить самого лучшего костоправа. В другого почтенного гражданина он бросил камнем. А когда почтенный гражданин поднял этот камень, чтобы бросить в Ахмета, Ахмет-Озорник так отколотил его, что почтенный гражданин вместо того, чтобы идти по делам, вернулся домой и пролежал три недели. Отчего произошел ему вред в делах и здоровье. Пробовали жители Багдада ходить с палками. Но Ахмет, который был сильнее всех, отнимал у них палки и их же палками бил их так, что они проклинали и палку, и минуту, когда им пришла в голову мысль взять палку. Пробовали ходить с оружием. Но Ахмет-Озорник отнимал оружие и ранил людей чуть не до смерти. И они проклинали и оружие, и минуту, когда им пришло в голову взять оружие. На базаре только было и разговоров, что Ахмет отколотил такого-то, оскорбил такого-то, чуть не убил такого-то. Стали откупаться деньгами и делать Ахмету подарки, чтоб он не бил и не оскорблял. А так как он делился деньгами со стражниками, обязанными охранять безопасность дороги для путников, то он и оставался безнаказанным. И делал, что хотел. В отчаянии купцы на базаре решили обратиться к Ибрагиму, сыну Мемета, великому мудрецу, который жил тогда в Багдаде и блистал среди умных, как луна блещет между звездами. Ибрагим, сын Мемета, выслушал их внимательно, погладил бороду, помолчал, подумал и сказал: – Кто сеет пшеницу, собирает пшеницу, а кто сеет просо, собирает просо. От злобы родится злоба, и от насилия – насилие. Лишь от кроткости родится кроткость. Ты, почтенный купец, посеял брань и получил удары, как от одного зерна родятся целые колосья. Ты, не менее почтенный гражданин, хотел бить Ахмета, а он побил тебя. А деньги только развращают человека. Деньги – навоз и еще больше унавоживают и без того навозную землю. Чем больше денег дают Ахмету одни, тем дерзче он обращается с другими. Надо бороться с Ахметом не этим. – А чем же? – спросили мудреца. – Кроткостью! – ответил мудрец. И все с удивлением посмотрели на Ибрагима, сына Мемета, который блистал между умными, как месяц блещет среди звезд. И с луной бывают затмения! Все купцы, знавшие толк в делах и в жизни, решили и подумали в мыслях своих: «У Ибрагима, сына Мемета, ум зашел за разум». Мудрец понял их мысли, улыбнулся снисходительно, как улыбаются мудрые, и сказал: – Вот я пойду к Ахмету со словами кроткости и, ручаюсь, Ахмет не будет вас больше беспокоить. Весть о том, что сам Ибрагим, сын Мемета, идет к Ахмету, разнеслась по Багдаду, и в Багдаде не было других разговоров на базарах, в банях, в цирюльнях и в гаремах, как только: – Чем это кончится? Кончилось все благополучно. Через четыре дня Ахмет больше не беспокоил никого из жителей Багдада. А как случилось это, пусть расскажет сам Ибрагим, сын Мемета, что блистал среди умных, как полная луна блещет среди звезд. Послушаем мудреца. Велик аллах! Слаб и мал ум человеческий. Слава всемогущему, посылающему советы! Я, Ибрагим, сын Мемета, последний из последних, слуга слуг, встал рано, вместе с солнцем, заседлал своего осла и поехал по дороге, на которой жил Ахмет, прозванный от народа Озорником. В этот ранний час, когда полевые цветы, славя отца цветов и всего существующего, омываются росой, Ахмет совершал утреннее омовенье. Видя проезжающего мимо человека с седой бородой, он выплеснул на него всю воду из чаши, облил меня с головы до ног и сказал: – Что ты, старый пес, поднимаешь так рано пыль на дороге? И пылишь на человека, который только что умылся? Тогда я, Ибрагим, сын Мемета, остановил своего столика, сошел с него, приблизился к Ахмету на два шага, коснулся рукой моего сердца, уст и чела, поклонился я сказал: – Благодарю тебя, добрый человек! Ахмет, который, видя, что я остановил осла, спешился и иду к нему, схватил было палку, – выронил ее из рук и смотрел на меня во все глаза. Он ожидал всего, но не благодарности. А я развязал свой кошелек, достал золотую монету, подал ее Ахмету и сказал, рукою касаясь земли: – Возьми это, добрый человек, как слабый знак моей благодарности. Радостью сердца моего было бы дать тебе больше, но у меня нет. Никогда еще я так не сожалел, что у меня мало денег! Но на обратном пути я надеюсь уплатить тебе долг и подарить, по крайней мере, вдвое. Изумлению Ахмета не было границ. – За что же ты, однако, благодаришь меня? – спросил он. Я отвечал: – Из того, что борода моя седая, а солнце только что встало, ты видишь, что если я поднялся так рано, – значит, по очень важному делу. Не скрою, у меня, действительно, есть большое торговое дело в соседнем городе, и если оно мне удастся, я смогу подарить тебе даже три золотых и четыре. Ты приложил свой труд, добрый человек, чтоб дело мое кончилось хорошо для меня, и я не нахожу на языке моем достаточно слов и в кошельке достаточно золота, чтоб отблагодарить тебя. Ахмет ничего не понимал: – Я приложил усилие, чтоб дело твое кончилось благополучно? Я ответил: – Разве ты не знаешь, добрый человек, что быть облитым с головы до ног – самая верная примета? Когда человек едет по делу, самое лучшее предзнаменование для него, если его обольют с головы до ног. Ты, должно быть, приезжий, добрый человек, если не знаешь здешней приметы, которую в Багдаде знает каждый ребенок. Ахмет ответил: – Я, действительно, приезжий, и не знаю. Но теперь я буду знать. И я видел в глазах его радость. На следующий день из Багдада проезжал со своей свитой наш визирь, да продлит небо его дни и наши под его властью! Увидав едущего по дороге визиря, Ахмет сказал себе: – Если какой-то несчастный старикашка подарил мне золотой да обещал подарить еще два, а то и три, а может быть, и четыре, – как же осыплет меня золотом сам визирь?! И когда визирь проезжал мимо, Ахмет, прозванный Озорником, подбежал и облил визиря водой с головы до ног. Да избавит аллах визиря от подобных происшествий! Визирь разгневался до пределов своего гнева. И приказал тут же, сейчас же, дать дерзкому двести ударов палками. Приказания, которые исполняются на глазах у начальника, исполняются хорошо, – и Ахмету во время наказания раза три казалось, что приходит его смерть. На следующий день я возвращался в Багдад, и, завидев меня, Ахмет бросился, закричал: – А, проклятый старикашка, негодяй, который подвел меня под удары! Стащил с осла и стал колотить меня, Ибрагима, сына Мемета. По силе ударов я мог судить, как же, должно быть, колотили его слуги визиря. Когда Ахмет кончил меня бить, я встал с земли, развязал кошелек, достал пять золотых и подал ему с поклоном. – Дело мое кончилось с гораздо большим барышом, чем я ожидал. Я приписываю это только тому, что ты облил меня грязной водой, в которой совершал омовение. Примета оказалась верной. Кстати, скажи мне, добрый человек, ты облил визиря грязной или чистой водой? – Конечно, самой чистой, ключевою! – ответил мне Ахмет. – Подумай, самого визиря! Я схватился за голову. – О, сын несчастия! Как тяжко быть пришельцем в чужой стране! Что ты наделал?! Слыхал ли ты, что видеть во сне грязь – к деньгам? – Слыхал! – отвечал мне Ахмет. – А когда идешь по делу, встретить по дороге арбу с навозом предвещает удачу? – Слыхал. – Тебе следовало облить визиря помоями. Облить человека чистой водой, – предвещает несчастие. Ты видел это на себе: облил меня грязной водой – получил шесть золотых; облил визиря чистой, – ничего не получил, кроме палок. Зачем ты не спросил меня тогда, а я тебе не разъяснил! Тут схватился за голову Ахмет, а я сел на своего осла и поехал в Багдад. На другой день визирь возвращался обратно. Завидев его на дороге, Ахмет сказал себе: – Сегодня я исправлю свою ошибку. Ты останешься доволен! И я. Ты получишь удовольствие, а я – цехины. Он налил помоями полную большую лохань и, когда визирь поравнялся с его домом, подбежал и облил визиря помоями с головы до ног. Гнев визиря перешел пределы гнева. – Это негодяй не унимается и становится дерзче день ото дня! Визирь приказал слугам повесить Ахмета тут же, на месте. Человек умирает скорей, чем родится. И через несколько мгновений тот, кто облил и бил меня, Ибрагима, сына Мемета, висел на дереве при дороге. Так, не сказав ни слова, кроме слов кроткости, я избавил вас от зла! И все, слушавшие Ибрагима, сына Мемета, сказали: – Велик тот, кто подает людям советы. Слово кроткости многое может сделать, если сказать его умело.
Слезы
|