Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Македонская легенда
Это не Вардар, напившись кристальных вешних вод от тающих горных снегов и опьянев, белый от пены, бурный, с ревом несется, подбрасывая на гребнях своих стволы столетних деревьев, катя огромные камни, все разрушая на пути, – это Яшар-паша едет по долине Вардара. Впереди него несутся крики ужаса, за ним путь улит слезами. В злую минуту взглянул злой албанец на долину Вардара, – и резнули ему глаза трепетные огоньки свечей в окнах церквей. Много церквей настроили «райя» по долине. И сказал паша: – Разрушу все до основания. Клянусь, – каждый камень, на котором есть знак креста, переверну два раза! Шло за Яшаром его отборное албанское войско, жестокое и злое. Шли с кирками, с ломами, с заступами рабочие, чтоб подрывать и ломать церкви. И куда ни придет Яшар, в том селении только грохот раздастся, и столб пыли, словно дым густой, взовьется к небу. Плакала «райя» и с ужасом говорила: – Пришел конец света, и антихрист идет по земле. Сидел Яшар на площади, на узорном ковре, на шитых подушках и курил кальян. А каменщики и землекопы работали заступами, кирками, ломами, подрывали и подламывали церковь. Яшар махал платком, – и по этому знаку рабочие давали последний удар. Треск, грохот раздавался. Рушился купол, стены. Ураганом взвивалось вверх облако пыли. И когда пыль проходила, только груда камней лежала вместо церкви, и как саваном, белою пылью были покрыты все дома, все улицы местечка, словно в саваны одетые, покрытые белою пылью, стояли люди. Земля вздрагивала от ужаса. А люди плакали и терпели. Яшар-паша шел дальше и дальше разрушал. В Липьяне к старому собору собралася «райя» и в ужасе глядела на стены, от старости поросшие мохом: – Ужели и этого старика не пощадит паша?! Никогда еще столько свечей не пылало в соборе. И день, и ночь духовенство пело молебны, и народ плакал и молился. Тихо было кругом Липьяна. Изо всех деревень народ ушел в город молиться и плакать. Но вот по дороге раздались крики ужаса. Это бежали обезумевшие от ужаса жители соседнего местечка: – К вам Яшар идет! К вам Яшар идет! А по пятам за ними гнались, сверкая оружием, албанцы Яшара, злые и радостные. Ехал, окруженный блестящею свитой, Яшар. Шли, словно могильщики, с заступами землекопы, с кирками и ломами каменщики. Прошли они, звеня и гремя, по мертвым улицам Липьяна, – и остановились на площади, против собора. Усмехнулся Яшар, увидев целое море огоньков в узеньких, стрельчатых окнах старого, от старости позеленевшего собора. И сказал он своим приближенным албанцам: – Гоните райю из собора. Сейчас начнем подкапывать стены. А солдаты Яшара стали подальше от домов: – Такая громада – собор рухнет, – земля содрогнется, и домам не устоять. Весь город рухнет вместе с собором. Приближенные албанцы протискались сквозь толпу к дверям собора и крикнули: – Выбегайте, собаки. Сейчас начнем подкапывать стены. Рухнет, раздавит вас, как кучу червяков. Но народ, который был в соборе, в один голос отвечал: – Не пойдем из собора! Рушьте его на наши головы! Здесь отпевали наших прадедов, дедов, отцов. Здесь отпоют и нас. И духовенство запело, отпевая народ, решивший умереть. Яшар усмехнулся: – Глупые! Когда молния летит в вековой дуб и разбивает его в щепки, – разве она думает о мошках, которые сидят на его листьях? И если несколько собак приютилось под деревом, разве это заставит молнию изменить свой полет? Яшар – молния аллаха. И он дал знак землекопам и каменщикам, окружившим старые стены собора, начать работу. Стукнули заступы, кирки, ломы, – и вся несметная толпа народа, которая не поместилась в соборе и стояла около, попадала в ужасе на колени, закричала и завыла. И был так страшен этот вой, что вздрогнуло даже сердце Яшара. Он поднял руку, чтоб остановить работу. Посмотрел на покрытые мохом вековые стены, прислушался к похоронным напевам, несшимся из храма, посмотрел на рыдавший на коленях на площади народ и задумался. Словно отца всякий хоронил. – Хорошо! – сказал Яшар. – Если вам уж так дорог этот старик, – я согласен его оставить. Но с одним условием. Он усмехнулся злою улыбкою: – Видите это дерево? Пока солнце опустится до него, пусть кто-нибудь из вас сбегает в Приштину и принесет мне оттуда во рту око железных гвоздей. Если не успеет, – собор будет разрушен, как только солнце дойдет до дерева. Торопитесь! Яшар с презреньем оглядел «райю». Толпа переглянулась. До Приштины – верст десять. [64]Времени оставалось с час. Да и разве можно добежать с закрытым ртом, полным гвоздями? – Что ж вы? – продолжал презрительно улыбаться Яшар. – Никто не найдется? – Я! – раздался голос среди «райи». И из толпы вышел Георгий Войнович. Яшар засмеялся, глядя на него: – Беги! Георгий Войнович сбросил с себя лишнюю одежду, поклонился паше, поклонился народу и бросился бежать. Народ в ужасе стоял на коленях и молился за Георгия Войновича. Каменщики и землекопы шутили, смеялись, выбирая места для будущих ударов заступами и кирками. Яшар смеялся со своими албанцами и поглядывал на солнце. А время неслось, как перед казнью, – и солнце быстро падало к дереву. С улыбкой Яшар и с ужасом народ смотрел на солнце. – Не вернется Георгий! Вот золотом вспыхнула с края листва, и ветви стали розовыми. Вот черное кружево листьев вырезалось на золотом солнечном круге. А Георгия Войновича нет. Солнце сейчас-сейчас коснется ствола. Каменщики, землекопы взялись за кирки, заступы, лопаты и впились глазами в пашу, ожидая знака. Прищурив один глаз, с насмешливой улыбкой Яшар взглянул на солнце и на ствол, подождал несколько мгновений и поднял руку. Но в эту минуту раздался крик: – Бежит! Бежит! По дороге бежал Георгий Войнович. Ноги у него подкашивались, он качался из стороны в сторону. Бежал, как бежит петух, которому перерезали горло. Спотыкаясь, с безумными глазами, он сделал несколько последних прыжков и упал у ног паши. Изо рта у Георгия Войновича полилась густая кровь, и в крови гвозди. С изумлением и с ужасом смотрел на него Яшар-паша. С изумлением и с ужасом глядели все албанцы. «Райя» рыдала. – Встань! – приказал Яшар. Но Георгий Войнович лежал, дергаясь у ног паши. И кровь лилась, лилась из его рта. Георгий Войнович умирал. Он проглотил несколько гвоздей. Яшар-паша поднялся. – Какая верная собака! – сказал он. Ужас охватил Яшара, он вскочил на коня и молча дал знак ехать обратно. Молча и в ужасе поехали за ним албанцы. Молча и в ужасе пошли каменщики и землекопы, с заступами на плечах, словно могильщики. А народ теснился вокруг умиравшего в судорогах Войновича, чтоб поцеловать хоть край его одежды. Так умер Войнович и спас старый Липьянский собор. И песни Старой Сербии до сих пор поют о подвиге Георгия Войновича.
|